Жёны декабристов

§2. Мария Николаевна Волконская

     Волконская, княгиня Мария Николаевна (1806 - 1863) - жена декабриста князя Сергея Григорьевича Волконского , добровольно разделившая с ним ссылку. Дочь известного героя 1812 года, Н.Н. Раевского , она в 18 лет, по воле отца, вышла замуж за генерала князя С.Г. Волконского, бывшего гораздо старше ее. Как и жены других декабристов, она узнала о существовании тайного общества только тогда, когда большинство заговорщиков уже было в крепости. Больная, едва оправившаяся от тяжелых первых родов, Волконская сразу, без колебаний, не только стала на сторону мужа и его товарищей, но и поняла, чего требует от нее голос долга. Когда стал известен приговор, она решила, что последует за мужем в Сибирь, и осуществила это решение вопреки всем препятствиям, исходившим от семьи Раевских и от правительства. "Никто (кроме женщин) не смел показывать участия, произнести теплого слова о родных и друзьях... Одни женщины не участвовали в этом подлом отречении от близких". Так определяет общественное настроение после 14 декабря Герцен . Николай I , тотчас после казни пяти декабристов, писал: "Этих женщин я больше всего боюсь", а много лет спустя сказал: "Они проявили преданность, достойную уважения, тем более, что столь часто являлись примеры поведения противоположного". Но в разгар преследования декабристов император был крайне недоволен этой преданностью. Вопреки закону, разрешавшему женам ссыльнокаторжных ехать вслед за мужьями, каждая из них должна была добиваться отдельного позволения, причем безусловно запрещалось брать с собой детей. Волконская обратилась с письмом прямо к государю и получила от него собственноручную записку, где сквозь вежливость сквозят угрозы. Оставив сына у сестры Волконского, она в декабре 1826 г. пустилась в путь. В Иркутске ее встретил губернатор Цейдлерт, имевший тайное предписание "употребить всевозможные внушения и убеждения к обратному отъезду в Россию жен преступников". Волконская не вняла этим внушениям и подписала бумагу, где было сказано: "Жена, следуя за своим мужем и продолжая с ним супружескую связь, сделается естественно причастной его судьбе и потеряет прежнее звание, то есть будет уже признаваема не иначе, как женой ссыльнокаторжного, и с тем вместе принимает на себя переносить все, что такое состояние может иметь тягостного, ибо даже и начальство не в состоянии будет защищать ее от ежечасных могущих быть оскорблений от людей самого развратного, презрительного класса, которые найдут в том как будто некоторое право считать жену государственного преступника, несущую равную с ними участь, себе подобной". Это было напрасное запугиванье, так как за все время своего двадцатидевятилетнего пребывания в Сибири Волконская если и подвергалась оскорблениям, то никак не со стороны уголовных каторжан, которые относились к декабристам и к их семьям с глубоким уважением. Гораздо страшнее отречения от прав был краткий второй пункт подписки: "Дети, которые приживутся в Сибири, поступят в казенные заводские крестьяне". Но у этих первых героинь русской истории XIX в. хватило мужества пренебречь и этой угрозой, которая, впрочем, никогда не была приведена в исполнение. В Нерчинске от Волконской была отобрана вторая подписка, отдававшая ее в распоряжение коменданта Нерчинских заводов. Он не только определял ее встречи с мужем, но наблюдал за ее личной жизнью, прочитывал всю ее переписку, имел реестр ее имущества и денег, которые выдавал ей по мере надобности, но не свыше сначала 10000 рублей ассигнациями в год; потом эту сумму сбавили до 2000. Никакие трудности и внешние унижения не могли сломить энергии, питавшейся глубокой религиозностью, героическим чувством долга и сознанием, что уже одно присутствие жен в оторванной от мира каторжной глуши не только придает нравственную силу их мужьям, но и отрезвляюще действует на облеченное безграничной властью начальство. Барон Розен в своих записках так характеризует Волконскую: "Молодая, стройная, более высокого, чем среднего роста, брюнетка с горящими глазами, с полусмуглым лицом, с гордой походкой, она получила у нас прозванье дева Ганга. Она никогда не выказывала грусти, была любезна с товарищами мужа, но горда и взыскательна с комендантом и начальником острога". Волконская нашла мужа в Благодатском руднике и поселилась рядом с ним, вместе с своей подругой, княгиней Е. Трубецкой, в маленькой избушке. Бодро и стойко исполняли они свой долг, облегчая участь не только мужей, но и остальных узников. К концу 1827 г. декабристов перевели в Читу, где вместо работы в рудниках их заставляли чистить конюшни, молоть зерно на ручных жерновах. В 1830 г. их перевели на Петровский завод, где нарочно для них был выстроен большой острог; там разрешили поселить и жен их. Камеры были тесные и темные, без окон; их прорубили после долгих хлопот, по особому Высочайшему разрешению. Но Волконская была рада, что может жить там с мужем, в их каморке, которую она украсила, чем могла; по вечерам собирались, читали, спорили, слушали музыку. В 1837 г. Волконского перевели на поселение в село Урик, под Иркутском, а в 1845 г. ему позволили жить в самом Иркутске. Эта вторая половина ссылки была бы гораздо легче первой, если бы не постоянная тревога за детей. Из четверых, родившихся у нее в Сибири, остались в живых только сын и дочь, и их воспитание наполняло ее жизнь. В 1847 г., с назначением генерал-губернатора Н.Н. Муравьева , их положение улучшилось. По восшествии на престол Александра II последовала амнистия; Волконский с семьей вернулся на родину. В 1863 г. Волконская умерла от нажитой в Сибири болезни сердца. После нее остались записки, замечательный по скромности, искренности и простоте человеческий документ. Когда сын Волконского читал их в рукописи Некрасову , поэт по несколько раз в вечер вскакивал и со словами: "Довольно, не могу", - бежал к камину, садился к нему, схватясь руками за голову, и плакал, как ребенок. Эти слезы сумел он вложить в свои знаменитые, посвященные княгине Трубецкой и Волконской поэмы, на которых воспиталось несколько поколений русских женщин. Благодаря Некрасову, пафос долга и самоотвержения, которым была полна жизнь Волконской и ее подруг, навсегда запечатлелся в сознании русского общества. Картины, полные особенно красивого трагизма, разговор с губернатором, прощанье Волконской с отцом, прощальный прием у княгини Зинаиды Волконской в Москве, разговоры с Пушкиным, дорожные встречи, наконец, сцена в Благодатском руднике, где Волконская, стоя на коленях, целует оковы на ногах мужа - все это Некрасов взял прямо из жизни. И те слова, которые Некрасов вложил в уста княгине Трубецкой, "но сталью я одела грудь", применимы и к В. Недаром Н.Н. Раевский, со всей суровостью человека военной дисциплины пытавшийся удержать дочь от поездки в Сибирь, сказал перед смертью, указывая на ее портрет: "Это самая удивительная женщина, которую я знал". Ее написанные на французском языке "Записки" изданы ее сыном с переводом, приложениями и комментарием (Санкт-Петербург, 1904). - См. "Записки С.Г. Волконского"; В. Покровский "Жены декабристов"; П. Щеголев статья в сборнике "К свету". А. Тыркова.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

§3. Екатерина Ивановна Трубецкая

  Екатерина Ивановна Трубецкая была дочерью  французского эмигранта И.С. Лаваля, приехавшего в Россию в начале французской революции, и А. Г. Козицкой, происходившей из богатого купеческого рода. Мать Екатерины Ивановны владела большим медеплавильным заводом, золотым прииском и несколькими имениями. Незадолго до возвращения во Францию короля Людовика XVIII Александра Григорьевна одолжила ему 300 тысяч франков. Признательный король наградил ее мужа графским титулом.

  Александра  Григорьевна обладала твердым характером и умом. Была образована, знакома  со знаменитыми людьми, много путешествовала. Она собрала ценнейшую коллекцию  картин, жемчужиной которой были полотна  Рубенса, Рембрандта, Рейнсдаля. Дворец Лавалей на Английской набережной блистал изысканной красотой и роскошью убранства. Современников поражало великолепие баллов, которые давались в этом доме. На них бывала вся петербургская знать, император Александр I . На литературных и музыкальных вечерах присутствовали известные писатели, музыканты и художники. Юная Екатерина слушала, как свои сочинения читали здесь В.А. Жуковский, Н.И. Гнедич, Н.М. Карамзин. Детство и юность ее протекали счастливо и безоблачно.

  Сергей  Трубецкой и Каташа, как ласково называли ее родные, познакомились в Париже. Князь происходил из родовитой семьи. Во время войны 1812 года он прославил свое имя в боях при Бородине, Кульме, Лейпциге. Образованная, милая девушка с ясными синими глазами очаровала его.

  12 мая  1821 года они обвенчались в Париже  в маленькой церкви при русском  посольстве и вскоре вернулись  в Петербург. Начались четыре  года счастья. Сергей Трубецкой  отличался добрым, спокойным характером, "имел просвещенный ум", был всеми любим и уважаем, Екатерина Ивановна страстно его любила и была счастлива с ним.

  Екатерина Ивановна была одной из немногих жен  декабристов, которая догадывалась о противоправительственной деятельности своего мужа, отговаривала от этого  рискованного шага его товарищей. В  своих воспоминаниях ее сестра З.И. Лебцельтерн воспроизводит разговор между Екатериной Ивановной и Сергеем Муравьевым-Апостолом:

  "Екатерина  Ивановна не выдержала; пользуясь  своей дружбой к Сергею Муравьеву,  она подошла к нему, схватила  за руку и, отведя в сторону,  воскликнула, глядя прямо в  глаза:

  "Ради  Бога, подумайте о том, что вы  делаете, вы погубите нас всех  и сложите свои головы на  плахе". Он, улыбаясь, смотрел на  нее: "Вы думаете, значит, что  мы не принимаем все меры  с тем, чтобы обеспечить успех  наших идей?" Впрочем, С. Муравьев-Апостол  тут же постарался представить,  что речь шла об "эпохе совершенно  неопределенной".

  Ночь после  восстания 14 декабря супружеская  пара провела у сестры Екатерины  Ивановны Зинаиды и ее мужа австрийского дипломата в здании посольства. Явившиеся жандармы объявили, что имеют предписание арестовать князя Трубецкого. Трубецкой последовал за ними, поручив шурину позаботиться о жене. Его доставили во дворец на допрос к царю Николаю I. "Ваша участь будет ужасна! Какая милая жена, вы погубили вашу жену!" - кричал император.

  Ожидать пощады действительно не приходилось. Князь Трубецкой имел богатый "послужной  список" участника тайных обществ.

  По возвращении  из заграничного похода в Россию в 1816 году Сергей Петрович становится одним  из основателей первого декабристского общества "Союз Спасения", принимает  участие в деятельности "Союза  Благоденствия". В 1822 году вместе с  Н.М. Муравьевым, К.Ф. Рылеевым, Е.П. Оболенским он становится руководителем Северного  общества.

  Трубецкой был убежденным сторонником умеренного крыла декабризма и постепенных  реформ, поэтому выступал за введение конституционной монархии и освобождение крестьян с небольшим земельным  наделом.

  На последнем  собрании тайного общества перед  восстанием 13 декабря Трубецкой  был избран диктатором (военным руководителем) мятежников. Однако, терзаемый сомнениями, страхом стать причиной кровопролития, на площадь не явился.

  На следующий  день после ареста Екатерине Ивановне принесли записку, написанную рукой  мужа. Он писал: "Не сердись, Катя... Я  потерял тебя и погубил, но без  злого умысла. Государь велит передать тебе, что я жив и "живым" останусь". Прочитав письмо, Екатерина  Ивановна решила просить императора о свидании с мужем и возможности  переписываться с ним.

  Трубецкой был осужден по первому разряду  к смертной казни, замененной пожизненной  каторгой. Только мысль о любимой  жене удерживает его от отчаяния.

  Екатерина Ивановна направляет Николаю I просьбу  о разрешении разделить участь мужа. Разрешение получено. На следующий  же день после отправки Трубецкого на каторгу семья Лавалей прощается с любимой дочерью. 
 
 
 
 
 
 
 
 

  §4.Елизаветы Петровны Нарышкиной

  Елизавета Петровна Нарышкина (урожденная графиня  Коновницына) происходила из прославленного дворянского рода.

  Любовь  к Отечеству и высокое понятие  о чести передал Петр Петрович Коновницын своим детям. Два его  сына стали декабристами. Дочь Елизавета  вошла в плеяду русских женщин, украсивших историю отечества подвигом любви и бескорыстия. Она была единственной дочерью и любимицей  в родительском доме, получила прекрасное образование, обладала остроумием, хорошо музицировала, пела, имела способности  к рисованию. Ее приняли ко двору, она стала фрейлиной императрицы.

  В 1824 году Елизавета Петровна вышла замуж  за полковника Тарутинского пехотного полка Михаила Михайловича Нарышкина, человека светского, богатого и знатного. Он был членом Союза Благоденствия, затем Северного общества. В 1825 году участвовал в подготовке восстания в Москве. В начале 1826 года последовал приказ о его аресте.

  Елизавета Петровна ничего не знала о противоправительственной деятельности мужа, и произошедшее было для нее жестоким ударом. Он был осужден по четвертому разряду  к каторжным работам на 8 лет.

  Избалованную, выросшую в роскоши женщину не смутили суровые условия, в которые  ставились жены, пожелавшие разделить  участь мужей: лишение дворянства, имущественных  прав, права возвращения в европейскую  Россию до смерти мужа и многое другое.

  В письме к своей матери Елизавета Петровна пишет, что поездка на каторгу  к мужу необходима для ее счастья.

  В мае 1827 года Е.П. Нарышкина приезжает в  Читу. Издали виден окруженный частоколом острог. Она заглядывает в щель и видит мужа в тюремной одежде, в цепях. Она громко зовет его. Он узнает голос жены и подбегает к частоколу. Тюремный вид мужа, звон кандалов так поражает Елизавету Петровну, что она теряет сознание. Ее приводят в чувство, разрешают свидание с мужем.

  Приезжают все новые добровольные изгнанницы. Одновременно с Е.П. Нарышкиной прибывает  А.В. Ентальцева. Спустя некоторое время приезжают Н.Д. Фонвизина, А.И. Давыдова.

  Елизавета Петровна втягивается в жизнь  колонии декабристок. Учится вести  хозяйство, ходит на свидания с мужем 2 раза в неделю. Бывали и непредусмотренные  законом встречи. Щели в частоколе  острога позволяли разговаривать. Сначала охранники отгоняли посетительниц, потом стали смотреть на это нарушение  сквозь пальцы. Елизавета Петровна приносила стул, садилась и разговаривала  с мужем и его товарищами. По вечерам она писала десятки писем  родственникам заключенных в  Россию. Декабристы были лишены нрава  переписки, и жены были единственным каналом, по которому вести о заключенных  доходили до их семей. Трудно представить  себе, скольких убитых горем матерей, отцов, сестер воскресили эти сибирские  послания.

  В 1830 году декабристов переводят в специально построенную тюрьму в Петровском Заводе. Здесь женщинам, не имеющим  детей, было позволено селиться в  камерах вместе с мужьями.

  В конце 1832 года истекает срок каторги для Нарышкиных. Со слезами на глазах они прощаются  с дорогими людьми, остающимися здесь, и отправляются на поселение. Местом поселения для Нарышкиных был  назначен небольшой сибирский городок  Курган. В Кургане Нарышкины покупают и ремонтируют дом. В 1834 году Михаил Михайлович получает 15 десятин земли  и с жаром начинает заниматься сельским хозяйством. С родины ему  присылают несколько лошадей, и  он заводит небольшой конный завод.

  Декабристы  в Сибири были тем плодотворным зерном, которое, упав на самую суровую и  запущенную почву, облагораживало ее и  прорастало, давая добрые всходы. Дом  Нарышкиных становится культурным центром, куда стекается все просвещенное население. Здесь читаются новые  книги и журналы, только что присланные из России, проходят диспуты по вопросам истории и философии, звучит музыка, слышится пение хозяйки, аккомпанирующей  себе на фортепьяно.

  Будучи  состоятельными людьми, Нарышкины оказывали  всевозможную помощь населению города и его окрестностей. Семейство  Нарышкиных было истинным благодетелем целого края. Оба они и муж, и  жена, помогали бедным, лечили и давали больным лекарства за свои деньги...

  В 1837 году, путешествуя но Сибири, Курган посетил наследник престола, будущий император Александр II . Его сопровождал воспитатель - знаменитый русский поэт В.А. Жуковский.

  Жуковский посещает декабристов , среди которых много его бывших знакомых. Пользуясь присутствием наследника престола, декабристы через Жуковского возбуждают ходатайство о разрешении вернуться в Россию. Наследник пишет письмо отцу. Николай I отвечает: "Этим господам путь лежит через Кавказ". Через два месяца из Петербурга был получен список шести декабристов, которым было приказано отправиться рядовыми на Кавказ, где велась война с горцами. В этом списке был и М.М. Нарышкин. Елизавета Петровна ненадолго заезжает в Россию для встречи с матерью, которую не видела 10 лет. Затем отправляется за мужем на Кавказ.

  Бывший  полковник М.М.Нарышкин зачислен рядовым  в армию. Он принимает участие  в военных действиях почти  семь лет. За отличие в 1843 году получает чин прапорщика. В 1844 году ему дозволено  оставить службу и безвыездно жить с женой в небольшом поместье в селе Высоком Тульской губернии. Эти ограничения были сняты амнистией 1856 года. 
 
 
 
 

Глава II. Женский подвиг ради любви

     §5.В добровольном изгнании

  Верховный уголовный суд был создан по манифесту  от 1 июня 1826 г. и работал с 3 июня по 12 июля 1826 г. Всего в вынесении  приговоров принимало участие 68 человек. В состав суда вошли находившиеся на тот момент в Петербурге члены  Государственного совета (17 человек), сенаторы (35), члены Святейшего Синода (3) - эти  категории носили название «сословий», - а также лица, специально назначенные  императором (таковых было 13).

  На момент деятельности Верховного уголовного суда систематизация действующего законодательства России еще не была завершена. Формально  продолжало действовать Соборное Уложение 1649 г., согласно которому едва ли не все  подсудимые подлежали смертной казни  и вопрос стоял только о способе  экзекуции. Действовавшие петровские законы (Воинский регламент, Морской  устав и др.) отличались такой  же суровостью. Кроме того, петровское законодательство ввело такое специфическое  наказание, как политическая смерть - полное лишение человека правового  статуса («ошельмованного» нельзя было только убить). Во второй половине XVIII в. была введена мера, промежуточная по отношению к политической смерти - лишение прав состояния, которое также предусматривало прекращение имущественных и семейных отношений, однако без «шельмования». Главным же отличием политической смерти от лишения прав состояния, также подразумевающего потерю сословного статуса, оставались элементы позорящего наказания (возведение на виселицу, положение головы на плаху). Обе эти меры (политическая смерть и лишение прав состояния) первоначально подразумевали ссылку на каторжные работы, а к началу XIX в. и ссылку на вечное поселение в Сибирь.