Восточные славяне до образования древнерусского государства

Восточные славяне вели «многочисленные войны со своими соседями, отражая натиск кочевых народов. В то же время они совершали походы на Балканы и в Византию. В этих условиях чрезвычайно возрастала роль военачальника — князя, который зачастую являлся главным лицом в управлении племени. Когда войны были редки, в них участвовали все мужчины племени. В условиях частых войн это становилось экономически невыгодным. Рост прибавочного продукта позволял содержать князя и его дружину. В исторической литературе дружиной принято называть княжеский отряд воинов. Очевидно, этот термин в значительной мере условен, хотя в массовом историческом сознании слово “дружина” жестко закреплено именно за княжеской дружиной. Такое представление, в частности, влечет за собой отрицание возможности характеризовать дружину как местную организацию, противостоящую князю. Как считает А.А. Горский,  “не может быть принято и встречающееся в литературе положение о дружине как орудии в руках родоплеменной знати. Против этого свидетельствуют в первую очередь археологические материалы: наиболее богатые погребения найдены в дружинных могильниках и являются захоронениями представителей дружинной верхушки. Богатые захоронения невоенной знати неизвестны”.      

Выделение княжеской дружины как особого  социального слоя ученый связывает  с разрушением родовых отношений. Он пишет: “Разрушение старой племенной структуры в ходе миграционного движения, охватившего славянский этнос в V-VI вв., и вызванного в свою очередь началом процесса разложения родовых отношений, способствовало возникновению дружинного слоя, стоящего вне родовой структуры, усилению роли предводителей дружин - князей по отношению к категориям родоплеменной знати, более тесно связанным с родовым строем - родовыми и племенными старейшинами, жреческой прослойкой. Таким образом, возникновению дружин способствовали коренные изменения как на уровне общины (переход от родовой к соседской), так и синхронные изменения на уровне более крупных общностей, т.е. ломка всей родоплеменной структуры славянского общества”.

Так, в VIII—IX вв. формировалась в племенах и племенных союзах военно-дружинная знать, сосредотачивавшая и власть, и богатство. Они объявляли себя собственниками земель племени или племенного союза, облагая соплеменников данью (налогом).

Князь и дружинники богатели и за счет военной добычи: захваченных военнопленных они превращали в рабов, заставляя работать на своих землях.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

4. Занятия восточных славян /  Развитие земледелия, скотоводства, промыслов, ремесла и торговли / в VI- IX вв.

 

Многочисленные  известия о жизни восточных славян приведены в сочинениях арабских авторов. Люди восточных стран сталкивались со славянами на волжских рынках и  вели с ними большую торговлю. Они  интересовались жизнью необычной для  них северной страны и собирали самые  разнообразные сведения о хозяйстве, обычаях и верованиях ее обитателей. Несмотря на то, что древнейшие известия о восточных славянах в сочинениях восточных авторов относятся  к IX и главным образом Х столетию, они проливают некоторый свет и на предыдущий период восточнославянской жизни.

Наконец, неисчерпаемым  источником фактических данных об экономическом  строе, быте и социальных отношениях восточнославянских племен являются археологические  материалы, а также этнографические  наблюдения, материалы фольклора  и данные языка.

Старая буржуазная историческая наука так и не смогла ответить на вопрос: в чем же именно заключалась примитивность восточнославянской жизни? Одни утверждали, что славянским племенам не было знакомо земледелие или же что оно имело у них второстепенное экономическое значение, а основу производства составляли охота, рыбная ловля и лесные промыслы. Наиболее видными представителями «охотничьей теории» являлись В. О. Ключевский, М. В. Довнар-Запольский, Н. А. Рожков. Другие придерживались совершенно противоположных взглядов и изображали древних славян в качестве исконных земледельцев. «Земледельческую теорию» отстаивали С. М. Грушевский и М. К. Любавский, а впоследствии и М. Н. Покровский, полагавший, что земледелие — это древнейший и наиболее примитивный способ добывания средств к существованию; скотоводство же в первобытных условиях являлось якобы одним из наиболее сложных видов хозяйства. Поэтому М. Н. Покровский пытался утверждать, что скотоводством, как и охотой, славяне начали усиленно заниматься лишь в эпоху Древней Руси.

Советская историческая наука показала, что ошибочными являлись обе теории — и «охотничья»  и «земледельческая», что жизнь  восточных славян накануне возникновения  Древнерусского государства была совсем не простой, не элементарной и, наконец, что их культура вовсе не являлась такой низкой, как это казалось представителям обеих теорий. Ведь в течение I тысячелетия н. э. восточные  славяне прошли большой и сложный  исторический путь. Это были племена, которые отнюдь не впервые вступали в историческую жизнь. К VII— VIII вв. восточнославянские племена уже накопили немалый  опыт в области производства и  сконцентрировали в своих руках  огромное для своего времени культурное богатство.

Восточнославянские  племена, обитатели лесных пространств  по Днепру, Десне, Западной Двине, Оке  и Волге, до VI—VII столетий пашенного  земледелия, по-видимому, не знали. У  них господствовало так называемое подсечное земледелие — своеобразная форма земледельческого хозяйства, дожившая в некоторых глухих местах восточноевропейского севера (у коми, удмуртов, в Карелии) до XVIII—XIX вв. и  поэтому хорошо известная этнографической  науке. О том, что подсечное земледелие было распространено в древности  в среде большинства восточнославянских племен, живших в лесных областях, говорят  многочисленные факты — археологические  и этнографические.

Земледельческие орудия, находимые на древних славянских городищах, соответствуют именно подсечному, а отнюдь не пашенному земледелию. Тут имеются и топоры, и характерные  мотыги, и ножи-«косари», и небольшие  серпы.

Бесспорным  доказательством того, что подсечное  земледелие было не только распространено в среде восточнославянских племен, но и играло в их экономической  жизни крупнейшую роль, является старинный  восточнославянский календарь, отысканный и опубликованный Н. М. Карамзиным.

  О распространении в этот период пашенного земледелия свидетельствуют и археологические данные, а именно постоянные находки железных лемехов на городищах и селищах Х—XI и последующих столетий. Есть, однако, основание полагать, что пашенным орудиям с железными лемехами в области лесного славянского севера предшествовали сохи сплошь деревянные, отличающиеся от двузубых сох средневековья своей трехзубостью или многозубостью и ведущие свое начало от бороны-«суковатки» — орудия подсечного земледелия.  Судя по некоторым данным, временем их распространения были VII—VIII вв. В это время, впрочем, иногда встречались и пашенные орудия с железными сошниками. При раскопках на городище Старая Ладога в 1947 г. В. И. Равдоникасом был обнаружен железный сошник в слое VII в. Здесь же найдены большие скопления зерен проса, встречены ячмень и горох, лен и конопля. Рожь и пшеница не найдены. При раскопках в Старой Ладоге был обнаружен скотный двор VII—VIII вв., остатки которого очень хорошо сохранились благодаря особым, консервирующим свойствам культурных наслоений городища. Автор раскопок, говоря о скотном дворе, пишет, что «солома и полова прямо-таки массами залегают в навозе. Ясно, что уже с VII в. хлебопашество было коренным производством в Ладоге».

С распространением пашенных орудий по всей восточнославянской территории земледелие превратилось в  господствующую отрасль сельского  хозяйства, подчинившую себе скотоводство и отодвинувшую на второй план все  другие промыслы славянских племен, такие, как охота, рыбная ловля и традиционное бортничество.

Все эти промыслы, впрочем, продолжали играть в жизни  восточных славян значительную роль. Они обслуживали не только внутренние потребности, но и служили источником товаров для внешнего рынка.

Славяне разводили  крупный рогатый скот, лошадей. Не случайно в древнерусском языке  слово "скот" означает также и  деньги.

Огромные, дремучие леса, изобиловавшие природными богатствами, способствовали развитию всякого рода промыслов. Летописи пестрят сообщениями  о княжеских охотах и ловах. Но еще важнее то, что охотой занималось рядовое население, о чем свидетельствуют  археологические находки. Охотились  на самых разнообразных животных, некоторые из которых не дожили до XX столетия (например, "буй тур" - дикая лошадь и др.).

Реки Восточной  Европы изобиловали рыбой, которую  славяне добывали различными способами: ставили ловушки, били острогой и  т.д. Рыба составляла важную часть рациона  восточных славян.

Характеристика  промыслов была бы неполной, если не назвать бортничество - добычу меда диких пчел. Борть - место обитания роя пчел - не случайно появляется на страницах Русской Правды: мед  и горячительные напитки из него - излюбленное питье славян.

На многих славянских поселениях второй половины I тысячелетия н. э. были открыты следы  железоделательного и кузнечного промыслов, причем таких обширных масштабов, что  не может быть никакого сомнения в  том, что жители этих поселений снабжали железом не только своих ближайших, но и отдаленных соседей.

В бассейне Верхнего Дона, на реке Воронеж, на городище VIII—Х вв., находящемся в нескольких километрах выше города Воронежа, следы  железоделательного промысла были открыты  при исследовании большинства жилищ. Тут оказались и остатки небольших  горнов, и железные крицы, и огромные скопления шлака. Железо выплавлялось из местной руды, выходы которой  имеются вблизи городища. Ремесленный  характер приобретала в конце I тысячелетия  н. э. также и обработка цветных  металлов, о чем говорят как  относительная сложность, так и  главным образом стандартность  изделий из этого материала. К  таким изделиям принадлежали разнообразные  украшения в виде височных подвесок, браслетов и перстней, а также  застежки и пряжки, являвшиеся принадлежностью не только мужского, но и женского костюма. Последней находкой такого рода является Харьевский клад VIII в., состоящий из серебряных и золотых украшений высокохудожественной выделки.

Ремесло в  эти столетия проникало мало-помалу не только в металлургию, но, вероятно, и во многие другие отрасли производства, такие, как обработка кости, кожевенное дело, ткацкий промысел и т. д. Ремесленники изготовляли костяные гребни с фигурными  рукоятками, каменные пряслица для  веретен, бусы из сердолика и других материалов и проч.

Хорошо обстояло дело и с сырьем для гончарного ремесла: по берегам рек залегали разнообразные глины, качество которых  было хорошо известно мастерам. Из них  изготавливалась как грубая кухонная посуда, так и красивая столовая.

Вполне были обеспечены сырьем и такие ремесла, как кожевенное и ткацкое, в которых  восточные славяне достигли большого мастерства. Гораздо хуже было с  сырьем для ювелирного ремесла. Ближайшее  месторождение серебра находилось на территории Волжской Булгарии. Сырьем служили и монеты, которые поступали  в результате обмена с Востоком.

Рассуждая о  древнейшем ремесле, надо иметь в  виду следующее. Отделившееся от земледелия ремесло, прежде чем стать ферментом, разлагающим доклассовые отношения, проходит стадию общинного ремесла, существующего в недрах общины и  удовлетворяющего общинные нужды. Восточнославянское ремесло VIII-IX вв. носило общинный характер. На поселениях восточных славян, которые  есть все основания считать родовыми поселками, археологи находят ремесленные  мастерские. Обнаружены также целые  поселения ремесленников, занятых, например, металлургией. И ремесленные  мастерские на территории поселений, и  поселки ремесленников соответствуют  стадии общинного ремесла.

В древнейший период зарождается и торговля, развитие которой связано со становлением путей сообщения. Наиболее устойчивые пути сообщения складываются на основе крупнейших речных систем. Одним из важнейших был путь из варяг в  греки. Из варяжского (Балтийского) моря по Неве шли в Ладожское озеро, затем по Волхову в Ильменское озеро и далее по Ловати к волоковым  путям на Днепр. По Днепру выходили в Черное море и плыли в далекий  Царьград. Одно из ответвлений этого  пути пролегало к Западной Двине, начинавшееся от волока между Ловатью  и Днепром. Путь от Днепра на Западную Двину шел из района Смоленска  по реке Каспле. По нему можно было идти на север и на запад - в Прибалтику.

Одним из древнейших был Волжский путь, который вел  в Булгарию и далее по Каспийскому  морю в арабские страны. Были и сухопутные пути, по которым двигались торговые люди. Источники называют сухопутный путь из Киева на запад через Владимир, Червень на Краков и далее в  Чехию. Сухопутной дорогой Киев был  связан и с Прикарпатьем, где добывали соль.

С древнейших времен основным предметом восточнославянского  экспорта были предметы промыслов: мех, воск, мед и др. В большом количестве вывозились рабы - добыча в бесчисленных войнах. Ввозились предметы роскоши: дорогие материи, украшения, вина и  т.д.