Восточные славяне до образования древнерусского государства

 Грандиозную  картину расселения славянских  племен на великой Восточно-Европейской  равнине дает Нестор в «Повести  временных лет» (что подтверждено  как археологическими, так и письменными  источниками) .

Названия  племенных княжеств чаще всего образовывались от местности обитания: особенностей ландшафта (например, «поляне» - «живущие в поле», «древляне» - «живущие в  лесах»), или названия реки (например, «бужане» - от р.Буг).

У восточных  славян к VIII – IX вв. сложилось 12 союзов племенных княжеств. В Среднем  Поднепровье (район от низовьев р.Припяти  и Десны до р.Роси) обитали поляне, к северо-западу от них, южнее Припяти, - древляне, западнее древлян до Западного  Буга – бужане (позже именовавшиеся  волынянами), в верховьях Днестра  и Прикарпатье – хорваты (часть  крупного племени, распавшегося в ходе расселения на несколько частей), ниже по Днестру – тиверцы, а в Поднепровье  южнее полян – уличи. На днепровском  Левобережье, в бассейнах рек  Десны и Сейма, обосновался союз северян, в бассейне р.Сож (левый  приток Днепра севернее Десны) – радимичи, на верхней Оке – вятичи. Между  Припятью и Двиной (к северу от древлян) обитали дреговичи, а в верховьях  Двины, Днепра и Волги – кривичи. Самая северная славянская общность, расселившаяся в районе озера Ильмень и р.Волхов вплоть до Финского залива, носила название «словене», совпадавшее с общеславянским самоназванием .

Внутри племен складывается свой диалект языка, своя культура, особенности хозяйства  и представление о территории.

 Так, установлено,  что кривичи пришли в верхнее  Приднепровье, поглотив живших там  балтов. С кривичами связан обряд  захоронения в длинных курганах. Их необычная для курганов  длина образовалась потому, что  к погребенным останкам одного  человека подсыпали насыпь над  урной другого. Таким образом,  курган постепенно рос в длину.  Вещей в длинных курганах немного,  встречаются железные ножи, шилья,  глиняные пряслица, железные пряжки  от пояса и сосуды. 
     В это время четко сформировались и другие славянские племена, или племенные союзы. Довольно определенно в ряде случаев прослеживается территория этих племенных объединений благодаря особой конструкции курганов, существовавшей у некоторых славянских народов. На Оке, в верховьях Дона, по Угре жили древние вятичи. В их землях распространяются курганы особого типа: высокие, с остатками деревянных оградок внутри. В этих оградках помещались остатки трупосожжения. В верховьях Немана и по Березине в болотистом Полесье жили дреговичи; по Сожу и Десне – радимичи. В низовьях Десны, по Сейму расселились, занимая довольно большую территорию, северяне. К юго-западу от них, по Южному Бугу, обитали тиверцы и уличи. На самом севере славянской территории, по Ладоге и Волхову, жили словены. Многие из этих племенных союзов, особенно северные, продолжали оставаться и после образования Киевской Руси, так как процесс разложения первобытных отношений у них протекал медленнее .

 А. А. Спицын сопоставил на карте расселение славянских племен по летописи с размещением женских украшений — височных колец, находимых в курганах. Оказалось, что размещение определенного типа колец совпадает по территории с размещением определенного племени. Височные кольца в виде спирали находят в бассейнах Десны, Сейма и Сулы, т. е. они покрывали территорию, населенную, по летописи, северянами. Височные кольца с напускными бусами и зернью (зернь — украшение из припаянных мелких металлических шариков) покрывали территорию дреговичей. Височные кольца в виде ромба со щитками размещаются в районе озера Ильмень, где жили летописные словене или новгородцы. Размещение семилопастных колец совпадало с размещением вятичей в верховьях Оки, размещение браслетообразных — с территорией кривичей и т. д.

Значит, у  каждого племени был свой особенный  стиль женских украшений. А если это так, то, значит, можно по размещению различных типов височных колец  составить карту размещения славянских племен более точную, чем по данным летописи. А. А. Спицын составил такую карту. Позднейшие исследования советских археологов подтвердили выводы сделанные А. А. Спицыным. Наиболее ранние височные кольца  встречаем в Среднем Поднепровье в VI - VII вв. н. э. У племени "русь" на р. Роси бытовали огромные серебряные кольца, один конец которых закручен в плотную спираль, позолоченную в середине. У каждого виска было по 3 - 4 таких кольца 10. Как показали раскопки, височные кольца носили в Западной и Восточной Европе, на Севере и на Юге. Носили с древнейших времён — и тем не менее к VIII—IX векам их стали считать типично славянскими украшениями, такой популярностью они начали пользоваться среди западнославянских племён. Постепенно мода на височные кольца распространилась и к восточным славянам, достигнув у них наивысшего расцвета в XI—XII веках.

3. Социально-экономический строй восточных славян

Советская историография, подойдя к вопросу о социально-экономическом  строе восточных славян на рубеже I и II тысячелетий до н. э., продолжительное  время не могла полностью преодолеть обрисованную выше дворянско-буржуазную тенденцию, несмотря на то, что в ее распоряжении имелись вполне определенные указания классиков марксизма-ленинизма. Некоторые историки, например С. В. Бахрушин, считали, что классовое феодальное общество утвердилось на Руси лишь с XII в., вместе с возникновением феодальной раздробленности. По мнению других, начало феодальной формации на Руси относилось к XI или к концу Х в.— ко времени Владимира и Ярослава Мудрого. Предшествующее время рассматривалось при этом как дофеодальный период, когда в общественных отношениях в равной мере сочетались элементы первобытнообщинного, рабовладельческого и феодального строя.

«Новые археологические  данные и показания письменных источников (арабских, византийских и собственно русских) позволяют трактовать VI—VIII вв. в истории восточного славянства как переходный период от родового строя (на последней стадии его развития) к классовому, феодальному обществу, как переходный период от «военной демократии» к раннефеодальному государству.

Этот период можно назвать «полупатриархальным-полуфеодальным». Действительно, это был период, когда  в восточнославянском обществе происходило  становление феодальных отношений  в условиях разложения общинно-патриархального  строя, когда на основе развивающегося имущественного и политического  неравенства возникли классы, стала  появляться частная собственность  на землю, стало развиваться крупное  землевладение и эксплуатация землевладельцами крестьян-общинников; это был период, когда появились у восточных  славян и первые политические объединения.

IX век застает завершение этого  процесса в форме огромного  Древнерусского раннефеодального  государства. В течение IX—Х  вв. при активном содействии надстройки  происходит дальнейшая феодализация  древнерусского общества» .

На Среднем  Днепре и в области Поднестровья, славяне распростились с родовым  строем очень рано, еще в первые века н. э. Территориальная община —  «вервь» уже давно являлась в  их среде господствующей формой общественных отношений. Ее экономическую основу составляли пашенное земледелие, известное  в этих местах со скифского времени, скотоводство, чего не хотели допустить  последователи «земледельческой теории», относительно развитое ремесло и  обмен. Племена Среднего Поднепровья  и Поднестровья, достигнув последних  ступеней первобытно-общинного строя, после Балканских войн VI в., после  борьбы с аварами и болгарскими  племенами успешно продолжали свое движение вперед в области экономического развития социальных форм и культуры.

Несколько иначе  обстояло дело в среде северных и  восточных славянских племен. Если в Поднестровье и на Среднем Днепре в начале и середине I тысячелетия  н. э. исторический процесс бурно  шел вперед, то в более северных областях, как мы видели, жизнь еще  продолжала сохранять свой древний  характер и ритм. До середины I тысячелетия  в верховьях Днепра, на Верхней  Оке и Волге еще господствовали патриархально-родовые порядки. Вместо открытых земледельческих селений, распространенных в среде южных  племен, на севере продолжали бытовать главным образом укрепленные  поселки, патриархальные гнезда, очень  небольшие по размерам, подобные верхневолжскому  городищу III—V вв. на реке Сонохте у  д. Березняки. Условием сохранения поселений  такого характера являлась, несомненно, значительная неустойчивость внутренней жизни, отсутствие такой политической организации, которая избавила бы местное население от постоянной опасности быть ограбленным своими же соседями, от необходимости сооружать свои поселки на неудобных местах, высоко над водой и обносить их рвами, валами и деревянными стенами.

После середины I тысячелетия н. э. картина жизни  северных и восточных племен начала, однако, существенно изменяться. Они  вступили в период быстрого развития экономического и социального строя, как бы догоняя своих южных  собратьев. На основании археологических  данных становится очевидным, что на Верхнем Днепре, в бассейне Десны  и на Верхней Волге в течение VII—IX вв. славянские племена повсюду  расставались с патриархально-родовым  строем и территориальная община становилась господствующей формой их общественной жизни.

Распространение и упрочение новых форм общежития  явились следствием серьезных преобразований прежде всего в их экономической  жизни. Одни из этих преобразований закономерно  складывались внутри славянского общества, были результатом их собственного творчества; появление же других было связано  с развитием исторической и экономической  жизни Восточной Европы в целом.

Из преобразований первого рода особенно большую роль сыграло, несомненно, повсеместное распространение  у славян пашенного земледелия, сменившего господствовавшую до сих пор на севере подсечную систему, а также дальнейший рост ремесленных форм производства и как следствие этого —  развитие обмена внутри племен, с соседними  племенами и, наконец, с населением отдаленных областей. Новым моментом исторической и экономической жизни  Восточной Европы, отразившимся на характере славянского быта, явилось  установление и упрочение торговых связей с арабским Востоком, Причерноморьем и странами Прибалтики. В VII—IX вв. Волга  превращается в оживленный торговый путь, связывающий северные славянские земли с племенами Среднего Поволжья и Хвалынским морем. Важной торговой магистралью становится и Днепр. Вершины этих рек вскоре оказались  связанными с Прибалтикой, и торговые пути — волжский и днепровский  — приобрели общеевропейское  значение.

Арабские  авторы IX—Х вв., «Повесть временных  лет» и другие источники свидетельствуют, что труд рабов в экономической  жизни Руси того времени имел сравнительно ограниченное применение, составляя  очень небольшую величину по сравнению  с трудом смердов — крестьян-общинников. Но эти свидетельства являются косвенными и весьма неопределенными: упомянутые источники не говорят о труде  рабов, не упоминают о рабах при  характеристике тех или иных сторон восточнославянской жизни. Они говорят  лишь о том, что русь приводила  рабов на невольничьи рынки Болгара  и Черноморского побережья.

Уровень развития производительных сил, достигнутый  населением Европы и, в частности, восточными славянами к концу первого  тысячелетия н. э., уже не соответствовал рабовладельческим порядкам. В этих условиях разложение общины вело к  феодальному строю. «Община, служившая  оплотом крестьянства, в конечном счете не позволила рабу стать  основой производства на Руси»,—  писал по этому поводу Б. Д. Греков, подробно характеризуя те исторические условия, которые исключали возможность  возникновения в славянской среде  рабовладельческого строя, подобного  античному. Поэтому можно предполагать, что накануне возникновения Древнерусского государства рабовладение у восточных  славян имело примерно те же самые  формы, что и рабовладение у антов  в VI в., когда ценность раба измерялась не столько его трудом, сколько  размером выкупа за него или его  ценой на ближайшем невольничьем рынке.

В результате исследований Б. Д. Грекова и других советских историков установлено, что на Руси в Х—XI вв. существовало крупное землевладение. Древнерусская  знать, светлые князья и бояре, о  которых идет речь в договорах  Руси с греками, в древнейших редакциях  «Русской Правды» и в «Повести временных лет», имели свои земли  и села, свои вотчины, характерные  для феодального строя. При этом земельная собственность выступает в источниках не как нечто новое, лишь возникающее. Напротив, в Х—XI вв. земельная собственность знати была вполне установившейся чертой, нормой социально-экономической жизни Руси.

Известную роль в процессе возникновения классового общества сыграла у восточных  славян также и еще одна форма  примитивной эксплуатации — взимание дани с покоренного населения. Давно  известная на славянском юге, эта  форма эксплуатации в VII—IX вв. получила широкое распространение. Дань с  покоренного населения послужила  одним из существенных источников накопления богатств в руках феодализирующейся  знати.

Неизбежным  следствием военных столкновений между  восточнославянскими племенами  являлось обложение покоренного населения данью, а сами военные столкновения в значительной мере представляли собой не что иное, как борьбу различных группировок племенной знати из-за дани, собираемой с сельского и городского населения.

Впоследствии, уже во времена Древней Руси, когда  процесс превращения общинных земель в частную собственность близился к своему завершению, эксплуатация сельского населения путем сбора  дани претерпела трансформацию, превратись в ряде случаев в ренту продуктами.

Истоки происхождения  всех органов власти Древней Руси: княжеская власть, дружина, вече –  лежат в эпохе родоплеменного строя. Какой из них сформировался  раньше, исследователи затрудняются определить однозначно, но уверены, что  эти три института существовали уже в V-VIII вв. Касательно возникновения  и развития института князя в  историографии нет таких споров, как о вече. Фроянов И.Я. пришел к выводу, что статус племенного вождя (из которого впоследствии развился институт княжеской власти) был непостоянным. Он избирался на вече лишь на время  ведения военных действий. С.В. Юшков  считает, что уже племенные князья имеют свою дружину. Вследствие разложения родоплеменных отношений образовывается целый дружинный слой.

Высшим  органом управления у славян продолжало оставаться вече - народное правление, сообща решавшее все важнейшие вопросы. Но постепенно значение его падало.