Война 1812 года

 

Именно в  Смоленске Наполеон впервые попытался  вступить с Александром I в переговоры о мире — через пленного генерала П. А. Тучкова. Александр I на это предложение (как и на все последующие) ничего не ответил.

 

В ночь с 24 на 25 августа Наполеон неожиданно для  своих маршалов приказал выступать  из Смолен­ска на Москву, в погоню за русскими армиями.

 

Главное, что  заставило Наполеона вновь, как  и в Витебске, отвергнуть собственный  план двух русских кампаний и наступать  без остановки дальше, к Моск­ве, — это его уверенность в  том, что если русские сра­жались так отчаянно за Смоленск, то ради Москвы они обязательно пойдут на генеральное  сражение и тем са­мым предоставят  ему возможность кончить войну  слав­ной, как Аустерлиц или Фридланд, победой.

 

От Смоленска  до Бородина

 

Русские армии  отступали от Смоленска с тяжелым  чувством. Оставление Смоленска ранило их национальное самолюбие, тем более  что именно в Смоленске, как нигде, они доказали свою способность противоборствовать врагу и защитить от него Родину. Все - от высших генералов до "нижних чи-нов" - были недовольны и вымещали свое недовольство на Барклае де Толли.

 

Против него были настроены фактически все генералы как 1-й, так и 2-й армии, и среди  них - Д. С. Дохтуров , Л. Л. Беннигсен, Н. Н. Раевский, А. П. Ермолов, М. И. Платов.

 

Что давало силы Барклаю неуклонно, вопреки  всем и вся, осуществлять свой стратегический план? Прежде всего уверенность в  собственной правоте. Он лучше чем, кто либо понимал, что отступление  в глубь страны, пока враг сохраняет  большой перевес в силах, спасительно  для русской армии и России.

 

Однако боевые генералы и офицеры, потерявшие всякое доверие к Барклаю, не хотели мириться с ним. Ещё более непримиримо  была настроена солдатская масса. Всеобщее раздражение против Барклая поддерживал  своим авторитетом Багратион. В  таких условиях, когда армия фактически стала единой, а командующих оставалось двое, распря между Багратионом и  Барклаем как нельзя лучше иллюстрировала парадокс Наполеона: "Один плохой главнокомандующий  лучше, чем два хороших30". Перед  армией и страной остро встал  вопрос о едином главнокомандующем. Выбор кандидата производил чрезвычайный комитет. Имя Кутузова было произнесено  последнее, но зато, как только его  выговорили, прекратились прения. Как  самый старший по возрасту и по службе из всех "полных" генералов, спо-движник П. А. Румянцева и А. В. Суворова, исконно русский барин, род которого уходил корнями в XIII в., Кутузов имел очевидное преимущество перед другими кандидатами в главнокомандующие. Было ему тогда уже 67 лет (и жить оставалось всего 8 месяцев). Его боевой опыт исчислялся в полвека. Генералом он стал в 1784 г., раньше, чем Наполеон лейтенантом. Офицерство и особенно солдатская масса встретили Кутузова с ликованием. С его приездом в армию сразу родилась поговорка: "Приехал Кутузов бить французов31". Впрочем, не только армия, но и вся Россия воодушевилась надеждой на переход от затянувшегося отступления к контрнаступлению. Кутузов со своей стороны поощрял эту надежду.

 

Итак, с 20 августа 1812 г. главным действующим лицом  войны 1812 г. стал М. И. Кутузов. Его назначение главнокомандующим русскими армиями  обрадовало почти всех, даже Наполеона, который, кстати, был высокого мнения о своем новом противнике. Кутузов  понимал, что пришло время дать решительный  бой противнику. Требовалось мобилизовать и объединить все силы армии и  народа. При этом Кутузов особо  расчитывал на отряды народного ополчения, которые начали создаваться в  ряде мест Смоленщины самочинно. Начиная  с августа ополчения формировались  повсеместно, и Кутузов торопил  прибытие из Москвы местного ополчения, которое, по данным на 31 августа, составляло 25 834 человека.

 

Безусловно, Кутузов ехал в армию с твердым  намерением дать Наполеону генеральное  сражение в защиту Москвы. Кутузов  просто обязан был считаться с  общественным мнением - сражения требовали  царь и дворянство, армия и народ, вся Россия. Наполеон, предвкушая скорый захват Москвы, усилил преследование  русской армии, фактически не выпуская её из боя.

 

Вечером 4 сентября Наполеон и его штаб увидели, что  вся русская армия закрепляется на позиции возле большого селения  в км. перед Москвой. Наполеон спросил, как называется это селение. Ему  ответили: Бородино.

 

 

 Накануне

 

Выбор позиции  для генерального сражения всегда считался важным условием победы. Наполеон говорил, что вообще "война - это мастерство позиции32". В целом позиция  отвечала главным требованиям предстоявшей битвы. Во-первых, она изобиловала  естественными укреплениями. Ее фронт  справа и в центре был прикрыт  высоким (более 20 м) берегом Колочи, правый фланг упирался в Москву-реку, а левый - в труднопроходимый Утицкий  лес. Главное же, позиция позволила  русской армии "оседлать" обе  дороги, ведущие к Москве, - Старую Смоленскую и Новую Смоленскую.

 

Слабость  русской позиции заключалась  прежде всего в том, что ее левый  фланг был открыт для фронтального удара. Поэтому Кутузов распорядился прикрыть его инженерными сооружениями (флешами) на высоте у д. Семеновская.Таким  образом, к началу битвы левый  фланг был укреплен. Заняв такую  позицию, Кутузов рассчитывал принять  на ней и отразить лобовой удар противника, но сохранял за собой и  возможность уклониться от боя в  случае, если бы Наполеон попытался  его обойти. В любом случае Кутузов  считал своей главной задачей  не пустить врага к Москве.

 

С утра 5 сентября, когда русская позиция слева  еще не была оборудована, французы подступили к ней. Что-бы выиграть время для  инженерных работ, Кутузов приказал задержать противника у д. Шевардино. Здесь накануне был воздвигнут пятиугольный редут. Наполеон, как только он увидел перед собой (к середине дня 5 сентября) Шевардинский редут, приказал взять его - редут мешал французской армии развернуться. Три отборные дивизии из корпуса Даву и польская кавалерия Понятовского пошли на приступ.

 

Редут и подступы к нему защищали легендарная 27-я  дивизия Д. П. Неверовского, ополченцы  и несколько кавалерийских полков под общим командованием генерал-лейтенанта кн. И. Горчакова. Он имел всего 11 тыс. бойцов. Наполеон бросил на редут 35 тыс. Однако весь день и вечер, почти до полуночи, защитники редута отражали бешеные  атаки врага. Только к полуночи дивизия  Ж.-Д. Компана из корпуса Даву после  ужасной резни в ночном мраке  и пороховом дыму ворвалась на валы редута. Горчаков оставил редут  по приказу Кутузова, выиграв необходимое  время.

 

Весь следующий  день - 6 сентября - обе стороны готовились к генеральной битве. Посмотрим, каковы были силы и боевой порядок  сторон на Бородинском поле.

 

Сведения  о численности русской армии, к началу сражения, сводятся, чаще всего  к 120 тыс. человек (включая регулярные войска, казаков и ополченцев) и 640 орудий. Французская армия имела 130-135 тыс. человек (не более) и 587 орудий.

 

Перед сражением  русские войска расположились в  таком порядке. Правый фланг и  центр позиции - от места впадения Колочи в Москву-реку и до Курганной  высоты включительно - заняла первая армия  под общим командованием М. Б. Барклая де Толли. Центром непосредственно  командовал Д. С. Дохтуров, а правым флангом М. А. Милорадович. Левое крыло заняла вторая армия под командованием П. И. Багратиона.

 

Протяженность всей русской позиции составляла 8 км. Во всю ее длину двумя линиями  с интервалом между ними не более 200 м стояли пехотные корпуса, за ними в 300-400 м, тоже двумя линиями, - кавалерия, еще дальше, до 1000 м в глубину, - линия резервов. Главными опорными пунктами русской позиции были с. Бородино справа, Курганная высота в центре и д. Семеновская слева. Высоты у Бородина заняли 4 батареи  на 32 орудия. У Семеновской были воздвигнуты  три флеши ( насыпные валы углом вперед к противнику) с 52 орудиями. Их сразу  назвали Багратионовыми - ведь здесь  начальствовал П. И. Багратион. На Курганной  высоте за ночь с 6 на 7 сентября 800 ополченцев соорудили люнет (полевое укрепление, открытое с тыла, но защищенное рвом и двойным палисадом с фронта и флангов) для 18-пушечной батареи. Русские  солдаты назвали ее "батареей Раевского33", поскольку она была выделена из 7-го корпуса, которым командовал Н. Н. Раевский.

 

Наполеон  почти весь день 6 сентября тщательно  изучал систему укреп-лений и  боевой порядок русских войск  вплоть до сторожевых постов. Наполеон понял, что русский правый фланг  почти неприступен, зато левый - уязвим. План его был прост: смять левое  крыло русских, прорвать их центр, отбросить  их в "мешок" при слиянии Колочи с Москвой-рекой и разгромить.С 2 часов ночи и до рассвета Наполеон скрытно перевел большую часть  своих войск на правый берег Колочи вплотную к позиции русского левого фланга.

 

^

День Бородина

 

К 5 часам 7 сентября вся французская армия уже  изготовилась к атаке.

 

С невероятной  быстротой французы атаковали не левое, как предполагал штаб Кутузова, а правое крыло русской позиции. 106-й полк из дивизии генерала А.-Ж. Дельзона (корпус Е. Богарне) ворвался в Бородино. Стоявший здесь русский  полк гвардейских егерей не был застигнут  врасплох. Разгорелся "наикровопролитнейший бой34". Богарне слал Дельзону подкрепление за подкреплением. К 6 часам утра французы овладели Бородином, хотя их 106-й полк потерял три четверти состава. Погиб  и командир полка генерал Л.-О. Плозонн, открыв собою длинный реестр французских генералов, павших у  Бородина.

 

Главный удар был направлен на Багратионовы флеши. Здесь с 5 часов 30 минут утра закипела небывалая по ожесточению битва. Три лучших маршала Наполеона - Даву, Ней, Мюрат - порознь и вместе бросали  громаду своих войск против Багратиона, между тем как Понятовский  пытался обойти флеши справа.

 

Честь первой атаки флешей была доверена командиру  дивизии из корпуса Даву генералу Компану - тому, который накануне взял Шевардинский редут. Компан повел свои полки в атаку со стороны Утицкого леса под прикрытием огня 50 орудий, но был отбит. Даву подкрепил его  дивизией Ж.-М. Дессе и приказал повторить  атаку. Компан вновь пошел вперед во главе атакующих колонн, но был  тяжело ранен. Французы заколебались. Видя это, маршал Даву сам повел свой любимый 57-й полк на приступ и  ворвался в левую флешь, но был  контужен, сбит с лошади и потерял  сознание. Наполеону "успели" даже сообщить о смерти маршала. Тем временем русские выбили французов из левой флеши. Наполеон, внимательно следивший за ходом боя, был огорчен не столько контрударом противника, сколько известием о гибели Даву. Узнав же вскоре, что маршал жив и даже вернулся в строй, император возобновил штурм флешей. Наполеон решил обойтись фронтальным ударом, но более сильным: присоединил к двум дивизиям Даву три дивизии из корпуса Нея и конницу Мюрата. Таким образом, в третью атаку на флеши он бросил 30,5 тыс. штыков и сабель при 160 орудиях. Багратион, готовясь к отражению третьей атаки, тоже увеличил свои силы. Пока, перед третьей атакой, он имел на флешах 15 тыс. бойцов и 164 орудия.

 

Французы  начали третью атаку флешей около 8 часов. Две дивизии Даву и три - Нея под шквальным огнем русских  батарей ворвались через наружный ров и 2,5-метровый бруствер как в  левую, так и в правую флеши. Багратион  лично повел в штыки резервные  дивизии и оттеснил французскую  пехоту.

 

Около 9 часов  утра Наполеон узнал: только что Понятовский  занял Утицу и, таким образом, грозит ударить в тыл Багратиону. Император счел момент удобным для  решающей атаки флешей. В четвертый  раз французы атаковали столь  мощно, что с ходу взяли все  три флеши, а полки Фркана ворвались  даже в д. Семеновская, за флешами. Казалось, судьба русского левого фланга решена. Но Багратион, к которому уже привел свою дивизию Коновницын и подходили  другие подкрепления от Барклая де Толли, не растерялся. Собрав все, что  было у него под руками, он перешел  в контратаку. Флеши и д. Семеновская  были вновь отбиты.

 

Теперь Наполеон вносит коррективы в план сражения. Богарне, который готовился атаковать  Курганную высоту после того, как  будут взяты флеши, получил приказ идти в атаку немедленно, чтобы  остановить приток подкреплений от Барклая к Багратиону. Тем временем (около 10 часов) Даву и Ней в пятый раз повели свои дивизии на флеши. Вновь атака им удалась: они овладели флешами и захватили 12 орудий. Французы уже готовились палить из них по русским войскам, но не успели. Гренадерские полки Коновницына и принца К. Мекленбургского при поддержке двух кирасирских дивизий выбили противника из флешей и вернули свои орудия.

 

Наполеон  продолжал наращивать мощь своих  атак на флеши, комбинируя их с ударами  по другим пунктам русской позиции. Как только Богарне со второй попытки  взял Курганную высоту (Понятовский  в это время теснил Н. А. Тучкова  за Утицей), т. е. около 10 часов 30 минут, Наполеон приказал Даву и Нею в  шестой раз атаковать флеши, присоединив  к их пяти дивизиям еще две дивизии  из корпуса Жюно. Однако на этот раз  французы не сумели даже прорваться к  флешам сквозь уничтожающий огонь русских  батарей.

 

Что мог думать Наполеон в этот момент сражения? Его  солдаты дрались за победу, как  львы. Его маршалы (особенно Ней, рыжая  голова которого стала черной от пороха) не выходили из огня, организуя и  возглавляя атаку за атакой. Рвы  перед флешами были заполнены  трупами, сами флеши полуразрушены, но взять их, сломить сопротивление  русских Наполеон не мог в течение  уже пяти часов неимоверных усилий. Тут он и осуществил маневр, уже  позволивший ему ранее победить при Ваграме, а впоследствии - при  Линьи. Однако этот маневр, который  должен был, по мысли Наполеона, решить исход сражения, не удался. Две дивизии  Жюно неожиданно для французов натолкнулись возле Утицы на 2-й корпус К. Ф. Багговута, который в начале битвы  занимал правое крыло русской  позиции и перемещение которого справа налево Наполеон просмотрел.

 

Жюно был  отброшен войсками Багговута к Утицкому лесу. Не удалась и лобовая (седьмая  по счету) атака на флеши войск  Даву и Нея. Мало того, французы вновь  были выбиты с Курганной высоты.

 

Теперь Наполеон мог рассчитывать только на особую силу фронтального удара по флешам. К 11 часам 30 минутам он выставил против них 45 тыс. штыков и сабель Даву, Нея, Мюрата и 400 орудий. Багратион в это  время имел 20 тыс. человек и 300 орудий. От Барклая де Толли подходили  к нему полки 4-го пехотного и 2-го кавалерийского корпусов.

 

Восьмая атака  флешей превзошла по мощи все предыдущие. Четыре сотни французских орудий обрушили на флеши буквально море огня и железа. Защитники флешей не дрогнули.