Вклад декабристов в исследование и развитие Сибири

      Декабристы  считали, что в улучшении благосостояния народа большую роль наряду с просвещением играет квалифицированный труд, поэтому они придавали большое значение трудовому воспитанию учащихся.

      Братья  Н. и М. Бестужевы еще при организации казематской школы для детей служащих и мастеровых Петровского завода были инициаторами трудового обучения детей. Они приучали своих учеников к труду и порядку, не различая их по происхождению.

      Бестужевы и Константин Торсон стали просветителями Бурятского края. В доме Торсона  была устроена школа для совместного  обучения мальчиков и девочек, бурят и русских, в которой обучали общеобразовательным предметам и ремесленному делу. В этой школе царил дух содружества, особо успевающих награждали подарками – книгами, инструментами и одеждой, отстающим помогали все вместе, подбадривали их.

      Школа Бестужевых и Торсона в Селенгинске, как и другие декабристские школы, не могла не подвергаться нападкам местного начальства. Она выдавалась ее устроителями нередко за «хозяйство» Бестужевых, в котором подростки якобы работали по найму, занимаясь ремеслом. Ученики этой школы, поступившие в Иркутскую и Казанскую гимназии, были там в числе лучших, а те, кто проходил полный курс средней школы, успешно поступал затем в высшие учебные заведения. А.М. Лушников – в Академию художеств, А.В. Янучковский – в Петербургский горный институт, а Алексей Старцев – в медицинский институт.

      Наибольшие  успехи показали ученики Бестужевых и Торсона в профессионально  – технической области. Бывая  в улусах, Бестужевы знакомили  их жителей с различными ремеслами, приглашали бурят отдавать сыновей в свою школу, где их научат ремеслу. Бурятские кочевники нередко сами приезжали к Бестужевым поучиться тому или иному ремеслу, запастись необходимыми инструментами, они охотно отдавали детей в школу к «чудо – мастерам», которые к тому же многих учеников кормили и одевали бесплатно. Кочевники развезли славу о Бестужевых по бескрайним бурятским просторам. Помощником по ремесленному обучению был в школе бурят Сарампилов, который учился у Н.А. Бестужева в казематской школе на Петровском заводе.

      Сестры  Бестужевы – Елена, Ольга и Мария Александровны – обучали девочек ремеслу. Ремеслам вместе с девочками учились и взрослые женщины – русские и бурятки.

      Примечательно, что постаменты памятников умершим  в Селенгинске Н.А. Бестужеву и К.П. Торсону вытесал их ученик бурят Анай Унганов.

      О характере и результативности образовательной деятельности декабристов в Сибири наиболее наглядно можно судить по ялуторовским школам.

      Душой, организатором и руководителем  этих школ был И.Д. Якушкин. Педагогическая деятельность всегда привлекала его. Еще до восстания 1825 года он учил крестьянских мальчиков в своем смоленском имении Жуково, так как просвещение, по его мнению, помимо улучшения материального благосостояния, ведет к осмыслению человеком самого себя, развития способностей к мышлению, осознанию своего положения в обществе, а тем самым к подрыву устоев крепостничества.¹

      И.Д. Якушкин, как и другие декабристы, значительно расширил свое образование в «каторжной академии». Выйдя из Петровского каземата и поселившись в 1836 году в Ялуторовске Тобольской губернии, он уделял много внимания самообразованию, особенно в области естественных наук, и искал случая приступить к реализации своих педагогических идей и просветительских планов, вытекавших как из программных идей декабристов, так и из его личных наклонностей. Вскоре ему удалось обойти запрет на занятия педагогической деятельностью. В Ялуторовск был переведен молодой протоиерей С.Я. Знаменский, знакомый тобольских декабристов, достаточно образованный для своего времени и прогрессивно настроенный человек. Протоиерей поддержал идею И.Д. Якушкина об организации школы. Опираясь на синодские указы 1836 – 1837 гг. об открытии церковно–приходских училищ и ходатайство тобольских декабристов перед архиереем и губернатором, он в октябре 1841 года получил разрешение на открытие школы. Новое училище должно было «приготовлять детей священников и церковнослужителей, проживающих в городе и окрестностях, к поступлению в семинарию и вместе с тем доставить возможность учиться мальчикам, не имеющим права поступать или по недостатку своему не поступающим в уездные училища».

      Такая постановка задачи обеспечивала школе  легальное существование и возможность  расширять программу по сравнению  с гражданскими училищами. Поскольку  по уставу 1828 года приходские училища не финансировались, ялуторовские декабристы развернули активную работу по сбору средств среди местного населения, помогла и тобольская колония декабристов во главе с М.А.Фонвизиным. В преддверии открытия училища все жившие в Ялуторовске декабристы (М.И.Муравьев – Апостол, И.И.Пущин, Н.В.Басаргин, В.К.Тизенгаузен, Е.П.Оболенский и мн.др.) занимались изготовлением различных школьных пособий. Сам И.Д.Якушкин составил учебники ботаники и географии, используя местный материал, изготовил сотни таблиц по русской грамматике, истории, географии. Его учебные пособия существенно отличались от официальных и призваны были воспитывать детей в духе патриотизма и гражданственности, а не пресловутой уваровской триады «самодержавия, православия и народности».

      Обширная  программа усваивалась детьми сравнительно легко благодаря сочетанию классно – урочной системы и системы взаимного обучения. Применение комплексного метода обеспечивало Якушкину относительную свободу действий и давало возможность творчески подходить к проведению бесед, экскурсий и обучению ремеслам. В школе учились дети различных сословий и национальностей. Декабристы строго следили за тем, чтобы между ними были дружеские взаимоотношения. Вместе с горожанами обучались и крестьяне, даже дети – сироты из разных деревень и уездов. Якушкин был решительным противников физических наказаний и целиком опирался на личный пример и авторитет учителя.

      Вопрос  о женском просвещении, поставленный на повестку дня передовой мыслью России, волновал и сибирскую общественность. Однако сопротивление консервативных сил было так велико, что в первой четверти XIX века не было открыто ни одной женской школы. Количество же девочек, обучавшихся вместе с мальчиками в отдельных приходских и уездных училищах, исчислялось единицами. И только во второй четверти XIX века, уже в значительной мере под влиянием декабристов, в Сибири появилось несколько женских учебных заведений: Сиропитательный дом Медведниковой и Институт для «девиц благородного и духовного звания» в Иркутске. Однако их состав был крайне малочисленным.

      Несмотря  на препятствия местных властей, ялуторовским декабристам удалось 1 июля 1846 года открыть школу и  для девочек, именовавшуюся «духовным приходским училищем для девиц всех сословий».¹ Для работы в школе были привлечены жена декабриста А.В. Ентальцева и ученицы И.Д. Якушкина А.П. Созонович и О.Н. Балакшина.

      В школе для девочек изучались  те же предметы, что и у мальчиков, но вместо греческого и латинского языков – французский, вместо ботаники – рукоделие. Аналогичным образом обстояло дело с методикой обучения и учебными пособиями.

      Ялуторовская  женская школа была первой всесословной среди женских школ не только Сибири, но и всей России.

      Вслед за Ялуторовском, опять же при содействии И.Д.Якушкина, в 1852 году была открыта  женская школа в Тобольске  для детей низших сословий на деньги, собранные купечеством.

      Сподвижник  Якушкина по ялуторовским школам Протоиерей Знаменский, переведенный на службу в Омск, в 1853 году открыл там школу для девочек, которая явилась вместе с тем и первым гражданским учебным заведением в этом новом административном центре Западной Сибири.

      Трудно  переоценить значение рукописных журналов в деле просвещения Сибири. Они способствовали собиранию и объединению литературных сил Забайкалья, формированию культурных и литературных интересов передовой части населения. Сотрудники журналов и газет звали к изучению богатейшего сибирского края, пробуждали у читателей любовь к нему и гуманное отношение к малым народам, населяющим Сибирь; занимались собиранием русского и национального фольклора. Рукописные журналы вызывали живой отклик у передовой части населения, их читали и обсуждали в кружках любителей литературы Иркутска, Читы, Кяхты, Нерчинска.

      Рукописные  издания были своеобразным связующим  звеном между декабристами и сибирским  обществом, литераторами Забайкалья и  Восточной Сибири.

      Но  декабристы занимались не только педагогический деятельностью и изданием рукописных и печатных журналов и газет. Вся их деятельность была посвящена будущим социально – экономическим, политическим и культурным преобразованиям общества, независимо от того, касалось ли это врачебной помощи местному населению, или шла речь о пропаганде музыки, живописи и т.п.

3. Вклад декабристов в исследование и развитие Сибири 

      Казалось  бы, естественно было возненавидеть  край, обращенный в тюрьму. «Привязанность к той стороне, где живут в  казнь за преступление и имя которой, как свист бича, устрашает - привязанность к этой стороне вам непонятна»,⁷ - писал Батеньков из Сибири друзьям. Но декабристы полюбили Сибирь, ее природу, ее людей. «Мы не могли довольно налюбоваться этим молодым, славным поколением... - пишет о сибиряках декабрист Оболенский. - Они удивляли нас... развитием умственным, которое трудно было ожидать в таком далеком краю, о котором весьма редко носились слухи, и то, как о месте диком, где люди и природа находились в первоначальной своей грубости».⁸

      Искренне  заинтересованные в экономическом, хозяйственном и культурном развитии края, декабристы, «обращенные на поселение», становились - каждый на своем месте, каждый в меру своих сил и возможностей - его деятелями, его работниками.

      Петровский  завод – «академия» декабристов  на реке Баляге - с годами рассылал своих славных учителей по всей Восточной и Западной Сибири. Они учили взрослых и ребят, делились с населением книгами, лекарствами, лечили больных, вводили усовершенствования в хозяйство. Многие из них привезли из Петровского каземата вместе с книгами и картами семена или черенки тамошних, взращенных на тюремном дворике кустов и деревьев, и казематская веточка, принимаясь на новой почве, давала обильные плоды. «Из Петровского привез некоторые семена, собранные с тюремных наших кустов», - писал декабрист Иван Иванович Пущин, друг и лицейский товарищ Пушкина, бывшему директору лицея Энгельгардту с места своего поселения. Просветительная деятельность декабристов в Сибири не была для них забавой или пустым препровождением времени. «Дни проходят в занятиях всякого рода, - писал Пущин Энгельгардту, - и умственных и механических... Скоро минет двадцать лет сибирским всякого рода существованиям и в итоге, может быть, окажется что-нибудь дельное: цель освящает и облегчает заточение и ссылку».⁹

      «Провидение, быть может, назначило многих из моих соизгнанников... быть основателями и  устроителями лучшей будущности Сибири, которая, кроме золота и холодного  металла и камня, кроме богатства  вещественного, представит со временем драгоценнейшие сокровища для благоустроенной гражданственности»,¹⁰ - так в своих воспоминаниях пишет Розен.

      По-разному, но неуклонно творили декабристы эту «лучшую будущность», делали это общее дело, служа Сибири и  ее культуре.

      Михаил  Кюхельбекер, опытный и образованный моряк, заброшенный на поселение в Баргузин, совершил на Байкале зимою 1837 года промер баргузинской губы. Добытые им сведения - первые данные о глубине Байкала после тех, которые были добыты в конце XVIII века экспедицией Палласа... Многие из декабристов собирали материалы для истории Сибири. Выдающийся публицист Лунин написал «Историческую записку об Анадырском остроге»; Михаил Бестужев - исторический очерк возникновения и развития Селенгинска. Опубликованный в 1861 году очерк ссыльного декабриста долгие годы являлся единственным источником сведений об этом городе.

      Тот же М. Бестужев принимал участие в  создании одной из первых в Сибири газеты – «Кяхтинского листка», и  поместил в газете письмо к сестре, богатое сведениями о Кяхте.

      Фон Бригген, поселенный в Пелыме, разыскивал данные о пребывании там Миниха. Александр Бестужев, бродя возле Якутска, разыскивал могилу Войнаровского и сосланной когда-то сюда с отрезанным языком Анны Бестужевой.

      Ценные  материалы по истории Сибири были в разное время собраны и под  различными псевдонимами опубликованы Штейнгелем. Он написал «Историю русских заселении на берегах Восточного океана», сделал статистическое описание Ишимского округа Тобольской губернии, где статистика и экономика идут рука об руку с этнографией. Богаты самым разнообразным материалом для истории Сибири и поздние «Записки» Штейнгеля, и очерк «Сибирские сатрапы», написанный им еще в каземате на Петровском заводе.

      Многие  декабристы сосредоточивали свои силы на деятельности практической, вводя  усовершенствования в сельское хозяйство края. Так, декабрист Бечасный, поселенный в Смоленщине под Иркутском, научил крестьян выжимать масло из семян конопли и первый в этом краю устроил особую маслобойку. Михаил Кюхельбекер сам, своими руками, возделал 2 1/2 десятины земли, огородил их и посеял хлеб. Это был первый хлеб, посеянный на баргузинской земле. Следом за ним и крестьяне начали расчищать землю под посевы - так в Баргузине началось хлебопашество. Он же хлопотал перед начальством о том, чтобы крестьяне были снабжены картофелем для посадки.