Вклад декабристов в исследование и развитие Сибири

      Часть участников движения, встав на путь поисков истины в религии, пришла к идее нравственного самоусовершенствования. Считая несовместимым «истинную свободу с невежеством и безнравственностью», эта часть декабристов пришла к выводу о необходимости распространять знания, идеи нравственности, которые помогут людям стать не только культурными, но и приведут к воспитанию человеческого достоинства, гражданственности. Это была позиция мирного просветителя, который на первый план выдвигал моральное усовершенствование человека, личности. Но религиозный настрой не изменил коренных убеждений декабристов, не привел к исчезновению в декабризме (на этом этапе его развития) революционного начала. Оно отступило на второй план, свершение революции было отнесено в отдаленное будущее.

      Другая  часть участников движения, признав, что «удачи и быть не могло», так как на их стороне не было ни народа, ни войска, пришла к выводу о необходимости участия в движении всех слоев населения, враждебно настроенных к правительству, в том числе солдат и крестьян.

      Изменение взглядов на движущие силы революции способствовало демократизации организационных основ общества. В будущем при построении тайного общества было признано необходимым шире вводить принцип демократизма, равенства, идейного единства, строгой дисциплины, отчетности всех членов за свою деятельность перед обществом.

      После суда над декабристами царское правительство, чтобы обеспечить усиленную их охрану и опасаясь бунтов, вынуждено было поместить узников почти всех вместе. Неожиданное совместное заточение  оказалось для декабристов очень важным обстоятельством, из которого они извлекли известную выгоду. Всех декабристов, осужденных на каторгу, сначала собрали в Читинском остроге, где они пробыли почти три года, ожидая, пока для них отстроят тюрьму в Петровском заводе.

      Здесь им предстояло провести еще несколько  лет, прежде чем арестанты были отправлены на поселение в различные районы Сибири - в Якутию, в Бурятию, Иркутскую  и Енисейскую, Тобольскую губернии.

      И, несмотря на то, что численность ссыльных декабристов в различных районах Сибири была невелика, они своей деятельностью внесли существенный вклад в культурное развитие края.

      В годы сибирской каторги и ссылки мировоззрение многих декабристов  претерпело значительные изменения. Прошел шок от поражения революционного выступления на Сенатской площади, и пришло осознание необходимости быть ближе к простым людям. В этой связи шел процесс дальнейшего развития в рамках декабристского мировоззрения просветительских идей.

      Не  случайно И.Д. Якушкин - один из видных деятелей декабристского движения, многие годы спустя писал: «Только с вступлением в Сибирь началось наше настоящее призвание».⁴

      Общение с народом многих из них привело  к более глубокому пониманию  простых людей, их характера, образа мыслей. Ссыльных запросто и радушно  встречали в крестьянских избах в праздники и в будни. Многие из декабристов овладели ремеслами столяров, плотников, переплетчиков, маляров и т.д., и не только в силу необходимости. По словам Д. Завалишина, «образованные люди, стремившиеся к преобразованию государства, сознавая, что труд есть исключительное основание благосостояния массы, обязаны были личным примером доказать свое уважение к труду, и изучив ремесла не для того только, чтобы иметь себе, как говорится, обеспечение на случай превратности судьбы, но еще более для того, чтобы возвысить в глазах народа значение труда и, облагородив его, доказать, что он не только легко совмещается с высшим образованием, но что еще одно в другом может находить поддержку и почерпать силу».⁵

      Осужденные  декабристы всеми доступными способами старались внести свой посильный вклад в изучение края, где они оказались, и жизни населяющих Сибирь людей. Конечно, были среди узников отчаявшиеся, были и у самых мужественных периоды упадка. Не все смогли вынести тиранию следствия, заключения в тюрьмах, каторгу. Но в основной своей массе первые русские революционеры действительно оказались, как назвал их Герцен, героями, «воинами – пророками», вышедшими сознательно на явную гибель, чтобы разбудить к новой жизни молодое поколение.

      Декабристы всегда считали Сибирь неотделимой частью России. Но в своих суждениях о далекой восточной окраине до ссылки они опирались на распространенное тогда в русском обществе представление о Сибири как суровом крае изгнания, население которого находится на чрезвычайно низком уровне экономического, культурного и нравственного развития. Поэтому в качестве основных программных задач по отношению к Сибири декабристы выдвигали демократизацию управления, подъем экономического благосостояния «восточных сибирских народов» и способствование «к смягчению суровых нравов и введению просвещения и образованности».¹

      Ссылка  в Сибирь на каторгу и вечное поселение, казалось, обрекала декабристов на политическую, а часто и физическую смерть. Все было рассчитано на то, что  изолированные от культурных центров, лишенные необходимой культурной пищи, в том числе книг, без права публикации своих научных и литературных произведений высокообразованные люди неизбежно будут обречены на «нравственное онемение» и духовную смерть. Этим планам не суждено было осуществиться. Ссыльные революционеры и в Сибири продолжали словом и примером служить делу, которому себя посвятили.

      Знакомство  с сибирскими библиотеками декабристов, их читательскими интересами убеждает в том, что чтение декабристов  меньше всего можно было назвать бесцельным: несмотря на всевозможные запрещения и ограничения, они настойчиво искали и находили возможность совершенствования и практического использования своих знаний в условиях каторги и поселения.

      Стремление  декабристов сблизиться с народом, понять его культурный уровень и общественное сознание проистекало, прежде всего, как уже было сказано выше, от осознания в той или иной мере необходимости привлечь народ к освободительному движению или, по крайней мере, добиться, чтобы народные массы понимали и поддерживали их освободительные идеи. А понимания и поддержки со стороны народа можно достичь, как полагали декабристы, только путем общего подъема его культурного уровня и благосостояния.

      Чтобы опровергнуть бытовавшее мнение о Сибири, как стране, не имеющей будущего, декабристы предлагали открыть в Иркутске музей натуральной истории для широкого обозрения и организовать ученый комитете по сбору научных сведений о Сибири.

      Особое  значение в области подъема культуры декабристы предавали просвещению аборигенных народов Сибири. Об этом свидетельствуют дневниковые записи М.А. Бестужева, В.Н. Штейнгеля, воспоминания А.Е. Розена, записи В.К. Кюхельбекера, отдельные замечания других декабристов. При этом декабристы отзывались об «аборигенах» Сибири весьма благожелательно, не унижая и не надсмехаясь над ними. Декабристы отмечали простоту, «естественность» отношений, честность, доброту, гостеприимство народа, не игнорируя и некоторые отрицательные черты их жизни.

      Не  филантропами оказались в Сибири декабристы, а общественными деятелями. Так сами они смотрели на себя, так смотрело на них и население. Учитель, посылающий полушубок и сани ребенку, который из-за мороза, дали и бедности лишен возможности прийти в школу, - такой учитель учит народ не только арифметике. Врач, безвозмездно оказывающий помощь всем, без различия, богатым и бедным, русским, бурятам, тунгусам, якутам, - делает тем самым не одно медицинское дело. Ссыльный, которого боятся «заседателишки», который заступается за каторжников или односельчан, который осмеливается громко осуждать распоряжения начальства, - это не просто поднадзорный, но представитель новой силы, неведомой в бесправной колонии царской России, - силы общественного мнения... 
 
 
 
 

2. Просветительская деятельность декабристов в Сибири 

      Деятельность  ссыльных декабристов охватывала все  стороны общественной жизни Сибири. Но особой вехой явилась просветительская деятельность. Господин генерал-губернатор Восточной Сибири из переписки государственных преступников, на поселении находящихся, усмотрел, что некоторые из них обучают крестьянских детей российской грамоте. «Находя это занятие государственных преступников противным прямому смыслу существующих узаконений и желая отвратить вредное влияние таковых учителей на умы учеников, его высокопревосходительство предписал состоящему в должности енисейского гражданского губернатора обратить на это особенное внимание и положить предел этому злу, допущенному местными властями, очевидно, по одной недальновидности и недоразумению, подтвердив им, что дальнейшее с их стороны этому злоупотреблению попущение вовлечет их в неминуемую ответственность. Его превосходительство, извещая господина окружного начальника о сем, предписывает немедленно сделать распоряжение, чтобы государственные преступники ни под каким видом не занимались с сего времени обучением детей...».⁶ Таков был секретный приказ, отданный генерал-губернатором Восточной Сибири в июле 1836 года. Приказ был получен, «особенное внимание» обращено. Гражданские губернаторы и окружные начальники сделали все, от них зависящее, чтобы прекратить «злоупотребления» и «попущения». Однако изгнанники, даже разлученные друг с другом, разбросанные по глухим углам Сибири, скованные неусыпным полицейским надзором, оказались сильнее начальства. И на каторге, и на поселении они ни на один день не прекращали просветительной и педагогической деятельности. Изумительно, с какой быстротой Сибирь, «страна изгнания», Сибирь, одно имя которой леденило душу, о которой только и принято было повторять даже в кругу образованных людей, что это «ужасная пустыня», «мрачный край», где среди вечных снегов подстерегают путника дикие звери да беглые каторжники - стала для декабристов родиной, такой же частью родной страны, как Петербург, Москва или Киев, таким же родным краем, подлежащим изучению и переустройству, как и вся Россия.

      К просветительской деятельности в Сибири декабристы начали активно готовиться, будучи узниками Петровского каземата в Петровской «каторжной академии». Они усиленно занимались самообразованием, делились друг с другом знаниями в различных отраслях наук и уже в то время искали возможности воспитания молодого поколения. Благодаря настойчивости им удалось открыть школу для детей местных жителей. Школа работала 8 лет, вплоть до отбытия декабристов на поселение. Обучение в казематской школе было строго дифференцированным: одних детей готовили в высшие учебные заведения, других – в уездные училища, третьих учили начальной грамоте и всех – ремеслам. Обучение было столь успешным, что ученики декабристов поступали даже в Горный институт, Академию Художеств, Петербургский технологический университет.

      Характерной особенностью Сибири являлось то, что  она была краем низших учебных  заведений. Но даже школ, дающих самые  элементарные знания, было явно недостаточно для удовлетворения потребности в обучении детей. Поэтому сибиряки предпочитали обучать детей частным образом, а не отдавать детей в городские училища, расположенные порой за десятки и сотни километров: это и стоило намного дешевле, и дети как подсобная рабочая сила оставались дома.

      По  выходу на поселение «государственным преступникам» разрешалось заниматься земледелием, торговлей и промыслами, медицинской практикой, но категорически  запрещалось обучать детей, так  как правительство опасалось, и  не без основания, их влияния на молодое поколение. Однако декабристы выискивали пути обхода подобных запретов и почти все занимались педагогической деятельностью. При этом они не просто продолжали существовавшую и ранее в Сибири учительскую практику ссыльных, но подняли ее на более высокую ступень: создавали учебники и учебные пособия, разрабатывали и внедряли новые прогрессивные методы обучения.

      Так, М.И. Муравьев – Апостол, прибывший в 1828 году в Вилюйск, занялся устройством школы для детей разных сословий и национальностей. Декабрист обучал их чтению, письму и арифметике, а за неимением удовлетворительных учебников сам составил несколько учебных пособий.

      Чтению, письму, арифметике, географии, истории  и различным ремеслам обучали  детей разных сословий и национальностей С. Кривцов и братья А. и П. Беляевы в Минусинске в открытой ими по просьбе «мещан, крестьян близлежащих деревень» школе. За неимением учебника математики они пользовались лекциями П.С. Бобрищева – Пушкина, прослушанными в Петровском каземате (пригодился опыт каторжной академии). Следует отметить, что Минусинская школа декабристов формально считалась платной, но плата носила номинальный характер и взималась только за обучение детей богатых родителей.

      Один  из пионеров применения в России системы  взаимного обучения В.Ф. Раевский, проживший в с. Олонки с 1828 года, до конца своих дней, на свои скромные средства нанял помещение и учителя и стал разъяснять крестьянам пользу просвещения. Однако успех к нему пришел не сразу, поскольку власти внушали населению, что от грамоты происходит «помрачение ума». Однако вскоре школу начали посещать не только дети, но и взрослые, что «по тем временам было удивительно».¹

      Широко  развернул просветительскую деятельность с выходом на поселение Д.И. Завалишин – бывший преподаватель Кадетского корпуса (1821 – 1823 гг.). Его общественной активности в значительной мере обязано Забайкалье открытием ряда сельских приходских училищ, возобновлением работы в Чите казачьей и солдатской школ, закрытых из – за недостатка учебников: декабрист за свой счет снабдил их учебными пособиями и работал в них учителем. Д.И. Завалишин открыл в Чите школу для мальчиков и девочек «всякого звания и сословия», в которой обучал детей грамматике, арифметике, истории, географии ремеслам. В 60–х годах XIX века он выступил со статьями по вопросам воспитания в московском журнале «Современная летопись», опираясь в них наряду с другими материалами на педагогический опыт декабристов в Сибири.