Уголовное право России в ХI-ХVII вв.

2. Уголовное право по Псковской судной Грамоте.

Большим шагом вперед в  развитии понятия преступления по русскому праву является понятие преступления, данное Псковской Судной Грамотой. Под преступлением подразумевался не только вред, причиненный отдельному  частному лицу, но и государству в целом. Поэтому Псковская Судная Грамота упоминает политические преступления, о которых ничего не говорится в Русской правде.

По Русской Правде преступление называлось «обидой». Псковская Судная Грамота не содержит специального термина для обозначения понятия преступления.

Субъектами    преступления    по    Псковской    Судной  Грамоте были представители господствующего  класса —  бояре, купцы, и житьи  люди, а также посадские люди  и    различные    категории    феодальнозависимого    сельского  населения,— изорники, огородники и  кочетники.

 

Виды преступлений.

В  Пскове в связи с  процессом дальнейшего закрепощения феодальнозависимого населения стали усиливаться классовые противоречия. Это нашло свое выражение   в том, что за наиболее серьезные преступления, нарушающие интересы господствующего класса, была  введена смертная казнь, о которой в Русской Правде ничего не говорилось. Денежный штраф — продажа — еще широко применялся как наказание, однако уже отошел на второй план.     

В   Псковской   Судной     Грамоте    предусматривалось  значительно больше деяний, признаваемых господствующим   классом  социально  опасными, нежели  в   Русской , Правде.

Псковская Судная Грамота  определяла следующие  виды преступлений.                                                          

 

а)   Политические преступления.

Из числа политических преступлений Псковская Судная Грамота, собственно, знала одно преступление,— перевет (ст. 7). Перевет — государственная измена. Виновные в совершении перевета    наказывались смертной

казнью.

 

б)   Имущественные преступления.

Псковская Судная Грамота  регулировала имущественные преступления более детально, чем Русская  Правда. Псковскому праву известны следующие виды преступлений против имущественных прав: татьба, разбой, грабеж, наход и поджог.

 

Татьба, или кража, делилась на квалифицированную и простую. К квалифицированной    татьбе  относилась кромская татьба, конокрадство, а также татьба, совершенная в третий раз. Квалифицированная татьба  наказывалась смертной казнью   (ст. 7).

Простой  татьбой   считалась   татьба, совершенная первый и второй раз, за исключением татьбы из крома и конокрадства.  Простая  татьба  наказывалась   продажей — денежным штрафом в пользу князя и вознаграждением в пользу потерпевшего.

 

B ст.1  говорилось:   «Ож клеть покрадут   за  зомком или  сани под полстью, или воз под титягою, или лодью под полубы, или в яме, или скота оукрадают, или сено сверху  стога имать, то все суд княжой, а продажи  9 денег… “

 

Кража  мелкого скота и   домашней   птицы регламентировалась специально ст.112.

 

 “А   боран    присужать 6 денег, а за овцу 10 денег государю, а судьи 3 денги  старая правда. А   за гусак  и за гусыню  присужать по 2 денги  государю, на суде 3 денги; а за оутицу, и за селезня, и за кур и за кокощь  присужать по 2 денги”

 

Как видно из указанных  статей, Судная Грамота не различала  кражи из                           закрытых помещений от кражи из открытых помещений. Независимо от того, откуда произошла, если  она  была совершена в первый или второй раз, виновный платил продажу в пользу князя  размере 9 денег. 

 

О происшедшей краже потерпевший  должен был немедленно сообщать старосте, ближайшим соседям или посторонним  лицам, которые окажутся на месте  совершения преступления. Если кража произведена на пиру, то такое заявление должно быть сделано пировому старосте или гостям, но не хозяину дома, где происходил пир, так как это дело его не касается (ст. 34).                   

 

Если потерпевший одновременно заявит на кого-либо подозрение, то подозреваемый  может освободиться от   ответственности, присягнув в том, что он не совершил  эту татьбу. Присяга обычно совершалась  на торту, но  закон разрешал в  подобных случаях приносить присягу  и на месте совершения кражи .(ст. 35)

 

Псковская Судная Грамота не устанавливала различий между  грабежом и разбоем. За эти преступления было  установлено   одинаковое    наказание — продажа в пользу города Пскова 9 гривен, в пользу князя — 19 денег и в пользу князя и посадника — 4 деньги.

 

Рассмотрение  дел  о  грабежах   обставлялось   рядом  формальностей.  Прежде  всего,  суд должен  был допросить самого потерпевшего обо всех обстоятельствах дела. Кроме того, потерпевший должен был указать суду тех лиц,  которым он  заявлял  о  грабеже.  Если  послух, вызванный в суд,  подтверждал   это  обстоятельство, то дело решалось по желанию ответчика. Последний имел право или выйти на поединок с послухом или положить у креста цену иска, обязав послуха присягнуть, что он   показывает правду  (ст. 20).

Примирение потерпевшего с преступником было возможно  на любой стадии процесса по тем делам, по которым полагалась продажа в пользу князя и денежное вознаграждение в пользу пострадавшего. Такое примирение, в частности, было возможно и по делам о татьбе и разбое. Поэтому если пострадавший отказывался  от своего иска к вору или разбойнику, то в этом случае и князь лишался своей продажи с виновного. В ст.52 по этому вопросу говорится следующее: «А на татии и на разбойники же, чего истец не возьмет, и князю продажа не взяти».

 

Такое примирение сторон было возможно по делам, по которым виновный наказывался продажей. Если же виновный совершил, например, квалифицированную татьбу, за которую полагалась смертная казнь, то такое примирение  было уже невозможным. Это явствует из  категорического предписания ст. 7 и 8 “тем живота  не дати”, “в третий раз  изличив живота ему  не дати”.

 Господствующий класс Пскова, очевидно, находил опасным для себя такое примирение по наиболее серьезным преступлениям  и запрещал его.

 

Псковская Судная Грамота  выделяет некоторые преступные деяния, которые, не будучи грабежом в буквальном смысле этого слова, приравниваются по своей  опасности к грабежу.Таким действие считалось  самовольное взятие истцом какого-либо имущества у ответчика.Истец  в  этом случае привлекался к ответственности  как разбойник. Кроме того, он должен уплатить: продажу в пользу князя в размере рубля, а также внести причитающуюся плату приставу. (ст. 67) формулировала это положение следующим образом: «Я истец, приехав с приставом, а возмет что за свой долг силою, не оутяжет своего истца, ино быти ему оу грабежу, а грабеж судить рублем  и приставное платит виноватому».

 

В ст. 1 упоминается особый вид преступления — наход, за совершение которого виновные наказывались так  же, как за разбой и грабеж.

 

Наконец, к числу имущественных  преступлений относился поджог, который наказывался смертной казнью. Если против «зажигалника» не было улик, а только подозрение, то он освобождался ответственности, присягнув в том, что он данного преступления не совершал (ст.116).

 

в)  Преступления против личности.

Наиболее серьезным преступлением  среди этой категории дел считалось вырывание    бороды. За это преступление полагалось денежное вознаграждение в пользу потерпевшего  в размере двух рублей,  а также  продажа в пользу князя (ст. 117).

Из других преступлений этой категории Псковская Судная Грамота знает побои. За побои полагался денежный штраф в пользу потерпевшего в сумме одного рубля, а также продажа в пользу князя.

Потерпевший должен сообщить о нанесенных ему побоях своим  соночлежникам или участникам   обеда. Суд вызывал кого-либо из них, и если свидетель подтверждал, что потерпевший действительно сообщал ему о побоях, то разбор дела происходил по желанию подозреваемого: он должен был или выйти на судебный поединок с послухом потерпевшего или положить у креста цену иска, заставив послуха присягнуть, что последний говорил правду на суде.

Но если драка произойдет на рынке, на улице или на пиру в  присутствии многих очевидцев и  если 4—5 из них укажут на суде, кто  кого бил, то этого вполне достаточно для обвинения тех или иных лиц в нанесении пострадавшему побоев.

 

В тех случаях, когда несколько  человек нанесли побои одному или нескольким лицам, денежное вознаграждение в пользу потерпевших взыскивалось в размере одного рубля, независимо от числа виновных и потерпевших. Точно так же со всех виновных  вместе взыскивалась   продажа или штраф в пользу князя в одинарном размере.

Дела о побоях могли  быть прекращены в любой стадии процесса. Продажа в пользу князя не уплачивалась до тех пор, пока стороны не вызывали через пристава друг друга на суд. После вызова в суд, даже если и состоялось примирение сторон, виновная сторона все же уплачивала продажу в пользу князя на общих основаниях.   

 

 

К числу    преступлений    об    оскорблении   действием  Псковская Судная Грамота относит нанесение кому-либо побоев в присутствии представителей судебных властей. В этом случае виновный должен был уплатить обиженному один рубль, а если у него не было денег, то он выдавался обиженному с головой.  Кроме того, виновный должен    был  уплатить   продажу или  штраф в пользу  князя.                                                                               

 

Ряд статей Псковской Судной Грамоты наказания за убийство.

 

Если по Русской Правде за убийство полагался де нежный  штраф  в пользу князя («вира»), то по  Псковской Судной Грамоте  денежный штраф  за убийство, как  и за  всякое другое преступление, назывался продажей. Псковская Судная Грамота  не знает  также «дикой виры». За убийство  была установлена продажа  в размере одного рубля (ст. 96). Семья убитого, по всей видимости, также получала вознаграждение от убийцы, хотя об этом ничего не говорилось в Псковской Судной Грамоте.

Отцеубийство и братоубийство  наказывалось продажей, так же как и обыкновенное убийство.

В ст. 97 говорилось: «А штобы  сын отца оубил, или брат брата, ино  князю продажа».

 

Из других видов преступлений Псковская Судная Грамота упоминает 

 Об оскорблении   судебного привратника и тайный  посул судье.

 

В эпоху Русской Правды стороны являлись в суд вместе с целой толпой родственников, послухов и видоков. Псковская Судная Грамота запрещала сторонам явку на суд со своими пособниками. В судебную ... горницу допускались  лишь  двоё тяжущихся. Исключение допускалось для женщин, малолетних, монахов и монахинь, престарелых и глухих, которые имели право приглашать в суд своих пособников.

 

Если пособник той или  иной стороны пытался силой проникнуть в горницу,   где происходил суд, и при этом ударил судебного  привратника, то суду надлежало заклепать виновного в колодку и взыскать с него рубль продажи в пользу князя, а также 10 денег в пользу потерпевшего привратника  (ст. 58).

 

Это преступление, направленное против порядка управления, (несомненно, считалось одним из наиболее серьезных, так как в данном случае нарушалась нормальная работа суда, в котором  был заинтересован  господствующий класс.                                                       

В целях укрепления самодисциплины среди представителей господствующего класса — феодалов, — Псковская Судная Грамота запрещала судьям (князю, посаднику и другим должностным, лицам суда) брать с лиц, которые обращались в суд, тайные поборы или принимать посулы. Если судебное должностное лицо насильно

отнимало у тяжущегося одежду или коня в счет обещанного, то виновный привлекался к ответственности как за грабеж со всеми вытекающими отсюда последствиями (ст. 48).

 

Таковы нормы уголовного права, содержащиеся в Псковской  Судной Грамоте.

                                          

Некоторые преступления, часто  встречающиеся на  практике, в  ней не упоминаются. Так, не имеется  норм, регулирующих нанесение увечий — отнятие руки, пальцев, ноги, выбитие  зуба, а также нанесение ран  оружием, палкой и т. д. Как известно, Русская Правда весьма детально регламентировала подобного рода преступления.  

 

Отсутствие подобных норм в Псковской Судной Грамоте может быть объяснено тем, что во Пскове продолжали действовать нормы Русской Правды и законодатель не счел нужным повторять их в Судной Грамоте. В Псковской Судной Грамоте помещались лишь новые нормы или те нормы, которые отменяли или изменяли старые нормы Русской Правды или Псковской пошлины.

В Псковской Судной Грамоте  не упоминается о половых преступлениях. Порядок преследования этих преступлений, как и в эпоху Русской Правды,  регламентировался  специальными церковными уставами, и разбор дел по этим преступлениям производился в церковных судах.

 

Виды наказаний.

Псков представлял собой  государство, в котором в связи  с дальнейшим процессом закрепощения феодальнозависимого крестьянства и усиления эксплоатации  городских  масс классовые противоречия настолько  обострились, что господствующий класс  — феодалы — не мог уже удержать власть в своих руках с помощью  прежних средств борьбы с угнетенными  массами. Кроме того, пограничное положение Пскова и необходимость вести постоянную борьбу с немцами и Литвой, покушавшимися на его территориальную целостность и неприкосновенность, заставили господствующий класс вести усиленную борьбу с теми, кто стремился к соглашению с исконными врагами Пскова.

 

Поэтому за наиболее важные преступления во Пскове полагалась смертная казнь.

Псковская Судная Грамота  знала следующие виды наказаний: