Становление Руси

    Результатом явилось еще большее  отдаление общества от государства.  Царь и его приближенные изгоняли  из страны вольнодумство, а  общество между тем жило богатой,  духовно насыщенной жизнью. Формы  проявления общественного движения  были многообразны. Одна из них  - образование тайных обществ.  Возникшие первоначально с целью  “содействовать благим начинаниям  правительства” они превращаются  в организации, ставящие целью  захват политической власти в  стране. Все историки отмечают, что  это движение было довольно  узким и замкнутым, не имело  связи с широкими слоями общества, идеалом которого было превращение  России в политически европейскую  страну с конституцией и отмена  крепостного права. Но главное  место в общественном сознании, по мнению Покровского, - занимала  не декабристская идея, а идея  национальная. Немалую роль в  данном случае сыграли войны  с Наполеоном, героическая защита  Родины в 1812 г. Одним из проявлений  “эпохи возбужденности умственных  интересов было появление негосударственной  периодической печати, как придерживающейся  официальной идеологии (“православие, самодержавие, народность”), так и  оппозиционной. 

   Можно  назвать среди форм общественного  движения и политизацию литературы. На смену “аристократическому”  классицизму приходят “демократические  направления” - сентиментализм и  романтизм. Они воспринимались  как проявления различных линий  общественного движения. Сентиментализм, родоначальником которого считают  Карамзина, воспевал “естественную  простоту” и неиспорченность веяниями западной цивилизации. Романтизм же, возникший под влиянием этой цивилизации, выражал недовольство окружающей действительностью, расхождением между нею и идеалом. Российская литература достигает вершин в творчестве великих реалистов ( А.С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, Н.В. Гоголь и др.), отразивших едва ли не все социальные проблемы страны. А литературно-критическая полемика рассматриваемого периода была прямой политической борьбой. 

   Вообще  первая половина XIX в. - время небывалого взлета всех отраслей художественной культуры России: литературы, музыки, изобразительного искусства, театра, скульптуры и архитектуры. То же самое можно увидеть и в научных отраслях. Наиболее яркое объяснение этому дает подход Л. Н. Гумилева. В фазе пассионарного надлома при невысокой пассионарности и достаточных способностях люди самопроявляются в искусстве, науке, преподавании и технических изобретениях. Не случайно соответствующей фазой в развитии Европы была эпоха Возрождения. Проявлением этого же процесса была реформаторская деятельность и общественные движения различных направлений—либерального (славянофильство и западничество) и радикального (кружки братьев Критских, Белинского, Герцена и Огарева, Петрашевского и др.). 

   В  целом правительство и общество  в первой половине XIX в. так и не нашли общего языка. Причину этого Карамзин видит в дурных советниках верховной власти, Ключевский - в бюрократическом произволе и -непоследовательности правительства, а Покровский - в том, что промышленный капитал боролся за власть, но был еще слаб в этой борьбе. История показывает, что даже самые благие начинания и замыслы власти не могут реализоваться без опоры на общество, в условиях бюрократической тайны, разрыва с обществом. Ситуация, сложившаяся в стране к середине ХГХ в., гарантировала неизбежность близких перемен. 

   Заметные  изменения происходили в первой  половине XIX в. в быту населения России, в особенности горожан. Улицы городов стали быстро застраиваться большими каменными домами По свидетельству Ф. Ф. Вигеля, в центре Петербурга “обывательские трех- и четырехэтажные дома на всех улицах росли не по дням, а по часам”. Обширное Зарядье в центральной части Москвы, сгоревшее дотла в 1812 г., в короткий срок оказалось застроенным двух- и трехэтажными каменными домами. Начало одеваться камнем и деревянное в прошлом купеческое Замоскворечье. К середине XIX в. каменные жилые дома имелись в большинстве городов. Получает распространение (преимущественно в крупных городах) новый тип жилища - доходный дом, включавший обычно много сходных квартир в несколько комнат с отдельными входами—их сдавали внаем. Уменьшается в городах число индивидуальных хозяйственных построек: хлевов, сараев, бань, снопосушилен и пр., что было связано с развитием торговли, транспорта, городского хозяйства. 

   Улицы  городов становились более оживленными.  Менялся характер народных гуляний  и массовых развлечений. Участились  многолюдные гулянья в садах  и парках, на площадях и бульварах.  В Москве, например, в 20-х гг. ХIХ  в. популярными местами отдыха стали Нескучный сад и Петровский парк. В Нескучном саду в “воздушном театре”, предшественнике позднейших “зеленых театров”, устраивались спектакли. Петровский парк славился своим “воксалом”, где давались концерты. Шумные пасхальные гулянья собирали представителей разных сословий на обширном пустыре, где потом был разбит Новинский бульвар. Любили шумные “гульбища” и жители Петербурга. Здесь они устраивались обычно на Сенной площади, на Царицыном лугу или в Екатерингофе. Праздничная толпа поражала наблюдателей пышностью и пестротой нарядов. Пестрота эта "порождалась в частности смешением традиционной и новой одежды. Не только “благородные” стремились теперь следовать европейской, моде. Во многих купеческих и мещанских домах можно было увидеть шляпки, чепчики, платья новейших фасонов, сюртуки, жилеты, манишки. По замечанию М. Г. Рабиновича, исследовавшего материальную культуру русского дореволюционного города, “в середине XIX в. костюм русского горожанина в разных сословиях сохранял еще значительные традиционные элементы, но приближался постепенно к так называемому среднеевропейскому”. Деревня в большей степени проявляла приверженность традициям, но новые веяния проникали и в нее. Корреспонденты Географического общества сообщали из разных мест страны, что “сколько-нибудь зажиточные крестьяне стараются во всем подражать горожанам”. В частности под влиянием горожан среди деревенских жителей получает в первой половине XIX в. широкое распространение чаепитие. В городах в это время чаепитие развивалось в различных формах: питья чая в трактирах, домашнего угощения для гостей и, наконец, излюбленной семейной трапезы, без которой не начинали дня и не ложились спать. Сама процедура чаепития складывалась в России по западноевропейскому, а не по восточному образцу. Чай пили из самоваров и чашек за обычным обеденным столом, преимущественно черный, а не зеленый, без разного рода добавок, столь характерных для восточных народов. В некоторых местах приобретает популярность и кофе. В. Г. Белинский, например, писал, что “петербургский простой народ несколько разнится от московского: кроме полугара и чая, он любит еще и кофе и сигары, которыми даже лакомятся подгородные мужики; а прекрасный пол петербургского простонародья в лице кухарок и разного рода служанок без кофею решительно не может жить...”

7. Создание  СССР не было одномоментным  актом, а явилось результатом  довольно долговременного, многоэтапного  пути, показавшего сколь сложным  и, вместе с тем, важным было  создание государства нового  типа. Его складывание стало итогом  интенсивного обмена мнениями, порой,  жарких дискуссий, в процессе  которых выявились различные  предложения и подходы, но стояла  задача выработки оптимального  варианта, способного наилучшим  образом совместить интересы  центра и окраин страны, прошедшей  через серьезнейшие испытания  начала XX столетия. Мощнейшие национальные  движения той поры потребовали  от всех политических партий  вплотную заняться национальным  вопросом и выработать свою  рецептуру для его разрешения. Между этими политическими партиями  явно шла борьба и за то, чтобы заручиться поддержкой так называемых националов. 

На Седьмой (Апрельской) Всероссийской конференции  РСДРП (б) В. И. Ленин впервые выдвинул идею создания союза советских республик  и, по-существу, с этого времени, большевистская партия, прежде исповедовавшая принцип централизма и строившаяся свою национальную программу в первую очередь на принципах интернационализма и права наций на самоопределение, включает в свою программу и принцип федерализма. В 1917 г. именно федералисты были в большинстве на национальных окраинах и превосходили по своей численности, как унификаторов, так и отделенцев. Создание федерации позволяло сохранить единую страну и при этом учесть пожелания ее многочисленных народов. Но иностранная интервенция и Гражданская война внесли значительные коррективы в предположения эпохи революций 1917 г. На ряде окраин были созданы формально независимые буржуазные республики, а затем на их территориях побеждает Советская власть и, таким образом, создается несколько независимых советских республик, перед которыми становится задача координации своих действий, а затем и вопрос не только сотрудничества, но и объединения. 

Одним из важнейших  этапов на пути объединения стал военный  союз советских республик России, Украины, Латвии, Литвы и Белоруссии от 1 июня 1919 г., предусматривавший тесное объединение не только в военной  области, но и в области хозяйственной, финансовой и путей сообщения  при признании независимости, свободы  и самоопределения национальных республик. В целом ряд советских  республик сохранял свой суверенитет  и проводил свою не только внутреннюю, но и внешнюю политику, поддерживая  дипломатические связи с зарубежными  странами. Окончание кровопролитной Гражданской войны, сложное внешнеполитическое положение потребовали налаживания  не только единой военной и хозяйственной  политики, но и координации, а затем  проведения единой внешней политики. 

В первой половине 1922 г. был поставлен на практические рельсы и вопрос дальнейшего объединения  советских республик. Вырабатывается так называемый план автономизации, который предусматривал включение в состав РСФСР остальных независимых советских республик на принципах национальной автономии. Этот подход не получил поддержки в Грузии, Украине и Белоруссии и на смену ему В. И. Ленин предлагает другой план – план союза республик, с созданием нового верхнего управленческого этажа, план который видная специалистка по национальным отношениям С. И. Якубовкая назвала «гениальной идеей образования Союза ССР»[1]. Этот план и был положен в основу формирования СССР пройдя через многочисленные обсуждения, как в центре, так и на местах. 

Однако провозглашение нового государства на Первом съезде Советов СССР 30 декабря 1922 г. еще потребовало большой последующей работы с целью претворения этих идей на практике. Эта работа была завершена на следующем съезде Советов СССР, утвердившем уже действовавшую с 6 июля 1923 г. первую Конституцию СССР. Суверенитет союзных республик по этой Конституции, конечно, был ограничен, он стал заметно менее значительным, чем был к концу 1922 г., но в целом СССР охранял суверенные права союзных республик, каждая из них имела право свободного выхода из Союза, имела свои конституции, верховные и исполнительные органы, право использования собственного языка и развития национальной культуры. 

В многочисленной отечественной литературе вышедшей по истории образования СССР[2] можно встретить разноголосицу по поводу того, что реально представлял собой Советский Союз как государственное образование. В целом в советской литературе преобладало утверждение об СССР как о федеративном государстве[3]. Среди зарубежных историков заметен больший разброс мнений. Английский исследователь Э. Х. Карр прямо писал о том, что «СССР был федерацией в чистом виде. Он был создан соглашением между формально равными суверенными государствами, и Конституция добровольно признавала сохраняющийся суверенитет субъектов федерации»[4]. Заметно отличается от его взглядов концепция американского историка Р. Пайпса – автора специальной книги под названием «Образование Советского Союза», выдержавшей несколько изданий. По Пайпсу образование СССР стало результатом завоевания, и это государство он подает как сугубо централизованное, унитарное и даже тоталитарное[5]. В зарубежной литературе СССР также, порой, подавался как империя нового типа, без учета тех серьезных изменений, которые произошли в стране после 1917 г. Удивительно, что такая трактовка проявилась и в СССР на исходе его существования и, особенно, после его разрушения[6]. 

Чуть ли одновременно в литературе существовали совершенно различные точки зрения на советскую союзную государственность[7]. Ее называли и сверхцентрализованной, и федеративной, и империей. Вместе с тем, несомненно, существенное отличие между той системой, что существовала при царском строе и власти построенной после 1917 г. Власть, получившая название советской означала сочетание прямой, производственной политической демократии в сочетании с демократией социальной, причем последней принадлежал приоритет. Но власть Советов в СССР на практике сочеталась с руководящей и направляющей ролью компартии. Это положение было записано в последней Конституции СССР, в 1977 г, но, фактически, существовало все годы советской эпохи. Впоследствии, после разрушения или, как также не без основания пишут, разгрома СССР[8] при поиске причин кончины СССР начали выискивать начальные факторы этого финала, обратившись и к так называемым истокам. И, опять-таки, в литературе определялись они по-разному[9]. 

Одну из причин увидели в принципе «права наций на самоопределение вплоть до отделения». Как было показано в данной книге, он, действительно, стал одним из краеугольных камней национальной политики СССР и был подсказан конкретными историческими условиями начала XX в. При подготовке второй Конституции СССР в 1936 г. были предложения или внести поправку в ее 17-ую статью, или ее совсем исключить, то есть исключить статью, где говорилось о сохранении за союзными республиками права на свободный выход из СССР. Сталин, делавший доклад об этой Конституции на Чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде Советов 25 ноября 1936 г., категорически выступил против этого предложения. При этом он подчеркнул: «СССР есть добровольный союз равноправных Союзных республик. Исключить из Конституции статью о праве свободного выхода из СССР – значит нарушить добровольный характер этого союза. Можем ли мы пойти на этот шаг? Я думаю, что мы не можем и не должны идти на этот шаг»[10]. 

В стране, в  которой насчитывались десятки  наций и народностей, нелегко  было регулировать межнациональные  отношения. Сохранялись определенные коллизии, например, некоторые территориальные  проблемы. Но в целом основы национальных отношений были достаточно прочными. К принципам интернационализма, права наций на самоопределение  вплоть до отделения и федерализма  со временем добавился и принцип  советского народа как исторической, социальной и психологической общности. Этот новый принцип особенно заговорил  о себе во время испытаний Великой  Отечественной войны. В своих выступлениях и приказах, начиная с выступления по радио 3 июля 1941 г. и до известного тоста 24 мая 1945 г. на приеме в Кремле в честь командующих войсками Красной Армии, Сталин неоднократно использует термин «советский народ», причем на приеме им был поднят тост «за здоровье нашего советского народа, и, прежде всего русского народа»[11].