Становление государственности сша

  Летом 1776 года Король направил  для подавления восстания флот  с десантом из гессенских наёмников.  Британские войска перешли в  наступление. В 1776 году британцы  заняли Нью-Йорк, а в 1777 году, в  результате сражения при Брендивайне,  — Филадельфию. На фоне эскалации  насилия 4 июля 1776 года депутаты  колоний приняли Декларацию независимости  США. В битве при Саратоге американские сепаратисты впервые одержали победу над королевскими войсками. Франция, надеясь ослабить своего давнего конкурента, поддержала американских сепаратистов и заключила франко-американский союз 6 февраля 1778 года. В Америку были посланы французские добровольцы. В ответ Великобритания в 1778 году отозвала посла из Франции, на что та объявила войну. В 1779 году Францию, и соответственно, американских сепаратистов, поддержала Испания. Боевые действия (в основном на море) начались по всему миру. Россия заняла благожелательную позицию в отношении США; в 1780 году она возглавила т. н. Лигу нейтральных — объединение государств, которые выступали против намерения Великобритании противодействовать торговле между её противниками и странами, не участвовавшими в конфликте. В 1778—1779 годах британский генерал Клинтон успешно воевал против сепаратистов в Джорджии и Южной Каролине, и установил над ними полный контроль. Однако, после высадки 6-тысячного французского десанта (маркиз Рошамбо) 17 июня 1780 года на Род-Айленде, генерал Клинтон поспешил к Нью-Йорку, чтобы деблокировать его. В начале июня в Лондоне вспыхивает бунт лорда Гордона в знак протеста против улучшения правового положения католиков, призываемых в армию в разгар войны с Францией. Беспорядки были направлены против «Акта о папистах» 1778 года, расширявшего участие католиков в общественной жизни при условии принесения особой присяги (политического характера), а также разрешавшего католикам служить в армии, приобретать землю, содержать школы, отменявшего преследование священников. Решение о смягчении положения католиков было принято правительством Фредерика Норта в разгар Войны за независимость США и имело одной из целей увеличить количество призывников. Мятежники опасались, что призыв католиков в армию подорвёт боеспособность Великобритании (на стороне борцов за независимость США выступали соединённые «семейным согласием» католические Франция и Испания). В то же время оппоненты мятежников обвиняли их самих в связях с Францией и попытке под видом антикатолических лозунгов поднять бунт в тылу воюющей страны. Неконтролируемые демонстрации и беспорядки считались частью повседневной политики в Англии XVIII века. Для маргинализированных членов общества единственным способом политического самовыражения являлись устрашающие собрания. Беспорядки получили название по имени лорда Джорджа Гордона, главы «Ассоциации протестантов», настаивавшей на отмене «Акта о папистах». Они вспыхнули 2 июня 1780 года, когда ассоциация подала в парламент Великобритании петицию с требованием отмены акта; 40—60 тысяч человек, многие из них с голубыми кокардами (символом ассоциации), двинулись к Вестминстерскому дворцу, выкрикивая антикатолические лозунги. По ходу шествия толпа разрасталась. Во главе процессии шёл Гордон, который был принят парламентом и вручил петицию (отклонённую подавляющим большинством голосов), однако оставшаяся у ворот парламента толпа вышла из-под контроля, и начались массовые беспорядки. Манифестанты нападали на приезжавших в парламент членов Палаты лордов, ломали их кареты, устраивали разрушения и грабежи в городе. На другой день начались антикатолические погромы, громили ирландцев, живших в районе Мурфилд (там была обширная незастроенная площадь, где собрались мятежники), а также сардинское и баварское посольства. Ньюгейтская тюрьма была взята штурмом, сожжена и отчасти разрушена, заключенные разбежались. На тюрьме было написано: «Его величество король Толпа». Поджигались церкви и дома католических проповедников; в своей прокламации от 5 июня король Георг III обещал вознаграждение 500 фунтов за выдачу поджигателей.  Столкновения продолжались целую неделю. Было введено военное положение. Лишь 7 июня удалось разогнать повстанцев при помощи армии. 285 человек было убито, несколько сот ранено. Около 20—30 человек впоследствии было казнено после суда. Гордон был арестован и обвинён в государственной измене, но оправдан. Впоследствии он принял иудаизм и умер в лондонской тюрьме, куда попал за оскорбление французской королевы Марии Антуанетты. [8,216]

  На море также велись активные боевые действия, в которой повстанцев поддерживали добровольцы из Испании.  В 1779 году небольшое соединение американских военных кораблей под командованием «отца американского военного флота», капитана Джона Пол Джонса, оперировало у берегов Великобритании и Ирландии. Его эскадра состояла из пяти кораблей, в своё время переданных французскими частными лицами в дар молодому государству: флагмана «Боном Ришар» (42 пушек), фрегатов «Альянс» (36 пушек) и «Палас» (32 пушек), бригантины «Ванжонс» (12 пушек) и катера «Ле Серф». Кроме того, совместно с Джоном Пол Джонсом действовали два приватира. Задачей соединения было нанесение ущерба английскому судоходству, в том числе каботажному. Команды кораблей состояли как из американцев, так и из французских добровольцев, и даже из англичан, пленённых на захваченных судах и выразивших согласие принимать участие в нападениях на торговые корабли. Капитанами всех кораблей (кроме «Боном Ришар») тоже были французы. Около шести часов вечера 23 сентября 1779 года американцы заметили множество парусов: это был конвой из 40 торговых кораблей под охраной 44-пушечного фрегата «Серапис» и частного вооружённого корабля «Каунтесс оф Скарборо» (20 пушек). Подобные конвои перевозили лес и железную руду из Норвегии в порты Южной Англии. Капитан «Сераписа» Ричард Пирсон был предупреждён о присутствии американских приватиров у берегов восточной Англии, но корабли Джона Пол Джонса шли под английскими флагами, что позволило «Боном Ришару» приблизиться к конвою. Тем не менее Пирсон занял позицию между приближающимся неизвестным кораблём и судами конвоя, а также приказал «Каунтесс оф Скарборо» подойти ближе. Капитан «Альянса», Пьер Ландэ, будучи опытным военным моряком, стал обходить «Серапис», намереваясь подойти к «торговцам» с подветренной стороны. На его перехват направилась «Каунтесс оф Скарборо» — таким образом «Серапис» остался один противостоять остальным кораблям эскадры Джонса. Когда корабли сблизились на расстояние пистолетного выстрела, английский капитан формально потребовал представиться, указать название и национальную принадлежность кораблей. В ответ примерно в 20.00 последовал бортовой залп «Боном Ришара», а следом за ним — такой же залп «Альянса» по «Каунтесс оф Скарборо». Первые минуты боя сложились неудачно для капитана «Боном Ришара». Два из его орудий тут же разорвались, при этом погибли и канониры. На борту возник пожар. В ходе дальнейшей артиллерийской дуэли превосходство постепенно переходило к Пирсону, но примерно в 20.30 на помощь «Боном Ришару» подошёл «Альянс», передавший бой с «Каунтесс оф Скарборо» капитану «Паласа» Коттинье и капитану «Ванжонса» Рико. Однако Ландэ не проявлял излишней активности и больше маневрировал, чем участвовал в перестрелке. На «Боном Ришаре» разгорался пожар, но и «Серапис» тоже потерял ход, лишившись одной мачты. В конце концов около 22.30 «Боном Ришару» удалось приблизиться к «Серапису» и сцепиться с ним бортами, после чего команды кораблей сошлись в рукопашном бою. В результате этого абордажного боя англичане капитулировали, и «Серапис» стал трофеем Джонса. Суда же конвоя под прикрытием «Каунтесс оф Скарборо» успели укрыться в ближайших портах. После боя «Боном Ришар» получил множество повреждений, и в 11 утра 25 сентября, несмотря на борьбу команды за живучесть корабля, он ушёл под воду. Эскадра Джонса после этого боя укрылась в голландских водах, прибыв 3 октября на остров Тексел. Нидерланды официально поддерживали нейтралитет, но английский посол, сэр Джозеф Йорк, настаивал на признании Джонса пиратом — с соответствующим к тому отношением. Голландцы не желали принимать участие в назревавшем дипломатическом конфликте, и стали вынуждать американцев покинуть их территорию — формально портовые власти могли требовать подтверждения национальной принадлежности корабля от официальных представителей государства его флага, но в то время Соединённые Провинции ещё не поддерживали дипломатических отношений с Соединёнными Штатами. В результате Джонс был вынужден передать «Серапис» в дар французской короне, за что был даже удостоен аудиенции Людовика XVI. Капитан Ландэ был обвинён в трусости, о чём Джон Пол Джонс информировал письмом Бенджамина Франклина. Сам же Ландэ, после этих обвинений со стороны Коттинье, вызвал последнего на дуэль и убил. Капитан Пирсон по возвращении в Англию был встречен с почётом: хоть он и был пленён, но он смог в бою потопить вражеский флагман и, самое главное, не допустил захвата кораблей конвоя. Кроме того, Пирсона поддержали владельцы торговых компаний, чьи суда входили в подвергшийся нападению конвой. Пирсон даже получил рыцарство, а в 1782 году Королевский военно-морской флот принял новый фрегат «Серапис». В честь же Джона Пол Джонсона и его победы над «Сераписом» Конгресс США выпустил золотую медаль.

  В 1780—1781 годах новый британский  генерал Корнуоллис успешно действовал в Северной Каролине, но его войска изматывались партизанской войной. Поэтому он вынужден был отступить в Виргинию. В июле 1781 года адмирал де Грасс стоял перед выбором, атаковать британские войска в Нью-Йорке или Вирджинии. Он выбрал последнее, прибыв в Чесапик в конце августа. Узнав, что де Грасс пошел из Вест-Индии в Северную Америку, и что французский адмирал де Баррас также вышел из Ньюпорта, Род-Айленд, адмирал Грейвз пришел к выводу, что они собираются объединить силы у Чесапика. Выйдя из Нью-Йорка с 19 линейными кораблями, Грейвз прибыл к устью Чесапика утром 5 сентября, и обнаружил флот де Грасса на якоре в гавани. Де Грасс спешно подготовил большую часть своего флота, 24 линейных корабля, к бою и пошел навстречу Грейвзу. В ходе двухчасового боя, который состоялся после нескольких часов маневрирования, линии флотов сошлись не полностью, только авангард и центр линии были задействованы целиком. Бой был, следовательно, примерно равный, хотя британские корабли имели больше потерь и повреждений. Бой прервался с заходом солнца. Британская тактика в этом бою стала предметом множества споров. В течение нескольких дней флота держались в виду друг друга, де Грасс старался выманить противника подальше от залива, где ожидал прибытие де Барраса с осадным обозом. 13 сентября де Грасс оторвался от британцев и вернулся в Чесапик, куда пришел и де Баррас. Грейвз вернулся в Нью-Йорк, чтобы организовать следующую экспедицию помощи Йорктауну; она вышла в море только 19 октября, но было уже поздно: за два дня до того Корнуоллис сдался. Тактически битва была безрезультатна, но стратегически превратилась в крупное поражение для британцев, так как помешала Королевскому флоту доставлять подкрепления или эвакуировать блокированные силы генерала лорда Корнуоллиса в Йорктауне, штат Вирджиния. Наоборот, перевозки через Чесапикский залив французских войск и Континентальной армии шли без помех. В результате лишенный поддержки и снабжения Корнуоллис после осады сдался. Главным следствием капитуляции Корнуоллиса было начало переговоров, которые в конечном итоге привели к миру и признанию Британией независимых Соединенных Штатов Америки. В первые месяцы 1781 года британские и американские войска начали стягиваться в Вирджинии, штате, который ранее испытывал только набеги с моря. Британскими войсками командовал сначала ренегат Бенедикт Арнольд, а затем Уильям Филлипс, и наконец прибывший в конце мая со своей южной армией генерал Чарльз Корнуоллис, взял командование на себя. В июне он пошел на Вильямсбург, где получил ряд путаных приказов от генерала сэра Генри Клинтона, который завершался директивой укрепить подходящий глубоководный порт. В ответ на эти распоряжения, Корнуоллис в конце июля перешел в Йорктаун, где его армия начала строительство укреплений. Присутствие этих британских войск, в сочетании с желанием генерала Клинтона создать порт, сделали контроль Чесапикского залива важной задачей флота.

21 мая генералы Джордж Вашингтон  и граф де Рошамбо, командующие соответственно американскими и французскими войсками в Северной Америке, встретились, чтобы обсудить возможные действия против англичан. Они рассматривали либо штурм или осаду главной британской базы в Нью-Йорке, либо операции против англичан в Вирджинии. Любой из этих вариантов требовал поддержки французского флота, и в Вест-Индию был отправлен корабль для встречи с французским контр-адмиралом де Грассом, который предположительно был в Кап-Франсуа (современный Кап-Аитьен, Гаити), чтобы обрисовать возможности и просить его помощи. Рошамбо в частной записке к де Грассу указал, что отдает предпочтение операции против Вирджинии. Генералы затем перенесли свои силы в Уайт Плейнс, Нью-Йорк, изучать оборону Нью-Йорка и ждать известий от де Грасса. Де Грасс прибыл в Кап-Франсуа 15 августа. Он сразу же послал ответ, где указал, что пойдет на Чесапик. Приняв на борт 3200 войск, он вышел из Кап-Франсуа со всем своим флотом, 28 линейных кораблей. Обходя стороной обычные морские пути, чтобы избежать обнаружения, он прибыл в устье Чесапикского залива 30 августа и высадил сухопутные войска в помощь блокаде Йорктауна. Два британских фрегата, которые должны были патрулировать подходы к Чесапику, были в заливе, и по приходе французов оказались в ловушке. Из-за этого в Нью-Йорке не получили вовремя полного представления о силах де Грасса. Британский адмирал Джордж Родни, следивший за де Грассом в Вест-Индии, знал об уходе последнего, но не знал точно, куда французский адмирал направился. Полагая, что де Грасс вернет часть своего флота в Европу, Родни отрядил контр-адмирала Самуэля Худа с 14 линейными кораблями и приказом выяснить место назначения де Грасса в Северной Америке. Сам Родни, больной, ушел с остальным флотом в Европу, для ремонта и отдыха, а также чтобы избежать сезона атлантических ураганов.  Используя более короткий путь, чем де Грасс, флот Худа пришел ко входу в Чесапик 25 августа. Не найдя там французских кораблей, он отправился в Нью-Йорк. Тем временем, командующий флотом в Нью-Йорке, контр-адмирал сэр Томас Грейвз, уже несколько недель пытался перехватить собранный Джоном Лоренсом конвой, доставлявший столь необходимые деньги и снабжение из Франции в Бостон. Когда Худ прибыл в Нью-Йорк, он нашел Грейвза в порту (тот не сумел найти конвой), но только пять линейных кораблей были готовы к выходу. Де Грасс уведомил своего коллегу в Ньюпорте, графа де Барраса, о своем намерении и ожидаемой дате прихода. Де Баррас вышел из Ньюпорта 27 августа с 8 линейными кораблями, 4 фрегатами и 18 транспортами с вооружением и осадным обозом. Он намеренно шел кружным путем, чтобы избежать встречи с англичанами, если те вышли из Нью-Йорка в погоню. Вашингтон и Рошамбо в то же время переправились через Гудзон 24 августа, оставив часть войск позади, как уловку, чтобы задержать возможные шаги генерала Клинтона по мобилизации помощи Корнуоллису. С известием о выходе де Барраса британцы поняли, что вероятной целью французов был Чесапик. К 31 августа Грейвз вывел свои корабли за бар Нью-йоркской гавани. Приняв командование объединенным флотом из 19 кораблей, он пошел к югу, и прибыл в устье Чесапика 5 сентября. Он продвигался медленно; плохое состояние некоторых кораблей из Вест-Индии (в противоположность заявлению адмирала Худа, что его флот готов для месячного плавания) вызвало необходимость ремонта в пути. Дозорные фрегаты обоих флотов обнаружили противника около 9:30; вначале те и другие неправильно подсчитали силы противного флота, отчего оба командующих пришли к выводу, что перед ними меньшая эскадра адмирала де Барраса. Когда выявилась истинная численность флотов, Грейвз, полагая что де Грасс и де Баррас уже объединили силы и готовы к бою, направил свою линию к устью залива, при попутном ветре. Де Грасс выделил несколько кораблей для блокады Йорк-ривер и Джеймс-ривер глубже в бухте, а когда показался британский флот, на многих кораблях, стоявших на якоре, были в отлучке шлюпки, офицеры и матросы. Его ожидали трудности построения линии на ходу, против прилива, а ветра и конфигурация берегов вынуждали лечь на противоположный британцам галс. В 11:30 утра 24 французских корабля выбрали якоря и начали выход из бухты с полуденным отливом, оставив часть людей и шлюпок на берегу. Некоторые недосчитывались около 200 человек, так что даже не могли обслуживать все свои пушки. Де Грасс приказал строить линию по мере выхода, самые быстрые впереди, невзирая на нормальный порядок флота. Auguste адмирала Луи де Бугенвиля был одним из первых. Бугенвиль с ещё тремя кораблями оказался далеко впереди остальной линии. До 3:45 пополудни разрыв был настолько велик, что англичане могли отрезать его эскадру от остального французского флота. К 1:00 пополудни, флота были примерно друг против друга, но шли встречными галсами. Чтобы начать бой, и чтобы избежать мели (под названием Срединная мель, англ. Middle Ground) против устья залива, примерно в 2:00 пополудни Грейвз приказал флоту ворочать фордевинд «все вдруг». Этим маневром он изменил свой порядок на обратный, но смог поравняться с французским флотом, выходящим из бухты. Тем же маневром он поставил эскадру Худа, своего самого агрессивного командира, в хвост, а эскадру Дрейка в авангард. Теперь оба флота шли в целом на ост, удаляясь от залива, при ветре от NNE. Линии сближались под углом, так что ведущие корабли в авангарде обеих были в пределах досягаемости огня друг друга, в то время как концевые корабли отстояли слишком далеко, чтобы вступить в бой. Французы при стрельбе имели преимущество так как, находясь с подветра, могли открыть свои нижние порты, в то время как англичане должны были держать их закрытыми, чтобы избежать заливания нижних палуб. Французский флот, меньше изношенный, чем британский, превосходил англичан также в численности (24 против 19) и общем вооружении, и имел тяжелые орудия, способные стрелять ядрами большего веса У британцев HMS Ajax и HMS Terrible, два корабля Вест-индской эскадры, которые использовались активнее других, были в весьма плохом состоянии. В этот момент Грейвз не использовал потенциальное преимущество от отрыва Бугенвиля; по мере того как французский центр и арьергард сближались с линией противника, они также сокращали расстояние со своим авангардом. Один британский наблюдатель пишет: «К изумлению всего флота, французскому центру было позволено без помех сблизиться, и поддержать свой авангард.» Стремление достичь строго параллельных курсов, чтобы линии могли полностью вступить в бой, привело к тому, что Грейвз поднял противоречивые сигналы, которые были истолкованы адмиралом Худом, во главе концевой эскадры, иначе чем задумал Грейвз. Ни один из вариантов сокращения угла между линиями не благоприятствовал англичанам: любой маневр сближения ограничивал их возможности стрельбы только погонными пушками, и возможно, подставлял корабли продольному (анфиладному) огню. Грейвз поднял два сигнала: один «строить колонну», согласно которому корабли должны были постепенно сократить дистанцию и выпрямить линию параллельно противнику, и второй «ближний бой», который обычно означает, что кораблям следует повернуть непосредственно в сторону неприятельской линии и, придя на малую дистанцию, вернуться на курс. Такое сочетание сигналов привело к приходу его кораблей на дальность стрельбы не одновременно, а по частям. Адмирал Худ истолковал приказ держать колонну как приоритетный перед сигналом ближнего боя; как следствие его эскадра сближалась слишком медленно и большей частью так и не вступила в бой. Около 4:00 пополудни, свыше 6 часов с момента первого обнаружения, англичане, имевшие наветренное положение, и значит инициативу, начали атаку. HMS Intrepid первым открыл огонь по Marseillais, шедшему вблизи головного. Скоро бой стал общим, авангарды и центры втянулись полностью. Французы, в своей обычной манере, целились в британский такелаж и рангоут, с намерением обездвижить противника. Последствия этой тактики были очевидны : передовые HMS Shrewsbury и HMS Intrepid стали практически неуправляемы, и в конце концов вышли из линии. Остальная эскадра адмирала Дрейка также понесла тяжелый урон, но потери были не столь серьёзны, как у первых двух кораблей. Угол сближения также играл роль в размере повреждений: корабли в авангарде подвергались продольному огню, когда сами могли пустить в ход только погонные пушки. Французский авангард тоже был побит, хотя и не так сильно. Капитан Боде  был убит первым же залпом HMS Princessa адмирала Дрейка, а четыре корабля французского авангарда вели, по словам французов, «бой с семью или восемью кораблями вплотную». Diadème, по словам одного офицера, «была совершенно не в состоянии продолжать бой, имея всего четыре 36-фунтовых пушки и девять 18-фунтовых, пригодных к стрельбе» и была сильно повреждена. Ее спасло своевременное вмешательство Saint-Esprit. Princessa и Auguste Бугенвиля одно время были так близко, что французский адмирал подумывал об абордаже; Дрейку удалось оттянуться, но это дало Бугенвилю возможность нацелиться на Terrible. Его фок-мачта, в плохом состоянии ещё до боя, получила несколько ядер, а перегруженные помпы, и так с трудом державшие его на плаву, были сильно повреждены выстрелами в корпус. Около 5:00 вечера ветер начал заходить, не в пользу британцев. Де Грасс дал сигнал авангарду продвигаться дальше вперед, чтобы бо́льшая часть французского флота могла участвовать в бою, но Бугенвиль, полностью связанный боем на дистанции мушкетного выстрела, не хотел рисковать «трепкой, если французы подставят корму». Когда же он наконец начал оттягиваться, британские командиры восприняли это как отступление: «Французский авангард пострадал больше всего, потому что должен был отходить». Вместо того чтобы его преследовать, британцы задержались, продолжая огонь на большой дальности. Это побудило одного французского офицера написать: «они вели бой только издали, просто затем, чтобы потом сказать, что они воевали». Закат положил конец перестрелке; оба флота уходили на зюйд-ост, удаляясь от бухты. Обе эскадры центра участвовали в бою, но размер повреждений и потерь был заметно меньше. Корабли концевых эскадр остались почти полностью в стороне; адмирал Худ доложил, что три его корабля сделали по нескольку выстрелов. Ряд противоречивых сигналов, сделанных Грейвзом, и расхождения между его и Худа записями, когда и какие сигналы были подняты, немедленно привели к взаимным обвинениям, письменным дебатам, и в конце концов к официальному расследованию.

  В тот вечер Грейвз оценил  потери. Он отметил, что «французы  не выглядели даже приблизительно  так поврежденными, как мы»,  и что пять кораблей его  флота либо имеют течь либо почти полностью обездвижены. Де Грасс писал: «по тому как шли англичане, мы заключили что они сильно пострадали». Тем не менее, Грейвз всю ночь сохранял наветренное положение, так что наутро мог выбирать, продолжать ли бой. Когда начался ремонт на ходу, он решил, что будет не в состоянии атаковать на следующий день. В ночь на 6 сентября он провел совет с Худом и Дрейком. В ходе него Худ и Грейвз якобы обменялись резкостями о противоречивых сигналах, и Худ предлагал повернуть флот обратно на Чесапик. Грейвз отклонил план, и флот продолжал дрейфовать на восток, удаляясь от Корнуоллиса. 8 и 9 сентября французский флот пару раз выиграл ветер, и недолго угрожал новым боем. 9 сентября французские дозоры заметили эскадру де Барраса, и в ту ночь де Грасс повернул назад к Чесапикскому заливу. Прибыв 12 сентября, он обнаружил, что де Баррас пришел два дня назад.11 сентября Грейвз приказал затопить Terrible из-за сильной течи, а 13 сентября был уведомлен, что французский флот уже в Чесапике; он все ещё не знал, что флот де Грасса не включал корабли де Барраса, потому что капитан фрегата, привезший рапорт, не смог сосчитать корабли. В тот день на совете британские адмиралы решили не нападать на французов, из-за «поистине плачевного состояния, в которое мы привели себя». Грейвз затем повернул побитый флот к Нью-Йорку, и 20 сентября пришел к Санди-Хук. Прибытие британского флота в Нью-Йорк вызвало шквал паники среди лоялистов. Не радостно приняли вести о поражении и в Лондоне. Король Георг III писал (ещё не зная о капитуляции Корнуоллиса):После известия о поражении нашего флота … Я близок к мысли, что империя погибла. Успех французов утвердил их контроль над Чесапикским заливом, завершив окружение Корнуоллиса. В дополнение к захвату ряда мелких судов, де Грасс и де Баррас направили свои небольшие корабли на перевозки войск Вашингтона и Рошамбо из Хед-ов-Элк в Йорктаун. [9, 293] Только 23 сентября Грейвз и Клинтон узнали, что французский флот в Чесапике насчитывает 36 кораблей. Эта новость пришла тайной депешей от Корнуоллиса, отправленной 17-го, и сопровождаемой просьбой о помощи: «Если вы не придете на помощь, и поскорее, приготовьтесь услышать худшее». После ремонта в Нью-Йорке адмирал Грейвз вышел, с 25 линейными кораблями и транспортами с 7000 войск на борту, 19 октября — через два дня после того, как Корнуоллис начал переговоры о сдаче. Генерал Вашингтон признал роль де Грасса в победе: «Заметьте что, независимо от усилий сухопутных армий, военно-морской флот должен иметь решающий голос в нынешней борьбе». Капитуляция Корнуоллиса привела два года спустя к миру и признанию Великобританией независимости Соединенных Штатов. Адмирал де Грасс вернулся со своим флотом в Вест-Индию. В 1782 году, в крупном сражении, положившем конец франко-испанским планам захвата Ямайки, он был разбит и взят в плен Родни при островах Всех святых. Его флагман Ville de Paris (уже без де Грасса) затонул в шторм во время перехода в Англию в составе флота под командованием адмирала Грейвза. Грейвз, несмотря на разногласия по поводу его поведения при Чесапике, продолжал служить, стал полным адмиралом и получил ирландское пэрство.[10,117]