Советская номенклатура: численность, состав, этапы развития

     Конечно, жулики бывают всюду, и с плановостью  хозяйства это не связано. Но именно плановость как закономерность экономики  реального социализма привела к  тому, что «приписки» появились. (1)

     «Приписки» - это не мелкое жульничество. Они – прямое и неизбежное следствие плановости экономики реального социализма в тех условиях, когда хозяева социалистического общества не хотят признавать сопряженную с этой плановостью тенденцию  сдерживанию развития производственных сил.

     Но  так как факты – упрямая вещь, приходится их фальсифицировать, сочиняя итоги выполнения плана. Но более низких уровнях, где фальсификация нужна лишь для карьеры местного номенклатурщика, высшее руководство класса за эти фантазии наказывает. Но оно же само постоянно прибегает к такому методу, что бы замаскировать действия не признаваемой им закономерности. (1) 
 

     Номенклатурный  псевдопарламентаризм 

     Какова  государственная форма диктатуры  номенклатуры? Псевдопарламентаризм.

     Ленинские Советы именовались «пролетарской демократией», сталинский парламентаризм был назван «социалистической демократией».

     Как получилась, что диктатура, которая  себя вначале так и называла, именуется  теперь демократией? Ленин провозгласил: «Пролетарская демократия в миллион раз демократичнее всякой буржуазной демократии; Советская власть в миллион раз демократичнее самой демократической буржуазной республики».

     Не  называя миллионных коэффициентов, номенклатурная пропаганда заявляла с  тех пор, что государство реального  социализма – самое демократичное в мире. (1)

     Первым  этапом маневра было: затуманить в  представлении людей понятие  «диктатуры». Для этого, еще задолго  до революции, Ленин и ленинцы  стали твердить, ссылаясь на Маркса: всякое государство – диктатура  правящего класса; тут нет разницы между самой либеральной республикой или свирепейшей деспотией: и то, и другое – классовая диктатура. Диктатура – это значит: власть диктует гражданам, что они должны делать, а так поступает любая власть, любой правящий класс. Следовательно, диктатура может быть и демократической и не иметь ничего общего с полицейским режимом. Такой демократической и свободной будет диктатура пролетариата.

     Второй  этап наступил после прихода к  власти Ленина. Когда была установлена  не некая воображаемая диктатура пролетариата, а подлинная диктатура организации профессиональных революционеров, щедро подкормленная массовыми арестами и расстрелами, обескураженным энтузиастам разъяснили: удивляться нечему, удивляться могут только мелкие буржуа; речь всегда шла о диктатуре, - а кто же не знает, что это такое? В таких условиях энтузиастам ничего не оставалось, как верноподданнически поддакивать диктаторам.

     А что же дальше?

     Если  несостоявшаяся диктатура пролетариата была, по словам Ленина, в миллион  раз демократичней любой буржуазной республики, то уж общенародное Советское государство – очевидно, подлинный апофеоз свободы? Это государство действительно принято было в советской печати характеризовать, как «невиданный расцвет социалистической демократии».

       Начался такой расцвет при товарище Сталине, в короткий период времени между первым и вторым московскими процессами. Именно и была Конституция, оформившая сталинский лжепарламентаризм и провозгласившая всевозможные права и свободы граждан СССР. (1)

       Зачем это было сделано? Принятая в декабре 1936 году, накануне разгула ежовщины, Конституция, конечно, не могла убедить советских граждан в том, что и впрямь наступило провозглашенное основоположниками марксизма «царство свободы». Цель была внешнеполитическая. Советское руководство лихорадочно пыталось тогда сколотить антигитлеровскую коалицию в Европе; именно в предвидении разгула ежовского террора оно хотело уравновесить неблагоприятное впечатление, которое ежовщина должна была произвести на Западе, демонстративным переходом к якобы парламентским формам правления. Конституция должна была решить и другую задачу: подсластить горькую для антикапиталистических сил на Западе пилюлю ежовщины сахарином слов о «власти трудящихся»  в СССР.

     Что же касается советских граждан, то церемониться с ними было, конечно, нечего. Как раз в эти годы в НКВД родилось известное выражение «девять грамм свинца в затылок», четко обрисовавшее перспективу для непослушных. Перед лицом такой перспективы гражданам ничего не оставалось делать, как громко славить сталинскую Конституцию и распевать введенную тогда в моду «Песнь о Родине»: «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек».

     Конституция удалась на славу. Недаром Сталин засадил писать ее уже обреченного  им на смерть Бухарина. Усмотрев в таком жесте Сталина путь к спасению от гибели, талантливый политический публицист Бухарин вложил все силы в составление Конституции – после чего и был расстрелян.

     Конституция настолько удалась, что ее фактически так и не сумели изменить. Десталинизатор Хрущев поставил вопрос о новой Конституции СССР уже в январе 1959 года, на XXI съезде КПСС. На XXII съезде партии Хрущев сообщил, что проект Конституции начали составлять.

     В июне 1977 года проект Конституции был, наконец, опубликован, и все смогли убедиться, что за 18 с лишним лет работы составителям удалось придумать лишь незамысловатую преамбулу да вписать несколько шаблонных фраз о руководящей роли партии и о миролюбивой внешней политике СССР. И все же столь скромный результат многолетних трудов показывает: сочинить нечто радикально новое авторы Конституции 1977 года не смогли.

     Дело  в том, что их творчество осуществлялось в рамках той же созданной Сталиным государственной формы диктатуры  номенклатуры – в рамках псевдопарламентаризма. Ничего из-под их пера не могло выйти, кроме тех же «высших органов государственной власти и управления» да Советов депутатов трудящихся, наскоро переименованных в Совет народных депутатов. (1)

     Изменилось  ли коренным образом положение после  горбачевских поправок и дополнений к Конституции? Изменилось, но не коренным образом.

     Введены необычная структура и схема  деятельности Верховного Совета СССР. Выборы в него стали двухступенчатыми: население, а также «общественные  организации», то есть фактически партаппарат, избирают «народных депутатов» в количестве 2250 человек. Один раз в год собирается Съезд  народных депутатов СССР; народные депутаты СССР поочередно сроком на один год становятся депутатами Верховного Совета СССР, то есть собственно парламента, который официально издает законы. Съезд избирает Председателя Верховного Совета СССР.

     При этом прослеживается такая тенденция: вначале Верховный Совет СССР или республики бушует и спорит; потом депутаты становятся покладистее, и все меньше голосов подается «против». Этот процесс укрощения парламента отражает психологическое влияние представленных депутатами привилегий. И в демократических парламентах бывают случаи подкупа депутатов: различные группы – так называемые лобби – стараются оказать на них влияние, в том числе используя и материальные стимулы. В советском же обществе, где царят бедность и дефицит, эти стимулы играют особенно большую роль. Оказавшемуся обладателем номенклатурных привилегий депутату трудно выступить против раздающего эти привилегии высшего начальства, пойти на неприятности, смириться с перспективой не быт вновь избранным – и все только из-за того, что не хочется покорно голосовать за протоколироваемые начальством решения. (1)     

Заключение 

     Номенклатура  существовала в самый трагический век за всю истории России. За эти сто лет несколько раз менялись социально-экономические основы жизни в стране. Россия пережила несколько волн эмиграции ее граждан, волны террора, две мировые войны. За это время в стране было четыре формы государственного устройства: монархию на короткое время сменила буржуазно-демократическая республика; после Октября 1917г. утвердился советский строй, а на смену ему пришла парламентская республика. (3)

     Но  хотелось бы заострить внимание советском  строе и на «держателе» этого строя – номенклатуре.

     Номенклатура  задумывалась с целью управления всеми слоями общества в бесклассовом государстве. Она не было чем-то необходимым, изначально, она была средством управления, но потом переродилась в держателя  этих средств. Причинами появления номенклатуры можно считать: во-первых, желания Сталина безоговорочно подчинить себе, как простых граждан, так людей, занимавших руководящие посты; во-вторых, убрать «профессиональных революционеров» Ленина с авансцены советского государства, а это было возможно только с помощью номенклатуры; в-третьих,  появление номенклатуры – это логическое продолжение централизации власти в СССР, просто Сталину нужно было на что-то опираться.

     Номенклатура, специально сдерживающая производство, забиравшая всю прибавочную стоимость, не могла служить источником для развития государства. Номенклатура в своей деятельностью исключала прогресс, как таковой, а увеличение количества некачественных товаров, выдавала за него.

     Советское государство можно было сравнить с комнатой, в которой люди прикованы наручниками к батарее, а где-то спрятан ключ. Кто-то всю жизнь ищет его и не находит, кто не ищет, а кто-то, найдя, погибает от рук номенклатурщиков понимающих, что своим ключом он может освободить и остальных.

     Номенклатура, своими деяниями сама изжила себя к 90-м годам ХХ века. Она являлась львом, который в голодное время пожирает своих детей, но потом лев становиться старым и уже не может иметь детей, а значит, и уничтожать их не может.   

     Номенклатура  была нужна лишь, как стимулятор в 20-40-е годы. Без создания номенклатуры не было бы пятилеток, не было бы развития тяжелой промышленности, которая принесла свой успех в годы войны.  Она была логическим завершением становления власти большевиков, но затем начала деградировать, и стала опухолью в организме СССР, которая в конечном счете его и убила.     
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

            Список  литературы: 

1. Восленский  М.С.  Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза. М., 1991
2. Коржихина Т.П., Селин А.С. История российской государственности. М., 1995
3. Пихоя Р.Г. Советский союз: история власти 1945-1991. М., 1998
4. Гимпельсон Е.Г. советские управленцы: политический и нравственный облик (1917-1920 гг.)//Отечественная история. 1997. №5
5. Гимпельсон Е.Г. Руководящие советские кадры: 1917-1920 гг.//Отечественная история. 2004. №6