Социально – экономическое положение в России в XVII веке. Смутное время

Все эти  волнения, происходя в разных местностях без всякой связи одно с другим, различаются и мотивами и деятелями: в них участвуют люди разных сословий и положений, и преследуются очень разнообразные цели. Всех серьёзнее было движение на юге, в Северской земле. В центре движения стоял первоначально Шаховской. Поднял он движение во имя Дмитрия, но не находил человека, который взял бы не себя его роль, а такой человек был ему необходим, иначе движение в народе могло заглохнуть. Боясь этого и  что Молчанов может выдавать себя за Дмитрия, Шаховской позвал его к себе, но тот в свою очередь не ехал и поднятое дело грозило неудачей. В это время случай послал Шаховскому, выдающуюся энергией и способностями, любопытную личность – Ивана Болотникова. Жизнь этого человека была полна приключений: он был холопом князя Телятевского, как – то попал в плен к татарам, был продан туркам и несколько лет работал в Турции на галерах. Затем, неизвестно как, освободился и попал в Венецию. Из Венеции он пробирался через Польшу на Русь, но в Польше его задержали. Там он встретился с Молчановым и тот нашёл Болотникова пригодным для своих дел человеком, сблизился с ним и послал в Путивль к Шаховскому. Шаховской принял Болотникова хорошо и поручил ему целый отряд. Болотников скоро нашёл лёгкое средство увеличить свой отряд. Он призывал под свои знамёна, скопившихся в Украине подонков: гулящих людей, разбойников, беглых крестьян, холопов – обещает им именем, несуществующего, царя Дмитрия прощение и льготы. Рассылая своих агентов и свои грамоты, он везде, где мог, принимал низшие классы не только против Шуйского, и не только за царя Дмитрия, но и против высших классов и этим самым сообщал смуте, до некоторой степени, характер социального движения.

Летом 1606 года на юго – западе страны, на границе с Польшей (Путивль) начинается мощное восстание Ивана Болотникова. Основу его войска составляли казаки, крестьяне, кабальные холопы, городская беднота. Болотникова поддержали так же дворянские отряды П. Ляпунова, И. Пашкова, недовольные правительством. Болотников выдал себя за воеводу царя Дмитрия, который якобы не погиб в 1606 году, а чудом спасся, и требовал замены Шуйского  « хорошим царём Дмитрием ».

Восставшие  одержали крупные победы под Кромами  и в устье реки Угры, а осенью 1606 года подошли к Москве. В решающий момент дворяне, испугавшись ширившегося  народного восстания, пошли на сговор с Василием Шуйским. Дворянское ополчение  узнало симпатии и цели своих союзников  по их разбойничьму поведению. Болотников и не скрывал своих намерений: он посылал в Москву грамоты и в них открыто поднимал чернь на высшие классы.

Такое поведение и направление Болотникова и его шаек заставило рязанских и тульских дворян отшатнуться от дальнейшего единения с ними и перейти на сторону Шуйского, который был всё – таки хранителем и правителем государственного порядка, хоть и не симпатичным.

В сражении у села Коломенское Болотников потерпел поражение и отошёл в Калугу, а  потом в Тулу, где продержался  до октября 1607 года, отбивая приступы войск Шуйского.

Стремясь  консолидировать землевладельцев  в борьбе с восставшими, Шуйский  в 1607 году издаёт указ о пятнадцатилетнем сроке сыска беглых крестьян. Одновременно перебежчики из лагеря Болотникова освобождаются от крепостной зависимости.

Болотников  четыре месяца держался в осадной  Туле. Шуйский пошёл на обман: он заверил восставших, что сохранит им жизнь, если они сдадутся. Но когда  ворота крепости были открыты, руководители восстания были схвачены. Болотникова сослали на север, в Каргополь,сначала ослепили, а потом он был утоплен.

Объективное движение Ивана Болотникова ослабило Российское государство и подготовило условия для внедрения в Россию второго самозванца, который напрямую пользовался помощью польско – литовской шляхты.

5. Лжедмитрий II

Летом 1607 года, кода Шуйский запер Болотникова в Туле, появился второй Дмитрий – самозванец, по прозвищу Вор. Кто он был – неизвестно. Толковали о нём разное: одни говорили, что он крещёный еврей Богданка, служивший писцом у Лжедмитрия I; другие говорили, что это попов сын из Северской стороны; третьи называли его дьячком; четвертые – царским дьяком и т.п. Впервые его след появился в Пропойске, порубежном литовском городе, где он сидел в тюрьме. Чтобы выбраться оттуда он объявил себя роднёй Нагих и просил, чтобы его отпустили на Русь, в Стародуб. Добравшись до Стародуба, он посылает оттуда своего приятеля по Северской стороне объявлять, что Дмитрий жив и находится в Стародубе. Стародубцы уверовали в самозванца и стали помогать ему деньгами и рассылать о нём грамоты в другие города. Вокруг Вора скоро собралась дружина, но не земская: составилась она из польских авантюристов, казачества и всяких проходимцев. Никто из этого сброда не верил в действительность царя, которому служил. Поляки общались с самозванцем дурно, казаки тоже относились к нему так, как к своим собственным самозванцам, которых они в то время научились фабриковать во множестве: у них одновременно существовали десятки разных царевичей: Савелий, Ерёмка, Гаврилка и др. Для казачества и для польских выходцев самозванцы были простым предлогом для прикрытия их личных видов на незаконную наживу, на воровство – говоря языком времени. Служа самозванцу, они не думали ни о каких политических или династических целях. Поэтому в лице стародубского Вора явился не представитель династии или государственного порядка, а простой вожак низших шаек двух национальностей, русской и польской, - шаек, которых манила к себе Русь своей политической слабостью и шаткостью русского общества. Поэтому – то второй Лжедмитрий, как продукт общественного недуга того времени, получил меткое прозвище – Вор. Русский народ редко различал этим прозвищем Лжедмитриев, и действительно, первый из них, несмотря на всю свою легкомысленность и неустойчивость, был гораздо серьезнее, выше и даже симпатичнее второго. Первый Лжедмитрий восстановил династию, а второй ничего, он просто воровал!

Летом 1608 года собрав большое войско, около 40 тысяч человек, самозванец дошёл  до Москвы, но не смог её взять и обосновался  лагерем в подмосковном селе Тушино, откуда пошло прозвище « Тушинского Вора ». Из Тушино отряды самозванца грабили  центральные и северные уезды. К  новому лжецарю пришли большие польские войска, его признала Марина Мнишек. Теперь польско – литовские войска не просто поддерживали авантюру Лжедмитрия II, а защищали « русского царя » и « русскую царицу». Наиболее известными предводителями польско – литовсих казаков были Лисовский и Сапега. Из лагеря в Тушино войска поляков и Лжедмитрия блокировали Москву, затруднив подвоз продовольствия. Они грабили окрестности, пытались взять иные города. Осадили Троицкий монастырь 30 – тысячным войском. Монастырь мог сопротивляться очень долго, в нём были очень большие запасы продовольствия и осада Троицкого монастыря, продлившись почти полтора года, с сентября 1608 года до начала 1610 года, окончилась ничем: изможденный от голода и болезней гарнизон всё – таки не сдался и своим сопротивлением сдержал очень много тушинских сил.

Однако  это не могло помешать другим тушинским шайкам наводнить север. Более двадцати северных городов должны были признать власть Тушинского Вора, и в том числе Суздаль, Владимир, Ярославль, Вологда; к концу 1608 года самозванцу « присягнули » 22 города. Значительная часть страны попала аод власть самозванца и его польско – литовских союзников. Но тут – то и сказался весь характер воровской власти. На севере, в том крае, где менее всего отзывались события смуты, где еще не знали, что за человек был Вор, где доверия и особой любви к Шуйскому не питали, там на Вора смотрели не как на разбойника, а как на человека, ищущего престола и настоящего царевича. Часто его признавали при первом появлении его шаек, но тотчас же убеждались, что эти шайки не царево войско, а разбойничий сброд.

В стране установилось двоевластие. Фактически в России стало два царя, две  боярские думы, две системы приказов. В тушинской « воровской думе » заправляли бояре Романовы, Салтыковы, Трубецкие. Был в Тушино и собственный  патриарх – Филарет. Бояре в корыстных  целях неоднократно переходили от Василия Шуйского к самозванцу и обратно; таких бояр называли « перелётами ».

Шуйский хорошо сознал свою слабость и стал искать для борьбы с Тушинским  Вором средства во внешней помощи, хотя преувеличивая свои собственные  силы, он сначала не допускал и мысли  о ней. В 1608 году Шуйский посылает своего племянника князя Михаила  Васильевича Скопина – Шуйского для переговоров о союзе к  шведам. В феврале 1609 года переговоры закончились; с королем Карлом IX  был заключён союз на следующих условиях: король должен был послать русским помощь из трёх тысяч конницы и трёх тысяч пехоты, взамен этого Шуйский отказывался от всяких притязаний на Ливонию, уступал шведам город Корелу с уездом и обязался вечным союзом против Польши, - условия тяжёлые для Московского государства. Решение царя Василия Шуйского призвать на помощь иноземцев дорого обошлось России.

Шведы выполнили свое обещание и дали М.В. Скопину – Шуйскому вспомогательный  отряд под начальством Делагарди. Скопин со шведами в 1609 году двинулся от Новгорода к Москве, очищая северо – запад Руси от тушинских шаек. Под Тверью встретил он значительные силя Вора, разбил их и заставил тушинцев снять осаду Троицкого монастыря. Успех сопровождал его всюду, несмотря на то, что шведы не получая обусловленного содержания, часто отказывались ему помогать.

Посылая за помощью к шведам, Шуйский в  то же время старался собрать против Вора все войска, какими мог располагать. Из Астрахани в Москву вызывает И. Шереметьева, где тот подавлял мятеж. Шереметьев, двинувшись вверх по Волге, шёл по необходимости медленно, очищая край от воров, иногда терпел от них  поражения, но в конце концов успел  приблизится к Москве и соединиться осенью 1609 года со Скопиным в знаменитой Александровской слободе. Соединённые силы шведов и русских были бы в состоянии разгромить Тушино, если бы оно уцелело до их прихода под Москву, но Тушино уже исчезло: временный воровской городок, образовавшийся в Тушино, был оставлен Вором и сожжён до появления Скопина В Москве.

6. Интервенция.

Поход на Русь Сигизмунда, польского короля, был ответом на союз Шуйского со шведами. Как известно, Сигизмунд  Польский, происходивший из дома Вазы и наследовавший шведский престол  после своего отца Ионна, был свергнут с этого престола. Шведы избрали королём его дядю Карла IX, но Сигизмунд не мог с этим смириться и объявил войну Швеции. Когда же Карл заключил против него союз с Шуйским, то Сигизмунд стал считать врагом и Шуйского. Убедив Сенат и Сейм, что война с Москвой необходима в интересах Польши и что он, Сигизмунд, этой войной будет преследовать только пользы государства, а не личные. Король выступил в поход и в сентябре 1609 года осадил Смоленск. Сигизмунд отовсюду получал вести, что в московском государстве он не встретит серьёзного сопротивления, что москвичи с радостью заменят непопулярного царя Василия королевичем Владиславом, что Смоленск готов сдаться. Но всё это оказалось ложью: Смоленск, лучшая крепость того времени, надолго удержал Сигизмунда.

Со времён глубокой древности Смоленск был  стратегическим « ключом к Днепровской  Руси ». И Москва, и Литва отлично  понимали всю важность обладания  этим городом и целые века за него боролись. В 1596 году, чтобы прочнее  владеть Смоленском, московское правительство  укрепило его каменными стенами. Кроме сильного гарнизона и стен крепости, искусство смоленского  воеводы М. Шеина создавало много  трудностей Сигизмунду, и осада с самого начала потребовала много военных сил.

И вот  Сигизмунд отправляет в Тушино посла, сказать тушинским полякам, что  им приличнее служить своему королю, чем самозванцу.

Простые поляки, бывшие в Тушино, склонялись на сторону короля, потому что надеялись  от него получить жалование, которого давно не выдавали в Тушино. Таким  образом в Тушино произошёл раскол.

Вор убежал в конце 1609 года и переодетый отправился в Калугу, где вокруг него стало  собираться казачество; к нему пришёл Шаховской с казаками, хотя и не любивший самозванца, но сохранивший  ему верность. С удалением Вора Тушино стало разлагаться на свои составные части. Поляки частью отправились  к королю, частью составили шайки, никому не служившие, а только грабившие.

Тушино  уничтожилось, в Москву пришли войска, приехал Скопин – Шуйский; эти события хорошо повлияли на москвичей – они ликовали. Их радости не мешало то, что один сильный враг был у Смоленска, другой сидел в Калуге. Что общее положение было так же сложно и серьёзно, как и раньше. Шуйский праздновал падение Тушино, народ – прибытие Скопина. Молодой, блестящий воевода, Скопину было тогда 24 года, Михаил Васильевич Скопин – Шуйский пользовался замечательной любовью народа. По замечанию Соловьёва. Он был единственной связью, соединявшей русских с В.И. Шуйским. В Скопине народ видел приемника царя Василия; он терпел дядю ради племянника, надеясь видеть того своим царем. Но эту замечательную личность рано унесла смерть, и судьба, таким образом очень скоро разрушила связь Шуйского с народом. Скопин умер в апреле 1610 года, и народная молва приписала вину в смерти Шуйского, возможно это и не справедливо. Ходили слухи, что Скопина отравили, как возможного претендента на престол.

Над войском  Скопина – Шуйского стал после  его смерти воеводой брат царя Василия, Дмитрий Шуйский, надменный, пустой и мелочный человек, изнеженный щёголь. Он двинулся на освобождение Смоленска, встретился у деревеньки Клушина, с  шедшим к нему навстречу искусным и талантливым польским гетманом Жолкевским и был им разбит в конце июня 1610 года. Это клушинское поражение решило судьбу Шуйского. Жолкевский от Клушина быстро шёл к Москве, завладевая русскими городами и приводя их с большой дипломатической ловкостью к присяге Владиславу. В то же время, прослышав об исходе клушинской битвы, двинулся к Москве, но Вор со своими толпами опередил Жолкевского,  и когда тот был еще в Можайске (вёрст за 100 от Москвы), Вор уже стоял под Москвой в селе Коломенском. Положение Шуйского стало таким плохим, что он даже думал вступить в переговоры с Жолкевским о мире, но не успел.