Тем не менее наиболее
крупные русские княжества оказывали
существенное влияние на судьбы соседних
стран. Ещё в 1091 г., когда Византия искала
всюду помощи против тюрок-сельджуков
и печенегов, она получила военную поддержку
от князя галицкого Василько. Вообще же
русские князья занимали по отношению
к церковному центру православия — Византии
гораздо более независимую позицию, чем
другие европейские государства по отношению
к центру католичества Риму.
Папская курия стремилась
вовлечь Русь в орбиту своей
политики, но наиболее дальновидные
папские эмиссары уже тогда
видели несбыточность этих надежд.
Так, на запрос одного из идеологов воинствующего
католицизма — Бернара Клервосского о
возможности внедрения на Руси католичества
краковский епископ Матвей в середине
XII в. писал, что «русский народ, своей многочисленностью
подобный звёздам, не желает сообразоваться
ни с латинской, ни с греческой церковью».
Русские князья активно
вмешивались в международные
отношения своего времени. Владимиро-суздальские
и союзные им галицкие князья
поддерживали дипломатические отношения
с Византией, а их противники — волынские
князья — с Венгрией. Войско галицких
князей содействовало укреплению Второго
Болгарского царства и помогло в начале
XIII в. болгарскому царю Ивану Асеню II вернуть
престол. Русские князья способствовали
усилению позиции мазовецких князей в
Польше. Позже мазовецкие князья некоторое
время находились в вассальной зависимости
от Руси.
Отдельные княжества
Руси располагали значительными
вооружёнными силами, которые сумели
отбить, а частично и подчинить
половцев. Правители Византии, Венгрии,
Польши, Германии и других стран
стремились к династическим связям
с русскими князьями, особенно
с сильнейшими из них — владимиро-суздальскими
и галицко-волынскими. Слухи о сокровищах
Руси поражали воображение средневековых
хронистов Франции, Германии и Англии.
Русские путешественники
побывали в разных странах.
Так, новгородский боярин Добрыня
Ядрейкович посетил в начале XIII в. Византию.
Он оставил интересное описание достопримечательностей
страны. Черниговский игумен Даниил побывал
в Палестине и также описал своё путешествие,
совершённое вскоре после первого крестового
похода. Летописи и другие памятники показывают
хорошую осведомлённость русских людей
о ряде стран Европы и Азии.
Тем не менее международное
положение Руси в период феодальной раздробленности
значительно ухудшилось. Это отмечали
современники-публицисты. В «Слове о погибели
Русской земли», созданном в первой половине
XIII в., описывается красота и богатство
Руси и в то же время с тревогой говорится
об ослаблении её международного значения.
Прошли те времена, когда государи соседних
стран трепетали от одного имени Руси,
когда византийский император, опасаясь
киевского великого князя, «великий дары
посылал к нему», когда немецкие рыцари
радовались, что они находятся далеко
«за синим морем».
Ослаблению внешнеполитического
положения Руси, сокращению её
территории способствовали феодальные
распри князей, которые не прекращались
даже тогда, когда в страну
вторгались враги. Кочевники-половцы,
заняв Северное Причерноморье,
совершали опустошительные набеги
на южные русские земли, уводили
в плен и продавали в рабство
русское население. Они подрывали
торговые и политические связи
Руси с Причерноморьем и странами
Востока. Это привело к утрате
Русью её владений на Северном
Кавказе, а также к потере
Таманского полуострова и части
Крыма, захваченных Византией.
На западе венгерские феодалы
захватили Карпатскую Русь. В
Прибалтике земли латышей и
эстонцев попали под удар немецких
и датских феодалов, а земли
финнов и карел — под удар
шведских. В XIII в. монгольское
нашествие привело к завоеванию,
разорению и расчленению самой
Руси.
Русская культура в XII — XIII вв.
Вторжения захватчиков
и стихийные бедствия привели
к гибели множества драгоценных
произведений зодчества, живописи,
прикладного искусства и литературы.
Почти не сохранились и имена
простых людей, создававших для
светских и духовных феодалов
«измечтанные разною хитростью» шедевры
стенной живописи и каменной резьбы, тончайшей
серебряной чеканки и монументальной
архитектуры. Лишь немногие из русских
мастеров упомянуты в дошедших до нас
летописях. Это «каменные здатели» — полочанин
Иван, новгородцы Пётр и Корова Яковлевичи,
Пётр Милонег; Олекса, работавший на Волыни
по строительству городов; волынский «хытреч»
Авдей — мастер каменной резьбы. Уцелело
известие о киевском художник Алимпии,
расписавшем Киево-Печерский монастырь.
Известны имена новгородских мастеров-чеканщиков
Косты и Братилы, оставивших прекрасные
чеканные серебряные сосуды, а также литейщика
Авраамия, скульптурный автопортрет которого
сохранился до нашего времени. Именно
труд крестьян и ремесленников был основой
дальнейшего развития Руси.
Надписи с именами мастеров
Косты и Братилы, вырезанные на дне серебрянных
сосудов из новгородского Софийского
собора. XII в.
Русский язык и культура
обогащались в результате взаимодействия
с культурой ряда народов. Такое
взаимодействие нашло отражение
в суздальском зодчестве (в
котором прослеживаются связи
с грузинской и армянской архитектурой),
в новгородской живописи (в которой
встречаются общие мотивы с
армянской фресковой живописью),
в народном фольклоре и литературе,
где имеются многочисленные упоминания
о других народах, об их культуре
и быте.
'Золотые ворота' во Владимире-на-Клязьме.
XII в.
Несмотря на господство
богословия, по мере роста опыта,
накапливаемого в производстве
и развития просвещения (хотя
оно затpaгивало лишь незначительную
часть общества) на Руси распространялись
начатки знаний в области изучения природы
и истории. Заметно росла грамотность
среди феодальной знати, дворянства и
горожан. В рукописных памятниках всё
чаще встречались похвалы «учению книжному»,
а «ум без книг» уподоблялся бескрылой
птице: какой не взлететь, так и человеку
не добиться «совершенна разума без книг».
В обучении основными пособиями были Псалтырь,
Часослов, Апостол. Обычное в средневековой
Европе библейское представление о мире
излагалось в «Шестодневе», который давал
богословско-схоластическое описание
природы, в сочинении Козьмы Индикоплова
«Топография» и в других переведенных
на Руси произведениях. Греческие хроники
Георгия Амартола, Иоанна Малалы и других
знакомили русских читателей с античной
историей.
Наряду со знахарями
и «божественными исцелителями»
появились врачи — лечиы. В Киеве,
например, жил знаменитый лечец Агапит,
знавший, «каким зелием исцеляется какой
недуг». Возросли знания в области математики,
находившие применение и в сельском хозяйстве
и при исчислении налогов и при составлении
хронологических расчётов в летописях.
Развитие исторических
знаний получило яркое отражение
в летописании. Во всех крупных
городах, от Новгорода до Холма,
от Новгородка до Рязани, велись исторические
хроники-летописи и составлялись летописные
своды (целостные исторические произведения,
представлявшие собой обработку летописных
записей). До нашего времени частично сохранились
лишь летописи владимиро-суздальские,
волынские и новгородские. Большинство
их проникнуто идеей сильной княжеской
власти. Тесная связь летонисцев с деятельностью
княжеских канцелярий приводила к включению
в летописные своды деловых документов
- дипломатических, административных,
военных.
Ярослав Всеволодович. Деталь
фрески в церкви Спаса-Нередицы. 1199
г.
На Руси, так же как
и в других странах, существовала
тесная связь между развитием
ремесла, прикладного народного
искусства и зодчества. Поскольку
в обществе господствовала религиозная
идеология, лучшие образцы зодчества
были связаны с церковью, бывшей
к тому же богатым заказчиком.
С переходом к феодальной раздробленности
для памятников архитектуры стали
характерны уменьшенные размеры
храмов, упрощенность их внутреннего
убранства и постепенная замена
мозаики фреской. Господствующим
видом церковного зодчества сделался
«кубический» храм с тяжелой
главой. Эти изменения были связаны
и с быстрым распространением
каменной архитектуры.
Белокаменная резьба на южной
стене Дмитриевского собора во Владимире-на-Клязьме.
1194 г.
В Киевской земле
продолжалось строительство храмов
и монастырей (церковь Спаса на
Берестове, Кирилловская церковь), но постоянный
переход Киева от одних князей к другим
создавал неблагоприятные условия для
развития здесь искусства. Ряд выдающихся
произведений искусства возник во Владимиро-Суздальской
земле, в частности во Владимире-на-Клязьме
с его «золотыми воротами», белокаменной
архитектурой и каменной резьбой. Здесь
были воздвигнуты великолепные храмы
— Успенский собор, шедевр мировою зодчества
Дмитриевский собор с каменными резными
рельефами, четырехстолпный храм Покрова-на-Нерли
с декоративной скульптурой и Боголюбовский
княжеский дворец, включавший в комплекс
своих построек собор.
Строительство велось
в Ростове, Суздале, Нижнем
Новгороде и в других городах
Северо-Восточной Руси. В качестве
примера можно привести Георгиевский
собор (30-е годы XIII в ) в Юрьеве-Польском,
притвор которого был украшен каменной
резьбой.
В Новгородской земле
времен боярской республики вместо
крупных соборов, строившихся
князьями, появились более скромные,
но выдающиеся по совершенству
форм и художественной росписи
храмы. Среди них выделялась
всемирно известная церковь Спаса-Нередицы
(конец XII в ) в Новгороде (Варварски разрушена
немецкими фашистами во время второй мировой
войны.). Большой интерес, как памятник
искусства, представляет псковская церковь
Спаса в Мирожском монастыре (середина
XII в.), расписанная фресками.
Не менее замечательной
была и архитектура Галицко-Волынской
Руси. Здесь известны Успенский собор
во Владимире-Волынском, комплекс княжеских
дворцовых построек в Галиче, церковь
св. Пантелеймона и т. д. Архитектура Холма
не сохранилась, но из летописи известно,
что князь Даниил распорядился построить
здесь три храма, украшенные резным галицким
белым и холмским зелёным камнем и колоннами
«из целого камня». На пути к городу высился
«столп» с огромным изваянием орла. Зодчество
развивалось в Чернигове, Смоленске, Полоцке,
Городно (Гродно) и друитх городах. Появились
и разнообразные гражданские постройки
— дворцовые княжеские ансамбли во Владимире,
Галиче и других городах, использовавшие
традиции древнерусского «хоромного строения».
В изобразительном
искусстве возросло стилистическое
разнообразие, причем местное народное
творчество нередко вступало
в борьбу с господствующей
церковной идеологией. Для новгородской
живописи (роспись Софийского собора,
Николо-Дворищенской и Благовещенской
церквей) характерна яркая, сочная красочность.
Особенно замечательны были росписи Спаса-Нередицы
— его стен, свода, столбов и арок. Новгородская
иконопись характеризуется теми же чертами,
что и монументальная живопись, и своими
корнями уходит в народное искусство.
Своеобразным было
искусство Владимиро-Суздальской
Руси. Местные храмы были наполнены
«многоразличными иконами и драгим
каменьем без числа». Но сохранилось из
этого богатства немногое: остатки росписи
Успенского и Дмитриевского соборов, икона
Дмитрия Солунского. Ещё меньше дошло
до нас художественных памятников других
областей Руси.
Прикладное искусство
и скульптура, менее чем живопись
связанные с церковными канонами,
нередко отражали в своих сюжетах
народные игры и пляски, сцены
борьбы и т. п. Значительного
подъёма достигло искусство чеканки монет,
печатей и каменной резьбы (убранство
соборов, каменные иконки и т. п.). Мотивы
народного творчества нашли богатое отражение
в вышивке, а также в украшениях книг —
заставках, концовках, заглавных буквах
и т. д., где наряду с растительным и цветным
орнаментом зачастую представлены сцены
народного быта и труда.
Влияние народного
творчества чувствуется и в
одном из сохранившихся рисунков
на полях псковской рукописи XII
в., где изображён отдыхающий крестьянин,
а подле него нарисована лопата
и имеется надпись: «Делатель,
трудися».
В памятниках литературы
периода феодальной раздробленности
проводились идеи господствующего
класса. В лучших её творениях,
призывавших князей к миру
и защите независимости родины,
отражены и чаяния широких
народных масс.
Церковная проповедническая
литература, идейная направленность
которой заключалась в призыве
населения к повиновению властям
небесным и земным, представлена
произведениями Климента Смолятича,
Кирилла Туровского и др. Эти писатели
были широко образованны и в своих произведениях
использовали наследие античной литературы.
Знаменитый книжник Климент Смолятич
(середина XII в.) охотно ссылается на Омира
(Гомера), Аристотеля и Платона, подвергаясь
за это нападкам со стороны представителей
ортодоксального богословия.
Идеология церковной
и отчасти светской знати нашла
яркое отражение в замечательном
памятнике литературы 20-х годов
XIII в. — «Патерике» Киево-Печерского
монастыря. Проникнутый мыслью о превосходстве
духовной власти над светской, он включал
20 назидательных рассказов о жизни этой
крупнейшей церковной феодальной корпорации.
Обширный круг идей
содержится в выдающемся памятнике
ранней дворянской публицистики,
сохранившемся в двух редакциях
XII—XIII вв.,— «Слове», или «Молении»,
Даниила Заточника. Блестяще образованный
Даниил умело использовал сокровища
фольклора для восхваления сильной
княжеской власти и обличения
вредного для Руси самовластия
светской и церковной знати.