Реформы Александра 1

всею их свитою, с женами и детьми,  меня,  заключенного  в  моем  кабинете,

одного, без всяких связей, меня, ни по  роду  моему,  ни  по  имуществу  не

принадлежащего  к их  сословию,  целыми  родами  преследуют  как опасного

уновителя. Я знаю, что большая их часть и сами не верят сим нелепостям; но,

скрывая собственные  их страсти под личиною общественной пользы, они  личную

свою вражду стараются  украсить именем вражды государственной; я  знаю,  что

те  же  самые  люди  превозносили  меня  и  правила  мои  до  небес,  когда

предполагали, что  я во всем с ними буду соглашаться...»

   А вот другое свидетельство — современника Сперанского Д. П. Рунича:

 «Самый недальновидный  человек  понимал,  что  вскоре  наступят  новые

порядки, которые  перевернут верх дном весь существующий строй. Об этом  уже

говорили открыто, не зная еще, в чем состоит угрожающая опасность.  Богатые

помещики, имеющие  крепостных, теряли  голову  при  мысли,  что  конституция

уничтожит крепостное право и  что  дворянство  должно  будет  уступить  шаг

вперед плебеям. Недовольство высшего сословия было всеобъемлющее».                    Высказывание  Рунича  ясно  показывает,  до  какой  степени  дворянство

боялось любых  перемен, справедливо подозревая, что  в  конечном  итоге  эти

перемены могут  привести к  ликвидации  крепостного  права.  Даже  поэтапный

характер реформ и то,  что  на  самом  деле  они  не  посягали  на  главную

привилегию дворянства, да и вообще их подробности держались  в  секрете,  не

спасло положения. Результатом было всеобщее недовольство;

    иначе  говоря, как  и  в  1801—1803  гг.,  Александр  I  оказался  перед

опасностью  дворянского  бунта.  Дело  осложнялось  и   внешнеполитическими

обстоятельствами  — приближалась новая война с  Наполеоном.

    Возможно, отчаянное сопротивление верхушки  дворянства, интриги и доносы

на Сперанского (его обвиняли в масонстве,  в  революционных  убеждениях,  в

том, что он французский  шпион, сообщали о всех неосторожных высказываниях в

адрес государя) в  конечном  счете  все же  не  возымели  бы  действия  на

императора, если б весной 1811 г.  лагерь  противников  реформ  не  получил

вдруг идейно-теоретического подкрепления совсем с  неожиданной  стороны.  В

марте этого года Александр посетил Тверь,  где жила  его сестра  великая

княгиня Екатерина  Павловна. Здесь, в Твери, вокруг великой  княгини, женщины

умной  и образованной,  сложился  кружок  людей недовольных либерализмом

Александра и  в особенности  деятельностью  Сперанского. Среди посетителей

салона Екатерины  Павловны был и  Н.М.Карамзин, замечательный  русский

историк, читавший здесь первые тома своей «Истории государства

Российского». Великая  княгиня представила Карамзина  государю, и писатель

передал ему «Записку о древней и  новой России» — своего рода манифест

противников перемен, обобщенное выражение взглядов консервативного

направления русской  общественной мысли.

    По мнению  Карамзина, самодержавие — единственно   возможная  для  России

форма  политического  устройства.  На  вопрос,  можно  ли  хоть   какими-то

способами ограничить самовластие в России, не ослабив  спасительной  царской

власти,—  он  отвечал  отрицательно.  Любые  перемены,  «всякая  новость  в

государственном  порядке  есть  зло,  к  коему  надо  прибегать  только   в

необходимости». Однако, признавал Карамзин, «сделано столько нового, что и

старое показалось бы нам теперь опасною новостью: мы уже от него отвыкли, и

для славы государя вредно с торжественностью  признаваться  в  десятилетних

заблуждениях,  произведенных самолюбием  его   весьма   неглубокомысленных

советников... надобно  искать средств, пригоднейших к настоящему».  Спасение

же автор видел в традициях и обычаях России и ее народа, которым вовсе не

нужно брать пример с Западной Европы и прежде всего  Франции. Одна из  таких

традиционных особенностей России — крепостничество, возникшее  как следствие

«естественного  права». Карамзин спрашивал:

  «И будут ли земледельцы счастливы, освобожденные от власти  господской,

но  преданные  в  жертву  их  собственным  порокам,  откупщикам  и   судьям

бессовестным? Нет  сомнения, что крестьяне благоразумного помещика,  который

довольствуется  умеренным оброком или десятиною  пашни на  тягло,  счастливее

казенных, имея в нем бдительного попечителя и сторонника».

   Как   видим,  ничего  принципиально   нового  в  Записке   Карамзина   не

содержалось:  многие  его  аргументы  и  принципы  были  известны   еще   в

предшествующем  столетии. Неоднократно слышал их, по-видимому,  и государь.

Однако на сей раз эти взгляды  были  сконцентрированы  в одном документе,

написанном живо, ярко, убедительно, на основе исторических фактов  и  (что,

может быть, было для  императора самым главным)  человеком,  не  близким  ко

двору, не облеченным властью, которую бы он боялся  потерять.  Насколько в

действительности  все  это  подействовало  на  Александра,  неизвестно.   С

Карамзиным он простился холодно и даже  не  взял  текст  Записки  с  собой.

Правда, вернувшись в Петербург, в беседе с французским  послом он упомянул о

том, что познакомился в Твери с очень разумными  людьми, но такая оценка еще

не означала согласия. Важнее было другое: Александр  конечно понимал,  что

неприятие его  политики охватило широкие слои общества и голос Карамзина был

голосом общественного  мнения.

    Развязка  наступила  в  марте  1811  г.,  когда Александр I   объявил

Сперанскому о  прекращении его служебных обязанностей, и  он  был  сослан  в

Нижний Новгород. Судя по всему, к  этому  времени  давление  на  императора

усилилось, а получаемые им доносы на Сперанского приобрели  такой  характер,

что было просто невозможно и далее оставлять их  без  внимания.  Александра

вынуждали   назначить   официальное   расследование   деятельности   своего

ближайшего сотрудника, и, вероятно, он так бы  и  поступил,  если  бы  хоть

немного поверил  наветам. Вместе  с  тем  самоуверенность  Сперанского,  его

неосторожные  высказывания,  о  которых  немедленно  становилось   известно

императору, его  стремление  самостоятельно  решать  все  вопросы,  оттесняя

государя на второй план,— все это переполнило  чашу  терпения  и  послужило

причиной отставки и ссылки Сперанского.

    Так  закончился еще один этап царствования  Александра I, а вместе с  ним

и одна из наиболее  значительных  в  русской  истории  попыток  осуществить

радикальную государственную  реформу. Спустя несколько  месяцев  после  этих

событий началась Отечественная война с Наполеоном, завершившаяся  изгнанием

французов из России, за  которым  последовали  заграничные  походы  русской

армии. Прошло несколько  лет, прежде чем проблемы внутренней политики  вновь

привлекли внимание императора. 
 
 

                        
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ: 

    1. Хрестоматия  по истории государства и права.  Под  ред.  Черниловского

       З.М. М., 1994 год.

    1. Карамзин Н. М. Записка о древней и новой России. М., 1991 год.

    3. Томсинов В. А. Светило российской бюрократии:  Исторический  портрет

       М. М. Сперанского. М., 1991 год.

    4. Российское  законодательство Х—ХХ вв. М., 1988 год Т. 6.

    5. Лихоткин Г. А. Сильвен Марешаль и «Завещание  Екатерины I  I».  Л.,

       1974 год.