Проекты реформ государственного управления М.М. Сперанского

Из дневника барона М. А. Корфа. Запись от 28 октября 1838 года: «Отдавая полную высокую справедливость его уму, я никак не могу сказать того же об его сердце. Я разумею здесь не частную жизнь, в которой можно его назвать истинно добрым человеком, ни даже суждения по делам, в которых он тоже склонен был всегда к добру и человеколюбию, но то, что называю сердцем в государственном или политическом отношении — характер, прямодушии, правоту, непоколебимость в избранных однажды правилах. Сперанский не имел ни характера, ни политической, ни даже частной правоты». Многим своим современникам Сперанский показался именно таким, каким обрисован он главным своим биографом в только что приведенных словах[12].

Развязка наступила в марте 1812 г, когда Александр I объявил Сперанскому о прекращении его служебных обязанностей. В 8 часов вечера 17 марта в Зимнем дворце состоялась роковая беседа между императором и государственным секретарем, о содержании которой историки могут строить только догадки. Сперанский вышел «почти в беспамятстве, вместо бумаг стал укладывать в портфель свою шляпу и наконец, упал на стул, так что Кутузов побежал за водой. Через несколько секунд дверь из государева кабинета отворилась, и государь показался на пороге, видимо расстроенный: „Еще раз прощайте, Михаил Михайлович“,- проговорил он и потом скрылся…» В этот же день дома Сперанского уже ждал министр полиции Балашов с предписанием покинуть столицу. Михаил Михайлович молча, выслушал повеление императора, лишь взглянул на двери комнаты, где спала двенадцатилетняя дочь, собрал часть имевшихся дома деловых бумаг для Александра I и, написав прощальную записку, вышел. Он не мог и предположить, что возвратится в столицу только через девять лет, в марте 1821 г[13].

Современники назовут эту отставку «падением Сперанского». В действительности произошло не простое падение высокого сановника, а падение реформатора со всеми вытекающими отсюда последствиями. Отправляясь в ссылку, он не знал, какой приговор вынесен ему в Зимнем дворце. Отношение в простом народе к Сперанскому было противоречивое, как отмечает М. А. Корф: «…местами ходил, довольно громкий говор, что государев любимец был оклеветан, и многие помещичьи крестьяне даже отправляли за него заздравные молебны и ставили свечи. Дослужась, — говорили они, — из грязи до больших чинов и должностей и, быв умом выше всех между советниками царскими, он стал за крепостных…, возмутив против себя всех господ, которые за это, а не за предательство какое-нибудь, решились его погубить». Тем не менее, обвинение в измене не списывалось со счетов. В 1814 г. Сперанскому было разрешено проживание под полицейским надзором в своем небольшом имении Великополье Новгородской губернии. Здесь он встречался с Аракчеевым А. А. и через него ходатайствовал перед Александром I о своем полном «прощении». М. М. Сперанский неоднократно обращался к императору и министру полиции с просьбой разъяснить его положение и оградить от оскорблений. Эти обращения возымели последствия: распоряжением Александра надлежало выплатить Сперанскому по 6 тысяч рублей в год с момента высылки. Данный документ начинался словами: «Пребывающему в Перми тайному советнику Сперанскому…». Кроме того, распоряжение было свидетельством, что император Сперанского не забывает и ценит. 1 октября 1816 г. М. М. Сперанский был возвращен на государственную службу в должности пензенского губернатора[14].

Михаил Михайлович не встретил горячей поддержки со стороны местного чиновничества. По словам М. А. Корфа, местные чиновники и до него, и при нем были жалкими, большей частью — совершенно безграмотными. Сперанский не успел проявить себя в этой должности, так как в марте 1819 г получил новое назначение — генерал-губернатором Сибири. Сперанский чрезвычайно быстро вник в местные проблемы и обстоятельства с помощью провозглашенной им «гласности». Прямое обращение к самому высокому начальству перестало «составлять преступление». Чтобы как-то поправить положение, Сперанский начинает проводить реформы управления краем. «Первым сотрудником» при проведении сибирских преобразований был будущий декабрист С. Г. Батеньков. Он вместе со Сперанским энергично занимался разработкой «Сибирского уложения»- обширного свода реформирования аппарата управления Сибири. Особое значение среди них имели два проекта, утвержденные императором: «Учреждения для управления Сибирских губерний» и «Устав об управлении инородцев». Особенностью явилось предложенное Сперанским новое деление коренного населения Сибири по образу жизни на оседлое, кочевое и бродячее.

В период работы Батеньков искренне верил, что Сперанский, «вельможа добрый и сильный» действительно преобразит Сибирь. Впоследствии ему стало ясно, что Сперанскому не было дано «никаких средств к исполнению возложенного поручения». Однако Батеньков считал, что «за неуспех нельзя винить лично Сперанского». В конце января 1820 года Сперанский направил императору Александру краткий отчет о своей деятельности, где заявил, что сможет окончить все дела к маю месяцу, после чего пребывание его в Сибири «не будет иметь цели». Император предписывал своему бывшему госсекретарю расположить путь из Сибири таким образом, чтобы прибыть в столицу к последним числам марта будущего года. Эта отсрочка сильно повлияла на Сперанского. В его душе начали преобладать чувство бессмысленности собственной деятельности. Однако недолго Сперанский пребывал в отчаянии и в марте 1821 года вернулся в столицу[15].

В ноябре 1825 г скончался Александр. Сперанский составляет проект манифеста о вступлении на престол Николая І, позже был введён в состав Верховного суда над декабристами. Доверие Николая I он завоевал, но раздавлен был совершенно. Говорят, что когда выносили приговор, Сперанский плакал.

Император Николай I, прежде решил создать прочную систему законодательства. Архитектором данной системы выступил Сперанский. Именно его опыт и талант захотел использовать новый император, поручая составление «Свода законов Российской империи».

Явным признаком того, что доверие Николая I к Сперанскому возросло, стало назначение его в 1835 году преподавателем юридических наук наследнику престола — будущему императору Александру II. 1 января 1839 г, в день 67-летия, Сперанскому, высочайшим повелением было пожаловано графское достоинство[16].

Итак, проанализировав первый раздел, я пришел к выводу, что личность М.М. Сперанского равно как и его работа были оценены его современниками неоднозначно. Все отзывы действительно в той или иной мере отражали какую-либо сторону его деятельности. Конечно, нельзя не отметить, что карьера его развивалась стремительно и  то, что он всегда был на виду как в России, так и в Европе.

РАЗДЕЛ II.               М.М. СПЕРАНСКИЙ: ВЗГЛЯДЫ НА ОРГАНИЗАЦИЮ И УПРАВЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВОМ

В 1802 г. тридцатилетний реформатор начинает самостоятельную теоретико-государствоведческую деятельность. Именно к этому году относятся работы Сперанского: "Отрывок о комиссии уложения", "Размышление о государственном устройстве империи", "О постепенности усовершенствования общественного", "О силе общего мнения" и др. Опираясь на труды Аристотеля, Гроция, Пуфендорфа, Монтескье, Беккариа (их называет сам автор), Сперанский проповедует в своих записках новаторские, глубоко передовые для своей эпохи идеи: разделение властей, торжество закона, подчинение, ему всех государственных структур (включая императорскую особу), установление "правильной монархической системы", участие в законотворческой деятельности "избранных из всех состояний людей" (элементы народного представительства).

В записке "Еще нечто о свободе и рабстве" (1802 г.), проводя различие между свободой политической и свободой гражданской, Сперанский определяет соответственно рабство политическое («когда воля одного или многих составляет закон всех») и гражданское («когда один класс народа в повинностях личных или вещественных зависит от воли другого»). Он утверждает, что «никакая сила не может родить в государстве свободы гражданской, не установив свободы политической» и бесстрашно обращается лично к императору: "Хотите ли уменьшить в государстве число рабов и деспотов; начните с себя - введите закон на место произвола"[17].

В работе "О коренных законах государства" Сперанский, явно под влиянием договорной теории государства, утверждает, что правительство образуется народом для обеспечения его «личности, собственности и чести». Соответственно он разделяет образ правления на деспотический («когда народ к общим условиям о сохранении личности, собственности и чести не присовокупляет никаких подробных правил») и основанный на «коренных государства законах», то есть на конституции, в соответствии с которыми самодержавная власть может быть более или менее ограничена. Из последних он выделяет два образа правления – внешний («все те гласные и открытые постановления, грамоты, учреждения, уставы, коими силы государственные содержатся между собою в видимом равновесии» - и на деле при любом названии это образ деспотический) и внутренний («ни одна из них не может взять перевеса в общей системе, не разрушив всех ее отношений»). Поэтому о государстве нельзя рассуждать по писаной конституции, а следует принимать во внимание, в каком соотношении находятся политические силы, а именно: «общая воля» народа и «сила, народом уделенная» правительству. Анализируя с этих позиций ситуацию в России, Сперанский отмечает: «Ни в каком государстве политические слова не противоречат столько вещам, как в России. Вместо всех пышных разделений свободного народа русского на свободнейшие классы дворянства, купечества и проч., я нахожу в России два состояния: рабы государевы и рабы помещичьи. Первые называются свободными только в отношении ко вторым, действительно же свободных людей в России нет, кроме нищих и философов". Фраза на долгие десятилетия стала крылатой[18].

Вместо сословного разделения Сперанский предлагает разделить весь народ на два класса: «Высший класс должен быть установлен на праве первородства и предопределен по роду своему к первым государственным местам и к охранению законов. Сей класс будет составлять истинное монархическое дворянство. Низший класс или народ будет все то, что по праву первородства или по особенному изволению монарха не принадлежит к высшему. Единое разделение, какое в правах его допустить должно, будет разделение дарований, способностей и добродетели. Кто дерзнет после сего притеснять или презирать его?»

Вдохновленный "записками" Сперанского царь через В.П.Кочубея поручает Сперанскому написать капитальный трактат-план преобразования государственной машины империи. Через несколько месяцев напряженной и кропотливой работы на свет появляется "Записка об устройстве судебных и правительственных учреждений в России" (1803 г.) Этот трактат был настолько смелым и новаторским по духу и содержанию, что в условиях всегда несвободной России был опубликован впервые лишь через сто лет после создания. Достаточно пространный труд включает в себя теоретико-практические разделы о полиции, о суде (судьи должны избираться, а не назначаться, иметь соответствующую профессиональную подготовку), "о теории гражданского и уголовного закона", о необходимости создания двух Сенатов - законодательного и исполнительного, о реформировании системы государственного управления, о свободе книгопечатания, о назревшей необходимости кодификации российского законодательства[19].

Идеалом Сперанского являлась «истинная монархия» - монархическое государство, основанное на справедливых законах, где власть монарха ограничивалась представительными учреждениями, а суд был независим. Большое значение Сперанский придавал силе общественного мнения и контролю с его стороны за способами обогащения высшего чиновничества, что в условиях повального взяточничества в России было актуальным. Россию он определял как деспотическое государство. Справедливое общественное устройство в России могло быть, по его мысли, осуществлено только по инициативе просвещенного монарха и постепенным путем. Революционный путь Сперанский отвергал в принципе. В его глазах дворянство было тем классом, который единственно мог главенствовать в политической и экономической жизни страны и противостоять произволу самовластия. Он выдвинул идею усовершенствования государственного строя России на основе «коренного закона» - конституции, составленной при участии представителей народа. (Первоначально он рассматривал народ как совокупность всего населения, позднее включал в это понятие только дворянство и «средний класс».). «Истинная монархия» в России предполагала наличие политических и гражданских свобод, отмену крепостного права, развитие народного просвещения, ответственность исполнительной власти. Сперанский формулирует принципы управления: «Организация управления вообще должна быть: 1) сообразна общему государственному закону и учреждениям, 2) основана на единстве исполнения, 3) подвержена отчету в форме и в существе дел, 4) постановлена на одном плане во всех частях своих, 5) соображена с местными уважениями и 6) соразмерена способам исполнения». Он определяет понятие законов в отличие от регламентов («закон имеет предметом отношения постоянные и не применяемые») и разделяет их на закон государственный (конституционный), закон гражданский и закон уголовный (два последних также называются уложениями)[20].

              Говоря о властях в государстве, автор «Записки» подчеркивает, что каждое «отделение власти» несет ответственность, причем двойного рода: «первый род ответственности состоит в том отчете, каким каждое низшее отделение власти исполнительной обязано отделению высшему… второй и высший род ответственности состоит в отчете, коим исполнительная власть обязана законодательной». Сперанский считает, что «отправление правосудия во всякой монархии по необходимости принадлежит власти исполнительной, но выражение принадлежности судебной власти народу в том, чтобы суд был производим единообразно и отправляем не лицом государя, но избранных им чиновников, кои бы сами суду подлежали, чтобы чиновники сии назначены были выбором народным», и, таким образом, в суде должна быть представлена как исполнительная власть (президенты, комиссары и судьи, представляющие лицо государя), так и законодательная (заседатели, присяжные, избранные народом)[21].

Правление в России Сперанский, исходя из своих понятий, монархическим не считает – ведь в России отсутствуют государственный закон и Уложение, «половина населения находится в совершенном рабстве», нет разделения властей, нет «общего мнения» и «свободы тиснения», нет «истинной министерской ответственности», наконец, недостает «просвещения и обилия в исполнителях». Он приходит к выводу, что учреждения государственные исправить легче и необходимее, чем законы, потому что при самой лучшей системе законодательства несовершенная российская судебная система, в особенности подготовка ее кадров и методическая часть, будут препятствием к его реализации. Соответственно, автор проекта предлагает реализовать разделение властей путем создания Сената законодательного и Сената исполнительного[22].

11 декабря 1808 г. Сперанский представил императору чрезвычайно важный документ "Об усовершенствовании народного воспитания". В записке под весьма непритязательным названием коренился революционный план коренного изменения порядка производства в чины, установления прямой связи получения чина с образовательным цензом, опирающийся на опыт западных стран. А в октябре 1809 г. были подготовлены обширное "Введение к Уложению государственных законов", "Краткое начертание государственного образования" и "Общее обозрение всех преобразований и распределение их по временам". "Введение к Уложению" Сперанского открывается серьезным теоретическим исследованием "свойств и предметов" "государственных, коренных и органических законов". В.О.Ключевский отмечает, что Сперанский заплатил в своем плане щедрую дань политическим идеям XVIII в. о воле народа как истинном источнике власти, а В.И.Морозов указывает среди теоретических источников политической программы, изложенной во «Введении» теорию народного суверенитета и теорию общественного договора в интерпретации Дж. Локка. Осмысляя опыт предшествующих царствований, современных западных государств (прежде всего Англии и Франции), и выделив в политическом мире системы республиканские («власть державная умерялась в ней законом»), феодальные (власть ограничена «не законом, но вещественным или, так сказать, материальным ее разделением») и деспотические, где власть не ограничена ничем, Сперанский приходит к выводу: "Общий предмет преобразования состоит в том, чтоб правление, доселе самодержавное, постановить и учредить на неприменяемом законе. Нельзя основать правление на законе, есть ли одна державная власть будет и составлять закон и исполнять его. Отсюда необходимость установлений, действующих в составлении закона и его исполнении. Из троякого порядка государственных сил возникает троякий порядок сих установлений. Одно из них должно действовать в образовании закона, другое - в исполнении, третье - в части судной"[23].