Политика России на Кавказе в XIX веке

 

 

2.2 Права и обычаи.

Образ жизни горских племен регулировался обычным правом, основанном на шариате и адатах, которые возникли на базе родоплеменных отношений и натурального хозяйства, действовали на ограниченном пространстве в отношениях между конкретными социальными группами, родами и племенами. Адаты формировались и совершенствовались в процессе заимствования норм шариата и обычного права соседних кавказских народов. Причем воспринимались только те из них, которые не противоречили местным правовым обычаям и традициям. Новые нормы адатного права обсуждались на советах авторитетных членов вайнахских обществ, получивших признание и уважение в народе благодаря знаниям и опыту. Все предложения по данному вопросу обсуждались на народных собраниях («Мехк-кхел») отдельных вайнахских «тайпов» (тукхумов) и принимали силу закона только после одобрения такими собраниями с участием совершеннолетних и дееспособных мужчин. Известно так же влияние ислама на правовые обычаи народов Северного Кавказа.

По шариату  у чеченцев и ингушей рассматривались  и разрешались дела, связанные  с заключением и расторжением брака, опекой и попечительством, наследованием.

«До окончательного включения чеченцев и ингушей в сферу российской государственности нормы обычного права и шариат обеспечивали определенную стабильность и поддерживали порядок, регулируя различные отношения в вайнахских обществах. После присоединения чеченцев и ингушей к России, значительную роль в регулировании общественных отношений стало играть российское имперское право.

При определении  правового статуса индивида среди  чеченцев и ингушей в первую очередь  действовал принцип «свой – чужой». Полной правосубъектностью наделялись только члены коренных родов (тайпов). Статус пришлых («чужих»), не принадлежавших к местному, доминирующему тайпу, носил ограниченный характер. Главное ограничение заключалось в отсутствии у переселенцев права занимать земельный участок без согласия членов местного тайпа, выступавшего в роли патрона. Кроме того, переселенцы лишались права голоса на общих собраниях, избрания в руководящие органы управления, вступления в брак с женщинами коренных родов. Хотя могли быть и отдельные исключения, связанные с личностью того или иного лица. Даже приняв ислам, чеченцы в исключительных случаях соглашались на выдачу замуж своих дочерей не мусульманам. Например, начальник Аргунского округа А.П. Ипполитов (вторая половина XIX в.) был женат на чеченке, но получил на это согласие лишь после того, как изучил язык и обычаи чеченцев и стал следовать им».⁴

Для горцев Кавказа были характерны так называемые договоры воспитания – аталычество, сыгравшие важную роль в упрочении межсемейных, межтайповых и межплеменных отношений. Обычай аталычества заключался в том, что новорожденный отдавался в чужую семью на воспитание. Перед тем как приступить к выполнению своих обязанностей, аталык заключал договор с отцом воспитанника. По достижении совершеннолетия воспитанник передавался отцу в присутствии остальных родственников и аталык получал обещанное вознаграждение. Многие аталыки незнатного происхождения разорялись, пытаясь обеспечить воспитанника. На воспитание могли отдаваться как мальчики, так и девочки.

Договором неимущественного характера можно  считать соглашение о вскармливании  ребенка, по которому кормилица (молочная мать) получала вознаграждение не только от родителей ребенка, но (по достижении совершеннолетия) и от самого молочного  сына. Молочное родство строго соблюдалось, как этого требовали адат и шариат.

С развитием  товарно-денежных отношений наибольшее распространение получил договор  купли-продажи. Объектом купли-продажи  могли быть любые вещи, в том  числе земля и скот (как крупный  рогатый, так и мелкий). Договор купли-продажи скреплялся рукобитьем, служившим доказательством того, что сделка состоялась. Большинство договоров купли-продажи заключалось в устной форме и присутствии свидетеля. Продавцу разрешалось увеличивать первоначальную цену за вещь, так как считалось естественным, что каждый хочет продать вещь дороже. При продаже продавец обязывался сообщать о недостатках вещи. Обман или умолчание этих недостатков обязывало продавца дать присягу, которой он доказывал, что не знал о недостатках вещи или продал исправную вещь. Задаток при продаже вещи не брался.

В конце XVIII – XIX вв. важным объектом купли-продажи  становится земля. Родственникам продавца принадлежало право преимущественной покупки продаваемого участка, традиционно признаваемого общей собственностью. В случае несоблюдения данного условия, договор расторгался приговором общества, и проданная земля отчуждалась в пользу фамилии (семьи).

У горных ингушей не практиковалась покупка  земли целым обществом (тайпом) у другого общества (тайпа). На плоскости такие договоры заключались по общественным приговорам, т.е. договор купли-продажи такого рода требовал согласия всех членов этих обществ (взрослых мужчин) . С течением времени земельные участки стали отчуждаться по усмотрению владельцев любому, в том числе постороннему лицу, заплатившему большую цену. Горские общества чаще всего выступали против подобной практики, и нередко на своих сходах выносили запретительные приговоры, так как видели в ней нарушение права общей собственности на родовые участки.

C возникновением  земельной собственности и утверждением  широких владельческих прав, что  особенно характерно для второй  половины XIX – начала XX вв., отмечается  развитие арендных отношений.  В аренду сдавались не только  пахотные земли, но также сенокосы  и пастбища («лам» – гора, скот). По специальным приговорам пастбища  могли сдаваться и целым обществам.

Кроме того, внаем отдавались мельницы, дома или часть дома. За наем дома платили обычно по 3-5 руб. в мес. Дороже обходилось снять комнату с дровами. Плату вносили вначале или по окончании срока аренды.

Распространенным  видом аренды в этот период стала  субаренда, объектами которой были также скот и земля. Особое внимание уделялось земле, которая служила  основным предметом спекулятивных  сделок, ибо анализ источников показывает, что субарендные цены превышали арендные в несколько раз. Если арендатором был человек со стороны или другой национальности, то стоимость аренды возрастала еще больше.

Во второй половине XIX – начале XX вв. широкое  распространение получили договоры займа. Договор займа должен был  быть безвозмездным, как этого требовал шариат, но чаще всего предполагал  возмещение в виде процентов.

Займы делились на срочные и бессрочные. Ингуши брали деньги у родственников по 5 коп. с рубля в месяц (10 % в год). Взаймы давался и хлеб. Долги могли выплачиваться посредством исполнения определенного объема работы или хлебом. Проценты также взимались наперед.

Деньги  ссужались в долг и ростовщиками, которые обычно брали залог в  обеспечение долга. При заключении договора займа обязательно требовалось  поручительство. Между кредитором и лицом, отвечающим за исполнение обязательства должником, полностью или частично, составлялось соглашение, что поручитель отвечает перед кредитором за надлежащее исполнение договора должником.

Кроме того, среди горцев получил распространение  и договор ссуды, по которому деньги и вещи передавались другой стороне  при условии возврата, как с  уплатой, так и без уплаты процента.

«Чеченцам и ингушам были известны также договоры найма (имущественного и личного). Когда ингуши нанимали работника, то хозяин платил деньги вперед. Если же работник умирал, то оставшаяся сумма считалась, по сведениям Б. Далгата, «кровавой платой» и отдавалась родственникам работника. Если же работник болел и не смог выполнить оговоренный объем работы, то завершал ее по выздоровлении. Если работник уходил, не доработав, то возвращал за все недоработанное.

Обычай  регулировал оплату труда наемного работника.

Ингуши  знали также договоры подряда, перевозки, доставки сена, исполнения работы и  др. Одним из древнейших договоров  у чеченцев и ингушей был договор  товарищества, который выступал скорее как институт взаимопомощи. Как писал  Н. Харузин, обеспечение взаимных обязательств по данному договору происходило в добровольном порядке.

По договору хранения у чеченцев и ингушей  не предполагалось право пользования  вещью. Лицо, принявшее на себя такое  обязательство, должно было бережно  ее хранить и по требованию хозяина  возвратить. Невозвращение вещи расценивалось  как ее кража, и в пользу собственника взыскивалась стоимость присвоенного имущества. За ущерб, причиненный хозяину  вещи, отвечал принявший ее на хранение.

Ответственность за неисполнение договора могла быть различной, но чаще всего заключалась  в принуждении должника к выполнению всех условий соглашения. Кроме того, по чеченским адатам, собранным в 1844 г., должник не мог выдать свою дочь замуж без разрешения кредитора, т.е. до оплаты долга. Таким образом, ответственность по обязательствам могла приобрести личный характер.

Горские адаты не знали собственно исполнительного  производства. Однако все же сложились  некоторые механизмы принуждения  к исполнению решений маслагатских и адатских судов в случае несоблюдения принципов добровольности и обязательности. Как отмечает Ф.А. Гантемирова, имущественные споры, возникавшие из неисполнения принятых обязательств, могли разрешаться не только путем удержания задатка или залога, но и путем самосуда, выражавшегося в присвоении чужого имущества. «Адат, – писал А.П. Берже, – предоставляет обиженному право во всякое время украсть у обидчика лошадь или какую-либо ценную вещь. Он представляет похищенные им предметы старикам, которые, оценив их, выделяют ту долю, на которую он имеет право, остальное же возвращает хозяину» . Этот обычай существовал и у остальных кавказских горцев.

Таким образом, адат и шариат служили важнейшими регуляторами общественных отношений  чеченцев и ингушей, возникавших  в сфере межгрупповых и межличностных  отношений. Вайнахские адаты характеризовались многосубъектностью, ответственностью первоначально рода и семьи за своего сородича, а затем и отдельного индивида по своим обязательствам. Адат, сформировавшийся веками, в чистом виде действовал, преимущественно, до исламизации и присоединения Чечни и Ингушетии к Российской империи. С утверждением ислама многие нормы адата были приведены в соответствии с шариатом (мусульманским правом). В конце XVIII – начале XIX вв. (особенно после Кавказской войны) возросло значение российского права. Эта тенденция усилилась к концу XIX – нач. XX вв.

Особенностью  адата у чеченцев и ингушей  является неразработанность многих норм, связанных с общественными отношениями, возникавшими в различных сферах торговли и хозяйственной жизни. Все это объяснялось низким уровнем развития товарно-денежных отношений и вовлеченности горцев в сферу рынка и предпринимательства до последней трети XIX в. Нормы договорного права, как и все адаты, формулировались в виде казусов и отличались низкой юридической техникой.

Что касается обязательств личного характера, относящихся, прежде всего, к защите чести и  достоинства рода, семьи и отдельного индивида, здесь адаты сохранили  традиционно преимущественное действие в сочетании с шариатом (мусульманским  правом). Они применялись в горских  словесных сельских (аульных), третейских судах в случаях, не противоречащих нормам российского права.

В заключение хотелось бы подчеркнуть, что для  чеченцев и ингушей большую значимость имели именно нормы адатов, которые  отличались гибкостью и лучше отвечали традициям горского общества, чем достаточно жесткие нормы шариата и мусульманского права. Вместе с тем, в приоритете адатов по отношению к нормам шариата (мусульманского права) особую заинтересованность проявляли как верхушка чеченского общества, в котором уже сформировалась своя духовная и светская знать, эксплуатирующая в различных формах соплеменников и сородичей, так и кавказская администрация, опасающаяся упрочения ислама и шариата в этом регионе»⁵.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. Военная политика России на Северном Кавказе в XIX веке на примере Кавказской войны 1817 – 1864 гг. (по воспоминаниям современников).

Кавказские  войны –  войны XVIII - XIX вв. связанные  с завоеванием Кавказа русским  царизмом. Понятие Кавказские войны  охватывает подавление царизмом ряда антифеодальных движений кавказских народов, вооружённое вмешательство России в феодальные междоусобицы на Кавказе, войны России с претендовавшими на Кавказ Ираном и Турцией … и, наконец, собственно Кавказскую войну в 1817 - 1864 годах - колониальную войну царизма против горцев Северного Кавказа, завершившуюся окончательным присоединением Кавказа к России. Предыстория Кавказских войн восходит к середине XVI века, когда после падения Астраханского ханства граница России продвинулась до реки Терек.

Наиболее  понятны географические причины  войны: три могучих империи - Россия, Турция и Персия - претендовали на владычество  над Кавказом, бывшем издревле воротами из Азии в Европу. В начале XIX века Россия отстояла свои права на Грузию, Армению и Азербайджан в двух войнах с Персией и двух с Турцией. Восточная Грузия приняла русский протекторат ещё в XVIII веке, а в XIX добровольно присоединилась к России. Как освободителей приветствовали русских и в восточной Армении. Народы Северо-Западного Кавказа как бы “автоматически” “отошли” к России. Как только начались попытки царской администрации навязать вольным обществам горцев российские законы и обычаи, на Северном Кавказе стало быстро расти недовольство.

На кавказские войны всегда существовали противоречивые взгляды. Солдаты и офицеры отстаивали честь и территории своей страны, поэтому война для них была четким исполнением приказов сверху. Такое отношение офицеров можно  увидеть в книгах Зиссермана, Ермолова. Кто – то из современников Кавказской войны – например, Лермонтов, Пушкин – с большим удовольствием и любовью описывают красочную природу Кавказских гор, жизнь и быт самих горцев, восхищаются их мужеством и отвагой. Поэтому нельзя с полной уверенностью сказать, какое однозначное отношение было у современников Александра I  и Николая I к событиям на Северном Кавказе.