Политика России на Кавказе в XIX веке

Федеральное агентство по образованию

Государственное образовательное учреждение

высшего профессионального  образования

«Северный (Арктический) Федеральный университет

им. М.В.Ломоносова»

 

 

 

Институт  Социально-гуманитарных и политических наук

Кафедра Отечественной  истории

 

 

 

 

 

Курсовая  работа по истории России на тему:

«Политика России на Кавказе в XIX веке»

 

 

 

                                                    Выполнила студентка 3 курса 

                                    заочного отделения

                                                         специальность – учитель истории

                            Жернакова С.В.

                                                    Проверила: Тетеревлева Т. П.

 

 

 

 

 

 

Архангельск - 2012

План:

1. Введение……………………………………………………… с. 3-6

2. Народы  Северного Кавказа в XIX веке:

2.1 Территория и население……………………………………. с. 7-10

2.2 Права и обычаи……………………………………………. с. 10-17

3 Военная политика России на Северном Кавказе в XIX веке на примере Кавказской войны 1817 – 1864 гг. (по воспоминаниям современников)………………………………………………………… с.18-31

4. Мирная  политика России на Северном  Кавказе……………с. 32-37

5. Заключение……………………………………………………. с. 38-42

6.Список  источников и литературы…………………………… с. 43

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1. Введение

Актуальность. Взаимоотношения и взаимовлияния народов Северного Кавказа и России не принадлежат к числу тех тем и проблем, изучение которых только начинается. Они были всегда предметом научного интереса многих исследователей XIX - XX вв. Однако в наши дни широкий спектр проблем связанных с взаимоотношениями центра и регионов России, оказывается актуальными как никогда. Вместе с тем многовековая история развития, расширения, распространения российской государственности на новые территории далека еще от полной ясности и определенности оценок и характеристик. События, происходившие и происходящие в Чечне чрезвычайно обострили ситуацию на Северном Кавказе, вызвали к жизни, реанимировали исторические постулаты и фальсификации, казалось бы, давно ушедших дней. Чрезвычайно важно правильно сориентироваться в сложных современных условиях в новых концепциях многовековой российской истории, без чего сложно будет плодотворно вести национально-государственное строительство Российской Федерации. Изучение политики российского государства в XIX веке в отношении многих народов Северного Кавказа, выявление как отрицательных, так и позитивных ее аспектов позволит не только более объективно взглянуть на прошлое, но и извлечь из него, быть может, бесценные, особенно для нынешнего состояния государства, уроки и опыт, которые только лишь и могут помочь определить новые пути и подходы к решению многих современных проблем взаимоотношений федеральных органов власти с региональными.

Политика  России в XIX веке далеко не всегда отличалась продуманностью, должной государственной логикой и целесообразностью. Зачастую ее проводили люди, выражавшие позиции не самой перспективной и позитивной части российского руководства, придерживавшейся однобокой, силовой схемы построения взаимоотношений с горскими народами, что привело к сопротивлению в различных формах и масштабах.

 

Российская  империя в рассматриваемый период, несмотря на всю свою специфику и  самобытность, присущими впрочем, любому другому народу и государству, выйдя  победительницей из многих войн, начинает активную завоевательную и колониальную политику на Северном Кавказе, пользуясь тем арсеналом методов и средств которыми располагала. Колониальная политика царизма и соответствующие ей системы управления, несмотря на некоторые отличия от западноевропейского колониального опыта, прошли ряд этапов в своем развитии, каждый из которых имеет свои отличия и особенности, обусловленные исторической обстановкой. Знание этих этапов, методов и средств, специфики российского колониального опыта позволяет значительно лучше понять природу многих прошлых и нынешних кавказских проблем и наметить пути их устранения. Безусловно, четкая картина истории XIX века позволит избегать нелепых аналогий и сравнений с последними «горячими» событиями на Северо-Восточном Кавказе, которые развернулись совершенно в других исторических условиях, были вызваны другими причинами, имеют совершенно иную подоплеку и результаты.

Кавказская  политика России в XIX веке, несмотря на свой колониальный характер, имела  своим результатом и итогом, включение  многих горских народов в имперскую  систему, со всеми вытекающими экономическими, политическими и культурными последствиями. Это позволило избежать исторической неопределенности, дало возможность значительно более быстрыми темпами приобщиться к европейскому и мировому культурному опыту. Несмотря на всю свою колониальную суть управление, введенное на Северном Кавказе во второй половине XIX века, позволило провести на этой окраине империи ряд реформ, развивавших многонациональный край. Современные же драматические события на Кавказе, вызваны распадом Советской системы правления, неизбежным хаосом и разбросом, обычно следующих вслед за этим. Следует учитывать и усиливавшиеся в подобные моменты истории геополитические и экономические интересы и действия других крупных держав, направленные на ослабление России. Рассмотрение комплекса вопросов российской политики на Северном Кавказе в XIX веке активизируется именно на рубеже XX - XXI веков, когда народы Российской Федерации должны адаптироваться в сложных условиях развития современной российской государственности. Новые исследования позволят определить основные тенденции и особенности установления российского управленческого опыта в различных национальных районах, разновременно, вошедших в состав России, создать целостную и более полную картину политики царизма с 1801 по 1900 гг., что в свою очередь, в какой-то мере, ликвидирует дефицит в научных исследованиях комплексно воссоздающих исторические реалии, политику царизма и деятельность разнообразных систем управления горскими народами Северо-Восточного Кавказа на протяжении более ста лет.

Предметом исследования является политика царизма  в XIX веке, когда различными способами происходили включение и адаптация горских народов в имперскую систему. Российская политика становится наиболее активной, действенной и систематической именно в конце XVIII начале XIX века, причем свое логическое продолжение и завершение она имела и во второй половине XIX века, вплоть до свержения самодержавия.

Целью курсовой работы является рассмотрение действий российского правительства на Северном Кавказе в XIX веке и определение положительных и отрицательных сторон в действиях и мероприятиях русской короны.

Для достижения поставленной цели предполагается решить следующие задачи:

• определить основные этапы кавказской политики России в рассматриваемый период;
• охарактеризовать политику России до, во время и после Кавказской войны;
• рассмотреть процесс создания и развития административных и судебных учреждений в крае;
• показать деятельность местного управления в пореформенный период;
• выделить основные направления социально-экономической и культурной политики российской администрации;
• проанализировать негативные и положительные особенности и последствия проводившейся политики;

Для решения  данных задач была рассмотрена различная  по форме и содержанию литература, начиная от записок офицеров и  заканчивая творчеством русских  писателей и поэтов, а так же, проанализированы опубликованные источники  по теме, которые могли дать ответы на интересующие нас вопросы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Народы Северного Кавказа в  XIX веке.

2.1 Территория и население.

Территория  Северного Кавказа довольно обширна. На ней проживает огромное количество разных народов. Мы в своей работе рассмотрим три наиболее крупных государственных образования Чечню, Дагестан и Осетию.

«Чечня, которая прежде на севере доходила до р. Терека, теперь граничит Малой Кабардой, р. Сунжей и землей кумыков, на востоке с теми же кумыками до станицы Внезапной и р. Акташа, отделяющей Чечню от лезгинского общества Салатавии, на юге боковым гребнем, расположенным впереди Главного Кавказского хребта до горы Тебулос-мта (Дакуахе), Хевсуриею и Тушетиею, а на западе Дарьяльским ущельем. Чечня занимает площадь в 2,800 квадратных верст, причем расстояние между крайними восточными и западными точками вдвое больше, чем между северной и южной границами. Рекой Гойтой страна делится на две неровные части, налево лежит Малая Чечня, а направо — Большая Чечня, обитаемая мичиками, качкаликами, ичкеринцами и ауховцами.

Чечня обильно  орошается многими реками, текущими параллельно, и местами довольно плодородна. Самая большая река Аргун, вытекающая из Главного хребта, между  тем как другие реки все берут  начало в боковом хребте. Правильному  орошению способствует также целая  система каналов. Прежде вся страна была покрыта богатым лесом, который, главным образом, был истреблен  во время кавказской войны; он еще  кое-где сохранился у устьев рек, отчасти так же и в долинах. Сунжа, берущая начало у горы Богучары, принимает другие реки, также Аргун и Ассу и уносит воды их в Терек.

В Чечне  живут чеченцы, число которых  по переписи 1897 года простирается до 283421 лиц об. п. Имя свое получили они от разрушенного большого аула Чечень, расположенная в нижнем течении Аргуна. Русские делили их на 20 различных племен, как-то: назрановцев, кистин, галгаев, цоринов, шатойцев, шароецев, чабирлойцев, ичкеринцев, качкаликов и т. д. Народ сам не знает этих названий. Они сами называют себя «нахче», т. е. народ, и разделялись прежде на «тайпа», т. е. общества. Говорят они на разных наречиях, отличающихся резкими гортанными звуками, и еще мало исследованных; пока их причисляют к лезгинской группе языков. По исследованиям покойного А. П. Берже существует не менее пяти сказаний о происхождении чеченцев. По одному преданию они первоначально жили в Кавказских горах, в местности «Меэста». Прародителем их был Молкха или Малкху. Познакомившись с употреблением оружия, с луком и стрелами, они поселились в «Нахише», там, где теперь лежит аул Керстен-Ах или Киоло. По другому преданию, они происходят от какого-то аравитянина, по имени Али. Он из Стамбула бежал в Кавказские горы, где тогда жили три семейства: Галгой, Акки и Шатой; женился на дочери из семейства Галгой и сын его, Нахчи, сделался прародителем чеченцев. Этот Нахчи похитил на водах северного Кавказа калмыцкую ханшу и ее рабыню, которые родили ему пять сыновей. Одни из этих сыновей поселились высоко в горах, другие же в Малой Чечне между реками Гехи и Аргуном. Эти семейства все носят название «Нахчуи» от «Нахаша», первоначального места их поселения. Третье предание гласит, что они потомки аравийского богатыря Турнала, который сначала поселился в Кабарде, где и женился. Оттуда он переправился через Терек в необитаемую страну. Имя Турнала до сих пор сохранилось в старинной чеченской песне. Если мы вспомним, что г. Терки, недалеко от теперешнего Петровска, долгое время был важным городом арабов, то не трудно было арабу попасть и в Чечню. Из всех этих преданий очевидно, что народ чеченцев составлялся из разных элементов.»¹

Еще одним  из крупнейших государственных образований Северного Кавказа является Дагестан. Он располагается на Севере от Главного Кавказского хребта, в северо-восточной части Кавказского перешейка.

«Дагестан занимает площадь в 25787 кв. км. и относится к числу самых гористых местностей земного шара: насколько трудно проникнуть в Дагестан снаружи, настолько же, если еще не труднее, передвигаться внутри его. Эта дикость и скалистость Дагестана еще больше повлияла на характер его населения, разбив и без того уже своеобразный дагестанский народ на целый ряд отдельных племен. Только 1/13 часть площади Дагестана представляет плоскую низменность, занимающую прибрежную прикаспийскую часть Дагестана от устья Сулака до устья Самура и суживающуюся у г. Дербента и у селения Буйнак; она покрыта песками и солончаками и только местами в Кайтаго-Табасаранском и Кюринском округах залегает неглубокими слоями чернозем. Вся остальная площадь представляет горную страну, сложенную из известняков, песчаников и сланцев главным образом юрской и меловой систем, образующих целый ряд антиклинальных складок» .

«По составу населения Дагестана можно разделить на две части — западное и восточное. Западная часть часть, заключая округи Андийский, Аварский, Гунибский и Кази-Кумухский, исключительно населена лезгинами; в восточной части, обнимающей остальные пять округов, население смешанное, состоящее из лезгин, кумыков, азербайджанских татар, татов, чеченцев, грузин. В обеих частях живут, кроме того, горские евреи, армяне и русские.»

«Многочисленные народности, обитающие в Дагестане, долгое время не были нам известны. Гюльденштедт, Паллас и др. трудились над изучением горских языков; но наибольшую услугу в этом деле оказали Шифнер (в 40-х гг.) и позднее барон Услар (1861—1875), разрушившие представление о Кавказе, как о "горе языков". Наречия, на которых говорят жители Дагестана, принадлежат к группе восточногорских языков. Все коренные обитатели Дагестана известны у нас под общим именем лезгин, или лезгов; в сущности же это объединение неправильно, так как одних самостоятельных, хотя и родственных между собою языков считается шесть; наречий же насчитывается столько, на сколько различных обществ дробятся горцы Дагестана (одно из наречий употребительно, например, только в одной деревне Янух, состоящей из 30 дворов). Вследствие этой разноплеменности этнографическая номенклатура крайне разнообразна и сбивчива; каждое племя, каждое общество носит столько наименований, со сколькими соседями других племен ему приходилось сталкиваться».²

Третьим государственным образование является Осетия, которая «граничит с севера на протяжении 75-ти верст с землею кабардинцев, а далее казачьими станицами (нынешнего Грозненского округа) и аулами ингушей; восточная граница упирается в северо-восточный угол владикавказско-осетинской равнины и направляется по ее восточной окраине в ущелье военно-грузинской дороги. На северном склоне хребта осетинские аулы отделяются от ингушей и кистинцев рекою Тереком и близ перевала отклоняются от дороги на 5-6 верст; на южном склоне восточною границею их служит река Арагва, именно юго-восточное колено ее, где она отходит от военно-грузинской дороги, и г. Душет. По ширине перевала к Осетии прилегают земли хевсуров и пшавов. Южную границу представляют предельные осетинские поселения от г. Душета по подошве хребта и потом через реку Большая Лиахва немного выше с. Цхинвала (в Горийском уезде), далее по правым притокам этой реки к с. Часавали и, наконец, к верховьям Риони до горы Пасимта. Западная граница тянется от истоков Риони через главный кавказский хребет по горным вершинам, окаймляющим с левой стороны течение реки Уруха и ее верхних притоков, до выхода Уруха из гор на равнину. Все протяжение этой границы 85-90 верст. Таким образом, в общих очертаниях Осетия представляет неправильный овал, распространяющийся почти в центр перешейка по обоим склонам главного кавказского хребта.³