Политическая нестабильность после смерти Василия III

     В последний год жизни Елена  много болела и часто ездила на богомолье в монастыри. Великая  княгиня умерла 3 апреля 1538 г. Власть перешла к уцелевшим членам семибоярщины. Они поспешили расправиться с  Овчиной: «умориша его гладом и тягостию железною, а сестру его Аграфену сослаша в Каргополь и тамо ее постригоша в черници»¹⁸.

     Смерть  правительницы была, как видно, естественной. Правда, австрийский посол Герберштейн  по слухам писал об отравлении великой  княгини ядом. Но сам же он удостоверился в неосновательности молвы и, издавая «Записки» во второй раз, не упомянул больше о насильственной смерти Елены. Царь Иван, негодовавший на бояр за непочтение к матери, даже не догадывался о возможном ее отравлении.

     Бояре восприняли смерть Елены как праздник. Бывшие члены семибоярщины честили незаконную правительницу, не стесняясь в выражениях. Один из них, боярин Михаил Тучков, как утверждал царь Иван, произнес «на преставление» его матери многие надменные «словеса» и тем уподобился ехидне, «отрыгающей яд».

2.2 Двоюродные и родные  братья Василия  III и их претензии

     В отношении удельных князей Василий III проводил ту же политику, что и  Иван III. Старший из удельных князей Андрей Большой Углицкий был уморен в тюрьме в 1494 г. Василий III не только не освободил своих двоюродных братьев - детей Андрея Большого, но держал их много лет «скованными» в переяславской тюрьме. Василий III отнял удел и взял под стражу князя Дмитрия Шемячича, владетеля Новгород-Северского княжества. Самодержец неоднократно отбирал уделы у Воротынских, Вольских, Глинского.

     Следуя  традиции, московский государь пополнял свою думу представителями самых  аристократических фамилий. Но права  удельной и прочей аристократии неуклонно  ограничивались. Право отъезда, опиравшееся на многовековую традицию, было окончательно уничтожено не законодательным актом, а практикой государевых опал н крестоцеловальных записей. Князья, заподозренные в намерении покинуть Россию, под клятвой обещали верно служить государю и выставляли многочисленных поручителей.

     Узурпировав власть вопреки воле Боярской думы, Василий III на всю жизнь сохранил недоверие к могущественной московской аристократии. Он не проявлял снисхождения даже к родне, заподозренной в  измене или недостаточно покорной. При Иване III Данила Холмский, происходивший из удельных тверских князей, стяжал славу победителя Ахмат-хана. Его сын Василий Холмский женился в 1500 г. на сестре Василия III, которая однако же вскоре умерла. По родству с великокняжеской семьей и заслугам отца князь Василий мог претендовать на высший пост в думе. Однако родство со свергнутой тверской ветвью династии внушало подозрение самодержцу. В 1509 г. в тюрьме был умерщвлен Дмитрий-внук. За год до этого В. Холмский был арестован и сослан на Белоозеро, где вскоре умер.

     Василий III питал доверие к младшему из братьев Андрею. С ним он совершил псковский поход. Старшие братья Юрий, Дмитрий и Семен получили приказ оставаться в своих уделах и таким образом лишились повода требовать участия в разделе  завоеванной земли. Брат Семен в 1511 г. готовился бежать в Литву, и лишь заступничество митрополита спасло его от опалы и тюрьмы.

     Иван III сватал наследнику Василию датскую  принцессу Елизавету, просил о помощи в выборе невесты дочь - великую  княгиню Литовскую. Хлопоты не принесли успеха. Православные царства на Балканах были уничтожены турецким завоеванием, а брак с иноверкой считался нежелательным. В конце концов греки из окружения Софьи подсказали княжичу выход, сославшись на примеры из истории византийского императорского дома. Они посоветовали провести перепись невест по всему государству и на смотринах избрать невесту для наследника и соправителя Ивана III. Ходили слухи, что советник Василия Ю.Траханиот надеялся сосватать ему собственную дочь. Брак с нею окончательно превратил бы московскую династию в «греческую», что едва ли прибавило ей популярность. Вопрос о браке решался в то время, когда Иван III был разбит параличом, а сторонники Дмитрия-внука не оставляли намерений вернуть ему московскую корону.

     Летом 1505 г. писцы «нача избирати княжны и боярыни». Для участия в смотринах в Москву свезли 500 девиц. Василий III остановил свой выбор на Соломонии Сабуровой. Сабуровы были известны Василию благодаря службе в его новгородском уделе. Отец невесты Ю. К. Сабуров служил наместником Корелы, входившей в состав новгородского удела Василия III. Растеряв наследственные вотчины, Сабуровы целым гнездом перешли на поместья в Новгород. Родня невесты не принадлежала к аристократии, а потому и не могла претендовать на боярский титул. По некоторым сведениям, отец Соломонии носил чин окольничего¹⁹.

     Брак  оказался неудачным, у супругов не было детей. По праву старшинства трон после смерти бездетного Василия  должен был занять удельный князь  Юрий. Притязания Юрия вызывали растущее беспокойство в великокняжеской семье. В 1523 г. Василий III впервые стал «думать» с боярами о своем разводе с бесплодной женой.

     Развод  противоречил московским традициям, и  духовенство не скрывало своего неодобрения  действиями монарха. Последнему пришлось обратиться за благословением к ученым афонским монахам. Но монахи высказались против подготовлявшегося развода. Заручившись поддержкой митрополита Даниила, Василий III 23 ноября . 1525 г. приказал начать розыск о колдовстве Соломонии. Брат великой княгини дал показания, что та держала у себя ворожею и прыскала заговоренной водой «порты» мужа, очевидно, чтобы вернуть его любовь. Неделю спустя виновную насильно постригли в монашки и отправили в Покровский девичий монастырь в Суздале.

     После развода монарх женился на княжне Елене Глинской. По наблюдению А. А. Зимина, второй брак разделил жизнь Василия III на два периода. В период брака с Соломонией, символизировавшего определенную политическую программу, государь опирался на круг старомосковских бояр, «выражавших интересы широких кругов дворянства». Брак с Глинской принес с собой крутой поворот в политической линии Василия III, приведший к возвышению княжеской аристократии²⁰.

     Андрей  был любимым братом Василия III и имел с ним самые доверительные отношения. Однако Василий не позволял брату жениться, пока сам не обзавелся сыном. По смерти Василия его жена Елена Глинская велела заключить в темницу брата великого князя Юрия Ивановича. Андрей поначалу не был заподозрен в соумышлении с Юрием и спокойно жил в Москве до сорочин по великом князе Василии. Собравшись после этого ехать в свой удел, он стал Испрашивать у Елены городов к своей отчине. В городах ему отказали, но дали по обыкновению на память о покойном шубы, кубки, коней с седлами. Андрей уехал с неудовольствием в Старицу. Нашлись люди, которые передали о его неудовольствии в Москву. Андрей узнал об этом и забеспокоился. Елена отправила в Старицу князя Ивана Васильевича Шуйского. Тот обещал, что Андрею не грозит никакая опасность. Андрей поехал в Москву и жаловался, что великий князь (Иван IV) и Елена хотят положить на него опалу. Елена отвечала, что никакой опалы на него нет. Но и по возвращении из Москвы Андрей не отложил подозрения и страха и продолжал сердиться на Елену за то, что та не прибавила городов к его уделу. В Москву опять начали доносить, что Андрей собирается бежать. Елена стала звать Андрея для совещания о казанской войне, но тот никак не хотел ехать. Тогда Елена выслала к Волоку сильные полки. Андрей не стал более медлить и 2 мая 1536 года выбежал из Старицы в новгородские волости. Однако вскоре в новгородской волости Андрея настиг князь Иван Овчина-Телепнев-Оболенский с московским войском. Андрей хотел сначала биться с ним, но потом вступила переговоры. Оболенский обещал, что Елена не положит на него никакой опалы, если Андрей приедет в Москву, и даже прибавит ему вотчин. Андрей поверил и приехал в Москву. Поначалу его встретили ласково, но на третий день схватили и отправили в тюрьму. Потом схвачены были его жена и сын, все его бояре и новгородские помещики, вошедшие в его войско. В заключении Андрей прожил не более полугода и умер.

2.3 Боярское правление  и Иван IV (детство и юность)

     Согласно  бытовавшему на Руси праву престолонаследия великокняжеский престол переходил  к старшему сыну монарха, однако Ивану («прямое имя» по дню рождения — Тит) было всего три года, когда его отец великий князь Василий серьёзно заболел. Ближайшими претендентами на трон кроме малолетнего Ивана были младшие братья Василия. Из шестерых сыновей Ивана III осталось двое — князь старицкий Андрей и князь дмитровский Юрий.

     Предвидя  скорую смерть, Василий III сформировал для управления государством «седьмочисленную» боярскую комиссию. Опекуны должны были беречь Ивана, пока он не достигнет 15 лет. В опекунский совет вошли князь Андрей Старицкий — младший брат отца Ивана, М. Л. Глинский — дядя великой княгини Елены и советники: братья Шуйские (Василий и Иван), М. Ю. Захарьин, Михаил Тучков, Михаил Воронцов. По замыслу великого князя, этим должны были сохраниться порядок правления страной доверенными людьми и уменьшиться распри в аристократической Боярской думе. Существование регентского совета признаётся не всеми историками, так по версии историка А. А. Зимина, Василий передал ведение государственных дел Боярской думе, а опекунами наследника назначил М. Л. Глинского и Д. Ф. Бельского²¹.

     Василий III умер 3 декабря 1533 года, а уже через 8 дней бояре избавились от основного претендента на трон — дмитровского князя Юрия.

     Опекунский  совет управлял страной меньше года, после чего его власть начала рушиться. В августе 1534 года произошёл ряд перестановок в правящих кругах. 3 августа князь Семён Бельский и опытный военачальник окольничий Иван Ляцкий оставили Серпухов и отъехали на службу к литовскому князю. 5 августа был арестован один из опекунов малолетнего Ивана — Михаил Глинский, который тогда же умер в тюрьме. За соумышленничество с перебежчиками были схвачены брат Семёна Бельского Иван и князь Иван Воротынский с детьми. В этом же месяце был арестован и ещё один член опекунского совета — Михаил Воронцов. Анализируя события августа 1534 года, историк С. М. Соловьёв делает вывод, что «все это было следствием общего негодования вельмож на Елену и ее любимца Оболенского».

     Попытка Андрея Старицкого в 1537 году захватить  власть окончилась неудачей: запертый в Новгороде с фронта и тыла, он был вынужден сдаться и закончил жизнь в тюрьме.

     В апреле 1538 года 30-летняя Елена Глинская умерла, а через шесть дней бояре (князья И. В. Шуйский и В. В. Шуйский  с советниками) избавились и от Оболенского. Митрополит Даниил и дьяк Федор Мищурин, убежденные сторонники централизованного государства и активные деятели правительства Василия III и Елены Глинской, были немедленно отстранены от управления государством. Митрополит Даниил был отправлен в Иосифо-Волоцкий монастырь, а Мищурина «бояре казнили…не любя того, что он стоял за великого князя дела».

     Окончание Боярского правления обычно связывают  с воцарением Ивана IV и формированием  правительства компромисса (Избранная  рада).

     На  семнадцатом году жизни, Иван объявил  митрополиту Макарию, что хочет жениться и также он выступил с речью о том, что хочет принять титул царя. 16 января 1547 года в Успенском соборе Московского Кремля состоялось торжественное венчание на царство великого князя Ивана IV. На него были возложены знаки царского достоинства: крест Животворящего Древа, бармы и шапка Мономаха. После приобщения Святых Тайн Иван Васильевич был помазан миром. Царский титул позволял занять существенно иную позицию в дипломатических сношениях с Западной Европой. Великокняжеский титул переводили как «принц» или даже «великий герцог». Титул же «царь» или совсем не переводили, или переводили как «император». Русский самодержец тем самым вставал вровень с единственным в Европе императором Священной Римской империи. А 3 февраля сыграли свадьбу с Анастасией Захарьиной-Романовой. Союз с такой женщиной если и не смягчил сразу буйный характер царя, то подготовил его дальнейшее преображение. На протяжении тринадцати лет брака царица оказывала на Ивана смягчающее влияние, родила ему сыновей. Но ряд крупных пожаров в Москве весной - летом 1547 года прерывают столь торжественно начавшееся царствование Ивана IV.

     Убийства, интриги и насилия, окружавшие его, способствовали развитию в нем подозрительности, мстительности и жестокости. Склонность мучить живые существа проявлялась у Ивана уже в детстве, и приближенные одобряли ее. Одним из сильных впечатлений царя в юности были «великий пожар» и Московское восстание 1547 года. Наибольшее опустошение произвел пожар 21 июня 1547 года, продолжавшийся 10 часов. Выгорела основная территория Москвы, сгорело 25 тысяч домов, погибло около 3 тысяч человек. В бедствиях обвинили стоящих у власти Глинских. По городу разошелся слух, что бабка царя Анна Глинская,  оборотясь птицей, летала по городу, «вымала сердца человеческие да клала в воду, та тою водою, ездячи по Москве, да кропила», от чего и был пожар.  

     Другой  слух, подогревший страсти, - о походе на Русь крымского хана. Царь с двором вынужден был уехать в подмосковное село Воробьево, Глинские - Михаил и  Анна - бежать в подмосковные монастыри. Открытое восстание началось 26 июня. После вечевого сбора горожане двинулись в Кремль и потребовали выдачи Глинских, Были разгромлены их дворы, убит один из Глинских - Юрий.

     27-28 июня Москва по сути находилась  в руках посадских людей, которые, возможно, «пытались даже создать какое-то свое управление городом». 29 июня после убийства одного из Глинских, родственника царя, бунтовщики явились в село Воробьево, где укрылся великий князь, и потребовали выдачи остальных Глинских. «Вниде страх в душу мою и трепет в кости мои и смирился дух мой», - вспоминал позже царь. Большого труда ему стоило убедить народ разойтись. Ряд выступлений в это же время произошел в некоторых других городах - причиной был неурожай, повышение налогов и злоупотребления администрации.