Пётр I и Россия

Подобно армии, флот страдал  от нехватки компетентных офицеров; и  в этом случае все, касающееся знания навигации, пушечного дела и подготовки моряков, представляло весьма трудно решаемую проблему. Несмотря на все усилия, в  течение всего правления Петра  флот продолжал оставаться гораздо  более зависимым от иностранцев, чем армия.

Внушительный рост российской армии и флота, учитывая их роль в  изменении международного положения  страны, имел некоторые конструктивные результаты. Он стимулировал определенное развитие административных преобразований. Благодаря поддержке переводов  иностранных трудов по военным и  военно-морским вопросам, он в определенной степени стимулировал интеллектуальную жизнь. Несомненно, он дал толчок некоторым  видам экономического роста, что  помогает объяснить увеличение производства Россией железа. Этим же фактором вызвано  учреждение первых государственных  текстильных фабрик в России, обеспечивавших поставки ткани для армейского обмундирования. Беспрецедентный спрос на стрелковое оружие привел к созданию ряда оружейных  фабрик. Однако, как бы ни был русский  народ заинтересован во всех этих ограниченных и косвенных выгодах, они перечеркивались невыносимыми трудностями.

Эти трудности принимали  ряд форм. Наиболее очевидной была военная служба. Призывы с течением времени приходилось все более  часто сопровождать угрозами. Непокорные и не желающие разыскивались под  угрозой принуждения выставлять новобранцев по двойной норме  и конфискации. Вводилась даже смертная казнь для препятствующих и бездеятельных  должностных лиц и деревенских  старост. Картина, по крайней мере, до последнего десятилетия жизни царя, представляет собой решение одной  из самых тяжких задач, осуществляемое с нарастающим напряжением при  помощи все более жестоких методов.

Этот набор людей для  армии сопровождался одинаково  безжалостным и решительным набором  других людей для принудительного  труда на больших строительных проектах Петра, каждый из которых имел некоторое  прямое или косвенное отношение  к военным мероприятиям.

С конца 1709 г. производился огромный призыв для работ на строительстве  Санкт-Петербурга. Большинство квалифицированных  рабочих было завербовано принудительно, ремесленники и техники различных  специальностей также посылались на принудительное поселение в новую  столицу, где не было создано никаких  условий для их размещения и им приходилось жить в землянках  и хижинах.

С ростом вооруженных сил  правительство вводило новые  и ужесточало прежние требования. Увеличивалось налоговое бремя, возрастала потребность транспортировать в беспрецедентных количествах  и на далекие расстояния оснащение  и запасы для армии и, в меньшей  степени, для флота. Этот тип повинности пал в основном на крестьян северной и центральной России, особенно на принадлежащих монастырям.

Российский крестьянин реагировал на все эти требования чаще всего  бегством. Крестьянам было запрещено  уезжать больше чем за 30 верст  от дома без паспорта, подписанного их хозяином или, в его отсутствие, управляющим и приходским священником; в это же время было введено  печатание паспортов с целью  противодействия подделкам, сразу  же начали появляться. Едва ли нужна  более наглядная иллюстрация, чем  все эти обязательные меры принуждения, характеризующие стиль работы Петра.

Бегство как средство избежать невыносимых требований и притеснений  ни в коем случае не является характерным  исключительно для крестьян. Армейские  новобранцы дезертировали в больших  количествах, по крайней мере, после  первых лет войны со Швецией. Подневольные рабочие часто доставлялись в  Санкт-Петербург в цепях, подобно  преступникам, с целью предотвращения побега на пути к новой столице. Такое  отношение показывает еще раз, как  сильно зависело укрепление России и  все достижения Петра от силы и  принуждения.

Экономическая жизнь 

Война со Швецией и честолюбивые планы Петра по укреплению России породили ужесточенные требования не только к труду и разнообразным  работам, но также к деньгам и  промышленным изделиям, другими словами, к экономическому росту. С 1690-х годов  это стало одной из главных  целей Петра. Его усилия, несмотря на большие препятствия, продолжались до конца его жизни.

Борьба в поисках денег  для войны с Карлом ХII проходит через ранние годы XVIII столетия как непрерывно повторяющийся мотив. Это породило разнородные и причудливые формы взимания налогов: пошлины на гостиницы, бани, на бороды (градуируемые социальным статусом владельца), на свадьбы, на национальную русскую одежду, хомуты, переправы. Специальный указ 1709 года, который удвоил цену товаров первой необходимости, и введение государственной монополии на табак в том же году были яркими примерами этого отчаянного поиска ресурсов везде, где они могли бы быть найдены. Видели те трудные годы и увеличение денег самым эффективным из испытанных методов – снижением стоимости валюты.

Все годы правления велась непрерывная борьба за накопление запасов  драгоценных металлов. Экспорт слитков  был строго запрещен, и торговцы вынуждены были сдавать в обмен  на российские деньги золото и серебро, которые они приобретали в деловых отношениях с иностранцами.

Из всех новых налогов, введенных при Петре, один далеко превзошел все другие по своим  длительным социальным результатам. Это  был “налог с души”, подушная подать, установленная указом в 1718 году. Введение этого налога было явно обусловлено  желанием обеспечить потребности армии, теперь большей частью расквартированной  в российской провинции, поскольку  война со Швецией медленно подходила  к концу.

Потребность Петра в доходе имела тенденцию любым способом упростить то, что до настоящего времени было сложным в традиционном обществе, и более равномерно поделить его между крестьянским большинством, в значительной степени несвободным, оплачивающим новую пошлину, и привилегированным  правящим меньшинством землевладельцев, не плативших ее. Такое упрощение  должно было, по крайней мере, в конечном итоге, иметь серьезные и опасные  результаты.

Необходимо понимать, однако, что экономическая политика Петра  и, конечно, его экономические амбиции, далеко выходили за рамки поиска путей  увеличения правительственных доходов  и расходов. В течение своего правления  он ставил своей целью сделать  Россию более богатой, а ее экономическую  жизнь более производительной и  эффективной. Его планы относительно российской экономической жизни  предусматривали как введение иностранных  методов и тенденций в большем, чем когда-либо прежде, масштабе, так  и тщательный правительственный  контроль, и повсеместную поддержку, прежде всего в развитии промышленности.

Его политика не была ни разработкой, ни механической имитацией западноевропейских моделей. В основе своей она была направлена на развитие в России нового духа работы, предпринимательства и  эффективности под руководством, и если необходимо, принуждением сверху. Только через создание этого нового духа обширная, слабо населенная страна, полная неразведанных богатств, могла  воспользоваться преимуществом  возможностей, которые теперь представлялись.

Государство, по мнению Петра, должно играть творческую и воспитательную роль. Постоянные и детальные инструкции, непрерывные пояснения и пропаганда были неизбежны. Несмотря на это Петр никогда не сомневался, что именно частная инициатива и предпринимательство  были главной движущей силой национального  богатства. Его наиболее фундаментальное  стремление состояло в том, чтобы  создать класс предпринимателей, знающих, с творческими способностями  и капиталом, который удовлетворял бы их, чтобы взять на себя инициативу по созданию России более богатой  и более производительной.

Некоторые особенности его  действий показывают лучше, чем его  экономическая политика, собственно образ Петра, как ответственного за укрепление России и улучшение  доли ее народа. Простой факт, что  некоторые наиболее важные указы  царя по торговым и промышленным вопросам были написаны первоначально его  собственной рукой, иллюстрирует это. Его внимание к экономической  жизни также показывает его готовность экспериментировать и вводить новшества.

Трудности были огромны. Плохие коммуникации, нехватка капитала, дефицит  подходящей рабочей силы, технологическая  отсталость, слабый и низкий социальный статус торгового класса и недостаток традиций предпринимательства и  нововведений не могли помешать тому экономическому росту, к достижению которого Петр стремился с таким трудом. Его личные предпочтения в делах государства, прямой правительственный контроль и руководство были все еще широко распространены даже в последние годы его правления. Достижения были часто существенными, даже большими; но они были не менее часто неоднородны и кратковременны.

Государство не только развивало  промышленность за свой счет, но также  пыталось различными способами вовлечь  частных владельцев в индустриальное развитие. Вообще эти приемы, многие из них разобщенные и сиюминутные, достигли немногого.

Была, однако, одна форма правительственной  помощи промышленности, имевшая более  широкое значение, чем любая другая, которая заметно добавила трудностей российскому народу. Это было предписание  больших поставок людей для принудительных работ. Преступники, бродяги и нищие  также регулярно принуждались к  службе в промышленности. Оба этих метода были хорошо известны во всей Западной и Центральной Европе. Более примечательным для российской практики было “приписывание” групп деревень к обслуживанию отдельных  фабрик, метод, известный чуть ли не с середины семнадцатого столетия, но очень расширенный Петром. Такие методы были, по общему признанию, непривлекательны, и Петр, и его советники, и российские владельцы фабрик были единодушны в справедливом убеждении, что свободный труд намного эффективнее, чем несвободный.

Несмотря на многие провалы  и неудачные начинания, царствование Петра было временем больших достижений и развития российской промышленности. В сельском хозяйстве картина  была совсем иной. Ни одно из достижений не было обязано царю и его действиям. Действительно, имел место ряд скорее отдельных и разобщенных правительственных  усилий с целью улучшить сельскохозяйственные методы и производительность. Неграмотное  и весьма традиционное крестьянство, глубоко недоверчивое ко всем новшествам, было постоянным препятствием всем попыткам изменить жизнь и одновременно готовым  в любой момент лишить власти любого правителя или правительство.

Создание торгового флота, чтобы покончить или, по крайней  мере, сократить зависимость России от иностранцев в ведении растущей национальной торговли с внешним  миром, было целью, близкой сердцу Петра. Она возникла, конечно, из его интереса ко всем морским вещам и укрепилась с ростом мощного флота, строительством новой столицы и ее быстрым  развитием в качестве большого морского порта. Этим стремлениям было суждено  сбыться.

Достижения Петра в  русской экономической жизни  были, таким образом, чрезвычайно  неровны. Имелось существенное развитие. В производящих и металлообрабатывающих  отраслях, стимулируемых новым спросом  вооруженных сил, наблюдался поразительно быстрый прогресс. Выплавка железа и меди, производство пушек и якорей, изготовление стрелкового оружия выросли  как никогда прежде в истории  России. В других отраслях промышленности, связанных с армией и флотом, типа производства ткани для парусов, и в одной или двух отраслях по производству предметов роскоши, тоже имел место заметный прогресс. Но все же это не привело к большим переменам в жизни русского населения, а если развитие и происходило, то это часто приводило к ухудшению положения, например к увеличению числа крестьянских хозяйств, “приписанных” для фабричного труда или даже купленных владельцами фабрик. Растущие требования правительства выполнялись более жесткой эксплуатацией существующей экономики, представленной в основном традиционным крестьянским хозяйством, или, в крайнем случае, созданием новых ресурсов и поколения нового благосостояния. Упрекать Петра в этом было бы весьма несправедливо. Его экономическая политика была как разумной, так и последовательной, и даже успешной, как для любого другого правителя того века в Западной Европе. Действительно, и в его целях, и во многих из его методов он часто очень походил на своих коллег-монархов на Западе. Но в экономической жизни, больше чем в любом другом аспекте своей многогранной деятельности, он был ограничен явной неспособностью бедного и малочисленного аграрного общества удовлетворить все свои потребности и осуществить свои надежды.

Религия и церковь 

Петр не был глубоко  религиозным человеком. Его формальное образование, со всеми недостатками, неизбежно включало значительный элемент  традиционной набожности. Он верил  в божественное происхождение власти, которой обладал, и в свои обязанности  защищать православную веру и тех, кто  ее исповедовал. Но у него почти не было уважения к российской религиозной  традиции: действительно, он был активно  враждебен ко многим ее проявлениям. Ритуалы, традиционные обряды, внешние  проявления религиозности, похоже, всегда вызывали у него сомнения в искренности  или даже презрение. Его личная вера была реальной, но тоже была узкой и  чрезвычайно практической, “верой простого солдата” в долг и созидательную  мирную деятельность. Для него религия  означала нравственность, образование, положительное действие.  

С 1716 года он ослабил серьезное  наказание, которому по закону еще подвергались все староверы, заменив его обязательством платить налоги в двойном размере. Его отношение к евреям было однозначно враждебным; а в 1719 г. он приказал изгнать  из России иезуитов, всегда подозревавшихся как орудие политического влияния католиков. Однако даже очень ограниченная степень свободомыслия в религиозных вопросах была достаточной для того, чтобы поставить барьер между Петром и массой его подданных.

Личная вера Петра не удерживала его во время правления от потворствования и участия в пародиях религиозных обрядов, которые были в лучшем случае грубы, а в самом худшем - преднамеренно богохульны.

В российской церкви XVII столетия имелось многое, что вызывало критику  и нападки. Несмотря на усилия патриарха  Адриана (1690 – 1700), ее слабость и коррупция увеличивались. Развилось слишком много священников: разрешение им жениться позволяло им быть наследственной кастой. Обычно пьяные и нищенствующие, часто блуждающие с места на место по большим областям России, ее члены порой едва отличались от обычного крестьянина. Стремление многих мужчин поступать в монастыри, чтобы избежать военной службы и других растущих требований светского мира, увеличило количество монахов, а личные качества, необходимые для чинов, были угнетающе низкими, даже у епископов. Благосостояние священников, в чем регулярное духовенство было заинтересовано, также расценивалось как духовная слабость.

Петр требовал от церкви того, что должно было быть полезно государству  и обществу. Она должна была использовать свои ресурсы после удовлетворения собственных непосредственных потребностей на поддержку образования, заботу о  бедных и больных, а если необходимо, то и удовлетворение общих потребностей государства. Он перешел, с начала войны  со Швецией, к осуществлению на практике своих идей с возрастающей тщательностью  и результатом. Следующие двадцать лет характеризовались двумя  тенденциями – увеличивающимся  подчинением церкви государственному контролю, ведущему к потере ее независимости, и привлечением церковных доходов  в крупных масштабах на светские и государственные цели. Ни одна из этих тенденций, разумеется, не была нова.