Основные черты права средневекового Китая

История государства  и права зарубежных стран

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава 31. Основные черты права средневекового Китая 

Источники права. Развитие китайского средневекового права проходило главным образом  по линии разработки норм уголовного права, регулирования сословно-ранговых различий, налоговых повинностей  населения, обязанностей различных  категорий держателей государственных  земель, а также лиц, ответственных  за сохранение государственной собственности, за пополнение государственной казны. Все эти тесно связанные между  собой нормы и составляли содержание многочисленных правовых памятников, ди-настийных сводов законов, получивших название кодексов.  

В династийных сводах законов костяк норм создавался основателем династии (эти нормы со временем приобретали черты божественного установления), а его преемники расширяли, дополняли этот костяк своими законодательными постановлениями, совершенствуя их.  

Начиная с  Хань, сборники законов неизменно строились на закреплении стабильного ядра традиционно-правовых норм— люй, которые дополнялись новыми — лин. Постепенно между люй и лин произошло разделение по сферам правового регулирования: люй включали уголовные законы, а лин — административные постановления и пр.  

Большая работа по систематизации законов была проведена  в суйском (VI в.) и танском (VII в.) Китае. При династиях Суй (581— 618 гг.) и в первый период правления Тан кодексы подвергались пересмотру каждое царствование. Первым дошедшим до нас сводом законов был кодекс VII в. династии Тан ("Тан люй шу-и").  

Новая активизация  законодательной деятельности китайских  императоров имела место в  период правления всекитайской династии Сун в связи с усилением власти центрального правительства. В 960—963 гг. было составлено "Исправленное и пересмотренное собрание уголовных законов", почти целиком повторяющее тан-ский кодекс.  

В связи  со значительным увеличением текущего законодательства работа по классификации  законов и постановлений продолжалась и в последующие годы. В конце XI в. в Китае было создано специальное бюро по пересмотру и классификации законов, которое, в частности, подготовило "Свод законов из 900 статей". В конце XIV в. увидел свет "Свод законов династии Мин", воспроизводивший многие положения предшествующих кодексов. Характерно, что эта практика не была изменена и после установления в Китае маньчжурской династии Цин (1644—1912 гг.). Уже в 1644 году, после захвата маньчжурами Пекина, началась работа по изучению минского кодекса, одной из целей которой было внесение в него исправлений и изменений в соответствии с новыми политическими реалиями.  

В результате работы маньчжурских придворных сановников и судей в 1647 году был создан кодекс, подавляющее большинство положений  которого было заимствовано из старого  кодекса династии Мин (1369—1644 гг.), причем часть из них в виде основных, коренных положений (люй), которые не разрешалось изменять. Более трехсот положений цинского кодекса было взято из дополнительных постановлений минского кодекса, в который, в свою очередь, вошли без всяких изменений многие положения танского кодекса. Составленные на основе старых кодексов, маньчжурские кодексы XVII в. почти без изменений действовали в Китае вплоть до начала XX в., определяя содержание принципов и норм традиционного китайского права.  

Уголовное право. Средневековое право Китая, его династий-ные кодексы создавались в условиях сложившихся в древности стереотипов массового правосознания китайцев, воспринявших идеологию ортодоксального конфуцианства с его синтезом конфуцианства и легизма.  
 

Один из этих стереотипов исходил из веры китайцев в исключительную эффективность  взаимодействующих друг с другом моральных норм (ли) и жестких  правовых норм (фа). В танском кодексе, закрепившем законченную нормативную основу традиционного права, прямые ссылки на моральные нормы ли, на конфуцианские произведения встречаются более чем в 60 случаях. Вместе с тем кодекс исходит из легистских требований о коллективной ответственности, о поощрении доносов и пр. Правда, при этом под прямым воздействием высказывания Конфуция, осуждавшего донос на родителей и родственников как нарушение священного принципа "сяо", в кодексе предусматривалось наказание смертной казнью за донос на прямых родственников в первом и втором поколениях.  

С действием  этого стереотипа связана и другая черта массового сознания, восходящая к легизму. Главная цель закона — не регулирование сферы свободы личности, а репрессия, санкция, дополняющая традиционные принципы повиновения старшим, воле правителя. Более того, с правом в массовом сознании стало ассоциироваться лишь уголовное право, которое и получило наибольшее развитие в китайской правовой культуре. Доминирующие нормы китайского уголовного права применялись не, только в случае совершения преступления, но и при простом нарушении морали. Примером торжества традиционного правосознания может служить одно из показательных положений танского кодекса, предусматривающее наказание в виде битья палками за абстрактное нарушение моральной нормы, "за то, что не следует делать".  

Жесткая правовая градация людей, непосредственно воздей-ствующая на оценку тяжести любого аморального поведения в зависимости от пола, возраста, места в иерархии родственных отношений и в социальной иерархии, затушевывала социально-классовые различия в традиционном праве, формировала устойчивые представления об уголовном праве как о защитнике общенациональных интересов, требующем неукоснительного соблюдения.  

Преступник  как субъект преступления мог  быть и свободным, и рабом. В тех  случаях, когда в кодексах не было специальных указаний, лично несвободный буцуй привлекался к суду как свободный. Но это обстоятельство не исключало сугубо сословного принципа применения наказания за многие виды преступлений, а к вещам как объектам преступления могли относиться и лично несвободные люди.  

Говоря об общих принципах уголовного права, следует отметить, что китайский  законодатель учитывал в ряде случаев  формы вины: умысел и неосторожность, — но не всегда последовательно. Формальная неопределенность, размытость границ моральной нормы ли и как следствие  этого отсутствие сформулированного  в законе правового понятия, определения  препятствовали четкому разграничению  в праве форм вины, приводили к  частому использованию при вынесении  наказаний таких категорий, как  неведение, неумышленность, небрежность, забывчивость, ошибка. Эти понятия  широко применялись еще в древности  в качестве оснований для помилования.  

В III—IV вв. правовая доктрина главным показателем преднамеренности преступления стала считать составление  плана его совершения. Предумышленное преступление по танскому кодексу отличалось не только составлением плана, но предварительным оговором двух или более человек.  

Законодательство, в том числе и танское, не знало и разработанного института необходимой обороны, но освобождало от ответственности ближайших родственников — сына, внука и пр., защищавших от нападения отца, мать, деда, бабку, ибо негативные пй-следствия этих действий, вплоть до убийства нападавшего, не были продиктованы их преступной волей. В этом же ключе, например, оценивалось и преступное деяние слуги, совершенное по приказу хозяина. Требование "сыновьего благочестия" неизменно диктовало закрепление вышеуказанных норм в китайском законодательстве вплоть до XX в., также как и норм о признании преступным доноса на своих ближайших родственников и об освобождении от ответственности за укрывательство членов семьи, совершивших преступление.  

По танскому кодексу смягчались, как правило, наказания за преступления по трем категориям лиц: "старым и малым", а также инвалидам. Но часто детям преступника грозила продажа в рабство. Женщины могли быть казнены, но не могли быть сосланы, а казнь беременной женщины отсрочивалась на 100 дней после рождения ребенка.  

Классификация преступлений в зависимости от их общественной опасности в свете  конфуцианской морали покоилась  в традиционном праве на концепции "10 зол", сложившейся в глубокой древности и пережившей века. При  этом объектом преступного посягательства выступал ритуал, нарушение которого в форме непокорства, сыновьей непочтительности, несогласия и пр. определяло крайнюю расплывчатость уголовно-правовой нормы, дающей возможность самому судье оценивать тяжесть преступления, относить к той или иной ритуальной категории практически любое преступление. Это свойство "10 зол" во все века ценилось в Китае, где не испытывали уважения к писаному закону, не допускающему расширенного толкования правовой нормы.  

К первому  из "10 зол" относился "заговор  о мятеже против государя", в категорию  которого мог быть отнесен сговор о любом причинении вреда императору. Главное в этой категории преступлений — направленность преступного посягательства против императора, "сына неба", естественных "небесных" установлений. В том  же плане трактовались последующие  две формы зла. "Великое непокорство", бунт против существующих порядков и  морали, — конкретно к этой категории  преступлений был отнесен умысел с целью разрушить, попытка разрушить или разрушение храма и могил предков императора или императорской резиденции. Третье зло — "заговор, измена", означающие измену императору, госу-дарству, переход на сторону его врагов, мятеж, бегство из страны или попытка побега из осажденного города.  

Все лица, совершившие  эти преступления, а также члены  их семей считались "неисполнившими долг подданных". Преступники, их отцы и сыновья старше 16 лет подлежали смертной казни через обезглавливание, женщины семьи (матери, незамужние дочери, жены, наложницй — вместе со слугами) конфисковывались в качестве рабов.  

В логической связи с первыми тремя формами  зла находились и последующие  преступления. Четвертое зло — "неподчинение, непокорство" — охватывало преступления против близких родственников, убийство или избиение деда, бабки, родителей, умысел убить их, убийство старших братьев, сестер, близких кровных родственников мужа (но не жены): его родителей, бабки или деда.  

Следующее, пятое зло — "несправедливость, порочность" — означало поведение, противоречащее естественному порядку  вещей, преступления, совершенные с  особой жестокостью, злобностью. Конкретно сюда были отнесены убийства в одной семье трех человек (если они не совершали преступлений, за которые полагалась смертная казнь) или совершение преступления с особой жестокостью, например с расчленением трупа, а также все виды колдовских магических действий, приготовление, хранение и передача другому лицу ядов и пр.  

Шестое зло  — "выражение великого непочтения", В его основе была группа преступлений, связанных с нарушением особо  значимых запретов ли, к числу которых  были отнесены, например, кража предметов  культа, а также вещей, используемых императором (императорской печати, печатей его жены, матери, бабки), а также оплошности, допущенные при  приготовлении ему пищи, лекарства, злословие в его адрес. Все лица, совершившие действия, угрожающие здоровью императора или причинившие ему моральный или физический вред (например, не выполнившие или подделавшие его указ), подлежали удавлению. При этом речь шла о такой исключающей умысел форме вины как небрежность, ошибка. В противном случае преступления относились к первому злу, со всеми вытекающими отсюда последствиями.  

Седьмые, восьмые, девятые и десятые формы зла так или иначе были связаны с защитой нравственного порядка в семье, рассматриваемого в качестве основы социального порядка. Седьмое зло — "выражение сыновьей непочтительности", неподчинение родителям. К нему относились, например, обвинение в неблаговидных действиях деда, бабки, родителей, ругань в их адрес, их плохое содержание, выделение из семьи и раздел имущества без их согласия, вступление в брак во время ношения траура или ношение в это время нетраурной одежды и пр.  

Восьмое зло  — "несогласие, разногласие" между  кровными родственниками. К этой категории  относился широкий спектр преступных действий: от умысла убить или продать  в рабство близкого родственника до избиения женой мужа и доноса на родственников старшего поколения.  

Девятое зло  — "несправедливость, неправедность" — включало в себя преступления, совершенные друг против друга лицами, связанными не семейными, а официальными, социально-иерархическими узами, например, убийство подчиненным своего начальника, командира, учителя-наставника в конфуцианской  морали, т.е. члена той группы лиц, которая, как и семья, скрепляла  социальный порядок. Сюда же были отнесены различные формы выражения женой непочтения к мужу, например неношение по нему траурной одежды и пр.