Младотурецкая революция

После контрреволюционного  переворота младотурки взяли в свои руки всю полноту власти. Они свергли  с престола султана Абдул Хамида II, заменив его безвольным Махмедом V Рашидом. Видные деятели партии «Единение  и прогресс» вошли в состав правительства и заняли важные административные посты. Своеобразное двоевластие было ликвидировано.

Революция завершилась победой  младотурок, она пожила конец безраздельному господству традиционной аристократии[10, с. 208].

Глава 3. ХАРАКТЕР МЛАДОТУРЕЦКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

Так совершилась  почти бескровная младотурецкая  революция. На первых порах она вызвала  всеобщий энтузиазм. По всей стране происходили  торжественные манифестации под  лозунгами свободы, равенства, братства, правосудия. Мусульмане братались с  немусульманами, турки – с нетурками. Из тюрем вышли десятки тысяч заключенных. Возвратились политические ссыльные и эмигранты. С отменой цензуры оживились литература и публицистика. Возникло много новых журналов и газет. Создавались различные клубы, ассоциации, появились первые ростки рабочего движения – стачки, профессиональные союзы, социалистические кружки.

«Весна» младотурецкой революции продолжалась не долго. Вскоре обнаружилось, что младотурки, одержав столь быструю победу над старым режимом (вернее, полупобеду, так как они даже не свергли Абдул-Хамида и не сместили почти никого из прежних министров и чиновников), в дальнейшем сами способствовали усилению реакции. Это с неизбежностью вытекало из характера младотурецкой революции. В. И. Ленин впоследствии писал: «Если взять для примера революции XX века, то и португальскую и турецкую придется, конечно, признать буржуазной. Но «народной» ни та, ни другая не является, ибо масса народа, громадное большинство его активно, самостоятельно, со своими собственными экономическими и политическими требованиями, ни в той, ни в другой революции заметно не выступают».

Верхушечные слои турецкой буржуазии, интересы которых  определяли основное направление политики младотурок, стремились главным образом  к участию в прибыльной компрадорской  торговле. Ни этим слоям, ни тем более  помещикам, также оказывавшим значительное влияние на политику младотурок, не были нужны радикальные изменения  в государственном и общественном строе. Поэтому младотурки ставили  своей главной задачей введение революции в «законные», «конституционные» рамки, поддержание «порядка» в стране, под которым они понимали пресечение классовой борьбы трудящихся и национально-освободительного движения нетурецких народов.

Возникавшие забастовки подавлялись с помощью  войск и при активном содействии младотурецких комитетов. По требованию английского посла младотурки произвели  суровую расправу над крестьянами  Айдынского вилайета (в зоне английской концессионной железной дороги), выступившими против феодального угнетения. Македонским  и албанским четникам было приказано  сдать оружие. Длившиеся около  двух месяцев в Салониках переговоры междуЯнеСанданским и комитетом «Единение и прогресс» об удовлетворении требований македонских крестьян закончились разрывом[9, с. 321].

В сентябре 1908 г. младотурки опубликовали подробную  политическую программу. В ней много  говорилось о выборах в парламент  и о поправках к конституции 1876 г., но не содержалось ничего, что  могло бы удовлетворить насущные социальные требования трудящихся масс. Вместо наделения крестьян землей программа  указывала на необходимость «принятия мер для облегчения приобретения земельной собственности крестьянами при условии, чтобы не нарушались охраняемые законом права собственности нынешних землевладельцев». Уничтожение феодальной десятины программа подменяла «уточнением расчетов» и проведением кадастра (переписи земель). О рабочем законодательстве глухо говорилось, что «взаимные права и обязанности рабочих и работодателей регулируются особыми законами». Зато с достаточной ясностью выявлялся в этой программе великодержавный шовинизм младотурок. Официальным языком был объявлен только турецкий язык. Преподавание во всех государственных школах, низших, средних и высших, должно было вестись также только на турецком языке. Изданный вскоре после этого избирательный закон еще больше подчеркивал фактическое неравноправие национальных меньшинств. Право быть избранным в парламент сохранялось только за лицами, владеющими турецким языком. Когда начались выборы (в октябре 1908 г.), турецкие власти и младотурецкие комитеты стали оказывать такое беззастенчивое давление, что в ряде мест нетурецкое население совсем отказалось от участия в голосовании.

Своей официальной  доктриной в национальном вопросе  младотурки провозгласили «османизм». Формально «османизм» означал равенство всех подданных султана перед законом, но фактически младотурки, отрицая наличие национального вопроса в Турции, хотели насильственно ассимилировать национальные меньшинства. Они говорили, что могут разрешить национальным меньшинствам сохранить свою религию, но не свой родной язык, и требовали сохранения «единой и неделимой» Османской империи.

Антинародная  и шовинистическая политика младотурок облегчала деятельность реакционных  сил, для которых были неприемлемы  даже верхушечные перемены. Феодально-клерикальные круги, используя поддержку инонациональной компрадорской буржуазии, начали сперва тайно, а затем и явно готовить контрреволюционное выступление.

Против младотурецкой  революции ополчились и империалистические державы. Как ни слаба была эта  верхушечная революция, империалисты все же опасались, что в своем  дальнейшем развитии она создаст  угрозу их интересам. Тотчас после младотурецкого переворота министр иностранных  дел Великобритании Эдуард Грей направил английскому послу в Стамбуле секретное письмо, в котором говорилось: «Если Турция действительно введет настоящую конституцию и сама усилится, то последствия этого будут простираться дальше, чем можно сейчас предвидеть. Эффект этого будет огромным в Египте и даст себя чувствовать и в Индии... Если турецкая конституция будет исправно действовать и дела в Турции пойдут хорошо, а нам в то же время придется подавлять силой и расстрелами восстание египетского народа, также требующего конституции, то наше положение окажется очень неловким».

На словах политические деятели и пресса империалистических стран заверяли младотурок в своей  симпатии. В действительности же велась настойчивая подготовка к новым  актам ограбления Турции. «Младотурков хвалят за умеренность и за сдержанность,– писал В. И. Ленин в октябре 1908г.,– т. е. хвалят турецкую революцию за то, что она слаба, за то, что не пробуждает народных низов, не вызывает действительной самостоятельности масс, за то, что она враждебна начинающейся пролетарской борьбе в империи оттоманов,– и в то же самое время Турцию продолжают грабить по-прежнему. Хвалят за то, что возможно продолжать по-старому грабеж турецких владений»[9, с. 342].  

Глава 4. ИТОГИ И ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ РЕВОЛЮЦИИ

По существу уже к осени 1908 г. против младотурецкой революции  выступила общим фронтом внутренняя и внешняя реакция. В начале октября  Австро-Венгрия аннексировала Боснию и Герцеговину. В конце года, когда  собрался турецкий парламент, младотурки встретились в нем с феодально-компрадорской  оппозицией, возглавляемой партией  ахрар («либералы»), которую поддерживали английские империалисты. При активном участии этой партии в апреле 1909 г. произошел контрреволюционный мятеж стамбульского гарнизона, на короткое время восстановивший самодержавие Абдул-Хамида II. Прибывшие из Македонии воинские части и революционные четы подавили мятеж. На этот раз «кровавый султан» не был оставлен на престоле.

Его низложили и заключили  под стражу. Парламент избрал султаном безвольногоМехмеда V, который должен был «царствовать, но не управлять». В реорганизованное правительство вошли видные младотурецкие лидеры.

Однако, придя к власти, младотурки отошли еще дальше от своей  былой, хотя бы и относительной, революционности  и фактически установили диктаторский режим. Его парламентская оболочка и приобщение верхушки турецкой интеллигенции  к бюрократической деятельности не изменяли классовой сущности младотурецкой  диктатуры. Она имела своей основой  не ростки нового, а крепкие еще  корни старого – феодальные и полуфеодальные отношения, подчинение экономики и политики страны господству иностранного капитала.

По отношению к рабочим  и крестьянам младотурецкое правительство  вело открыто враждебную политику. Воспрещение стачек было оформлено  в законодательном порядке. Профессиональные союзы и созданная в 1910 г. Османская  социалистическая партия подверглись  репрессиям и, в конце концов, были запрещены. Крестьяне не получили ни земли, ни освобождения от феодальной десятины и откупной системы.

Национальные меньшинства  империи испытывали и после революции  не меньшие бедствия, чем во время  абдулхамидовского«зулюма». Возобновились армянские погромы, карательные экспедиции против македонцев, албанцев, арабов. От прежнего блока между младотурками и нетурецкими буржуазно-революционными организациями не осталось и следа.

Война 1911-1912 гг. с Италией  и немедленно за ней последовавшие  балканские войны 1912-1913 гг. имели своим  результатом утрату Османской империей последних ее африканских владений – Триполи и Киренаики, а в Европе – Македонии, Албании, греческих островов. Вместе с тем эти войны наглядно продемонстрировали враждебность идее «османизма» не только со стороны нетурецких народов, но и со стороны самих турок. Анатолийский крестьянин не желал проливать кровь во имя сохранения господства турецких феодалов над нетурецкими народами. В среде турецкой буржуазной интеллигенции появились проблески национального турецкого (а не «общеосманского» или «общемусульманского») самосознания. Но младотурки были неспособны возглавить турецкое национальное движение. Подменив идею турецкого национального единства реакционной расистской доктриной пантюркизма, они стали доказывать необходимость «объединения» (т. е. подчинения турецкому султану) всех «тюрков»– от Босфора до Алтая. Наряду с пантюркизмом культивировался и панисламизм в его наиболее реакционном, абдулхамидовском понимании[8, с. 619].

Младотурки ни в чем  не ослабили зависимости Турции от империалистических держав. Убыстряющимися темпами шла раздача концессий  иностранным капиталистам. Новые  кабальные займы, превысившие сумму  займов, заключенных при Абдул-Хамиде, убыточная внешняя торговля, сохранение режима капитуляций довершали разорение  страны.

Младотурки видели свою задачу не в том, чтобы бороться за национальную независимость страны, а в том, чтобы выбрать одну из империалистических группировок, под «покровительство» которой было бы наиболее выгодно, с их точки зрения, отдать всю Турцию целиком. Экономическая и политическая активность германских империалистов, поощрение ими пантюркизма и панисламизма, наконец, личные связи с немцами многих младотурецких лидеров – все это быстро привело к возрождению того влияния, которым Германия пользовалась при Абдул-Хамиде, а затем и к установлению полного господства германского империализма над Турцией.

Младотурецкая революция  была буржуазной революцией, весьма ограниченной и верхушечной. Она не уничтожила в стране докапиталистические отношения  и не освободила Турцию от полуколониальной зависимости.

Принятые в 1909 г. парламентом  законы и поправки, внесенные в  конституцию 1876 г., хотя и были направлены на укрепление буржуазного характера  государства, однако не поколебали основ  существовавшего режима. В вопросах государственного преобразования младотурки действовали весьма осторожно и  последовательно. Решительно они отстаивали лишь принцип целостности Османской  империи, проводя в отношении  угнетенных национальных меньшинств шовинистическую  политику.

На характере революции  сказались также узость социальной базы младотурок, боязнь их опереться  на народные массы и на потенциал  угнетенных национальных меньшинств. Революция была осуществлена с весьма умеренной программой – восстановление конституции 1876 г. и замена деспотического режима режимом конституционной  монархии. Она не принесла никакого облегчения широким слоям населения.

Более того, по отношению  к рабочему и крестьянскому движению младотурецкое правительство заняло открыто враждебную позицию. Запрещение стачек было оформлено в законодательном  порядке. Возникшие профсоюзы, а  потом и политические организации  рабочего класса подвергались репрессиям и, в конце концов, были запрещены. Крестьяне не получили ни земли, ни освобождения от повинностей и откупной системы. Начав проводить кадастр, младотурки усилили обезземеливание крестьянства. Фактически, младотурки ничего не сделали для решения аграрного вопроса.

Материалы архивов России и Болгарии дают возможность опровергнуть существовавшее в исторической литературе мнение о так называемой Неврокопской программе младотурок, в которой  будто бы были включены пункты, отражавшие интересы крестьян и рабочих. «В действительности младотурки никогда не выдвигали требований демократического решения ни крестьянского, ни рабочего вопросов» (В.И. Шпилькова).

Младотурецкая революция  не смогла решить и национального  вопроса. Национальные меньшинства  испытали при младотурках такие  же бедствия, как и во время «зулюма». Под флагом «оттоманизма» младотурки проводили политику насильственного отуречивания. Возобновились армянские погромы, карательные экспедиции против македонцев, албанцев, арабов. От прежнего блока между младотурками и «буржуазно-революционными» организациями нетурецких народов не осталось и следа.

Триполитанская (1911 г.) и балканская (1912–1913 гг.) войны огнем и мечом  разрушили иллюзию «оттоманизма». Турция потеряла последнее из своих африканских владений. В Европе от нее отпали Македония, Албания, греческие острова. Вместе с тем войны наглядно продемонстрировали враждебность идее «оттоманизма» не только со стороны нетурецких народов, но и со стороны самих турок. Анатолийский крестьянин явно не желал проливать кровь во имя сохранения господства турецких «верхов» над нетурецкими народами. В среде турецкой интеллигенции появились проблески национального турецкого (а не обще оттомановского) самосознания. Однако младотурки были не способны возглавить турецкое национальное движение.

Подменив идею турецкого  национального единства расистской доктриной пантюркизма, они стали  доказывать необходимость «объединения» всех «тюрков» – от Босфора до Алтая. Наряду с пантюркизмом младотурки культивировали и панисламизм в его наиболее реакционном, абдулхамидовском содержании[8, с. 621].