Кестьянские войны в Росии в 17 веке

правительству. 4 июня 1671г. он был доставлен в  Москву  и  два  дня  спустя

казнен на Красной  площади. В ноябре 1671г. пала Астрахань - последний  оплот

восставших. Участники  восстания подверглись жестоким репрессиям. 
 

      2.2. В. М. Соловьев о разинском  движении. 

      Тема  Разинского восстания - крупнейшего  народного движения России XVII

в. всегда вызывала большой  интерес у  исследователей  истории  нашей  страны

эпохи  раннего  средневековья.  Неудивительно,  что  и   сейчас,   когда   в

отечественной историографии  произошел пересмотр господствовавших в  недавнем

прошлом концепций, к ней обращаются  историки.  Социально-психологические  и

многие другие вопросы, связанные с восстанием, в свое время нашли  отражение

в работах В.И.Буганова и А.Н.Сахарова, до сих пор  сохраняющих  приоритетные

позиции.

      Весьма  плодотворно в этом направлении  работает  и  В.М.Соловьев  (21),

которому принадлежит  ряд интересных исследований.  В  этой  части работы  я

хочу изложить концентрированной  анализ воззрений В.М.Соловьева на  Разинское

движение и его  вождя.

      В.  М. Соловьев счел возможным  оценивать Разинское восстание  в качестве

«русского  бунта».  Считая  разинское  движение  «русским  бунтом»,  он   не

отказывается  от  оценки  происходивших  при  Степане  Разине  событий   как

восстания, а на определенной стадии их развития - как крестьянской войны.

      В.  М. Соловьев раскрыл сложную  диалектическую сущность событий  1667  -

1671гг.  В историческом  контексте они предстают как причудливый сплав

разномерных и разнопорядковых  стихийных  проявлений,  в  которых  различимы

одновременно и  черты бессмысленного и беспощадного бунта, слепого мятежа,  и

все признаки огромного  народного восстания, и характеристики так  называемой

крестьянской  войны,  и  многое  другое,  от   чисто   казачьего   движения,

направленного  против  этатизма  -  диктата  государства,  до   национально-

освободительных, религиозных  выступлений. Наконец,  в  этих  событиях  мощно

дают знать о  себе  авантюристические  начала  (мистификация  с  лжецаревичем

Алексеем  и  мнимым  патриархом  Никоном  и  т.  п.)  и  банальный   разбой,

уголовщина (погромы, грабежи). Все  это  не  отделено  одно  от  другого,  а

сосуществует, тесно переплетается, а нередко и сталкивается  между  собой  в

силу  глубинных  внутренних  противоречий,  заложенных   в   самой   природе

разинщины - крайне пестрого, запутанного и весьма разношерстного по  составу

участников феномена.

      Соловьев решил противопоставить историческую реальность,  воссозданную

по источникам, мифам  о разинском времени, о Разинском  восстании  и  о  самом

его предводителе. Один из укоренившихся в массовом  сознании  мифов  -  XVII

век, когда будто  бы господствовали старые  добрые  русские  нравы,  всеобщее

довольство и благоденствие. На большом фактическом материале  В. М.  Соловьев

показал, насколько  тяжелой  была  участь  людей  из  разных  слоев  русского

общества и, особенно из его низов -  малоимущей  части  посада,  крестьян  и

холопов, насколько  сильны было всевластие близких к  царю  людей  и  произвол

администрации на местах. Особое внимание он обращает на Соборное уложение  и

на последствия  его  принятия  для  страны.  Подчеркивая,  что  его  принятие

ускорилось как  рядом крупных городских восстаний  в России, так и  революцией

в Англии, которая  произвела  большое  впечатление  на  правящие  круги  всех

европейских  стран,  Соловьев  увидел  в  Соборном  уложении  «по   существу

усмирительную узду на народ» а в установлении  бессрочного  сыска  беглых  -

его  «центр  тяжести»  и  «главный  социальный  смысл»  (21,   25).   Разбор

содержания Уложения позволил историку показать, почему Разинское  восстание,

начатое  донскими  казаками,  переросло   в   массовое   народное   движение

общественного протеста, охватившее значительную часть государства.

      Другой  миф  -  о  безграничной  доброте   «тишайшего»   царя   Алексея

Михайловича. Отчасти, возможно, он навеян вырванными  из  контекста  словами

В.О.Ключевского, что  этот царь - «добрейший человек, славная  русская  душа»

(10). При этом В.О.Ключевский  отмечал, однако сложность   и  противоречивость

натуры царя, который  ни в чем не был «выше грубейшего из подданных» (10),  -

характеристика, которая  нередко не принимается во внимание. Соловьев  привел

несколько ярких  и  убедительных  фактов,  показывающих  этого  государя  как

тирана.

      Еще  один миф - об оторванности  донских казаков, среди которых  началось

Разинское восстание, от населения городов и уездов  Центральной  России,  от

крестьян и посадских, от мелких служилых людей. Следует  признать,  что  для

такого мифа имеются  определенные  основания.  Связаны  они  с  существенными

особенностями, которые  имело казачье сообщество по  сравнению  с  населением

внутренней России в образе жизни и в быту, в  менталитете и  в  культуре.  Но

при всем этом донцы  в XVII в.  имели  родственников  на  Руси.  Они  нередко

приезжали к ним  и жили у них, а  у  себя  принимали  людей,  приезжавших  на

время из центра страны. Таких людей они  брали  с  собой  в  боевые  походы,

давали им при  «дуване» причитавшуюся им часть  добычи,  а  некоторые  из  них

даже  защищали  Азов  во  время  осадного  сидения  1641г.   Для   Соловьева

характерен исключительно  взвешенный подход  к  разрешению  очень  непростого

вопроса о том, насколько  связан был  Дон  с  внутренней  Россией.  Он  сумел

подчеркнуть самобытность и обособленность казачества и в  то  же  время  его

тесную  связь  с  населением  Центральной  России.  Проявление  такой  связи

историк усматривает  в ходе самого Разинского восстания.

      В   настоящее  время  получил   распространение  взгляд  на   крупнейшие

народные выступления  в России XVII-XVIII вв., в том  числе  и  на  Разинское

восстание,  как  на  восстания  окраин  против   центральной   власти.   Его

сторонники, М.М.Сокольский и  Г.Г.Нольте,  указывают  на  наличие  серьезных

противоречий между  центром и окраинами.  При  этом,  по  мнению  Г.Г.Нольте,

стремление их населения обеспечить  большее  самоопределение  регионов  было

важным  требованием  нового  времени,  поскольку  это  могло  способствовать

ускоренному их развитию. По мнению Соловьева, такие противоречия и  в  самом

деле являются одной  из  важнейших  причин  Разинского  восстания.  Так,  он

отмечает, что у  донских казаков  имелись  "свои  причины  для  недовольства,

свои счеты с  правительством». Их не устраивало, что  постепенно «Дон  попадал

во  все  большую  зависимость  от  Российского   государства».     Опасность

потери    вольницы    «оборачивалась    яростным  сопротивлением»   казаков,

которое вылилось, в  конечном счете, в Разинское восстание (21,  81).  Особые

причины  видит  историк  и  для  выступления  населения  такой  своеобразной

окраины, как Астрахань, с ее  развитой  торговлей.  Астраханцы  надеялись  с

помощью Разина избавиться от налогов и вымогательств,  наладить  собственную

торговлю и поживиться за счет чужого добра.

      Вместе  с тем Соловьев не разделяет  мнения, согласно которому Разинское

движение - лишь восстание  «простонародья внутренних российских окраин»  (15,

36). Если считать  окраинами страны те территории,  которые  располагались  к

югу и к востоку  от засечной черты, а внутренние уезды - к северу и к  западу

от нее, то осенью 1670г.  восстание распространилось  во  внутренние  уезды

вплоть до Унжи и  Ветлуги,  Макарьева  Желтоводского  монастыря  и  Арзамаса.

Соловьев подсчитал, что «зона крестьянской войны» включала 110 городов  (21,

114), а стремления  и чаяния ее участников, как в центральной  части  страны,

так и за ее пределами  были во  многом  сходны.  Есть  основания  говорить  о

выступлении окраин в период Разинского восстания, но едва ли верно  было  бы

сводить  восстание  только  к  этому  (впрочем,  так  же,  как  и  только  к

крестьянской войне). Более близким к истине  является  взгляд  на  Разинское

восстание и подобные  ему  народные  движения  как  на  «сложное  и  пестрое

явление», которое  невозможно ограничивать «сугубо классовыми  рамками»  (20,

134).

      Однако  народные  движения   не   только   сложные,   но   и   глубоко

противоречивые  исторические  явления.  Противоречия  Разинского   восстания

Соловьев подчеркивал  неоднократно. Особый интерес представляет  то,  как  он

осветил  противоречия  между  чаяниями  народа,  поддерживавшего  Разина,  и

реальными  результатами  временной  победы  разинцев  в  отдельных  регионах

страны и в первую  очередь  в  Астрахани,  где  повстанцы  держались  дольше

всего. Вместо воеводской власти  астраханский  посад  оказался  под  властью

разинских атаманов, а поборы и произвол воевод и приказных  людей  сменились

установлением  принудительного   равенства,   внедрением   «военизированного

управления» и диктатом «городской голи» (21, 97).

      Если  продолжить начатый историком сопоставительный ряд, то несомненный

интерес  должно  представить  сравнение  того,  к   чему   стремились   сами

инициаторы и  застрельщики  восстания,  донские  казаки,  и  того,  что  они

реально получили от Разина. Движение, поднятое  в  защиту  традиций  донской

вольной жизни и  казачьей демократии,  обернулось  попранием  вольности.  Это

проявилось и в  организации разинцев в особое войско, что представляло  собой

покушение  на  традиционное  общевойсковое  единство  на  Дону   и   казачье

братство, и в убийстве  на  круге 12  апреля  1670г.  царского  посланника

Г.Евдокамова вопреки  воле войска Донского и нормам  войскового  права,  и  в

неоднократных угрозах  Степана Разина и его  атаманов  по  адресу  старшин  и

казаков в Черкасском городке. Так вместо вольности  и  войсковой  демократии

казаки-разинцы  установили  на  Дону  свое,  по   существу,   неограниченное

всевластие. Во многом благодаря этому к  весне  1671г.  у  Разина  оказалось

много противников  среди  донского  казачества.  По-видимому,  несоответствие

между чаяниями, надеждами,  устремлениями  участников  народных  движений  в

России и результатами этих движений является  исторической  закономерностью.