Италия при Муссолини: становление фашизма

     До  войны Италия экспортировала продовольствие, а после войны должна была закупать его за границей. Лишенная стабильных внешних рынков сбыта и без достаточно емкого внутреннего рынка, вынужденная свернуть военное производство, страна оказалась на пороге экономического кризиса 1920 г. Тяготы послевоенного времени остро испытывали рабочие, крестьяне и арендаторы, мелкие торговцы и предприниматели, чиновники и служащие, демобилизованные солдаты и офицеры.

     Как раз во время войны Италия превратилась из страны аграрной в страну аграрно-индустриальную. Война создавала видимость промышленного процветания государства. Увлечение крупной индустрией, невероятно распухшей по военным соображениям, не прекращалось и после заключения мира. Высокая концентрация капитала и монополизация средств производства, отсюда и концентрация  рабочих масс – это дало мощный толчок развитию революционного пролетариата.¹²  

     Активизация массовой ментальности проявилась как в спонтанных массовых действиях (погромы продовольственных магазинов - в повышении цен оказались "виноваты" торговцы или правительство,- самовольные захваты земель в деревне и т.д.), так и в деятельности организаций, манипулирующих массой, прежде всего радикального крыла социалистов, ориентированного на Коминтерн (центром их была редакция Туринской газеты с характерным названием "Ordine Nuovo" - "Новый порядок"). Воспользовавшись ростом в условиях кризиса стачечного движения (в 1919 году случилась 1871 забастовка с более чем полутора миллионами участников) эти социалисты придали ряду стачек политический характер¹³. Активизация массы неизбежно вела к перерастанию экономического кризиса в политический. 

«Особенностью политической жизни довоенной Италии было отсутствие у буржуазии собственных  партий. Буржуазные и мелкобуржуазные  политические течения (либералы, республиканцы, радикалы) существовали как группы в парламенте, объединявшиеся не программой, а приверженностью определенному лидеру, опиравшиеся на местах  на сеть личных связей. В силу этого парламент был не институтом развитой демократии, а ареной всякого рода политических комбинаций и блоков, посредством которых осуществлялась власть господствующего класса. После войны стало очевидным неэффективность таких методов управления»¹⁴.

Буржуазные  круги нуждались в новой сильной  партии, связанной с массами.

И в  марте 1919 г. при содействии высших католических кругов была образована вышеупомянутая Народная партия (пополари, от итал. «popolo» - народ), однако она не носила религиозного характера. Партия возникла на базе массового католического движения и вела за собой значительную часть крестьянства, особенно южных провинций, на что обратил внимание А. Грамши. Иначе, - отмечал еще в 1921 г. он – «будет сделано все, чтобы беспощадно разгромить органы политической борьбы рабочего класса и включить органы экономического сопротивления (профсоюзы, кооперативы) в аппарат буржуазного государства».¹⁵ По сути, это была буржуазная партия, опиравшаяся на пролетариат и использовавшая традиционно глубокие религиозные чувства итальянцев. Программа Народной партии содержала требования, близкие интересам ее рядовых членов. Под своим контролем пополари организовали и крупный общенациональный профцентр – Итальянскую конфедерацию трудящихся.

     Образование Народной партии означало, что Ватикан  окончательно снял запрет на участие  католиков в политической жизни. С окончанием войны правящим кругам пришлось пойти на дальнейшую демократизацию избирательной системы. Был введен принцип распределения парламентских мандатов между партиями пропорционально числу голосов, полученных ими на выборах. От этого выиграли те политические силы, которые имели массовую опору – Итальянская Социалистическая Партия и Народная партия. В ноябре 1919 г. на парламентских выборах они завоевали из 499 мест в палате депутатов соответственно 154 и 99, тогда как различные группы либералов – лишь 181 место. Чтобы не допустить «опасного союза» двух крупнейших партий, депутаты других буржуазных партий блокировались с пополари, отколов их от социалистов. Тем самым у  власти остался блок буржуазных партий.¹⁶

     Таким образом, политический режим, который  сложился в результате национального объединения Италии, оказался как бы подточенным изнутри. По поводу «искалеченной победы» крайние империалистические круги развернули пропаганду, нашедшую отклик в особенности у бывших фронтовиков и мелкобуржуазной среде. Возникли различные организации и движения, поднимавшие на щит идею «национального величия». Мятежные настроения проникали в армию, которая становилась все менее наделенной вооруженной опорой существующего порядка. Волнения в армии и на флоте демонстрировали стремление бывших фронтовиков, особенно фронтовой молодежи, к переменам. Они не скрывали своей обиды на предательство союзников, «обделивших» Италию, и с энтузиазмом подхватывали националистические лозунги фашистов о необходимости внешних захватов и «национальном величии».

     "С  начала 1919 года началось какое-то  светопреставление... Все говорило  о революции, и на самом деле  революции было обеспечено большинство;  сами противники были готовы  примириться с ней... Но революция  не побеждала, не осуществлялась... Итальянский пролетариат, казалось, ожидал повторения чудес Иерихона, - а именно гибели буржуазной Бастилии, т.е. капиталистического государства, лишь от действия распеваемых революционных гимнов и развевающихся красных знамен". Так отзывается об этой эпохе известный анархист Фабри в своем труде «Превентивная революция».¹⁷

     Ослабленное итальянское государство оказалось  перед лицом острейших социальных проблем, под натиском небывало широкого и носившего наступательный характер массового движения трудящихся. 1919 – 1920 годы вошли в историю Италии под названием «красного двухлетия».

В стачечном  движении, охватившем свыше 2 млн. человек, рабочие требовали 8-часового рабочего дня, повышение зарплаты, введение индексации зарплат и заключения коллективных договоров. Забастовки сопровождались массовым вступлением рабочих в профсоюзы.

     В условиях послевоенной разрухи не только рабочий класс, но и другие слои населения  ощутили острейшую потребность  в защите своего жизненного уровня.

     В районах капиталистического сельского  хозяйства (особенно в долине реки По, батраки требовали признания права своих организаций на регулирование условий найма и соблюдения определенных норм использования рабочей силы). Эти разнородные движения несли в себе мощный заряд антикапиталистических настроений.¹⁸

     Видный деятель А. Грамши серьезно поставил вопрос о специфике крестьянского вопроса, указав  на всю важность так называемой южной проблемы. К этой мысли Грамши все чаще возвращается  в начале 1920 г. «Аграрную проблему, - писал Грамши, - могут решить только голодные рабочие Северной Италии, может решить только пролетарская диктатура…..Историческая задача социалистической партии состоит в том, чтобы организовать класс рабочих и крестьян в господствующий класс».¹⁹

     В течении «красного двухлетия» в  ИСП сложилось сектантское левое течение. В итоге, вместо объединения сил против надвигающегося фашизма, в ходе ХVII съезда (в Ливорно) в январе 1921 г. левое крыло (коммунисты) с частью максималистов провозгласили (21 января 1921 г.) создание Коммунистической партии Италии. Как позднее признал лидер КПИ (после ареста Гармаши) Пальмиро Тольятти то, что левые силы упустили возможность парламентской борьбы за власть, отрицая веяние реформы. Другая ошибка той поры – «недооценка возможности развития массового фашистского движения…..Ошибка в теоретическом анализе неизбежно влекут за собой и ошибки в политической ориентации,… но если видеть только одну сторону явления, мы неизбежно совершим ошибку в выводах: чем сильнее разовьется фашистское движение, тем острее будет революционный кризис.» ²⁰

     «Другой ошибкой был фашизм…В результате происходит утрата политической перспективы, создается иллюзорное представление, будто фашизм у власти, то это  конец…Ставка буржуазии в этой борьбе – установление ее диктатуры в  самой открытой форме. Цель борьбы пролетариата – установление его собственной диктатуры…В игнорировании этого заключалась ошибка Бордичи, который с презрением заявлял: зачем нам бороться за демократические свободы, если все равно они полетят к черту?» ²¹

     Витерман  пишет, что «более чем сомнительно,  что Италия  после Первой  мировой войны действительно находилась в революционной  ситуации,  как  на  это  надеялись социалисты и как этого опасались промышленники и аграрии, нереволюционного и парламентского решения различных проблем тоже не было видно. Экономический и социальный  кризис  сопровождался   и   обострялся   политическим   кризисом итальянской системы правления».

     По  отношению к потенциальным союзникам  левые партии (в том числе КПИ) допустили ряд ошибок. Отпугнув крестьян лозунгом социализации земли, не проводя различия между виновниками и рядовыми участниками минувшей войны. И если до осени 1920 г. рабочий класс еще обладал такой реальной мощью, которая заставляла считаться с ним и сдерживала колебания среди слоев вправо, но с этого момента уже ничто не препятствовало их массовому переходу в лагерь буржуазной реакции, представленной в качестве ударной силы фашизмом»²².

     Таким образом, после первой мировой войны  в Италии сложился комплекс конкретно-исторических условий, в которых возник фашизм. Главным составляющим этого комплекса стали: слабость итальянского государства в проведении им внутренней и внешней политики; последствия «искалеченной победы»; активное массовое движение трудящихся в 1919-1920 гг.; рост левых партий; крушение идеалов и стереотипов довоенного времени в массовой психологии итальянцев. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Глава 2. Бенито Муссолини – основатель идеологии фашизма 
 

Если  я советую - последуйте совету, 
Если я отрекусь - убейте меня, 
Если я погибну - отомстите меня. 
Лучше прожить один день жизнью льва, чем сто лет жизнью овцы.

 
Бенито Муссолини  
 

     Фашизм  исторически неразрывен с именем Бенито Муссолини. Будучи в достаточной  мере сложной социально-политической силой, он, разумеется, не есть произвольное "изобретение" одного лица. Но редко где историческая сила находила столь яркое и полное персональное выражение, как в данном случае. Вот почему изучать фашизм нельзя, не встречаясь на каждом шагу с личностью и словами его бессменного, его единого и единственного вождя.

Имя этого человека в 1920 – 30-е гг. знала вся Италия от мала до велика. Его профиль с бритой головой и выпяченной нижней челюстью печатался на монетах, его многочисленные портреты, бюсты, фотографии красовались во всех государственных учреждениях и жилых домах. Его имя набиралось КРУПНЫМ шрифтом на каждой странице во всех газетах, неоднократно в течение дня звучало по всем программам национального радио.

     Фашистское  движение, опирающееся на пестрые  силы, вбирающее в себя разнообразные  тенденции, вдохновляющееся больше чувством, нежели четкой идеей, вряд ли могло победить, не будь у него способного вождя.

Бенито  Муссолини родился в 1882 г. в семье  мелкого ремесленника  - кузнеца-одиночки. Юношей эмигрировал в Швейцарию, где некоторое время зарабатывал  на жизнь физическим трудом. По возвращении на родину, в город Форли, и  довольно поверхностно  познакомившись с трудами европейских философов (в том числе марксистов), вступил в 1903 г. в социалистическую партию. В ней он выделился как хороший организатор, журналист и оратор.²³  Однако подлинным социалистом он никогда не был, в действительности его привлекали анархистские идеи.²⁴

     Социалистическая  партия открывала перед провинциалом, бывшим сельским учителем путь к большой  политической арене. А Муссолини  был с юных лет одержим чудовищным честолюбием и манией власти, увлекался идеями Маккиавели и Ницше. Вообще он любил подчёркивать свою исключительность, избранность. Даже присвоил себе титул “пилот Италии №1”, так как с удовольствием управлял самолётом. Любил он сравнивать себя и с героями Древнего Рима, особенно с Юлием Цезарем (возможно, потому, что в это время быстро лысел). Его любимым изречением станет афоризм Ницше: «Нет ничего истинного, все дозволено».²⁵

     Историки  самых различных направлений  единодушно отмечают, что характерной чертой Муссолини была отнюдь не сила воли, а … «эластичность», или говоря точнее, приспособленчество, беспринципность и … интуиция. Он всегда идет в гору с теми, кто имеет шансы на победу сегодня.²⁶ Современники называли его «артистом действия», обладавшим огромным честолюбием, неутомимой волей. Его считали человеком толпы, отличавшимся большой политической интуицией и практическим умом. В те времена еще не было имиджмейкеров, и Муссолини сам шлифовал свой образ. Он предпочитал черную одежду, эффектно жестикулировал, принимал артистические позы. Муссолини был блестящим оратором, его выступления были наполнены фразеологией опытного агитатора и демагога.²⁷