Христианство и его роль в развитии основ государственности Древней Руси

     Походами, войнами, строительством новых поселений были заполнены первые годы правления князя Владимира, но как выяснилось, это было лишь подготовкой перед главным решением своей жизни, да и всей страны также. Время ему придет в 987 году.

     Летопись  дает любопытные характеристики этого  князя, в которых, однако, ясно видно стремление хрониста-христианина XI в. показать, как некогда закоснелый язычник, гонитель истинной веры, затем принял Святое крещение и обратил в христианство свою страну. Вместе с тем вряд ли факты, относящиеся к первым годам правления Владимира, придуманы; очевидно, они также взяты из его биографии, хотя и соответствующим образом отображены.

     Так, летописец подробно расписывает  языческие пороки Владимира, который  был ненасытен в любви к  женщинам: летопись упоминает, что князь имел пять законных жен, из которых первой считалась Рогнеда, а второй была гречанка, вдова убитого Ярополка, кстати, беременная в момент гибели мужа будущим Святополком, усыновленным затем Владимиром. Но, кроме законных жен, у князя, по уверению летописи, было 800 наложниц, которых он разместил в разных окольных городках. «Всякая прелестная жена и девица страшилась его любострастного взора: он презирал святость брачных союзов и невинности. Одним словом, летописец называет его вторым Соломоном в женолюбии»¹⁴.

     Помимо  «женолюбия» Владимира летопись отмечает и иные языческие черты  Владимира. Например, достаточно подробно рассказывается о языческих жертвоприношениях  в Киеве; широко известен летописный эпизод о языческих гонениях на христиан – история о молодом варяге, принесенном в жертву идолам, и убийстве его отца-христианина.

     Обратим внимание на то, что летописец в  XI в. не случайно рисует нам такой яркий портрет Владимира-язычника. Это позволяет ему подчеркнуть всю значимость перехода Владимира в истинную Христову веру: крещение Владимира предстает настоящим чудом, примером духовного и нравственного преображения князя-«варвара» (но об этом подробнее чуть ниже). Кроме того, летописец стремится «таким жизнеописанием подать пример своим современникам, которые в XI в. если и не оставались официально идолопоклонниками, то, во всяком случае, еще сохраняли многие языческие обычаи»¹⁵.

     Специалисты отмечают, что список богов, составивших  официальный языческий пантеон  после первой религиозной реформы  Владимира, включал в основном южных богов. В то же время в него не попал Велес. Это объясняют тем, что Владимир уже с самого начала, видимо, имел в виду отказаться от старой практики своих предков – заморских походов, связанных с торговыми делами.

     Но  в самой Руси и на ее непосредственных границах Владимир стремился навести порядок. Под 981 г. летопись упоминает его войну с поляками, в итоге которой князь захватил западноволынские города Перемышль, Червень и др., «которые и доныне под Русью». Это значит, что до Владимира эти города к Руси не относились и зависели, возможно, не от поляков, а от чехов, зато к 980 г. перешли под польскую власть. Затем летопись отмечает войну Владимира с причерноморскими булгарами, подавление восстания в землях вятичей и радимичей.

     Именно  указания на эти действия князя дают основание утверждать, что объединение вокруг Киева восточнославянских «племен» не было устойчивым и необходимы были какие-то более действенные меры для сплочения державы.

1.2. Крещение Руси

     Принятие  христианства  - одно из важнейших событий русской истории. Решение об этом не было спонтанным. Предшествовал этому целый ряд событий.

     Христианство  еще задолго до официального крещения пустило свои корни в Киеве. Многие варяжские войны были христианами, бабушка Владимира – княгиня Ольга стала первой из правителей, принявшей Веру Христову. «Повесть временных лет» оставила нам подробный рассказ об этом событии. Упоминает она и о том, что сын Ольги Святослав так и не поддался на уговоры матери: «Но Ольга любила сына своего Святослава и говаривала: « Да будет воля Божья; если захочет помиловать Бог род мой и народ русский, то вложит им в сердце те же желание обратиться к Богу, что даровал и мне»¹⁶. Есть сведения, что старший Святославич – Ярополк либо был христианином, либо склонялся к принятию веры.

     О том, что христианство не было новинкой, говорят и русско-византийские договоры. В 945 году после похода на Царьград крещеные русские клялись соблюдать условия  договора в соборной церкви святого  Ильи на кресте, я язычники присягали  на оружии боги Перуном. Церковь Ильи названа соборной, т.е. главной, значит к 944 году в Киеве были и другие христианские храмы.

     Князя Владимира к мысли о принятии христианства подвела как внутри, так и внешнеполитическая ситуация.

     Еще до этого князь пытался своеобразно реформировать язычество. Но попытка не удалась. Тогда и был взят вектор на принятие монотеической религии. Разумеется, это было решение не одного дня. «В таком процессе, как христианизация уже в Х веке огромной страны, всякая дата будет достаточно условна. Христианство  впервые появилось в восточнославянских землях задолго до их официального крещения, и не один   десяток лет прошел от формального провозглашения Руси христианской державой до ее фактической христианизации»¹⁷.

     В конце Х века Русь напоминала «витязя на распутье»: был своеобразный выбор пути, который символизировался выбором веры. «Подходящие религии в соседних странах имелись. У волжско-камских болгар был распространен ислам, у хазар – иудаизм, в Византии и Западной Европе – христианство, в котором явственно обнаруживались восточный и западный центры (соответственно в Константинополе и Риме).

     «Повесть  временных лет» дает весьма пространный  рассказ о том, как именно князь  Владимир принимал судьбоносное решение, и какие аргументы использовали те, кто был призван убедить его в своей правоте.

     Историки  до сих пор спорят по поводу того, насколько правдиво летопись передала нам это событие, но как бы то ни было окончательный выбор был  сделан в пользу восточной христианской церкви. И не в последнюю очередь, из-за самой Византии.

     «Византия в то время являла собой пример внутренней стабильности, финансового  могущества  и успешной внешней  политики. Власть императора церковью никоим образом не ограничивалась, а даже укреплялась. Более того, церковь  была фактически встроена, в отличие от римской,  в государственную структуру и зависела от императора»¹⁸.

     «В 987 году византийский император попросил у Владимира помощи в подавлении восстания малоазиатского наместника Варды Фоки. Князь взамен потребовал руки сестры императора Анны»¹⁹.

     Поход оказался удачным, но Византия не спешила  выполнять уговор. Тогда князь  направился к Корсуни, осадил ее и  в конце концов взял. Этим он продемонстрировал  Царьграду, что такая судьба сожжет ждать и столицу империи. «Оказавшиеся в безвыходном положении византийские правители потребовали от Владимира креститься, поскольку христианам не пристало вступать в брак с язычниками. Владимир, уже до этого решивший принять крещение, потребовал однако, чтобы Анна прибыла к нему в Корсунь в сопровождении священников, которые и окрестят го в захваченном городе. Не видя иного выхода, византийцы согласились, и Владимир был крещен в Херсонесе»²⁰.

     Неясно  и где крестился князь, так  как источники называют и Корсунь, и Киев. «Не знающие истины говорят, что крестился Владимир в Киеве, иные же говорят – в Васильеве, а другие и по иному скажут»²¹. При принятии святого крещения Владимир взял имя Василия, скорее всего это было связано с тем, что такое же имя носил правитель Царьграда.

     В то же время, он действовал очень настойчиво. По некоторым свидетельствам, он лично сопровождал митрополита и священников, ходивших по Киеву с проповедью, и также обращался к жителям города с призывом принять крещение. Первый отклик был незначительным, и тогда «князь употребил средство посильнее: он послал повестить по всему городу, чтоб на другой день все некрещеные шли к реке, кто же не явится, будет противником князю»²². Этот призыв подействовал куда эффективнее, чем проповеди византийских священников.

     О крещении киевлян, которых для этой цели загоняли в Днепр, летопись рассказывает весьма живописно, упоминая и крушение идола Перуна и прочих языческих богов. Отметим, кстати, что Перун, бывший верховным языческим божеством, особо почитаемым дружинниками, не был, в отличие от прочих идолов, уничтожен: его лишь сняли с горы и спустили в волны Днепра²³. Опять-таки, мы видим, что Владимир предпочитал действовать предусмотрительно: новое вероисповедание еще не обрело достаточного числа сторонников, языческие традиции были все-таки сильны, и князь не был склонен применять насилие там, где без него можно было обойтись.

     Но  вернемся к Владимиру. Разумеется, не следует упрощать ситуацию: выбор  делался не на «пустом месте», не решением и волей одного человека. Летописные предания (во многом полулегендарные, подчиненные нуждам политики и идеологии того времени, когда они создавались) предлагают нам яркую и подробную историю того, как Владимир сравнивал различные вероисповедания с тем, чтобы выбрать одно, к этим преданиям мы еще обратимся.

     Но  прежде необходимо отметить, что для решения Владимира существовали достаточно серьезные объективные предпосылки²⁴. Прежде всего, христианство не было чем-то совершенно новым для Руси того периода, и Владимир, как хорошо известно, был далеко не первым князем, принявшим крещение. Летописный рассказ об «испытании вер» Владимиром, несмотря на очевидную тенденциозность и наличие в нем многих явно мифических подробностей, имеет под собой реальную основу: киевский князь действительно задумался над необходимостью принять какую-то монотеистическую религию, по своей сути укреплявшую власть единого государства. Это было тем более необходимо, что такие религии уже исповедовали почти все окружавшие Русь государства.

     Еще в 962 г. крестился (от Рима) польский князь  Мешко. Еще раньше христианской стала Чехия. На востоке преобладал ислам, но в остатках некогда могущественной Хазарии доминировало иудейство, последователи которого были и в Киеве²⁵. К тому же, роль еврейских купцов в Восточной Европе продолжала сохраняться. Даже в Скандинавии тамошние языческие конунги все больше склонялись к христианизации, и не за горами было время, когда шведские короли крестились. Разумеется, не следует преувеличивать влияние на Руси ислама, а тем более иудаизма. Можно даже сразу сказать, что Русь была обречена на христианизацию, и христианская религия пробивала себе дорогу вопреки всем препятствиям уже более ста лет.

     Как пишет С.Ф. Платонов, «не достигшее  большого развития и не имевшее внутренней крепости языческое миросозерцание наших предков должно было легко уступать посторонним религиозным влияниям. Если славяне легко примешивали к своим суевериям суеверия диких финнов и подпадали влиянию финских шаманов – «волхвов» и «кудесников», -- то тем более должна была влиять христианская вера на тех из славян, которые могли ее познать»²⁶. Не будем забывать и о том, что между Русью и Византией существовали прочные торговые связи, которые облегчали для Руси знакомство с христианством.

     Христианская  вера была хорошо знакома киевлянам  еще при первых варяжских князьях: первая христианская церковь – церковь св. Илии – стояла в Киеве в княжение Игоря, жена которого, Ольга, приняла крещение. О предполагаемом христианстве Ярополка, брата Владимира и его непосредственного предшественника на киевском престоле, мы уже упоминали. Одним словом, «князь Владимир принял новую веру, имея полную возможность познакомиться с нею и узнать ее превосходство и внутреннюю силу»²⁷.

     Византия  в этот исторический период являла пример не только внутренней стабильности. Она была могущественной державой, ведшей успешную политику как на востоке (против арабов), так и на западе, на Балканах. Власть императора была почти неограниченна, и греческая церковь ее подкрепляла. К тому же, эта церковь, в отличие от римской, была, по сути дела, включена в общегосударственную систему и полностью зависела от императора²⁸.

     Правда, отношения с Византией со времен Святослава оставались более чем  прохладными, а по утверждению некоторых  источников – и просто враждебными. Однако здесь именно в эти годы появились обстоятельства, которые должны были такие отношения улучшить.

     Дата, когда был крещен Киев доподлинно неизвестна. Одни источники называют апрель, другие – сентябрь. Но большинство  сходится в одном: крещение было принято  достаточно спокойно: «отчасти потому, что в самом Киеве уже значительно распространено было христианство и христиане не составляли там незначительного меньшинства, а более всего от  того, что у русских язычников не было жреческого сословия, которое разъяснило бы народу преступность такого переворота с языческой точки зрения и возбуждало бы толпу к сопротивлению»²⁹. Даже когда топили или сжигали идолов – были плач и стоны. Но не было сопротивления.

     Как происходило принятие христианства в других частях Руси, мы с достоверностью не знаем. Очевидно, на юге оно проходило более спокойно и было сложнее на севере. Так, в северном Новгороде сопротивление христианству было довольно упорным, и  дядя Владимира Добрыня (тот самый, которого в начале своего княжения Владимир посылал в Новгород для установления идола Перуна и других языческих богов) вынужден был использовать силу. Выступления против новой веры имели место в разных частях страны на протяжении, очевидно, всего XI в. Но можно сказать, что в целом в городах процесс христианизации шел успешно, тогда как в сельской местности, особенно в северо-восточной, да и в юго-западной Руси население упорно держалось за старых богов еще и в XIII—XIV вв.