Хосе Марти

Подкреплением этой концепции X. Марти стали, без сомнения, собственные впечатления, полученные в Европе, США и различных американских независимых республиках (Гватемале, Мексике и Венесуэле). Опыт, глубоко усвоенный чувственной и гуманной душой, привел к демократической республиканской концепции с глубоким гражданским содержанием и свойственным уважением к правам граждан. X. Марти решительно заявлял – «Республика имеет в основе природу каждого из своих детей, привычно трудиться своими руками и думать о том, что это – честная деятельность на благо других, это – страсть, достойная мужчины, или республика не стоит ни слезинки наших женщин, ни капли крови наших братьев» [23, с.89]. Относясь с уважением к республиканской концепции      X. Марти, о которой он писал и о которой говорил вполне достаточно, мы должны иметь в виду, что он не представил ее в систематизированном виде в каком бы то ни было тексте. Он и не дожил до победы кубинцев над испанскими войсками, так как погиб в бою, поэтому у него не было возможностей Боливара – участвовать лично в создании республики, о чем он думал и мечтал. Необходимо выделить четыре характерные черты республики, представленной X. Марти:

– она основана на уважении к достоинству личности;

– характеризуется широким и непосредственным участием гражданина в делах управления государством и в общих делах;

– защищает единство власти и ее осуществление для реализации самых высоких общественных целей, а не для отдельных социальных слоев, групп и классов;

– она должна быть результатом логичного развития страны и не может превратиться в копию или простое заимствование чужеземных форм и образцов, чуждых кубинской действительности конца XIX в.

X. Марти в  своих симпатиях к республиканской  форме правления для независимой Кубы обнаруживал склонность к принятию республиканского идеала Руссо и ряд положений его учения, он очевидно воспринимал народный суверенитет и единство власти и общих интересов народа в противовес доктрине о разделении властей. Последняя хотя и не критикуется X. Марти непосредственно, но критично и серьезно разбирается им в блестящих хрониках и статьях о политической системе США. В то же время он был последовательным защитником прав личности, что типично для либералов той эпохи, и не уделял внимания механизму контроля государственной власти и гарантии прав гражданина подобному трибунату или какой-либо другой форме осуществления «негативной власти».

Наконец, X. Марти в поисках структуры, которую должна иметь республика на Кубе, сконцентрировался на анализе ее самобытности, а не на заимствовании чужеземных образцов, кроме того, он проявлял особый интерес к этическим основам и ценностям новой республики, гораздо больший, чем к ее форме, институтам и инструментам реализации власти. Характеризуя черты нового правительства, которое он хотел бы создать,       X. Марти обещал: «И я буду способствовать тому, чтобы правительство было простым и эффективным, полезным, любимым, уважаемым, жизнеспособным». Таков этический, и отнюдь не юридический, перечень требований к власти. «Тот, кто сидит на шее народа, от встряхивания народом упадет вниз». «Власть – это обязанность, ею наделяет народ; она должна осуществляться в его интересах, с его волей и потребностями должна сверяться, она должна прислушиваться к его голосу. Никогда не может быть обращена власть против доверчивых рук, которые нам ее вручили и которые являются ее единственными хозяевами» [21, с.63].

Главная тема работ X. Марти – принцип народного суверенитета как основа политической власти в руках народа, «естественного» хранителя суверенитета нации; это приближает идеологию X. Марти к конституционному романо-латинскому типу с присущими ему идеями Руссо, по существу – к народной демократии. Во всех своих работах, критических выступлениях и революционной деятельности X. Марти всегда защищал народ, народные массы как субъекта и единственного обладателя осуществления политической власти, которая является проявлением его суверенных действий. Вместе с тем практическая деятельность X. Марти пронизана доверием, интересом и поддержкой системы представительного правления, поскольку особое место он уделяет теоретическому анализу избирательной системы или избирательных систем – это проявление его либеральной идеологии.

Действительно, рассуждая о близости идей X. Марти  к тому или иному конституционному типу, мы обнаруживаем: демократические принципы совместимы для него с либеральным институтом представительства. Так, он заявляет: «Мы делегируем нашу власть, потому что не можем осуществлять ее все вместе, но власть эта наша, и нам знакомы ее преимущества и справедливость, и мы никогда не откажемся от нее». Он утверждает: «Ничто более, чем принцип народного суверенитета, не отражает выраженную и неоспоримую волю всех; он является исключительной принадлежностью такого народа, как наш» [23, с.91]. В связи с этой идеей демократии участия, совместимой с народным суверенитетом как формой избрания тех, кто занимает должности в управлении, X. Марти также глубоко и последовательно анализирует феномен осуществления власти в форме диктатуры, критикует его как проявление деградации власти, что обнаруживается на протяжении всего его литературного творчества и политических выступлений. Это даже нашло отражение в его поэтическом творчестве: «Ненавижу море, которое без раздражения поддерживает на гребнях волн невзыскательных, ветер, который среди музыки и цветов ведет нас к тирану» [17, с.154].

В своих трудах X. Марти не развивал положения, которые  могли бы означать приближение к  анализу вопроса о границах осуществления  власти, и не предлагал создать механизм контроля представителей народа со стороны представляемых. X. Марти не упоминал в своих работах ни о трибунате, ни о других формах, известных доктрине, называемой сегодня «негативной властью». Следует вместе с тем особо отметить, что Х. Марти рассматривал просвещение правителей и управляемых как гарантию эффективности осуществления политической власти и достаточное противоядие для того, чтобы воспрепятствовать таким злоупотреблениям, как тирания. Он утверждал: «Быть гражданином республики – дело трудное, и необходимо готовиться к этому с детства». Он призывал «воспитывать людей на идеях независимости и собственного достоинства. Человек – часть нации, отсюда и стимул к защите достоинства и независимости Родины» [21, с.65].

К сожалению, невозможно получить более полное представление об отношении X. Марти к методам и механизмам контроля осуществления политической власти в будущей Кубинской республике. Существуют некоторые исторические свидетельства, однако точно не подтвержденные, о том, что в последние дни жизни, во время войны за независимость, Х. Марти работал над проектом конституции, которую хотел представить Ассамблее представителей кубинского народа. Над ее созывом он работал вместе с Максиме Гомесом. X. Марти собирался быть делегатом от Кубинской революционной партии. Если бы этот документ был обнаружен, он бы пролил свет и на этот вопрос, но X. Марти не представил его Ассамблее, поскольку погиб в бою до ее созыва.

Особую важность придавал X. Марти в своих работах  анализу новых республик, возникших в Америке после получения независимости от Испании. Он лично имел возможность наблюдать эволюцию политической ситуации в трех из них, прежде связанных с авторитарными режимами (Гватемала, Венесуэла и Мексика), и подверг критическому анализу реалии этих новых республик, возникших в первой четверти XIX в. Это было время предпоследней и последней декад столетия, эпоха его полной литературной и политической зрелости. Вместе с тем он не оставил нам критического труда, в котором бы полно рассмотрел институциональную организацию новых американских республик.

Следует особо  выделить его очерк «Новая Америка», опубликованный в Нью-Йорке в «Revista Ilustrada» 1 января 1891г. X. Марти глубоко проник в суть явления называемого «Новая Америка», оценил переход, осуществленный американскими республиками от колониального этапа с подчинением испанской метрополии к конституционному строю независимых государств в результате кровавых битв за независимость под руководством военных лидеров, например Боливара. X. Марти восхищался им более, чем всеми другими значительными фигурами войны за независимость в Америке. На протяжении всего творчества Х. Марти прослеживается мнение о том, что значительное большинство новых американских республик было организовано и институционализировано в автократической манере, с большим изменением формы, а не содержания, поскольку привилегированные социальные группы, слои и классы сумели заменить власть колониальную, но всегда в сторону ухудшения положения народных масс, индейцев и метисов. В этом смысле он говорил: «Еще одна сложность состоит в том, что наши хозяева и литераторы еще не отошли от власти; проблема состоит в том, чтобы суметь комбинировать после освобождения такие методы управления, которые не вызывали бы недовольства интеллигенции и способствовали естественному и поступательному развитию многочисленных и малообразованных элементов общества. Созданные правительства, пусть даже красивые и великодушные, приведут народы к анархии и тирании» [12, с.172].

Вследствие  развития всей теоретической и практической деятельности, направленной на формулировку принципов организации новых американских республик, X. Марти пытался создать условия, подходящие для Кубы и Пуэрто-Рико, последних колоний Испании в Америке, для того, чтобы они, получив независимость, не совершили ошибок, к тому времени допущенных другими американскими республиками. В этой работе особую важность имела деятельность Кубинской революционной партии, основанной в 1892 г. с целью организовать необходимую борьбу за независимость Кубы и Пуэрто-Рико и установить затем в мирное время демократическую республику. По идее X. Марти, в борьбе за достижение этой цели необходимо было преодолеть все ошибки, к сожалению, уже совершенные независимыми американскими республиками при установлении новой формы правления. Первоначально, еще находясь в Испании, Хосе Марти выдвигал для Кубы два требования: политическая независимость и отмена рабства. В Мексике он убедился в том, что и независимость, и даже демократические институты – не завершение, а лишь начало длительного и сложного процесса «Народ становится независимым не в тот момент, когда он сбросит с себя цепи, в которых держали его хозяева, он начинает быть независимым с того времени, когда очистится от пороков побежденного рабства и выработает принципы, противоположные обычаям прошлого раболепства» [6, с.147].

Затем Марти  постигнет и конкретные социальные условия, без которых не может  быть выработана новая мораль. В  книге «Гватемала» (1878) он сформулирует эти условия в кратком афоризме: «Революции бесплодны, если они не подписаны плугом в полях и пером в школах» [12, с.115]. Отныне мысль о необходимости передачи земли крестьянам станет неотъемлемой составной частью социальной программы Марти. Он включит требование земельной реформы в Манифест Кубинской революционной партии (1892). Однако эта реформа будет проведена на Кубе только через семьдесят лет, на второй год после победы Кубинской революции, и проведена более решительно, чем этого хотел Марти, предусматривавший для начала конфискацию у латифундистов только необрабатываемой земли.

В обязательном всеобщем обучении Марти видит гарантию демократических свобод. В одной  из своих североамериканских «хроник» (1884) он выдвинет идею создания армии  бродячих учителей, которые, переходя из деревни в деревню, обучали бы крестьян, ибо «только образованный человек может быть свободным». Этот проект также был осуществлен на Кубе после победы революции. В 1962 году, объявленном «Годом образования», тысячи молодых добровольцев двинулись в деревню, проникли в самые глухие уголки острова, обучили грамоте семьсот тысяч человек, и родина Хосе Марти стала первой страной сплошной грамотности на Латиноамериканском континенте.

В 1880 году, приехав  в Соединенные Штаты, он начинает свой очерк «Американские впечатления» облегченным вздохом: «Наконец-то я в стране, где, по-видимому, все свободны» [15, с.16]. Год спустя он берется писать корреспонденции из Нью-Йорка для аргентинской газеты «Насьон» с намерением показать «эту великолепную борьбу людей во всем ее блеске и величии», дать Латинской Америке «благородный образец». США для него – передовая демократия, которая первой на западном полушарии завоевала независимость и недавно покончила с рабовладением. Он помнит, как негры в Гаване пели: «Вперед, Линкольн, // Вперед, надежда наша» [15, c.17].

Но чем ближе  знакомится кубинский публицист  с жизнью американского общества, тем яснее становится ему, что  США – поле гигантской классовой борьбы, в которой весь «блеск и величие», и вся мораль, и вся справедливость на стороне трудящихся масс. Все ясней становится ему, какую опасность представляет собой этот могущественный, предприимчивый и беззастенчивый сосед для латиноамериканских стран. Поэтому в очерках Марти первоначальные оценки людей и событий меняются, все дальше уводя его от «благородного образца». В 1881 году он называет государственного секретаря США Джеймса Блейна деятелем, «способным вести здоровую, смелую и славную политику», и другом Южной Америки. Пройдет несколько лет, и он нарисует совсем иной портрет руководителя внешней политики США: «Блейн – ставленник капиталистов; Блейн – завоеватель; Блейн, заботящийся не о том, как навести порядок в своем доме, а о том, как бы, под прикрытием договоров о мире и торговле, вторгнуться в чужие пределы в поисках прибылей» [23, с.118].

В 1886 году Хосе Марти, поверив буржуазной прессе, возмущается  взрывом бомбы на рабочем митинге  в Чикаго и считает виновниками  взрыва руководителей рабочего движения. Через полтора года в очерке «Трагические события в Чикаго» он разоблачит этот террористический акт как полицейскую провокацию, искомый повод для судебной расправы над рабочими-революционерами и выявит классовый характер этой расправы «между тем извращая данные судебного процесса, вся печать Соединенных Штатов, от Сан-Франциско до Нью-Йорка, изображает семерых приговоренных какими-то кровожадными чудовищами; каждое утро вместе с завтраком читатель поглощает либо новое описание того, как были растерзаны взорвавшейся бомбой несчастные полицейские, либо трогательный рассказ об их осиротелых семьях, о златокудрых крошках, оставшихся без отцов… Кто защитит нас, если рабочая гидра завтра опять поднимет голову? Можем ли мы рассчитывать на полицию, если станем прощать ее врагов?... Не убить этих людей – значило бы отплатить полиции черной неблагодарность!» [2, с.197-198].