Аграрная политика Н.С. Хрущева

материальные  ресурсы и, что не менее важно,  укреплять  местный,  внутренний

рынок сельскохозяйственных продуктов.

           И результате такой «специализации» тысячи  деревень  и поселков

остались  без производства мяса,  или  молока,  или  яиц,  или  фруктов,  или

овощей и  ныне обеспечиваются ими за  счет  ввоза  извне.  Пики  занятости  в

подобных  специализированных хозяйствах по  хлопку,  льну,  сахарной  свекле,

картофелю  сопровождались   огромными   растратами   трудовых   и   денежно-

материальных  ресурсов. Главный  же  итог  проведенной  в 50-70-е годы,  по

нашему мнению, заключается как в  резком  росте  дефицита  продовольственных

товаров на местных рынках, а отсюда и в  обострении  всей  продовольственной

проблемы  в  стране,  в  росте  необходимости  привлечения  рабочей  силы  со

стороны.

          Особо следует сказать о 1958 годе. Он был весьма  специфическим   в

рассматриваемом ряде лет. Три Пленума ЦК  КПСС  по  сельскому хозяйству.  И

каких!  Главный  вопрос  –  о  дальнейшем  развитии   колхозного   строя   и

реорганизации машинно-тракторных станций.  Вопрос  этот  назрел  в  глубинах

экономической   мысли    и    практической    хозяйственной    деятельности.

Стратегически он был целиком оправдан.  Но  официальная  его  постановка  на

февральском (1958 г.) Пленуме ЦК КПСС  была  для  общественности  совершенно

неожиданной. Еще в Отчетном докладе ЦК КПСС съезду партии Хрущев  говорил  о

возрастании  роли  МТС,  о мерах по  коренному улучшению их  работы,   о

целесообразности  в течение ближайших  лет  перевезти  МТС  на  хозяйственный

расчет.  Нет  никакого  намека  на  приближающуюся  реорганизацию  МТС  и  в

постановлениях ЦК КПСС и Совета Министров 1957 года.

           И вдруг – как снежная лавина. 25-26 февраля  1958  года  проходит

Пленум ЦК с  повесткой  дня:  «О  дальнейшем  развитии  колхозного  строя  и

реорганизации МТС». С 1 по 25 марта проводится всенародное  обсуждение –  нет

, не сути  проблемы, а уже  по  существу,  состоявшегося  решения  партии.  И

наконец, 27-31 марта 1958  года  сессия  Верховного  Совета  СССР  принимает

Закон о  дальнейшем развитии колхозного строя  и реорганизации МТС.

           Дальше все развивалось так  же  стремительно.  Согласно  принятому

закону , реорганизация МТС должна была осуществляться «постепенно, с учетом

развития  экономики  отдельных  колхозов  и  особенностей  различных  зон  и

районов  Советского  Союза».  Но…  память  о  коллективизации  еще  в  плоти

аппарата. Практически  реорганизация МТС  завершается  к  началу  1959  года.

Местные партийные  и  хозяйственные  органы  демонстрируют  сою  способность

выполнять решения без оглядки и не взирая на лица,  конечно подчиненные.  В

итоге  на  колхозы обрушивается   огромная   сумма   долга,   обусловленная

необходимостью  выкупа техники у  государства.  Большинство  из  них  снижает

оплату трудодня.

              Надежды  на  возможность   огромного  сиюминутного  эффекта   от

реорганизации МТС за счет заинтересованного и  лучшего использования  техники

самим колхозам оказались, в значительной мере, иллюзорными. Не были  приняты

необходимые  меры  для надежного укрепления  практически вновь созданной

машинной   материально-технической    базы    колхозов.    Но    последствия

реорганизации,  ее  перспективные   итоги   были,   бесспорно,   исторически

прогрессивными.

             А марш реорганизаций между тем продолжался. Перестраивалась по

территориальному  принципу система управления народным хозяйством,  а  затем,

наоборот, по производственному, отраслевому – организация его партийного

руководства.  Перестраивалась  структура   управления   сельскохозяйственных

органов, реорганизовывалось  Министерство  сельского  хозяйства.       Потом

все возвращалось на круги своя. И все это в  течении  каких-то  10-11  лет в

масштабе нашей огромной, весьма разнообразной страны,  особенно  болезненно

ощущающей шаблон в управленческой деятельности. 
 
 

                               В ПЛЕНУ СИСТЕМЫ 
 

           Очевидно, что в сверхпрограммы,  и скороспелые реорганизации –

это в общем-то неизбежные и характерные издержки  административно-командной

системы. Изменить сами подходы, методы, формы управления  экономикой  Н.  С.

Хрущеву,  руководству  партии  не  удалось.  Система  оказалась  практически

неизменной, действующей от задач к массам, а сам Хрущев оказался  не  только

ее предводителем, но и пленником. Но, может быть, это  не столько  его  вина,

сколько его  беда. Система требовала по-человечески  непосильного  количества

решений по остро назревшим и сложным  вопросам. Хрущев принял это условие  из

самых благих побуждений и намерений. Но он был  не  в  состоянии  правильно,

научно обоснованно  решать массу проблем развития  сельского  хозяйства.  Для

этого  у  него  недоставало  ни  теоретической  подготовки,  ни  специальных

знаний, а  к советам других – ученых, специалистов – он уже мало считался.

            Нередко кривую в развитии  сельского хозяйства  страны  связывают

как бы с  двумя резко различными периодами  в  деятельности  Н.  С.  Хрущева:

1953 – 1958 и 1959 – 1964 годы. Думается ,однако, что  это  не  так,  Хрущев

был един. Поднявшись на волне прогрессивных идей   сентябрьского  (1953  г.)

Пленума ЦК КПСС, ХХ съезда партии, он затем последовательно  нагромождал  на

пути их реализации  завалы  и  баррикады  из  собственных  представлений  об

обеспечении в кратчайшие сроки невиданного подъема сельского хозяйства и

благосостояния  народа.

              Принятые  сентябрьским   Пленумом   ЦК   меры   по   повышению

материальной   заинтересованности   колхозов   и   совхозов    в    развитии

общественного производства и в течении первых пяти лет – личного подсобного

хозяйства послужили действенным импульсом  развития сельского хозяйства в  те

годы.  Немалое  значение  имели  также  рост  капиталовложений  в   сельское

хозяйство,  его  материально-техническую   базу,   осуждение   антиколхозной

политики  цен,  что  в   определенной   мере   способствовало   выравниванию

экономических  условий  развития   разных   отраслей   сельскохозяйственного

производства  за  счет  особо  значительного  повышения  цен  на   убыточную

продукцию. На этой же основе  стали  активнее  развиваться  товарно-денежные

отношения на  селе,  укрепляться  машинная  материально-техническая  база  в

колхозах.

            Однако Хрущев не проникся  глубоким пониманием места   и  значения

всех  рожденных  тогда  реформ  и  тем  более  оказался   не   способным   к

последовательной  их  реализации.  Концентрация  большей  части  имеющихся  в

самом  сельском  хозяйстве  и привлекаемых   извне   людских,   финансовых,

материально-технических   ресурсов   в   направлении   сверхпрограмм    была

экономически  неоправданной.  Уже  по  итогам  семилетки  стало  ясно,   что

сельскому хозяйству страны не хватало  тогда  не  столько  капиталовложений,

сколько умения, возможностей эффективно их использовать.

            Система  не  дала  возможности   реализовать  открывшийся   шанс.

Издержки  командования колхозами и совхозами  свели, по существу, на  нет  все

усилия  тружеников  села.  Сам   Хрущев   многократно   говорил   о   ценах,

рентабельности, хозрасчете. Но в практической  своей  деятельности  безмерно

любил арифметику посевных площадей,  урожаев  и  валовых  сборов.  Он  хотел

сначала добиться изобилия, а потом считать издержки, найти им  оправдание  в

свете  достижения  высшей  цели.  Крестьянство  быстро  ощутило,  что   роль

внеэкономического понуждения в  его  жизни  не  только  не  уменьшилась,  но

приобрела   всеохватный   характер   жесткого    регламентирования,    чисто

профессионального недоверия.

               Однако,  как  и  всегда,  система  работала  якобы   от  имени

народа. Свои  планы  и  действия  она  связывала  с  дерзновенными  починами

передовиков производства, выдающимися  достижениями  маяков  полей  и  ферм,

кипучей   инициативой   руководителей   хозяйств,   районов   и    областей.

«Социалистические обязательства» значили больше, чем  наука  и  экономический

расчет.

                Так, прежде чем выдвинуть суперпрограмму  по  животноводству,

Хрущев попросил экономистов дать расчеты, когда  СССР может  догнать  Америку

по производству мяса, молока и масла на душу  населения.  Они  назвали  1975

год и обосновали свою позицию. Хрущев отнес  этих  экономистов  к  тем,  кто

«сдерживает наше движение вперед» и  посоветовал  им  больше  «обращаться  к

народу, изучать  состояние хозяйства, чувствовать  пульс жизни народа,  биение

его сердца»[10]. То же было и с целиной. Хрущев даже и не пытался  опереться

на авторитет  науки. Он лишь  вменил  в  обязанность  Министерству  сельского

хозяйства и Министерству совхозов с участием местных советских органов  и  с

привлечением  Всесоюзной  академии  сельскохозяйственных  наук  «разработать

систему ведения  хозяйства на вновь осваиваемых  землях… а  также  мероприятия

по дальнейшему  освоению  новых  земель  в  колхозах  и  совхозах  восточных

районов  и  в  районах  Нечерноземной  полосы»[11].  Прямо  скажем,   весьма

скромное  место отводилось в таком глобальном деянии  аграрной  науке,  да  и