Структурные и лингвостилистические особенности диалога на примере романа Г. Гунске «Юли Зибенбом и другие заблуждения Хагенбаха»

 

1.5.1 Структура вопроса и ответа

Как было установлено  выше, характерным для разговорного синтаксиса являются краткие структуры. Диалог – это, прежде всего, вопросно-ответное единство, поэтому остановимся на немецком вопросительном предложении. Различают два основных типа вопросительного предложения: вопросительные предложения с вопросительными словами (местоимённые) и без вопросительных слов (неместоимённые).

Неместоимённые вопросы требуют подтверждения или опровержения сделанного предположения. Они всегда подсказывающие. Если эти вопросы содержат глагол-сказуемое, то оно ставится на первое место в предложении. В одноимённых вопросах начальное местоположение может занять как главный член вопроса, так и его распространяющие члены: Noch jetzt? Schon fertig? Разновидностью неместоимённого вопроса являются так называемые полувопросы. Это вопросительные предложения с порядком слов повествовательного: «Sie haben es schon erfahren? Dieser Mann hat das Geld gestohlen?» Неместоимённые вопросы могут быть альтернативными, то есть предлагать собеседнику выбор между двумя или несколькими возможными ответами: «Bleibst du hier oder gehst du mit?»

Местоимённые вопросительные предложения более ограничены в своих возможностях. Вопросительными словами служат вопрос местоимения wer,was, welches, прономинальные наречия wofür, wozu, worauf…, а также наречия wie, wo, wohin. Своеобразной разновидностью местоимённых вопросительных предложений являются включённые вопросы: Wasserstoff kann man wozu verwenden? В разговорной речи нередко происходит упрощение структуры за счёт расчленения в вопросе данного и нового на два самостоятельных предложения.

Связь вопроса  с ответом может быть непосредственной и весьма отдалённой. Не исключён уход и уклонение от ответа. На вопрос может последовать и встречный  вопрос. Чаще всего это ориентирующийся на соответственную часть вопроса член предложения, возведены в ранг самостоятельного предложения. Ответ может состоять из самостоятельно употреблённой придаточной части:

-Warum wolltest du nicht gerade durchs Zentrum fahren?

-Weil ich von dort bin.

Особым типом  ответа на неместоимённые вопросы является повторение слова или словосочетания, стоящих в вопросе под ударением:

- Erwartet er Marta?

- Ja. Marta.

Специфической особенностью ответных предложений  является выражение утверждения  или отрицания средствами семантического сопоставления и противопоставления соотнесённых слов вопроса и ответа.

Из всего  сказанного выше, следует, что структуры  ответов и вопросов очень разнообразны, что свидетельствует о широких  возможностях разговорной речи.

Выводы по главе I:

- Диалог представляет собой вопросно-ответное единство. Но хотя реплики взаимосвязаны, нельзя забывать, что это не монолитный целостный текст.

- Одной из самых существенных особенностей синтаксиса является «экономность», сжатость состава предложения. Следует отметить, что недвусоставные предложения не ограничиваются собственными рамками для сообщения содержания. Они могут достигать коммуникативного эффекта в совокупности с другими предложениями.

-   В лексике проявляется тенденция применения номинаций, отходящих от прямых обозначений предметов.

- Стереотипность бытовых ситуаций обусловливает клишированность средств выражения, что облегчает формирование высказываний.

 

Глава 2. Особенности и роль диалога в романе Г.Гунске

 

Исследовательским материалом настоящей работы послужил роман Г.Гунске «Юли Зибенбом и другие заблуждения Хагенбаха» объёмом в 230 страниц.

Методом сплошной выборки из текста были извлечены  диалоги и диалогические единства.

Цель текста любого типа, тем более художественного – создать у читателя не только определённое суждение о действительности, но и определённым образом воздействовать на мировоззрение адресата. Сущность диалога заключается в том, что он является отражением и воплощением важнейшей человеческой потребности – потребности в общении. Диалогическая речь придаёт любому произведению живость, делает события актуальными. Диалоги привлекают внимание читателя, вызывают интерес к персонажам и их жизненным перипетиям. Благодаря общению героев читатель чувствует отношения, которые возникают между партнёрами, может сопереживать, ставя себя на место героя. С помощью монологической речи этого добиться намного сложнее. Монолог может вызвать ощущение монотонности, однообразия, диалог же привлекает сменой реакций героев, тем, чувств, переживаний.

Г. Гунске придаёт  немалое значение диалогической речи,  не случайно содержание романа вводится диалогом:

 

(1)

- Sie verstehen mich nicht, Direktor. Ich will eine Reportage schreiben. Nicht unbedingt über diese Berufsschule… Ohne diesen Wolfgang Irmisch hätte ich mich wahrscheinlich einen etwas gewichtigeren Ort als ausgerechnet Bordenitz ausgesucht. Ob eine Zeitungsgeschichte gelesen wird oder nicht, hängt sehr vom Aufhänger ab. Und dieser Irmisch interessiert mich nun einmal, und mithin auch die 13b!

- So schnell gab Hagenbach seine Absicht nicht auf! Was wäre er sonst für ein Journalist! Dann könnte er gleich wieder für immer Lehrer sein, nicht nur für ein Vierteljahr. Selber gefunden?

- Erbstück, Kollege. Ich brauche sie ab und zu. Wie diesen Blick hinüber zum Wald. Vielleicht erzähle ich Ihnen über die Wurzel einmal mehr später, wenn Sie erst richtig bei uns warm geworden sind. Also, ich gebe Ihnen die 9a, die neuen Achtklassenabgänger. Ich glaube nicht, dass es Ihnen dort langweilig wird. Und einen Irmisch finden Sie dort sicherlich auch!

- Nun schön…dann eben die 9a! Doch versprechen Sie mir wenigstens: Mein Vorhaben bleibt unter uns! Ich möchte keine zureshtfrisierten Geschichten.

- Bei der Schüler gilt sowieso nicht, was Sie sind, sondern immer nur, was Sie tun.

- Mag sein…aber die lieben Lehrerkollegen…wenn die erst mal Unrat wittern…

- Unrat… Da glauben Sie hoffentlich nicht, dass es in Bordenitz auch einen „Blauen Engel“  gibt! Dann wurde er unversehens wieder ernst. Wenn Sie das interessiert: Heimlichtuerei tut nicht gut.  [ G. Gunske 1973: 5-6]

 

Диалог протекает  в достаточно спокойном ритме. Оба  коммуниканта вежливы друг к другу, хотя нужно заметить, что Нойберштайн  пытается подстрекать Хагенбаха, высказывая свои нравоучения в его сторону. Особенностью данного диалога является его интровертивный характер, когда одного участника диалога не интересует мнение другого. Данный диалог состоит в основном из утвердительных реплик. Отношение коммуникантов дистанцированно, так как речь идёт о должностной иерархии  (Хагенбах находится в подчинении у директора).

Анализируя  лексическое содержание данного  диалога, следует отметить, что оно  относительно нейтрально, разговорную  лексику в данном случае представляют следующие лексемы: wittern – чуять; Heimlichtuerei – скрытность;

В диалоге представлены следующие виды односоставных предложений:

Субстантивные: Erbstück, Kollege.; Unrat.

Партиципное: Selber gefunden?

Глагольное: Mag sein.

Лексика, используемая героями, придаёт диалогу ироничность: die lieben Lehrerkollegen; „Blauer Engel“

Слова Нойберштайна «Und einen Irmisch finden Sie dort sicherlich auch!» звучат как предостережение. В этом высказывании директор под «einen Irmisch» подразумевает Юли.

Главный герой  произведения Хагенбах отправляется на поиски знаменитого Ирмиша. Следующий диалог знакомит читателя с Вольфгангом Ирмишем и его окружением:

  (2)

- Warten Sie auf jemanden?

- Eigentlich ja. Ihr könntet mir sagen, wo ich den Wolfgang Irmisch finde, den aus der 13b.

- Na, dann kommen Sie mit. Das ist der kürzeste Weg. Und der Regen muss sein. Bei der Hitze trocknen die Rohre zu schnell;  im Nu sind sie futsch, einfach gerissen. Kommen Sie etwa vom Jugendamt?

- Wieso?

- Halt nur so. He, Stange, hier will wer was von Dir!

- Is’ was?

- Erwarten Sie nichts Besonderes, junger Freund! Sie würden in der Zeitung sehr gelobt. Eigentlich wollte ich Sie alle mal kennenlernen, die ganze 13b, ich bin nämlich ein neuer Lehrer, und Ihre Klasse ist die einzige, von der ich schon ein bißchen was weiß.

- Und Sie sind nicht etwa von der Presse?

- Wie kommen Sie darauf?

- Ach nichts! Sie sind jemandem ähnlich, den ich vor Jahren mal sah.

[ G. Gunske 1973: 9-10 ]

 

Основным типом  развития темы можно считать то, что при перемежающейся смене  тем  каждая очередная реплика  одного участника этого диалога вводит новую тему. Вопрос и ответ дополняют друг друга и, таким образом, создаётся целостная беседа. По цели сообщения диалог можно считать экстравертивным, то есть направленным на собеседника с целью знакомства и произведения определённого впечатления. Диалог носит относительно официальный характер, об этом говорит обращение героев друг к другу. Особенно выразительной в диалоге является структура реплик. Участники диалога говорят неравноценно. Это свидетельствует о настойчивости одного и нежелании себя выдавать другого. Реплики Вольфганга однозначные и краткие, что показывает его нежелание беседовать.

Рассматривая  структуру вопроса и ответа, отметим следующие примеры:

«- Und Sie sind nicht etwa von der Presse?

- Wie kommen Sie darauf?»;

«Kommen Sie etwa vom Jugendamt?

- Wieso?» – где Хагенбах пытается уйти от ответа, отвечая вопросом на вопрос собеседника, таким образом, он старается тщательно скрыть свою профессию. Особая эмоциональность диалога достигается автором за счёт экспрессивности вводных конструкций: Ach nichts!; Wieso?

Анализируя  лексическую сторону диалогического единства, следует отметить, лексика в основном нейтральна, за исключением таких слов как:

 «Stange» употребляется в значении «долговязый детина, верзила», как стилистически сниженное;

im Nu – мигом; в одно мгновение;

futsch – пропал!; тю-тю;

Синтаксис представляет интерес следующими видами односотавных предложений:

Наречные: Eigentlich ja.; Wieso?

Характер главного героя раскрывается при анализе  его суждений из следующей беседы. Нижеприведённый полилог протекает в неофициальной обстановке, так как это спор между друзьями:

(3)

-   Du hättest Fotoreporterin werden sollen.

-  Die ganze Wahrheit, Heinz, hältst du mich für einen Menschen, der in die Zukunft passt?

-  Wohl kaum! Ich fürchte, dass du zurückgeblieben bist.

-  Wie soll er denn nun wirklich aussehen, dieser heutige Mensch?

-  Der Mensch ist heute anders als gestern und wird morgens anders sein als heute.

-  Blödsinn! Haß  und Neid und Klatschsucht, das steckt wie die Liebe und all die oft unsinnige Sehnsucht in Menschen drin, Erbmasse, von Adam her, mit der muss er sich auch im Jahre Zweitausend herumschlagen, sonst hörte ja alle Entwicklung auf.

Dann haben sie weitergestritten, bis Hagenbach scheinbar einlenkte und sagte:

-  Einverstanden. Geschlagen. Hier hast du den Menschen von morgen, selbstlos handelnd, immer ums Wohl für das Ganze besorgt, und zwischen Vergnügen und Pflicht sind die Grenzen verwischt.

-  So muss er sein! Solche Irmischs gibt es viele. Und wir, die Literaten, die Journalisten, die Dichter, wir haben die verdammte Pflicht, diese Keime des Humanen zu entdecken.

-  Ach nee. Und was würdest du sagen, Walter, wenn er heuchelt, dein Irmisch, wenn er nichts weiter wäre als ein junger sympathischer Karrierist? Da hast du deinen Keim! Vielleicht wollte er jetzt nur der beste sein, weil ihm dafür ein schulfreier Tag winkte oder ein Kasten Bier oder was weiß ich. An das Ganze hat solch ein Junge wohl kaum gedacht.

-  Du hast ja recht, Heinz! Ganz bestimmt. Leute wie wir verlieren leicht den Boden unter den Füßen. Also, pack deinen Koffer! Du musst solchen Irmischs auf die Spur! [G. Gunske 1973: 30]

 

Основным типом  развития темы является центростремительное  развёртывание диалога, при котором  все реплики объединены одной темой.  По цели высказывания диалог носит экстравертивный характер (ориентированный на собеседника). Воздействие одного участника на другого очевидно. Реплики Вальтера достаточно развёрнуты и информативны.

Данный диалог представляет собой вопросно-ответное единство, в котором связь между вопросом и ответом носит дистантный характер, и при котором вопрос и ответ разъясняют первоначальное, исходное утверждение. Хагенбах получает развёрнутые ответы, в которых Вальтер употребляет комментарии, тем самым, предвосхищая последующие , возможные вопросы Хайнца. Этот вопрос говорит о том, что Хагенбах сомневается в достоверности суждений Вальтера: «...wenn er nichts weiter wäre als ein junger sympathischer Karrierist?»

В диалоге представлены следующие виды односоставных предложений:

Партиципные: Einverstanden.; Geschlagen.;

Наречное: Ganz bestimmt.; Wohl kaum!;

Субстантивное: Blödsinn!

Вводные конструкции: Ganz bestimmt.; Ach nee., а также большое количество восклицательных предложений отражают в данном диалоге эмоциональную реакцию, степень полученного впечатления героев.

Рассматривая  лексическую сторону, отметим, что  наряду с нейтральной лексикой, встречаются  слова, характерные только для разговорной  речи:

Blödsinn! – бессмыслица, чушь;

verdammt – проклятый, чертовский;

Klatschsucht – злоязычие, болтливость;

Данная лексика  стилистически снижена, но это не отражается на ценностной характеристике.

Некоторое время  спустя Хагенбах приступает к работе в школе. Коллектив воспринимает его как шпиона, посланного за ними следить, и отношения с коллегами складываются не особенно хорошо. Госпожа Райнхарт относится к Хагенбаху ещё с большей неприязнью, чем остальные. Следующий диалог влияет на отношение Райнхарт к Хайнцу положительно:

 

  (4)

- In welchen Raum?

- Zimmer elf.

- Was haben Sie eigentlich gegen mich?

- Ich habe nichts gegen Sie. Ich weiß, Ihre Arbeit ist nicht leicht.

- Aber?

- Nichts «Aber»! Es war nur am Anfang; ich hörte Ihren Namen und erinnerte mich, dass ich Sie im Rundfunk darüber reden gehört habe, warum Jugendliche, wenn sie ihre Lehre beendet haben, so häufig ihren Beruf wechseln. Das Thema interessierte mich sehr.

- Und?

- Ich war damals etwas enttäuscht. Es gibt doch nicht nur gesellschaftliche Gründe, oder genauer: Es gibt viel mehr, als Sie sahen. Gewiß, nicht jedem Lehrling ist bewusst, was er dem Staat kostet. Aber vielleicht haben wir, wir Eltern und wir Lehrer, auch Hoffnungen gesät, die der Berufsalltag nicht erfüllen kann. Oder haben Sie nie etwas geträumt, was sich später als trügerisch erwies, die Lebensumstände stärker waren oder auch Ihre Kräfte zu schwach?

- Ein Bericht kann doch immer nur einen bestimmten Gesichtspunkt hervorheben, alles wohl kaum.

- Gewiß! Doch der meine wäre mir lieber  gewesen.

- Nun, Kollegin, vielleicht beim nächsten Mal. Ich bin ja jetzt hier.

- Wollen wir also hoffen. Im Grunde achte ich Menschen, die den Dingen an die Wurzel gehen.

- Sehr schön! Sie haben Kinder? Ich selber auch, das Mädchen vierzehn, der Junge fünf. Die beiden fehlen mir sehr.

- Also, wirklich vergessen? Das Kriegsbeil begraben? Hier, ich habe drei!

Aus ihrer Tasche zog sie ein Foto hervor.

- Unsere letzte Aufnahme. Vor zwei Jahren. Ja, tot. Ein Unfall. Ein unsinniger Unfall im Dienst. Ganz kommt man wohl nie über so etwas hinweg.

- Ich bleibe nur ein Vierteljahr an der Schule, ich werde wieder nicht alle Seiten sehen.

- Die Hauptsache ist, man kommt in die Tiefe.

- Und Sie würden mir helfen?

- Also, auf gute Zusammenarbeit, Kollege Lehrer! [G.Gunske 1973: 34-35]

 

По содержанию диалога можно понять, что отношения между Райнхарт и Хагенбахом довольно холодные. Это встреча сблизила их и положила конец их взаимной неприязни. Тема диалога развивается центростремительно, сначала разговор строится вокруг одной темы. Отношение коммуникантов дистанцированно, но в процессе диалога становится теплее. Особенностью данного диалога является его экстравертивный характер, воздействие одного участника на другого, это очевидно из структуры высказываний. При помощи  вопросительных слов-предложений Хагенбах побуждает Райнхарт  к беседе: Aber?; Und? Речь – спонтанная, с достаточно частой сменой реплик. По цели сообщения диалог является контактным.