Специфика «лингвистического облика» Санкт-Петербурга

МИНОБРНАУКИ РОССИИ

Государственное образовательное учреждение высшего  профессионального

образования

«Санкт  – Петербургский государственный  электротехнический университет

«ЛЭТИ» им. В.И. Ульянова (Ленина)»

(СПбГЭТУ) 

Факультет: гуманитарный

Кафедра: иностранных языков 
 

Курсовая  работа

 по  дисциплине: Лингвистический анализ города

на тему:

Специфика «лингвистического облика» Санкт-Петербурга 
 
 
 
 

 Выполнила:  студент группы № 7724

Жураковская Д. В.

Научный руководитель: 

кандидат филологических наук,

доцент Преображенская О.А.  
 
 

Санкт –  Петербург

2011

 

Содержание

Введение………………………………………………….................…..3

Глава 1. Петербургский  текст………………………………….………5

Выводы к главе 1……………………………………..…………………9

Глава 2. Архитектура Петербурга в поэзии Бродского………….….10

Выводы к  главе 2……….……………………………………………..20

Заключение……………………………………………………………..22

Список литературы…………………………………………………….23

Приложения…………………………………………………………….24 
 
 
 

 

Введение 

     Как и всякий другой город, Петербург имеет свой «язык». Он говорит нам своими улицами, площадями, водами, островами, садами, зданиями, памятниками, людьми, историей, идеями и может быть понят как своего рода гетерогенный текст, которому приписывается некий общий смысл и на основании которого может быть реконструирована определенная система знаков, реализуемая в тексте. Как некоторые другие значительные города, Петербург имеет и свои мифы, в частности аллегоризирующий миф об основании города.

     Уникален в русской истории Петербург и тем, что ему в соответствие поставлен особый «Петербургский» текст, точнее, некий синтетический сверхтекст, с которым связываются высшие смыслы и цели. Только через этот текст Петербург совершает прорыв в сферу символического и провиденциального. Петербургский текст может быть определен эмпирически указанием круга основных текстов русской литературы, связанных с ним, и соответственно хронологических рамок его.

     Тема данного исследования – архитектура Санкт- Петербурга в поэзии Иосифа Бродского, русского поэта, лауреата Нобелевской премии. Актуальность данного исследования очевидна – к теме Петербурга обращались многие русские поэты. Одним удавалось создать сложный, цельный образ северной столицы. Другие, очарованные выразительностью городских пейзажей, делали зарисовки, запечатлевшие образ одного мгновения или создавали фантастический, призрачный мир. Именно благодаря поэзии многие люди создают образ Петербурга в своем воображении. Важно видеть, насколько эти образы отличаются или совпадают с реальностью . Именно поэтому исследования в данной области необходимы.

     Главная цель исследования – выявить образ Петербурга в поэзии Бродского. Таким образом, ставятся следующие задачи:

1. Выявить тексты, посвященные Петербургу
2. Проанализировать произведения Бродского
3. Выявить типичные черты «петербургского текста» в произведениях Бродского

     Иосиф Александрович Бродский был рожден в Ленинграде в 1940 г. во времена блокады, и жил там до 1972 года, когда правительство заставило его эмигрировать в Вену.

     Авторская личность Бродского — синтез этой индивидуальной биографии и русской просодии. События жизни, проникая в текст стихотворений через сложную систему метафор, формируют один из наиболее значимых подтекстов творчества поэта; реалии советского социума становятся деталями художественного мира. Подобно биографическому, поэтическое «я» Бродского находится в неизбывном конфликте с некоей тоталитарной силой: общественной идеологией, атакующей, затягивающей пустотой, разрушительной диктатурой времени. 

 

 
Глава I. Петербургский текст 

   Начало Петербургскому тексту было положено на рубеже 20—30-х гг. XIX века Пушкиным. Это начало, уже в 30-е гг., было подхвачено петербургскими повестями Гоголя (1835—1842) и его петербургскими фельетонами, печатавшимися в «Современнике», и лермонтовским отрывком «У графа В. был музыкальный вечер», (1839). 40—50-е гг. — оформление петербургской темы в ее «низком» варианте — бедность, страдание, горе — и в «гуманистическом» ракурсе, первые узрения инакости города, его мистического слоя — почти весь ранний Ф.М. Достоевский, включая и «Петербургскую летопись», В.Г. Белинский, А.И. Герцен. 60—80-е гг. — петербургские романы Достоевского (но и Григорович, Вс. Крестовский, Полонский, Писемский, Тургенев, Салтыков-Щедрин, Лесков, Случевский, Генслер, Михневич и др., из поэтов Тютчев, Надсон, Апухтин, тот же Случевский и др.). В начале XX в. — центральные фигуры Петербургского текста — А.А. Блок и А. Белый; особого упоминания в этой связи заслуживают И.Ф. Анненский и А.М. Ремизов, а  также Д.С. Мережковский, Ф. Сологуб, 3. Гиппиус, Вяч. Иванов, М.А, Кузмин, А.П.Иванов,. С 10-х гг. — А.А. Ахматова, О.Э. Мандельштам, несколько раньше — Н.С. Гумилев. В этом кратком обозрении не упомянуты многие другие фигуры и еще большее количество текстов, образующих как бы субстрат (или некий резерв) Петербургского текста и нередко бросающих луч света на те или иные детали его или же дополняющих уже известное новыми примерами [1, c. 89].

      Первое, что бросается в глаза при анализе конкретных текстов, образующих петербургский текст — удивительная близость друг другу разных описаний Петербурга как у одного и того же, так и у различных  авторов, — вплоть до совпадений, которые в другом случае могли бы быть заподозрены в плагиате, а в данном, напротив, подчеркиваются. Источники произведений не только не скрываются, но становятся именно тем элементом, которым прежде всего и пользуются авторы, соглашаясь с этими описаниями Петербурга, или наоборот, опровергая их.

   Одной из интересных черт петербургского текста является некая двойственность Петербурга. С одной стороны, Петербург, самый европейский город России, предстает в ней как, по слову героя Ф.М. Достоевского, "умышленный", наиболее рационализированный из всех российских городов, с другой, в самой этой "умышленности" много исходно иррационального, проявившегося в изначальном противоречии замысла Петра и формы его осуществления, противоречии, многое определившем в русском Петербургском тексте. С одной стороны, это великий город, культурная столица России с богатейшей историей. С другой стороны, можно найти неисчислимое количество отрицательных черт Петербурга:

Великолепный  град! пускай тебя иной 
Приветствует с надеждой и любовью,  
Кому не обнажен скелет печальный твой,  
Чье сердце ты еще не облил кровью 
И страшным холодом не мог еще обдать,  
И не сковал уста тяжелой думой,  
И ранней старости не наложил печать 
На бледный лик, суровый и угрюмый.

Пускай  мечтает он над  светлою рекой 
Об участи, как та река, широкой,  
И в ночь прозрачную, любуяся тобой,  
Дремотою смежить боится око,  
И длинный столб луны на зыби волн следит,  
И очи шлет к неведомым палатам,  
Еще дивясь тебе, закованный в гранит 
Гигант, больной гниеньем и развратом.  
(Ап. Григорьев. Город, 1845-1846)  

     Внутри этой особенности можно выделить еще одну – в петербургском тексте формируется представление о Петербурге как о городе лабиринте с ложными ходами, загадками и опасностями. Для человека лабиринтная модель предполагает неизбежность скитальчества, что нашло многократное отражение в составляющих Петербургского текста: мечется по Петербургу Евгений в "Медном всаднике", кружит Германн, бродит по нему совершивший преступление Раскольников, скитается лирический герой Блока и т.д. Особую роль в прорисовке такого блуждания играют петербургские переулки, лукавящие, прячущие преступника или толкающие к преступлению, как это особенно наглядно представлено у Достоевского.

    Еще одной особенностью петербургского текста является соотношение культурного и природного. Среди ряда природных факторов, зафиксированных Петербургским текстом русской литературы, В.Н. Топоров отмечает прежде всего окраинное расположение Петербурга на рубеже суши и моря. С водной стихией связано множество мотивов Петербургского текста, восходящих к природно-климатическому комплексу города - мотивы тумана, дождя, сырости, слякоти, снега и т.п.  Примером может служить стихотворение А.А. Блока:

Уж  вечер. Мелкий дождь  зашлепал грязью 
Прохожих, и дома, и прочий вздор...  
(Пляски смерти, 1912)  
В окнах, занавешенных сетью мокрой пыли,  
Темный профиль женщины наклонился вниз.  
Серые прохожие усердно проносили 
Груз вечерних сплетен, усталых стертых лиц.

Прямо перед окнами - светлый  и упорный - 
Каждому прохожему бросал лучи фонарь.  
И в дождливой сети - не белой, не черной - 
Каждый скрывался - не молод и не стар.  
(Повесть, 1905)

    Эта особенность некого пограничья земли с водой породила часто воспроизводимый сюжет Петербурга, связанный с борьбой города и проироды. Расположение улиц, поверхность города – все это тоже является некой особенностью петербургского текста.

    Как утверждает Н.Е. Меднис, в художественных текстах город постоянно видится через проекцию либо низа, либо верха и порождаемых ими смещений. Мортальный сегмент Петербургского текста явно связан с низом, однако привычность маркировки вовсе не означает, что система мифопоэтических ориентиров сохраняется здесь в архаическом виде. Присущий Петербургскому тексту принцип переворачивания нередко "срабатывает" и там, где речь идет о верхних точках города - пике Адмиралтейства, шпиле колокольни в Петропавловской крепости, Александровской колонне. Вся эта культурная вертикаль несет в себе возможность виртуального излома, обусловленного ее двойной природой: она физически, в устремлении своем противопоставлена низу и водам, но и связана с ними символикой и зеркальным удвоением. Так, Адмиралтейство соотнесено с водами и в буквальном, функциональном смысле, что эмблематически упрочивается особым знаком - кораблем, помещенным на его шпиле. Иные же верхние точки порой воспроизводятся художниками слова в эсхатологических сюжетах как предельно приближенные к водам, но не скрывшиеся в них - как единственные приметы, позволяющие опознать место, где некогда существовал Петербург или даже просто большой город с забытым именем [8, c. 95].

     Все же главной особенностью петербургского текста является его преемственность, похожесть описаний у разных авторов в разные времена, общность его художественного языка.  

 

Выводы к главе I 

    Петербург сам по себе богат на образы, сравнения. Это город имеет богатейшую историю, это культурная столица России. Действительно, с возведением Петербурга связано много легенд, сопровождавших рождение северной столицы и становление ее. Эти легенды во многом формировали атмосферу города, его изначальную семиотику, связанные с ним ожидания и предчувствия. Влияние их - непосредственное или опосредованное вещностью города - не могло не сказаться на русской литературе, и сказалось оно двойственно. С одной стороны, Петербург безусловно является частью Европы, это рациональный город, с другой стороны, этот город иррационален, суров, призрачен.

    Во всей лирике, что связана с образом Петербурга, сгущается ощущение неизбежной и даже необходимой катастрофы. Но действительность оказалась бесконечно страшней того, чего ждали и жаждали едва ли не все русские поэты на переломе веков. В годы революций и войн в городе царили разруха, голод. Были разграблены и проданы многие бесценные творения искусства, разрушены храмы, которые одухотворяли площади, осветляли перспективы улиц.

    Главная особенность петербургского текста – преемственность поколений, некая похожесть описаний. Молодые авторы не скрывают влияния предыдущих, а наоборот, преобразовывают их.

 

Глава 2. Архитектура Петербурга в поэзии Иосифа Бродского 

В 1975—1976 гг. Бродский написал поэтический  цикл “Часть речи”. В нем есть стихотворение, открывающееся такими строками:

«Я родился и вырос в балтийских болотах,

  Подле серых цинковых  волн, всегда набегавших  по две,

и отсюда — все рифмы, отсюда тот блеклый  голос,

вьющийся  между ними, как  мокрый волос,

если  вьется вообще.»

    Эти строки — отголосок, эхо пушкинских стихов, которыми начинается вступление к “петербургской повести” “Медный Всадник” :

«На берегу пустынных  волн 
Стоял он, дум великих полн»

     Называя место собственного рождения, Бродский заявляет о принадлежности к петербургской культуре, объявляет себя русским европейцем. Цитируя всем памятные пушкинские строки, он вписывает свое стихотворение в петербургский текст. У истоков “петербургского текста” находится именно “Медный Всадник”. Пушкин создал образ города, главные черты которого были унаследованы и отражены другими авторами, писавшими о Петербурге.