Развитие лексики цветообозначения в современном немецком и русском языках

История отдельных цветообозначений рассматривается в трёх аспектах: происхождение, значение, употребление.

Например, рассматривается история слова красный с его первоначальным значением "красивый", возможными переходными значениями слова, уточняющими оттенки другого цвета, к значению цветообозначения.

В истории слов, называющих цвет, трудно наметить какие-то общие пути развития. Однако, некоторая общая тенденция, некоторый лингвистический стимул в истории цветообозначений есть; это стимул создание, выявление обобщённых или абстрактных цветообозначений [Бахилина 1975: 32].

Абстрактные цветообозначения - это слова, которые наиболее обобщённо называют цвет. Кроме этой способности, они отличаются определенными качествами, которые обеспечивают эти возможности. Эти слова не связаны с производящей основой (не вызывают никаких ассоциаций), имеют неограниченную сочетаемость, стилистически нейтральны. Такого рода абстрактными цветообозначениями являются уже для раннего периода цветообозначения белый, чёрный, жёлтый, зелёный.

В древнейших русских памятниках слово белый является абстрактным цветообозначением, т.е. обладает способностью называть самые разные оттенки цвета. Вместе с тем слово рано теряет свою выразительность как цветообозначение и требует уточнения. В поисках цветового образа писатели ищут способы наиболее выразительно назвать чистый, яркий, без примеси белый цвет: белый как снег, как сыр, как волна и т.д. Позднее круг сравнений расширяется: белый как мрамор, как вата, как гипс, как чеснок и т.п. наряду с этим способом уточнить цвет, появляются сложные прилагательные, подчеркивающие белизну и содержащие сравнения со снегом: снегобелый, снегоподобный, белоснежный, снежный, снеговой [Миронова 2006].

Можно сделать вывод, что история названия цвета рассматривается с трёх сторон: происхождение, значение и употребление. Уже в языках раннего периода существовало достаточно много цветообозначений и они употреблялись в основном для названия животных. Существовали и абстрактные цветообозначения, которые называли цвет обобщенно. Слова, называющие цвет, со временем преобразовались, объединились, образовали группы, а некоторые исчезли. Группа цветообозначений является примером системных отношений и относится к системно-семантической группе.

1.4 Система цветообозначений в языках мира

На земном шаре по приблизительным подсчетам имеется свыше пяти тысяч языков, их точная цифра зависит от того, как рассматривают ученые некоторые языки: как самостоятельный язык или диалект. В данном параграфе рассматриваются общие закономерности развития цветообозначений в языках мира и отдельные системы цветономинаций в определённых языках и языковых семьях, а именно в индоевропейской языковой семье (литовский язык, санскрит, латинский язык, старо-прусский, латышский, ново-аглийский и т.д.), в коттском языке, югском языке, кетском языке, алтайском языке.

В 1969 году вышла в свет работа американских ученых Б. Берлина и П. Кея “Основные термины цветообозначения: их универсальность и эволюция”, в которой авторы разработали критерии определения основных цветотерминов языка и выдвинули идею о существовании определенной последовательности появления новых терминов цветообозначения по семи эволюционным стадиям развития. Развитие терминов цветообозначения в языке выражается следующим правилом:

[white, black] - [red] - [green, yellow] - [yellow, green] - [blue] - [brown] - [purple, pink, orange, grey].

То есть, во всех языках существуют термины для чёрного и белого, затем появляются термины для красного, затем для жёлтого или зелёного, затем для второго из них, потом для синего, коричневого и на последней стадии - для фиолетового, оранжевого и серого, в любой последовательности. Согласно данной схеме, язык проходит семь эволюционных стадий [Berlin 1969: 4].

Согласно критериям Б. Берлина и П. Кея каждый основной термин цветообозначения должен обладать несколькими характеристиками:

во-первых, он должен быть монолексемным, т.е. его значение нельзя вывести из значения его частей;

во-вторых, его значение не должно быть включено в значение другого цветотермина;

в-третьих, его применение не должно быть ограничено узким классом объектов;

в-четвёртых, термин должен быть психологически ярким для информанта, т.е. присутствовать в словарном запасе всех носителей языка.

В индоевропейских языках существуют два слова для обозначения черного цвета. Первая самая распространенная основа *mel-n (Lith. melns ‘чёрный’, Grk. mélās ‘чёрный’, Skt. maliná ‘грязно-чёрный’). К данной дистрибуции относятся следующие цвета: жёлтый (NWels melyn), красноватый (Lat. mulleus) и синий (OPrus melne ‘голубые пятна’), Lith. mélas ‘тёмно-синий’, mélynas ‘синий’. Эта основа соответствует обозначениям тусклого или коричневато-чёрного цветов. В то время как тёмно-синий или чёрный кажутся обычными сочетаниями, то слова для обозначения жёлтого и красноватого цветов являются семантически сложными [Mallory 2006: 331].

К индо-балтийской славянской изоглоссе относится основа * kwrsnos (OPrus. kirsnan ‘чёрный’, Skt. krsná ‘чёрный’); вторичная форма в Alb. sorrë, которая переводится как ‘ворона’. Позднее это слово стало означать ярко-чёрный (Lath. kéršas ‘чёрный’).

Существует много слов для обозначения белого цвета с корнями блестящий и яркий (светящийся). Самый распространенный корень *h2rg (u) (Hit. harkis ‘белый’, Grk. árguros ‘серебристый’, Skt. árjuna ‘белый’), который входит в название серебристого цвета *h2erĝ - nt - om (серебристый) (Lat. argentums, Arm. arcat); с основой - s такие прилагательные *h2°rĝ - es - ‘белый’ (Grk. args).

Для обозначения светлых цветов используется основа *h4elbhós, которая переводится как ‘лебедь’ в старонемецком albiz и в OCS lebedĭ, и облако в Hit. alpā - ; обозначает белый цвет (Lat. albas ‘белый’, Grk. alphós ‘белая лепра’). В балтийских, славянских и индо-иранских языках это основа *kwoitós ~ kwitrós ‘белый’ (Lith. švitrûs ‘светлый’, OCS svĭtĭ ‘свет’, Skt. śvetá - ‘светло-белый’, śvitrá - ‘беловатый, белый ’) [Mallory 2006: 332].

Существуют три слова для обозначения красного цвета. Наиболее употребляемая основа *h1reudh - , к этой основе прилагательного прибавляется - о z.B. *h1roudhós (Lat. rūfus ‘красный’, Lith. raũdas, Skt. róhita ‘красный’, lohá ‘красноватый’). Вторая основа *h1rudhrós (Lat.rubber, Grk. eruthrós ‘красный’, Skt.rudhirá ‘красный’). Третья основа *h1elu, значительно отличается от остальных двух, z.B. жёлтый (Германский - elo), белый (Av. auruša), но красноватый (Skt. arusá и aruná ‘красноватый, золотой’), часто предполагают, что h1elu и h1el - это основы для обозначения благородного оленя. Возможно, эти различия между высоко-интенсивно-красным и низко-интенсивно-красным. Они не различаются в других языках. В индославянской изоглоссе употребляют основу *kóunos ‘красный’ (Skt. śóna ‘красный’) [Mallory 2006: 333].

Перцепционные изменения между голубым и зелёным зачастую различаются в языках и это различие заметно в лексике восстановленных индоевропейских языков. Например, основа kyeh1 в староанглийском hoewen ‘синий, пурпурный, зелёный, голубой (лазурный), серый ’. Во всех остальных индоевропейских языках сходство также впечатляющее. Например, ‘светлый/тёмный, серый’ (Lith. šyvas ‘светло-серый’, OCS sivû ‘тёмно-серый’, Lith. sémas ‘серо-голубой’), цвет морской волны (Сербо-Хорватский sinji ‘тёмный’, коричневый, тёмно-зелёный (Skt. syāmá ‘тёмно-коричневый, тёмно-зелёный’, śyāvá ‘коричневый’). Корень *ker - ‘серовато-голубой/зелёный’ (Lith. širvas ~ širmas ‘серо-голубой’, Skt. śārá - ‘цветной’). Сложнее обстоит дело с семантикой в германском, славянском, анатолийском, языках с основой *m (o) dhro (NE madder, SC modar ‘голубой’, Toch B motartse ‘зелёный’). Данная основа больше подходит для обозначения голубого (синего) цвета в индоевропейских языках. Ассоциация в германском языке с красным цветом возникает из-за употребления корня крапп (red dye) (краситель ярко-красного цвета) для красного цвета. Употребление краппа имеет что-то родственное с названием растения Rubia tenctorum. Основа корня используется для окрашивания, так же раньше упоминался подмаренник (жёлтые цветы). У одного из этих слов существует корень для обозначения ярко-красного цвета [Mallory 2006: 334].

Существуют два изменённых корня для обозначения жёлтого или золотого цветов: *ĝhel - ~ *ghel - Lat. helvus ‘медово-жёлтый’, Lith. geltas ‘жёлтый’, želvas ‘золотой’, Skt. hári ‘жёлтый/зелёный’. Но в славянском и в греческом языках корень hári служит для обозначения зелёного цвета (Grk. khlōrós ‘зелёный’, Skt. hári ‘жёлтый/зелёный’).

Корень *bher употребляется для обозначения коричневого цвета. Возможно, в индоевропейских языках он возникает от слова beaver (‘крот’), а в германских языках от слова bear (‘медведь’), а в греческих от слова toad (‘жаба’). Существует так же несколько слов для обозначения коричневого цвета. Например: Grk. phrûnos ‘жаба’, *bhebhru - в Mitanni papru ‘коричневый’ (от слова лошадь), Skt. babhrú ‘красно-коричневый’.

Существуют два корня для обозначения серого цвета. Первый: *kas ‘серый’ в латинском языке cānus от слова hare (‘заяц’). Второй: *plhx ‘серый’ в кельтских (Mir līath), в балтийских (Lith. pilkas), в греческих (pelitnós, poliós), в индоиранских (Skt. palitá) языках, ‘бледный’ в латинском pallidus ‘красновато-жёлтый’ в германских языках [Mallory 2006: 334].

Что же касается немецкого языка, то здесь исследования в области цветономинации не столь многочисленны и многообразны. В основном изучались этимологические моменты появления той или иной цветоединицы, либо современное положение цветовой лексики по отношению к другим пластам лексической системы (напр. работы К.Д. Людвига (K. -D.Ludwig), Е. Витмерса (E.Wittmers), М. Фютце (M.Pfütze), E.В.Розена). Комплексного же исследования, позволяющего рассмотреть структурные и словообразовательные особенности, семантические, стилистические и функциональные признаки цветообозначений, обнаружено не было.

Мотивы номинации цвета в немецком языке многообразны и связаны с областями окружающего мира (реклама, мода, торговля, названия плодов, растений /Tomate - tomatenrot, von gedaempften Orangerot wie reife Tomaten/, наименования животных, различных веществ /Anilin - braun bis tiefschwarz/, топонимов /Siena - siena, rotbraun/, напитков, имен собственных /Tizian - оттеночная краска для волос, ein leuchtendes goldenes bis braunes Rot aufweisend/ и т.д.). При образовании же новых цветообозначений лексемы претерпевают различные семантические сдвиги (расширение основного значения слова и появление нового - семантическая инновация, либо развитие омонимии) [ЦНЯ].

Немецкие цветономинации представляют собой систему, сформированную по принципу поля и отражающую не только общеязыковые системные качества (центр и периферия), но и свойства, определяемые особенностями микросистем и их суммой.

С одной стороны, это - система, в центре которой слово, обозначающее понятие цвет, а на периферии слова, содержащие сему конкретного цвета. С другой стороны, это ряд микросистем, в центре каждой - центральное цветообозначение, вокруг которого в определенном порядке группируются слова, связанные с семой данного центрального цветообозначения. Так, микросистема красного цвета rot включает несколько подгрупп цветообозначений, передающих различные отенки красного цвета: hellrot (fleischfarben, zartrosa, korallenrot, pink); dunkelrot (himbeerfarbig, weinrot, bordeauxrot); тяготеющие к gelb (через orangefarben); тяготеющие к braun (terrakottafarben, kupferig usw.); тяготеющие к blau (через violett usw.) Порядок распределения периферийных объектов вокруг центрального цветообозначения зависит от семантического значения (степень цветовой насыщенности), стилистических возможностей, степени употребительности.

К группе центральных цветообозначений принадлежат основные цветономинации (rot, gelb, grün, blau, weiss, grau, schwarz, braun); остальные (оттеночные) цветообозначения занимают периферийное положение [Котова 2006: 14].

Оттеночные цветообозначения являются аналитическими единицами (цветообозначения вторичной номинации - milchig, rosig, krebsrot, bleifarben usw.) и синтетическими образованиями, уточняющие интенсивность окраски (gelblichgrün, goldgelb; а также двусоставные - polar-blau usw.); выступают как в форме сложных цветообозначений (словосочетаний - von der Farbe des Bleis, rötlich braun usw.), так и в виде конструктивно сложных оборотов (сравнительные обороты - bräunlich rot wie rost usw.) [Котова 2006: 14].

Рассмотрим правомерность принципа развития цветообозначений на материале енисейских языков: кетского, югского, коттского.

В кетском языке цвета делятся по принципу светлый (taՃim ‘белый’) и темный (tūm ‘чёрный’) [Крюкова 2005: 154].

Название цветов красный и жёлтый произошли от существительных, обозначающих объекты, которые характеризуются соответственной окраской. Например:

s’ūl’=am ‘красный’ < s’ul’ ‘кровь’

qel’=aj ‘жёлтый’ < qe: l’ ‘жёлчь’

Словообразование s’on / sen’ синий/зелёный - это русское заимствование, оно может обозначать разные цвета: зелёный, синий, коричневый, серый.

кет. kin’a qóŋ es’te helat s’on=am 'Сегодня небосвод синий'.

кет. sen’ el’ de=ka r’a-ses’ta 'Зелёная лягушка сидит в болоте'.

кет. sen’ qo: je 'Коричневый медведь'.

кет. sen’ sujaten 'Серые рубахи'.

В словаре Г.Р. Вернера также приводятся термины ар. itima, асс. urek, пумп. kumulsi в значении "синий", котт. oreäk / ureäk ‘зелёный’. Идентичные основы в кетском не обнаружены. Для жёлтого существует термин кет. qel’ajs’, родственный юг. xaralen (‘синий’, ‘зелёный’). Возможно, первоначально термином для "холодной" категории синего и зелёного цветов был xaralen, которой позднее, с появлением se’n’s’, поменял своё значение на "жёлтый". Более вероятно существование в енисейских языках усложненной категории "зелёный-синий-жёлтый", так как в некоторых языках есть категория, объединяющая "жёлтый" и "зелёный". Кроме того, во многих языках присутствует термин, охватывающий области "синего" и "зелёного". Следовательно, значение котт. šui (*sej) ‘жёлтый’, можно объяснить тем, что для данной тройственной категории существовали два термина: * sej / * sen и qel’ajs’, которые позднее разделили категорию на "синий - зелёный" (* sej / * sen) и "жёлтый" (qel’ajs’). Основным термином для обозначения серого цвета является erejs’. Казалось бы, согласно Б. Берлину и П. Кею, термин "серый" должен появиться только вслед за термином "коричневый", однако он способен появляться на более ранней стадии развития вокабуляра цвета [Пакулева 2005: 128].

В югском языке, в отличие от кетского языка, удалось найти только три лексические единицы обозначающих цвет: tigbæ^h: s ‘белый’, tūm ‘чёрный’, surbes ‘красный’. В югском языке нет слов со значением ‘жёлтый’ [Крюкова 2005: 160].