Финансовые кризисы в России

     Вместе с тем в неторгуемых отраслях в первой половине 2008 г. наблюдался рост в 9,5%, что было обусловлено высоким потребительским спросом, особенно в строительстве и розничной торговле. Однако рост замедлился даже в бурно развивающейся строительной отрасли, где во II кв. 2008 г. темпы роста сократились с 28,3% в предыдущем квартале до 18,7%.

     Снижение темпов роста инвестиций в первой половине 2008 г. стало началом постепенного сокращения роста совокупного спроса, за которым последовало снижение темпов роста потребления (см. рис. 2.1). После бума, наблюдавшегося в I кв. 2008 г., когда объем инвестиций, являющихся главным (вместе с потреблением) фактором роста в кратко-срочной перспективе, увеличился на 19,1%, во II кв. произошло сокращение до 13%, а III кв. - до 9,9% (см. табл. 2.3). Такое снижение темпов роста инвестиций было во многом связано с государственными корпорациями и добывающими отраслями, где, согласно отчетным данным, в первом полугодии 2008 г. темпы роста инвестиций резко упали до 6,2% (по отношению к первому полугодию 2007 г.), в то время как в 2007 г. они составляли 19,1%.

Таблица 2.3

Инвестиции в основной капитал в 2005 г. - II кв. 2008 г.,

% к соответствующему периоду предыдущего года [15, с.23]

     Свой вклад в такое развитие событий внесли ограничения предложения, увеличение глобальных неопределенностей и изменения в настроении иностранных и отечественных инвесторов. С ростом неопределенностей инвесторы повсеместно сократили горизонты инвестирования и пересмотрели (или отложили) долгосрочные дорогостоящие инвестиции. В результате снизились темпы роста прямых иностранных инвестиций.

     Рис. 2.1. Ежеквартальный вклад различных видов спроса в реальный рост ВВП России в 2007-2008 гг.

     2010 год стал переходным от кризисного времени к нормальному развитию. По оценкам Росстата, ВВП России в 2010 г. вырос на 4%. К концу 2010 г. ВВП и промышленное производство практически полностью восстановились, достигнув 97-99% значений сентября 2008 г.

     2010 год еще раз подтвердил наличие сильной зависимости российской экономики от внешней конъюнктуры. В течение первых трех кварталов 2010 г. рост ВВП был минимальным. Производство начало динамично расти в IV квартале, когда на мировых рынках стала дорожать нефть. Таким образом, пока не удалось преодолеть сырьевую ориентацию российской экономики и ее зависимость от углеводородного экспорта, и вряд ли это можно изменить за год или два.

     По  итогам кризиса Россия оказалась  в числе наиболее пострадавших стран. В 2009 г. ВВП упал на 7,8%, в то время как мировой ВВП снизился лишь на 0,6%, а выпуск в развивающихся странах и странах с формирующимся рынком вырос на 2,6%. При этом в них, как и в России, кризисные явления в основном были вызваны финансовыми и торговыми шоками. Относительно более выраженную негативную динамику российской экономики можно объяснить ее большей уязвимостью к таким шокам [18, с.25].

     Перегрев  экономики приводит к накоплению в ней внутренних дисбалансов, и  чем сильнее «раздут спрос, тем  больше при прочих равных условиях последующая коррекция. Среди факторов такого перегрева в первую очередь назовем рост кредитов. В 2003-2007 гг. в России объем кредитования увеличился с 16,8 до 37,8% ВВП в основном за счет привлечения банками иностранного капитала. При этом заемные средства зачастую использовались для финансирования высокорискованных проектов и вложений в дорожающие активы. Падение доходности проектов и снижение стоимости активов в дальнейшем обусловили резкую коррекцию этого показателя.

     В России быстро росли иностранные обязательства не только банковского, но и нефинансового сектора. В результате частный внешний долг на конец 2007 г. превысил 20% ВВП. Такой рост во многом определялся активностью крупных компаний с госучастием, что могло привести к неполному учету рисков из-за наличия неявных госгарантий спасения их от банкротства. Усиление зависимости от внешнего финансирования и наличие макроэкономических проблем повысили уязвимость экономики к эффекту кризисного разворота потоков капитала. Проблема заключается в том, что приходящие в страну средства в основном носят неустойчивый характер. И при любом даже незначительном ухудшении экономической ситуации наблюдается резкий отток капитала. Это связано с недостаточной развитостью институтов и высокой зависимостью экономики от сырья.

     Динамика  кредитного рычага и долга была обусловлена  действиями частного сектора. Однако свой вклад внесла и политика регуляторов. В связи с необходимостью стерилизации избыточного объема ликвидности  и в условиях чрезмерного наращивания  расходов бюджета с точки зрения целей денежно-кредитной политики по инфляции Банк России повышал процентные ставки. А это способствовало дальнейшему росту притока капитала. В этих условиях курсовая политика Банка России должна быть более гибкой. В условиях либерализации потоков капитала поддержание предсказуемого курса обусловило нарастание валютных дисбалансов.

     Несмотря  на создание и активное наполнение нефтегазовых фондов, досрочное погашение значительной части внешнего долга, Россия оказалась одной из немногих нефтедобывающих стран, где в докризисный период государственные расходы росли относительно ВВП.

     К 2008 г. ненефтяной дефицит бюджета  достиг 6,5% ВВП. Проведение более жесткой  политики позволило бы не только «остудить» спрос, но и ослабить рубль, снизить  приток краткосрочного капитала.

     Глубина падения российской экономики была обусловлена и ее высокой зависимостью от нефтегазовых экспортных доходов. Хотя физический объем экспорта упал лишь на 4,7%, в стоимостном выражении он снизился на 36%. Для сравнения: в крупнейших мировых экспортерах - Китае и Германии - стоимость экспорта снизилась соответственно на 17 и 23%. В целом доходы экспортеров продукции более высокой степени переработки пострадали (в стоимостном выражении) меньше, чем экспортеров сырья.

     Хотя  физический объем экспорта упал лишь на 4,7%, в стоимостном выражении он снизился на 36%. Для сравнения: в крупнейших мировых экспортерах - Китае и Германии - стоимость экспорта снизилась соответственно на 17 и 23%. В целом доходы экспортеров продукции более высокой степени переработки пострадали (в стоимостном выражении) меньше, чем экспортеров сырья [9, с.27].

     Доля  «новой» экономики в ВВП в докризисный период была невысокой. Например, доля расходов на информационные технологии в ВВП в 2007 г. составляла 3,8% (на уровне Индии и в 1,5-2 раза ниже, чем в Бразилии и Китае). В то же время с 2004-2005 гг. стал формироваться позитивный тренд в динамике финансирования и проведения прикладных исследований. Например, число выданных резидентам патентов за 2006-2008 гг. выросло на 20%, финансирование исследований (в реальном выражении) - более чем на 50%.

     Конкурентоспособность высокотехнологичной российской продукции подтверждалась ростом ее экспорта: с 3,7 млрд долл. в 2005 г. до 5,1 млрд в 2008 г. Еще активнее развивался сектор услуг в сфере информационных технологий: экспорт в данной области вырос втрое, превысив 3 млрд долл. в 2008 г.

     Развитие  инновационного сектора, безусловно, было существенным как само по себе, так и с точки зрения повышения производительности в других секторах российской экономики. Однако для стран со средним уровнем доходов не менее важны восприятие и адаптация передовых зарубежных технологий. Большую роль здесь играют прямые иностранные инвестиции и импорт капитальных товаров. За 2006-2008 гг. прямые иностранные инвестиции в обрабатывающие отрасли выросли практически вдвое. Инвестиционный импорт рос в этот период в среднем более чем на 30% в год; в 2008 г. его доля в общем импорте составила 24%, а в абсолютном выражении - почти 70 млрд долл.

     В условиях кризиса резко - в 1,5 раза - снизился приток прямых иностранных инвестиций в несырьевой сектор. Еще существеннее упал инвестиционный импорт - на 45%. Однако в посткризисный период эти показатели восстанавливаются: рост инвестиций в 2010 г. составил, по оценке, около 10%, инвестиционного импорта - 25%. Можно заключить, что кризис привел к временному замедлению совершенствования технологий на основе их заимствования. Впрочем, с качественной точки зрения, согласно данным ВЭФ, восприимчивость экономики к зарубежным технологиям в кризисный период даже выросла. Так, индекс технологической готовности, включающий в том числе «использование передовых технологий», «адаптацию фирм к новым технологиям» и «передачу технологий прямыми инвесторами», вырос с 3,45 в 2008 г. до 3,56 в 2009 г. Отметим также, что в инновационном секторе российской экономики влияние кризиса было заметно меньше. Так, товарный экспорт по сектору информационных технологий увеличился на 7%, а экспорт услуг снизился на 15% (экспорт в целом - на 34%). 

2.2. Показатели посткризисного развития экономики России 

     В 2011 году продолжилось посткризисное  восстановление российской экономики.  К середине 2011 года ВВП преодолел  уже почти три четверти от кризисного падения, а ряд других ключевых экономических показателей, среди которых объем промышленного производства, потребительские расходы, товарный экспорт и импорт, уже превысили максимальные предкризисные значения середины 2008 года. Быстро улучшается ситуация на рынке труда, относительно неплохую динамику демонстрирует реальная заработная плата, которая уже в прошлом году превысила предкризисный уровень. Несмотря на значительное увеличение социальных выплат и возросшую инфляцию, в целом продолжается рост заработной платы, растет занятость по большинству секторов, уровень безработицы приблизился к предкризисным значениям. Ниже докризисного уровня остаются только инвестиции в основной капитал, снижение которых в период кризиса было наиболее значительным, а также производство инвестиционных товаров (машиностроение, строительные материалы).

     Таблица 2.4

Основные  показатели развития экономики

в % к  соответствующему периоду предыдущего года [12]