Римское право

     Приостановление исковой давности означало, что ее течение временно приостанавливается по какой-нибудь причине; например ввиду  несовершеннолетия лица, либо юридических  препятствий для предъявления иска. Устранение этих оснований возобновляло течение исковой давности, а истекшее до приостановления время зачитывалось в общий срок давности.

     По  истечении срока давности ответчик мог противопоставить эксцепцию всякой попытке истца осуществить судебным порядком погашенные давностью притязания. Судья по собственной инициативе не учитывал давность, если этого не требовало обязанное лицо. По истечении законного срока исковой давности уплата долга не является обязательной для должника (идет как бы уплата уже не должного). Проведенные исследования показывают какую громадную роль играют иски в жизни простого римского гражданина. С рождения и до самой смерти его права находили защиту от нарушения в исках. С появлением исков появилась возможность цивилизованного решения конфликтов сторон, без самоуправства и насилия. Правовой порядок решения тяжб прочно вошел в римскую жизнь. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     2. Проанализируйте  материалы учебной  литературы и первоисточников,  относящихся к  наследованию по  закону. Какие разряды наследников по закону существовали в древнем праве. Как осуществлялось наследование по закону в преторском праве. Как регламентировалось наследие по закону в праве Юстиниана 

     Наследственное  право регулирует судьбу правоотношений субъекта после его смерти. Центральным  понятием этой отрасли права является преемство (successio) правовой ситуации другого лица -de cuius (от выражения «is de cuius hereditate agitur» - «тот, чье наследство является предметом судебного разбирательства») - в результате его смерти (mortis causa). Различаются универсальное преемство (successio per universitatem, in universum ius), когда на стороне нового лица воспроизводится юридическая ситуация предшественника как таковая, и сингулярное (successio singular is, in singulas res), когда субъект преемства воспринимает лишь отдельные права, прежде принадлежавшие другому лицу.¹⁰

     Феномен преемства выявляется не только при  актах mortis causa, но и inter vivos. Универсальными преемниками считаются супруг (или его домовладыка) в отношении супруги in manu, усыновитель в отношении усыновленного лица sui iuris (в результате adrogatio), bondmm emptor в отношении лица, чье имущество подверглось bonorum venditio (Gai., 3,77 sqq). Эффект универсального преемства при venditio bonorum обеспечивается преторскими средствами и выявляется, таким образом, в плане ius honorarium. Преемство в результате conventio in manum и adrogatio происходит в плане ius civile, но не является собственно универсальным, поскольку долговые обязательства супруги или усыновленного прекращаются вместе с capitis deminutio minima и не переходят на главу их новой familia (Gai., 3,83-84). Как сингулярное преемство inter vivos может быть представлена любая ситуация производного приобретения.¹¹

     Универсальным преемством mortis causa являются hereditas - наследование по ius civile и bonorum possessio - наследование по ius honorarium. Гипотезами сингулярного преемства mortis causa следует считать отказ по завещанию (legatum) и фидеикомисс (fideicommissum) - доверительное поручение наследодателя наследнику. Период, когда фидеикомисс мог быть способом универсального преемства (если наследодатель поручал наследнику передать наследственную массу третьему лицу - restitutio hereditatis), длился недолго (после принятия SC Trebellianum в 56 г. н.э. и до принятия SC Pegasianum в 75 г. н.э.) и не противоречит квалификации этого института как successio singularis, поскольку переход долговых обязательств покойного на фидеикомиссария обеспечивался искусственным позитивно-правовым вмешательством.

     Объектом  универсального преемства mortis causa является юридическая ситуация de cuius во всей ее полноте: по наследству не переходят только строго личные требования из обязательств или правонарушений - те, что защищены штрафными исками (actiones poenales). Этот совокупный объект частного права - universitas, universum ius - называется наследственной массой. Однако в римском праве эффект наследования был шире, чем переход прав и обязанностей покойного, и включал также те отношения, которые не могут быть предметом гражданского оборота, как sacra familiares - семейные святыни и священнодействия (отправление культа предков).

     Это явление связано с той стадией  в развитии римского права, когда  преемство mortis causa было внутренним делом большой (агнатической) патриархальной семьи (familia) и лишь частично учитывалось позитивным правом гражданской общины (civitas). Объектом преемства была сама роль домовладыки, позиция которого в семейной структуре характеризуетется potestas и определяется через объект власти - familia. Содержание преемства в патриархальной семье выражается как «familiam habere» - овладение титулом pater familias (D. 50,16,192,2). Преемник становился субъектом potestas, т. е. воспринимался во вне семейных отношениях как полноправный индивид (persona sui iuris). Статусный эффект преемства дополнялся имущественным аспектом (поскольку именно домовладыка почитался субъектом всех прав и обязанностей familia), а также неимущественным: на главу семейства ложился долг обеспечить дальнейшее существование семейства и заботиться о продолжении семейного культа (Cic., de leg., 2,8,19). Он преемствовал также главенство над семейным кладбищем, над клиентами своего предшественника - всем тем, что доставалось ему от предков (Alf. D. 4B,22,3).¹²

     По  мере формализации полномочий домовладыки и концептуального оформления различных прав и обязанностей объект наследственного преемства начинает мыслиться Как комплекс оборотного имущества и долговых обязательств наследодателя - pecunia (или familia pecuniaque) или bona, объединяющий как res corporales, так и res incorporales (D. 50,16,83; 222). Обретение роли pater familias уже не было связано с наследованием в техническом смысле, хотя и происходило автоматически (ipso iure) среди ближайших нисходящих домовладыки именно в связи с его смертью.

     Существенно, что субъекты, меняющие статус, принимаются  во внимание как лица вне familia - singuli, в соответствии с тем, что прежнее семейство распадается со смертью его главы. Ближайшие нисходящие домовладыки оказываются на верхней позиции по близости к предкам и обретают личную автономию, так что у каждого из них теперь признается наличие familia - показателя нового статуса. Обретение квалификации, pater familias происходит вне связи с прежним домовладыкой. Так, перемена статуса подвластными подобна перемене, происходящей с эманципированным, хотя его принадлежность к семейству утрачена: агнатический принцип игнорируется, и титул домовладыки, который теперь является лишь показателем полноправия в частноправовой сфере (persona sui iuris), предстает результатом выхода из familia, а не состояния в potestas, результатом личной независимости, которая признается непременным условием для обретения лицом полноты гражданской правоспособности.

     Преемство неимущественных элементов семейного  комплекса стало происходить  помимо оборота наследственной массы  и обеспечивалось вмешательством понтификов (в отношении sacra - Cic., de leg., 2,20,48-49; Fest., p.424L) или особыми нормами ius civile (как ius sepulchri - право захоронений или ius patroni - право патроната). Прежний синкретизм наследственного преемства подменяется комплексным характером successio in universum ius (lul. D. 50,17,62; Gai. D. 50,16,24) в оппозиции к объекту отказа по завещанию - отдельным вещам, singulae res (Afr. D. 50,16,208) и даже праву собственности на отдельные вещи («singularum rerum dominium» - Pomp. D. 29,2,37), поскольку совокупная правовая ситуация покойного (universum ius defuncti) включала и долговые обязательства.¹³

     Древняя солидарность семейства, выражением которой  был всеобъемлющий характер власти домовладыки и соответствующий ему синкретизм преемства, сказалась в том, что наследник отвечал по долгам наследодателя в полном объеме (in solidum), независимо от размеров актива наследственной массы (D. 10,2,3; 37,1,1; 3 рг), так что наследство могло представлять собой одни невыгоды - «damnosa hereditas» (D. 50,16,119).

     Универсальное преемство осуществляется (как по цивильному, так и по преторскому праву) либо по завещанию - ex testamento, либо без него - ab intestate (Gai., 2,99), а также (по преторскому праву) вопреки завещанию - bonorum possessio contra tabulas. Права наследников без завещания представляют собой правовое ожидание, имеющее значение для третьих лиц уже при жизни de cuius (наследодателя) и, прежде всего для самого наследодателя, воля которого в распоряжении своим имуществом mortis causa связана правами таких наследников. Так, он не может обойти в завещании своих непосредственных подвластных (sui heredes). Право на наследование становится правовым требованием (приобретенным правом) - his successionis с момента открытия наследства и призвания наследника к наследованию. Открытие наследства (delatio hereditatis) - юридический факт, эффект которого состоит в возникновении у наследника возможности принять наследство. Возникает своеобразная юридическая ситуация, когда права de cuius лишены субъекта, но существует потенциальный преемник (heres), в пользу которого открылось наследство. Этимологически «hereditas» означает наличие квалификации «heres» (наследник), способность преемствовать. Таким образом, призвание к наследованию - это один из необходимых аспектов открытия наследства. Если наследники по завещанию призываются к наследству под условием, то наследство считается открытым с момента реализации условия. У лиц, обладающих преимущественным правом на наследование по ius civile - наследников из подвластных (sui heredes) - права на наследование совпадают с обязанностью наследовать: они не могут отказаться от наследства и считаются необходимыми наследниками (heredes sui et necessarii - Gai., 2,156-157). Необходимым наследником (heres necessarius - Gai., 2,153) является также раб, назначенный в завещании наследником и одновременно отпущенный на волю (manumissio testamento). Наследство открывается в пользу определенных лиц, действия которых по принятию наследства (aditio hereditatis) приводят к тому, что права наследодателя обретают нового субъекта и ситуация наследования исчерпывается. Классические юристы именуют его «heres» для того, чтобы указать лицо, ответственное по долгам наследодатели, тогда как наследственных прав у него уже нет. В дальнейшем наследстве может переходить к другим лицам, но это будет уже другое преемство другому лицу. Если лицо, в пользу которого открылось наследство, умрет до его принятия, наследство становится вакантным. В случае сонаследования вакантная доля отходила к другим наследникам (ius adcrescendi). Только в постклассическую эпоху было сделано исключение для случаев, когда наследник, не успевший принять наследство, умирал, не достигнув годовалого возраста. Тогда право принять наследство переходит к отцу младенца - transmissio ex capite infantiae (трансмиссия наследства). При Феодосии II (С. 6,52,1 а.450) был предусмотрен переход наследственных прав от лица, назначенного наследником его восходящим родственником и умершего до того, как было вскрыто завещание, к его нисходящим (ex iure sanguinis) - transmissio Theodosiana. Наконец, Юстиниан (С. 6,30,19 а.529) установил, что наследники лица, умершего, не успев принять наследство, могут принять его в течение года с того момента, как к покойному поступило известие об открытии наследства в его пользу, - transmissio lustinianea. Право на наследство можно было уступить другому лицу в форме уступки перед магистратом - in iure cessio hereditatis (Gai., 2,34-37; 3,85-87). Hereditas при этом отчуждается в качестве ius successionis (как субъективная юридическая ситуация), так что наследником (heres) становится приобретатель. Необходимые наследники и наследники, назначенные по завещанию, не имели права уступать hereditas до ее принятия. После принятия наследства in iure cessio hereditatis переносит только res corporales, входящие в наследственную массу, тогда как лицо, принявшее наследство, остается heres и отвечает по долгам наследодателя. Цессия требований и обязательств достигалась посредством процессуального представительства (Gai., 2,38). Уступать принятое наследство могли добровольные наследники аb. intestate и посторонние для семейства наследодателя лица (extranei), назначенные наследниками по завещанию. Наследники из подвластных (sui heredes), по мнению сабинианцев (Gai., 2,35), не имели права цедировать hereditas даже после ее принятия. Необходимые наследники (как по закону, так и по завещанию) преемствовали ipso iure - без специального акта принятия наследства (Gai., 2,157; Gai. D. 38,16,14; Paul., Sent., 4,8,5), так что преемство происходило без hereditas и право собственности de cuius просто продолжалось в лице преемника («continuatio dominii» - Paul. D. 28,2,11; Paul., Sent., 4,8,6; Coll., 16,3,6; I. 3,1,3). При наследовании посторонних после открытия наследства hereditas (в объектном смысле) не принадлежит никому. Эту ситуацию prudentes называют «лежачее наследство» - «hereditas iacens». Пока наследство не принято, юридическая ситуация de cuius (ius defuncti) остается без субъекта, но продолжает участвовать в обороте. Так, раб, входящий в состав наследства (servus hereditarius), может получать исполнение по требованиям наследодателя, делать другие приобретения, увеличивая тем самым наследственную массу (D. 28,5,31,1; 41,1,33,2), но может совершать и правонарушения, так что на стороне будущего преемника возникнет ноксальная ответственность. Наследственные вещи могут также подвергаться повреждениям со стороны третьих лиц, в результате чего в составе наследственной массы возникнет требование ex delic, to (Cels. D. 9,2,13,2); возможно ведение дел наследства третьим лицом - negotiorum gestio; наконец, в составе наследства могла быть доля в общей собственности на какую-либо вещь (commumo incidens), так что в отношении нее продолжалось приобретение прав и обязанностей. По мнению Юлиана, получившему широкое признание, hereditas iacens воплощала лицо наследодателя - persona defuncti (D. 41,1,34).¹⁴

     Для того чтобы стать преемником (heres в смысле «dominus»), добровольный наследник должен был принять наследство. Aditio hereditatis осуществлялась либо посредством торжественного заявления о принятиии - cretio (Gai., 2,166), либо путем pro herede gestio - конклюдентного поведения, выражающего намерение принять наследство. Если наследодатель специально не предписывал наследнику совершить cretio (обычно с указанием срока), то наследник имел свободный выбор между двумя формами (Gai., 2,167). Cretio выходит из употребления к концу классической эпохи и формально отменяется в 407 г. (С. 6,30,17). Pro herede gerere отныне включает в себя заявление о принятий (I. 2,19,7). Изначально действия в качестве наследника предполагали распорядительную активность, направленную на наследственные вещи, то есть демонстрацию полномочий, отличающих домовладыку. Древние («antiqui» - Fest., p. 88 L) понимали pro herede gerere как pro domino gerere (действовать в качестве господина). В этой интерпретации сказалось оригинальное значение heres как добровольного претендента на роль домовладыки, в отличие от преемника из подвластных, вступавшего на место домовладыки (successio in locum) без завещания (аb. intestate) автоматически (ipso iure) в момент смерти de cuius. Наследники из подвластных первоначально наследовали независимо от своей воли. Претор предоставил им beneficium abstinendi - право воздержаться от невыгодного наследства (Gai., 2,158; Ulp., Reg., 22,24), что означало возникновение у них наследственных прав вместо прежнего цивильного права-обязанности наследовать. В случае сомнений в ценности наследственной массы наследник пользовался правом на размышление - ius deliberandi, выражавшееся в том, что в течение определенного срока (обычно 100 дней) наследник не считался отказавшимся от наследства, даже если он никак не выражал намерения его принять. В классическую эпоху по истечении tempus ad deliberandum наследник считался отказавшимся от наследства; Юстиниан увеличивает нормальный срок до 9 месяцев (в некоторых случаях - до года), но считает наследство принятым, если в течение этого времени не последовало открытого отказа (С. 6,30,22,13-14 а. 531). Решение было проникнуто заботой о кредиторах наследства. Если от наследства отказывался долевой посторонний наследник, то судьба его доли уподоблялась pars caduca - доле, которая не была принята лицом, лишенным наследственных прав (incapax) по законам Юлия и Папия (lex lulia et Papia Poppea). Судьба такого наследства не подчинялась обычным правилам о сонаследовании: caducum отходило только к сонаследникам, имевшим законных детей; в их отсутствие - к отказопринимателям, также непременно с потомством; в отсутствие таковых - в казну (aerarium populi Romani, начиная с Каракаллы - fiscus). Для истребования этой доли указанные лица были управомочены на специальный иск - vindicatio caducorum.¹⁵

     Права цивильного наследника защищались виндикационным иском о наследстве (vindicatio hereditatis), который обычно называют hereditatis petitio. Требование могло быть предъявлено в форме agere in rem per sponsionem, сопровождаемой sponsio praeiudicialis, решение по поводу которой выносилось в судах центумвиров (centumviralia iudicia), где процесс велся в режиме legis actio sacramento in personam. В рамках процесса per formulas иск вчинялся в форме per formulam petitoriam.

     Пассивно  управомоченным на hereditatis petitio признавался всякий владелец наследственной массы или отдельной наследственной вещи, владевший pro herede или pro possessore (D. 5,3,9-13 pr).

     Если  при этом владение опиралось на какое-либо иное правовое основание (pro emptore, pro donate, pro legato и т. д.), следовало вчинить обычный виндикационный иск. На hereditatis petitio был также пассивно управомочен - в качестве possessor iuris (владельца правами) - должник наследодателя или самой hereditas, претендовавший на то, чтобы быть наследником (D. 5,3,13,15).

     В 129 г. в консульство Ювенция Цельса было принято SC luventianum, которое модифицировало режим vindicatio caducorum, но положения которого были вскоре распространены на hereditatis petitio. Отныне к ответственности привлекался даже тот владелец, который умышленно утратил владение до litis contestatio («si ante litem contestatam fecerint quo minus possiderent» - D. 5,3,20,6c; 25,2). Позже этот принцип был применен и к rei vindicatio (Paul. D. 6,1,273). На основании SC luventianum лицо, присужденное по иску об истребовании наследства, было обязано вернуть победителю процесса не только само наследство со всеми приращениями, но и все приобретенное им при помощи наследства. Добросовестный владелец, утративший владение наследственной вещью, отвечал в объеме своего обогащения (in id quod locupletior factus est). B норме обогащение представляло собой покупную цену, полученную при продаже, поэтому она и становится предметом требования: pretium succedit in locum rei - цена заменяет вещь (D. 5,3,20,1; 20,6a-b; 20,17; 22; 23). Наконец, ответчик по иску о наследстве обязывался также вернуть плоды, собранные до litis contestatio (и даже те, которые он должен был собрать - D. 5,3,25,4), что соответствовало представлениям о hereditas iacens, но нарушало принципы вещного иска.

     Эти и другие отступления от режима actio in rem (такие, как взыскание с должника наследства) позволили Ульпиану заключить, что hereditatis petitio позволяет взыскать и некоторые личные требования («praestationes quosdam personates» - D. 5,3,25,18). Юстиниан включил иск в категорию iudicia bonae fidei (I. 4,6,28).

     Главное в процессе развития от цивильного наследования к наследованию преторскому, или бонитарному, состоит в смещении центра тяжести от наследника как привычного и законоустановлен-ного преемника наследодателя (как правило: восходящего) к хозяйственно-правовой специфике наследования как такового. Другими словами: от субъекта к объекту. В этом принципиально новая установка «бонорум поссесио» (bonorum possessio), как стало называться преторское право наследования.