Проблемы вступления стран с переходной экономикой в ВТО

    Опыт  рыночных преобразований во всех трех группах стран показывает, что  сравнительно легко проходит либерализация  в виде отмены или ослабления государственного контроля над хозяйственной деятельностью, возрождения частного предпринимательства, а также приватизации небольших объектов (преимущественно в сфере торговли и бытового обслуживания). Гораздо тяжелее проходит либерализация цен и демонополизация экономики, так как здесь реформы сталкиваются с возможностью широкого социального недовольства. Столь же трудной, но в целом разрешимой проблемой оказывается финансовая стабилизация, также требующая немалых жертв от населения. Крайне трудно разрешимой задачей, является эффективная (а не формальная) приватизация крупных хозяйственных объектов, а также проведение на практике процедуры банкротства. Значительных и длительных усилий требует преодоление унаследованных структурных диспропорций (при том, что ни одна страна не решилась ликвидировать «горб» в виде хронически убыточных крупных промышленных предприятий).

    Практика  стран, входивших некогда в «мировую социалистическую систему», демонстрирует два основных варианта трансформации административно-командной системы в рыночную экономику: первый (исторически более ранний) — эволюционный путь постепенного создания рыночных институтов (Китай и в немалой степени Венгрия); второй — «шоковая терапия», применявшаяся с той или иной степенью интенсивности в России и большинстве стран Центральной и Восточной Европы (в классической форме — в Польше).[3]

    Мы  приходим к выводу, что содержанием переходной экономики является преобразование всей системы экономических отношений, а не реформирование отдельных её элементов и тем более не корректировка прежней экономической политики. 

2. Степень «переходности» экономик стран СНГ

    Страны, трансформирующие свои экономические  системы из командного типа в рыночную, главной целью ставят признание другими странами их рыночного статуса. Интересно, что выдача статуса рыночной экономики не всегда имеет экономические причины и предпосылки. Гораздо больше в нем политики. Так, в сентябре 2005 года Россия и Китай признали экономики друг друга рыночными. Стоит ли говорить, что это фактически стало данью дипломатии и вежливости? Между тем Китай, который уже является членом ВТО, этого символа свободной торговли, до сих пор не получил статуса рыночной экономики от США или Евросоюза. При этом китайский юань является вполне конвертируемой валютой, а в плане иностранных инвестиций страна занимает чуть ли не первое место. Однако даже в том случае, если госсобственности в Китае станет меньше, очевидно, что статуса рыночной экономики Китай не получит до тех пор, пока у него красный флаг, а у руля – компартия.

    Однако  в том случае, когда США одобряют политический курс страны-кандидата, статус рыночной экономики может значить  довольно многое. Так, получение Украиной этого статуса будет иметь  положительный эффект для всех украинских компаний, которые ведут внешнеэкономическую деятельность в США. Это сделает применение антидемпинговых мер в отношении продукции украинского происхождения более затруднительным, а процесс проведения антимонопольных расследований гораздо прозрачнее.

    17 февраля 2006 года администрация по импорту при Министерстве торговли США закончила рассмотрение статуса Украины, сделав вывод, что экономика страны работает так, как должна работать рыночная экономика. Формально это решение принято 1 февраля, на неделю позже, чем планировалось. В декабре 2005 года экономика Украины уже была признана рыночной Евросоюзом.

    Нужно сказать, что рыночный статус, "выданный" Соединенными Штатами, вообще вещь довольно условная. Это хорошо видно на примере признания экономики России рыночной. Это событие произошло через четыре года после дефолта, в апреле 2002 года. Формальный запрос на пересмотр статуса России тогда направили металлургические компании НЛМК и "Северсталь".

    Когда пришел ответ, выяснилось, что Министерство торговли США считает рубль конвертируемым для инвестиционных целей и целей торговли. Более того, валютный курс рубля был также признан рыночным. В 2002 году американцы нашли, что иностранные инвестиции разрешены правительством и поощряются, а большая часть цен на товары и услуги не контролируется и устанавливается рыночным путем в зависимости от спроса и предложения. Более того, российскую приватизацию тогда признали "исчерпывающей". Недостатков было немного – низкие темпы реструктурирования производства, медленное проведение банковских реформ и регулирование цен на энергоносители.

    Из  выше сказанного мы можем заключить, что признание экономики рыночной очень часто ни к чему не ведет, но международный авторитет страны при таком признании существенно изменяется. 
 

3. Современный этап переходного периода в экономике России

    За  основную методологическую базу при  рассмотрении переходности экономики  России выбираем институциональное  направление экономической теории. Наиболее общую институциональную трактовку переходности экономики предложил Д. Норт. Под переходностью лауреат Нобелевской премии 1993 г. понимает институциональное неравновесие, переход из одного институционального равновесия в другое.  
        Если затронуть вопрос о том, насколько важным является исследование именно институциональных аспектов переходности экономики, то в этой связи целесообразно привести следующее высказывание В.Л. Тамбовцева: ": переход от плановой к рыночной экономике - это, прежде всего, изменение преобладающих типов взаимодействий хозяйствующих субъектов, а уж затем введение "правильной" экономической политики. При этом слово "затем" из предыдущей фразы характеризует не временную последовательность переходных изменений, а их значимость для понимания трансформационного процесса: ведь изменить структуру обменов, не поменяв условия, в которых они происходят, невозможно".  
       Существует точка зрения, согласно которой переходный период в Российской Федерации уже фактически закончился, т.е. переход от командно-административной системы к рынку окончательно осуществлен. Эту позицию достаточно аргументировано и вполне убедительно излагает А. Нестеренко, делая акцент на огромном массиве законодательных актов, принятых в стране за все время рыночных реформ, что, на первый взгляд, позволило российской экономике по институциональной структуре, по характеру повседневной деятельности экономических агентов стать достаточно близко сопоставимой с экономически развитыми странами. Экономика России, согласно данному воззрению, функционирует преимущественно по рыночным правилам, поэтому переходный период можно считать законченным. В этой позиции, судя по всему, есть и достаточно сильный эмоциональный подтекст: ну ведь должен же, наконец, переходный период когда-нибудь уже и закончиться! В конце концов, и Европейский Союз, и США, а вместе с ними и ряд других стран и авторитетных международных структур все-таки признали рыночный статус экономики России. К тому же не стоит забывать, что страна уже прошла полпути в процессе вступления в ВТО.

    С одной стороны, точка зрения А. Нестеренко и его единомышленников достаточно неплохо обоснована, и с некоторыми утверждениями не так просто поспорить. С другой стороны, нельзя не отметить то, что за основной индикатор окончания переходного периода берется не только институциональный критерий (в данном случае завершение процесса формирования "рыночной" законодательной базы для экономических агентов), но и в существенной мере хронологический: наступило новое десятилетие, стало быть, можно говорить о начале принципиально нового периода развития отечественной экономики

    На  другое, более значимое и чрезвычайно  легко ранимое место в воззрениях А. Нестеренко указывает один из первых российских неоинституционалистов Р.И. Капелюшников: " Уязвимость позиции Нестеренко - в чрезмерном "юридизме" : неявно она предполагает, что всякий институт превращается в действующий тотчас, как только состоялось его формальное учреждение. " При описании переходных процессов в экономике России Р.И. Капелюшников обращает внимание на два, по его мнению, центральных для понимания их сущности институциональных аспекта: слабость механизмов так называемого инфорсмента (enforcement) и на особые место и роль неформальных институтов. Под инфорсментом понимают второй компонент институтов - механизмы, процедуры и инстанции, которые обеспечивают соблюдение норм и правил.  
      Как раз слабость механизмов инфорсмента, наряду с вытеснением формальных правил из хозяйственного оборота, действительно оправданно считать главной отличительной характеристикой переходных экономик с точки зрения институционального направления. Как в случае отечественной экономики, законодательство будет выглядеть вполне капиталистическим и цивилизованным (а некоторые законодательные акты в начале 1990-х годов были по существу незначительно переработанными переводами аналогичных актов США или Европы), а обыденная деятельность фирм и домохозяйств будет наполнена бесконечными столкновениями с коррупцией, длительными согласованиями с государственными органами и откровенным вымогательством с их стороны, монополистическим и рентоориентированным поведением, криминалом, бессилием и даже подкупностью судов, необязательностью партнеров и другими яркими проявлениями отечественной хозяйственной самобытности.  
         Конечно, экономика России первого десятилетия 21 столетия является куда менее "бурлящей" и нестабильной, но основные признаки переходности с точки зрения институционального направления в ней еще достаточно сильно выражены, что не позволяет назвать ее действительно устойчивой и стационарной, а ее институциональную структуру окончательно сформировавшейся и уж, тем более, достаточно эффективной.[10]

    Либерализовать  цены, изменить права собственности  и внедрить новую систему законодательства можно и за три-четыре года, а при  большом желании многое из этого можно успеть сделать и за пятьсот дней, но изменение мировоззрения, мироощущения, миропонимания, психологии, ценностей, идеалов, норм поведения, повседневного мышления простых обывателей, бизнеса и государственной власти может потребовать смены нескольких поколений. Истинное завершение переходного периода в России если когда-нибудь и наступит (а то, что оно когда-нибудь наступит, отнюдь не строго доказанная необходимость мировой истории), то только тогда, когда изменятся последние из названных (их можно назвать "базисными") компонентов институциональной структуры экономики, а не первые (которые носят во многом "надстроечный" характер и влияют на повседневное поведение экономических агентов в существенно меньшей степени, чем того хотелось бы шокореформаторам). 

Глава II. Вхождение стран СНГ в ВТО

2.1. Системные требования  к России для  вступления в ВТО 

    Присоединение новых членов к ВТО осуществляется  в соответствии с положением статьи XII Соглашения об учреждении Всемирной торговой организации. Два главных пункта этой статьи таковы.

1. Любое государство или отдельная таможенная территория, обладающая полной автономией в ведении своих внешних торговых отношений и в других вопросах, предусмотренных в Соглашении и приложенных к нему многосторонних торговых соглашениях, может присоединиться к Соглашению на условиях, согласованных между ним и ВТО в ходе переговоров.
2. Решения о присоединении принимаются Конференцией министров, которая утверждает условия присоединения большинством в две трети членов ВТО.

    Для присоединения к этой международной организации, России нужно выполнить ряд условий. Ход переговоров по присоединении России наглядно свидетельствует о том, что участники Рабочей группы (около 60 государств-членов ВТО) предъявляют нам весьма жесткие требования.

    Согласно  принятому ВТО регламенту, переговоры о присоединении нашей страны ведутся по четырем направлениям. Это: 1) тарифные переговоры, т.е. доступ на рынок товаров;2) доступ на рынок услуг; 3) господдержка сельского хозяйства; 4) системные вопросы присоединения.

      «Стандартные» обязательства России:

    - приведение  российского законодательства и правоприменительной практики в соответствие с нормами ВТО;

    - в  плане обеспечения транспарентности  Россия обязана оперативно публиковать  все законы и меры регулирования,  описанные в Х ГАТТ-94;

    - отмена  мер нетарифного регулирования  импорта;

    - с  момента присоединения надлежит  предоставить нерезидентам национальный налоговый режим:

    А) акцизы на импорт и экспорт из стран  СНГ должны быть эквивалентны акцизам на импорт и экспорт из других стран;

    Б) принцип взимания НДС в стране назначения должен распространяться и на страны СНГ, включая Белоруссию, в том числе в отношении газа и нефти;

    - обязательство выполнения норм (без переходного периода) многосторонних соглашений ВТО в полном объеме: о технических барьерах в торговле, по торговым аспектам инвестиционных мер (ТРИМС), по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (ТРИПС) и др.

    Уклониться  от их принятия в принципе невозможно.

    Специфические обязательства:

    - с момента присоединения Россия не должна применять нынешние и вводить новые меры господдержки. (Это самый сложный пункт требований, который повлечет за собой существенный ущерб ряду отраслей промышленности, прежде всего оборонной и высокотехнологичной);

    - не  применять к импортируемым товарам какие- либо сборы и пошлины, кроме обычных таможенных, а также фиксировать все сборы за таможенное оформление и обработку грузов;

    - следование  нормам ВТО в отношении своего  участия в торговых соглашениях, зонах свободной торговли и таможенных союзах (Фактически это означает, что по примеру Китая мы обязаны к моменту присоединения выйти из всех торговых соглашений(включая бартерные), противоречащих нормам ВТО; или привести их в соответствии с ними. Это обязательно нанесет сокрушительный удар интеграционным процессам в рамках СНГ. Недаром, Г. Киссинджер сказал, что глобализация – просто иное название продвижения интересов США.);

    - привести в порядок лицензирование алкоголя в соответствие с положениями Соглашения по импортному лицензированию. Это обстоятельство способно значительно затруднить защиту определенных сегментов внутреннего рынка (облегчив доступ на него иностранных производителей). Возможная лазейка тут кроется в апеллировании к специальной оговорке, касающейся использования мер, направленных на защиту здоровья нации.