Переходная экономика

Центральные государственные органы быстро утрачивали властные функции и возможности, в том числе и по планированию народного хозяйства. Ослабление государственного контроля над экономикой, не компенсированное дисциплиной рынка, привело к «вымыванию» дешевой продукции, особенно с потребительского рынка, и к стремительному нарастанию несоответствий между объемами производства отраслей, между массой товаров и денег и к появлению других экономических диспропорций.

В 1990 г. в стране был впервые зарегистрирован абсолютный спад производства. Прирост ВВП, еще в 1989 г. составлявший 3,0%, сменился сокращением ВВП в 1990 г. на 2,3% (показатель ВВП стали рассчитывать в конце 80-х годов, когда советская статистика перешла на систему национальных счетов). В 1991 г. СССР вплотную приблизился к экономической катастрофе: ВВП упал на 17%. Дефицитность экономики, выражавшаяся в хронической нехватке сырья, оборудования и потребительских товаров, резко усилилась.

Ярким проявлением кризиса явились нараставшая инфляция и полный развал государственных финансов. Прежде скрытая, «подавленная» инфляция, выражавшаяся в нехватке товаров при стабильном уровне административно устанавливаемых цен в условиях либерализации ценообразования превратилась в открытую инфляцию. В 1990 г. рост цен, в основном еще регулируемых государством, составил 6%, а в 1991 г. этот показатель подскочил до 152%. Падение доходов государства из-за сокращения производства и резкого ослабления финансовой дисциплины привело к огромному дефициту бюджета: 8% ВВП в 1990 г. В 1991 г. дефицит бюджета принял катастрофические размеры — 26% ВВП. Государство практически не имело возможностей покрытия дефицита, кроме как за счет эмиссии денег. Возникло опасное явление так называемого денежного навеса — многократного превышения денежной массы на счетах у предприятий и у населения над физическим объемом товаров, которое провоцировало стремительный рост цен. В декабре 1991 г. СССР, а вместе с ним и советская экономическая система прекратили существование.

14. Уроки советского опыта

Крах социалистической системы, которую в 20 — 30-х годах не только советские, но и многие зарубежные ученые рассматривали как магистральный путь развития всего человечества, связан со многими причинами и обстоятельствами.

Нельзя отрицать, что в социалистический период наша страна сделала большой рывок вперед. По официальным данным, за 77 лет советской власти промышленное производство увеличилось в 221 раз (правда, специалисты считают эту цифру сильно завышенной).

Но если в 30—50-е годы концентрация материальных и людских ресурсов на приоритетных направлениях обеспечивала развитие тяжелой промышленности и укрепление обороноспособности страны, то в дальнейшем все заметнее стали проявляться пороки административно-командной системы. Это огромная ресурсоемкость производства, чудовищная бюрократизация экономики, низкое качество продукции, подавление инициативы и другие. Наша страна стала отставать и по развитию базовых отраслей промышленности, и по научно-техническому развитию, и по уровню жизни населения. Сельское хозяйство хронически пребывало в глубоком кризисе.

Вопреки марксистской доктрине на протяжении всей своей истории советская экономика не только не превосходила рыночную экономику по эффективности производства, но и отличалась огромной расточительностью и материалоемкостью. Например, в 60 — 70-е годы потребление сырья и энергии на единицу конечного продукта в полтора-два раза превосходило аналогичный показатель США. По расчетам российского ученого В. М. Кудрова, из-за неучета реальных потребностей и спроса объем материальных ценностей, не имеющих потребителей, в 80-е годы превышал половину ВНП! Средний срок строительства промышленного предприятия составлял около 15 лет по сравнению с менее чем двумя годами в США. Как минимум 15% рабочей силы было избыточным — администрация предприятий держала их «на всякий случай» или не имела возможности уволить.

Наиболее устойчивой чертой советского народного хозяйства был дефицит. Постоянная нехватка сырья, оборудования, готовых изделий и потребительской продукции была связана не столько с ошибками в планировании (что, безусловно, имело место), сколько с неравновесной природой советской экономической системы. Это убедительно показано в знаменитой книге «Дефицит» венгерского ученого Я. Корнай, опубликованной еще в 1980 г. Корнай объяснил, что социалистические предприятия, будучи частично обособленными от государства, все же не несут реальной ответственности за результаты своей хозяйственной деятельности и потому стремятся получить от государства как можно больше ресурсов с тем, чтобы легче выполнить план. Кроме того, гарантированное получение доходов предприятиями и населением, опять же не зависящее от результатов деятельности, вело к хроническому превышению денежной массы над товарной. В условиях фиксированных цен, не балансирующих спрос и предложение, это определяло постоянную нехватку ресурсов и товаров.

Порочность советской системы особенно ярко проявилась в 60 — 80-е годы, когда СССР не смог в массовом порядке освоить достижения научно-технической революции. В известном смысле исключение составляли предприятия ВПК, которые пользовались абсолютным приоритетом в снабжении ресурсами, оборудованием и кадрами. Парадоксальная черта советского ВПК состояла в том, что это был единственный сектор советской экономики, работавший в конкурентных условиях «гонки вооружений». Остальные же предприятия были не заинтересованы в выпуске новой продукции. Не помогало даже установление государством повышенных цен на новинки, поскольку предприятия легко выполняли план по реализации и при выпуске старой продукции. Неслучайно в отношении результатов научных исследований и опытно-конструкторских разработок (НИОКР) применялось слово «внедрение», то есть принуждение предприятий к выпуску новых изделий. Другая причина отставания в НТР состояла в крайней негибкости и неповоротливости советских предприятий, которые не имели права и возможности без длительных бюрократических согласований менять технологию или ассортимент. Нередко случалось так, что изделие устаревало к тому времени, когда удавалось наладить его производство.

Советское руководство упорно отгораживало страну от внешних экономических связей, не без основания опасаясь утраты контроля над народным хозяйством в случае интеграции экономики в мировое хозяйство. СССР был лишен такого важного фактора современной хозяйственной жизни, как интернационализация производства, движение капиталов, рабочей силы и научно-технических знаний между странами, международное разделение труда.

Все это оборачивалось растущим отставанием от США и других развитых стран, замедлением научно-технического прогресса и крайне низким уровнем жизни. Согласно зарубежным оценкам, в 1980 г. ВНП СССР на душу населения составлял только 37% от показателя США. По мнению некоторых российских исследователей, в начале 80-х годов прекратилось и реальное развитие советской экономики — в дальнейшем статистика регистрировала рост только благодаря постепенному увеличению общего уровня цен.

Не забывая об успехах СССР в индустриализации, внедрении новейших научно-технических изобретений в военные, космические и некоторые другие отрасли промышленности, развитии социальной сферы и образовании населения, можно привести очень много примеров огромной неэффективности советской экономики. При этом надо иметь в виду, что советская статистика сильно приукрашивала или искажала реальное положение дел, и более или менее обоснованные суждения должны опираться на оценки специалистов. Манипулирование статистическими данными во имя пропагандистских целей обернулось в конечном счете против советской системы, потому что руководители СССР потеряли возможность принимать решения на основе знания подлинной экономической ситуации в стране.

Примечательно, что в «эпоху застоя» советская экономика стала терять одну из своих важнейших характеристик — подчиненность централизованному планированию. Бок о бок с государственным планом начал складываться так называемый «бюрократический рынок», то есть согласование объемов производства и поставок между крупными управленческими структурами — министерствами, республиканскими властями и т. д.,— которое затем оформлялось в виде плановых заданий центральных органов.

В наиболее кратком и обобщенном виде причина краха советской экономики состоит в том, что она опиралась исключительно на государственное принуждение и управление и не допускала независимой экономической деятельности индивида.

Всякая система нуждается в координации поведения ее элементов; в СССР координация осуществлялась только по вертикали. Горизонтальные связи между экономическими субъектами, преследующими собственные цели, фактически преследовались государством, хотя именно этот тип связей господствует в рыночной системе и определяет высокую степень скоординированности поведения всех элементов этой системы.

Государственный социализм советского толка представлял собой строго иерархическую систему, состоящую из вертикальных связей господства — подчинения. Как известно из современной теории, передача распоряжений и иных информационных сигналов по иерархической вертикали всегда сопровождается «трением» — трансакционными издержками. Прямые и обратные информационные сигналы могут искажаться или вообще не доходить до адресата. Даже при наличии самых современных средств связи и переработки информации остается проблема объективности исходной информации, поступающей «снизу», так как руководители предприятий стремились искажать ее в своих интересах (например, занижать свои производственные возможности). По этой причине окончилась неудачей в 70-х годах попытка наладить централизованное планирование и учет с помощью «автоматизированных систем управления»— электронно-вычислительной техники. Наконец, даже объективная информация, поступающая в «центр» для принятия решений, в современную эпоху устаревает чрезвычайно быстро. Стремительно меняются спрос и другие экономические условия производства, возникают новые технологии. Экономика советского типа по своей природе соответствует периоду индустриализации и господства крупномасштабной тяжелой промышленности в стране, наделенной неисчерпаемыми ресурсами, но она оказалась совершенно непригодной для современной эпохи экономичных и гибких наукоемких производств.

В огромной экономической системе СССР трансакционные издержки сбора информации, принятия решений и передачи решений на нижестоящий иерархический уровень оказались слишком велики. Это определило неэффективность советской экономики и ее неспособность к внутренним изменениям в постоянно меняющемся мире.

15. Сущность переходного периода

С 1992 г. Россия переживает глубокие перемены. В некоторых других странах, главным образом в Восточной Европе, перемены начались даже немного раньше. Ученые называют это время переходным периодом.

Переходный период в экономике — это исторически непродолжительный отрезок времени, в течение которого завершается демонтаж административно-командной системы и формируется система основных рыночных институтов. Этот отрезок времени часто называют еще периодом постсоциалистической трансформации (на Западе обычно используют термин «посткоммунистическая трансформация»). Естественно, что экономическая трансформация является частью глубоких, обычно принципиальных изменений в обществе — в политическом и государственно-административном устройстве, в социальной сфере, в идеологии, во внутренней и внешней политике. В этом ряду экономическая трансформация занимает одно из центральных мест, поскольку успехи и неудачи экономических реформ в огромной степени определяют общественно-политическую ситуацию в целом.

Если рассматривать определение переходного периода подробнее, то под исторически непродолжительным периодом времени понимается период в 10—15, максимум 20 лет, который, по мнению большинства ученых, требуется для формирования рыночных и демократических институтов. Такое мнение основано главным образом на прогнозах социально-экономического и политического развития. Его подтверждает практика постсоциалистической трансформации в небольших странах Восточной Европы. В наиболее развитых из этих стран — Венгрии, Польше и Чехии — экономическая трансформация уже завершилась, так что весь переходный период занял примерно 10 лет. В России, где реформы идут значительно труднее, переходный период займет более длительный срок, вероятно, до конца первого десятилетия XXI в.

Для всех постсоциалистических стран несложно установить то время, когда начался переходный период. Обычно начало трансформации связано с утратой государственной власти прежними коммунистическими партиями, прекращением функционирования прежних законодательных и исполнительных органов и приходом I власти новых, некоммунистических политических сил. (Под новыми силами мы имеем в виду новые организации — партии, правительства, парламенты,— хотя в них может быть представлено немало деятелей старого режима.) Таким образом, началом трансформации является смена политического строя. Приход новой власти обычно сопровождается началом глубоких социально-экономических реформ.

Смена строя может протекать по-разному. Например, в Венгрии некоммунистические силы пришли к власти в 1989 г. в результате мирных парламентских выборов. Во многих других странах Восточной Европы (Польша, Чехословакия, Болгария) изменение политического строя в 1989 —1990 гг. сопровождалось демонстрациями и забастовками, но в основном носило все-таки мирный характер. Так, в Польше после победы некоммунистических сил на выборах в Сейм летом 1989 г. было сформировано правительство Мазовецкого — Бальцеровича, которое в 1990 г. начало знаменитую реформу — «шоковую терапию». Но в Румынии борьба с прежним режимом вылилась в вооруженное восстание. В нашей стране смена власти в 1991 г. произошла тоже после драматических событий — подавления августовского путча, распада СССР, самороспуска Верховного Совета и вынужденного отказа от власти президента СССР.

16. Специфика переходного процесса в российской экономике

Россия относится к числу стран с переходной экономикой, специфика ее переходного процесса в значительной мере характеризует черты переходного состояния во всех бывших социалистических странах. Во-первых, это особенное исходное со стояние, предшествующее переходному процессу — плановая экономика. Характер связей здесь был совершенно иной, чем в «обычной» индустриально-рыночной системе. Поэтому развитие рыночных отношений начинается здесь в известном смысле с нулевой отметки. Во-вторых, переходные процессы проявляются здесь не путем простого нарастания прогрессивных тенденций, а неизбежно связаны с глубокими качественными преобразованиями экономики, сломом прежних отношений. В этом смысле это не эволюционный, а революционный процесс. В-третьих, необходимость ломки существовавшей структуры производства, экономической структуры (отношений собственности) общества, форм хозяйствования («от плана к рынку») означает неизбежность значительных социально-экономических издержек в процессе этих преобразований (трансформационный спад производства, ухудшение жизни населения, изменение менталитета и т.п.). В-четвертых, особенности переходной экономики в России во многом обусловлены разрывом хозяйственных межреспубликанских связей, распадом Советского Союза, а также Совета Экономической Взаимопомощи. В-пятых, уникальность России проявляется в том, что в ней по сравнению с другими социалистическими странами Центральной и Восточной Европы особенно долго существовала социалистическая (плановая) экономика. Это породило дополнительные трудности в переходном процессе.