Место отношений собственности в экономической системе обществе

Анализ сравнительной  эффективности форм собственности  предполагает выяснение как минимум  двух аспектов. Во-первых, общие причины, определяющие эффективность форм собственности. Во-вторых, границы, в пределах которых данная форма собственности эффективна, а вне их перестает быть таковой.

Наиболее глубинным  фактором эффективности различных  форм собственности является материально-техническая основа экономики. Это доказано экономической наукой и подтверждено практикой.

В экономике  западных стран, Японии, России в настоящее  время существует симбиоз различных  в качественном отношении типов  техники и технологий. Во всех сферах экономических отношений взаимодействуют, в разных соотношениях, три основных вида технологий: ручное производство, индустриальное и постиндустриальное производство товаров и услуг. Однако доминирующей, наиболее распространенной, обеспечивающей основную долю валового выпуска, является индустриальная техника. Постиндустриальная техника снимает эту границу, высвобождая человека из физического производства и оставляя за ним главным образом интеллектуальные функции. В современных странах, таким образом, накапливаются элементы техники будущего общества. Тем не менее господствует пока еще традиционная техника, которая ослабила зависимость величины чистого продукта от индивидуальных особенностей производителя (рабочего), но все же сохранила довольно большую корреляцию между ними. Это означает преобладание такого рода технологий, результативность которых сильно зависит от индивидуальных проявлений исполнителей, на что наиболее ощутимо можно воздействовать через систему мотивации труда.

Базой частных  единоличных хозяйств служат в основном ручные орудия труда. В современном мире это производства, которые требуют одного либо нескольких человек, часто это семейный бизнес или предприятия с небольшим числом наемных рабочих. Они оказываются конкурентоспособными там, где потребность носит ярко выраженный индивидуализированный характер (чаще всего в сфере услуг) либо где немеханизированное производство связано со скоропортящимся продуктом.

В этой форме  сама собственность является стимулом к труду. В этом сила и жизненность такой формы предприятий. Однако не стоит переоценивать это достоинство. Техническая ограниченность, малые масштабы производства многократно снижают достоинство этой формы. Больше того, с точки зрения использования современного потенциала производства, это одна из самых неэффективных форм собственности. Подтверждением тому служат дотации, выделяемые правительствами многих стран для поддержки малого и семейного бизнеса, имеющие цель не столько повысить эффективность предприятий, сколько противодействовать росту безработицы, а иногда поддержать традиционный уклад жизни. Копируя опыт такого рода, российская экономика лишь снижает свою эффективность.

Большие надежды  уже более двух столетий экономисты связывают с кооперативной формой собственности. Кооперативные предприятия также имеют давнюю историю. Они применялись и в прежние эпохи. В прошлом в России, например, были широко распространены артели. Существуют они и в современных странах. Эта форма использовалась на базе и ручных, и машинных орудий. Объединение многих лиц снимало одну из границ, заключенных в частной единоличной форме и тем самым увеличивало производительность. Так как все члены кооператива являются хозяевами предприятия, им не нужен дополнительный контроль. Они сами участвуют в управлении предприятием, имеют возможности реализовать свои индивидуальные способности, придерживаться принципа социальной справедливости.

Недостатки кооперативной  формы обнаруживаются с ростом размеров предприятия. Чем больше работает людей  в одном коллективе, чем сложнее структура органов управления, чем более отдаленной становится связь управляющих с рабочими, тем больше слабеет чувство собственника у рабочего и его поведение как хозяина предприятия, тем больше усиливается его роль статиста в принятии управленческих решений. Стимулирующая роль самой собственности здесь ослабляется по мере возрастания масштабов производства. Поэтому при частной собственности кооперативные предприятия могут быть результативны в пределах незначительных масштабов производства. Кооперативная собственность по отношению к частной единоличной собственности является формой коллективной, то есть переходной от частной к общественной. По отношению же к собственности общественной, то есть к тем ресурсам, благам, которые принадлежат всем людям страны, кооператив – это всего лишь часть общества, поэтому, так же как и акционерные предприятия, кооперативная собственность по своей природе ближе к частной. Таковой она является по крайней мере в условиях рыночной экономики.

Подобно тому, как  во всех других сферах мироздания целое не равно сумме составных его частей (груда кирпичей и цемент – это еще не здание), совокупная эффективность экономики не является простой суммой реализации тех возможностей экономического роста, которые заключены в предприятиях всех форм собственности. Эти возможности усиливаются или ослабляются механизмом их взаимодействия друг с другом. В рыночной экономике частным фирмам единоличной и кооперативного владения из-за их небольших размеров трудно или даже невозможно влиять на поведение других фирм определять объемы производства, уровень издержек, реагируя на условия конкуренции. А это лежит в основе рыночной стратегии современных крупных фирм. В результате резко увеличиваются трансакционные издержки, связанные с выходом предприятий во внешний мир, а вклад в совокупную эффективность экономики уменьшается. Поэтому мелкие собственники лишь юридически остаются таковыми, а экономически они чаще всего являются уже частью крупного производства.

Основной вклад  в развитие современной экономики западных стран вносят крупные частные акционерные корпорации. Достаточно привести пример США, в экономике которой господствуют 800 крупнейших корпораций. Их удельный вес в общем числе фирм очень мал – 0,01%, но они владеют капиталом, величина которого равна почти половине общего объема материальных ценностей страны. Правомерно заключить, что в американском экономическом ландшафте доминируют крупнейшие корпорации и есть основания называть экономику Соединенных Штатов экономикой большого бизнеса. Этот факт, подтвердил выводы, полученные разными направлениями экономической науки (К. Марксом, А. Маршаллом) о преимуществах крупного производства. Эти выводы останутся верными до тех пор, пока будет сохраняться нынешняя техническая основа экономики.

По поводу конкурентоспособности государственных предприятий оценки расходятся. Чаще встречаются аргументы об их неэффективности. Уровень прибыльности у них обычно ниже, чем у частных корпораций одного и того же масштаба, а это объясняют незаинтересованностью работающих, а также бюрократизацией управления. Но рентабельность и эффективность – это не одно и то же, что становится все более признанным даже среди западных экономистов. В оценке отечественных экономистов также содержится критика прошлого опыта использования государственной собственности: внимание фиксируется на бюрократизации управления, отсутствии у рабочих «чувства хозяина» как самых крупных, внутренних, непреодолимых ее недостатках.

И все же, несмотря на широкое распространение такой  оценки, существуют и отличные от нее. Исторически в западных странах  государственный сектор возникал в  заведомо неприбыльных отраслях. В  жизненно важных для экономики случаях  государство было вынуждено национализировать убыточные отрасли либо направлять инвестиции на строительство заведомо убыточных предприятий. Таким путем происходили национализация и государственное строительство в сферах добывающей промышленности, энергетики, транспорта, связи и других отраслях, не говоря уже об образовании, инвестициях в фундаментальную науку, оборону, где прибыль в качестве критерия эффективности вообще неприменима. Следовательно, эффективность частных акционерных корпораций и государственных предприятий даже в рамках одной и той же страны сравнить весьма затруднительно. Конечно, западная экономическая мысль довольно ясно фиксирует это неравное положение двух секторов экономики тезисом о том, что прибыль не может служить целью государственного предприятия в отличие от частного бизнеса.

Известна попытка  сравнительного анализа эффективности  государственных и частных предприятий  в Польше, предпринятая Лондонской экономической школой. Она кончилась  неудачей, исследователи не смогли прийти к определенному выводу. Более  значимый результат дал анализ, выполненный МВФ также на польских предприятиях. Вывод был в пользу более высокой эффективности государственных предприятий по сравнению с частными.

Обе формы собственности  – и частные акционерные корпорации, и государственные предприятия способны сконцентрировать финансовые, материальные и людские ресурсы в больших размерах и, следовательно, организовать крупномасштабное производство. Может быть, некоторое преимущество с воспроизводственной точки зрения имеет государственная собственность, так как в современном мире появляются технические, социальные проекты, для реализации которых недостаточно ресурсов даже частных корпораций-гигантов (аэрокосмическая промышленность, энергетика, экологические проекты). Но все же таких проектов не так уж много.

Сравним теперь эти формы собственности по силе мотивации к труду, содержащейся в каждой из них. Обычно пальму первенства в этом отношении отдают частным  корпорациям. Они, считается, инициативны, изобретательны, бережливы, потому что  у частной компании есть «хозяин», а у государственного предприятия его нет. Однако это простое суждение справедливо лишь в отношении к мелким частным предприятиям. Реальные собственники или руководители крупной корпорации в этом плане ничем не отличаются от руководителей государственных предприятий. Высшее руководство частной корпорации, даже если это собственники, имеет одинаковые возможности с руководителями государственных предприятий. Дело не в желаниях или отсутствии их, а в хорошей организации производства и компетентности руководства. Именно оптимальностью системы управления определяется результативность работы предприятий, форма собственности крупного предприятия здесь мало что решает. Руководство предприятием может быть талантливым или бездарным и при той и другой форме собственности. Более того, бездарного руководителя государственного предприятия сменить легче, чем на частном предприятии. В последнем случае это бывает иногда даже невозможно, и руководство меняется только тогда, когда предприятие доведено до банкротства.

С точки зрения наемных работников, форма собственности  – частная и государственная  – не имеет значения. Их производительность определяется исключительно действенностью принятых на предприятии систем стимулирования труда. Если на государственном предприятии мотивация к труду действует сильнее, чем на частном, то оно окажется более эффективным, чем частное. И наоборот.

Обычно государственную  собственность считают чреватой бюрократизацией управления. Это  мнение, пожалуй, больше распространено среди отечественных экономистов, слабо знакомых с реалиями частных крупных корпораций, а поэтому идеализирующих их. Приведем высказывание по этому поводу одного из бывших руководителей крупной американской корпорации. «Одну из основных… проблем составляла деятельность производственного персонала. Он был задавлен многослойным аппаратом управления. Управляющий предприятием докладывал управляющему на уровне города, который докладывал региональному управляющему, который докладывал управляющему всеми производственными предприятиями компании, который докладывал генеральному управляющему. В результате управляющий одного из заводов «Шевроле», расположенного в ближайшей ко мне восточной части Детройта, всего в нескольких милях от моего офиса, оказывался от меня на расстоянии нескольких световых лет, если судить по протяженности каналов управленческой отчетности» [8].

Причина бюрократизма заключена в крупномасштабном производстве как таковом. Это его недостаток, заставляющий находить оптимальные  размеры производства, за пределами которых не произошло бы снижение эффективности. Любое крупное производство имеет сложную структуру, согласно которой выстраивается иерархия звеньев системы управления. Чем крупнее размеры производства, тем сложнее оно структурируется, замедленнее при прочих равных условиях становятся информационные потоки, и тем более многоступенчатым становится процесс принятия управленческих решений. Это одинаково относится как к государственным, так и к частным крупным предприятиям.

Таким образом, если рассматривать отдельно взятое предприятие, находящееся в государственной собственности или в частной собственности корпорации акционеров, то на современном этапе они обладают одинаковыми возможностями экономического роста в случае, если техническая база этих предприятий индустриальная. В этом смысле можно согласиться с мнением Дж. Гэлбрейта о безразличии формы собственности для эффективности его деятельности предприятия. Она определяется в основном системой стимулирования труда и рациональностью системы управления в целом.

Но не следует  упускать важный социально-экономический  аспект, а именно то, что частная  собственность всегда связана с  неравномерным распределением богатства  и доходов. В США государственный  сектор невелик (около 12%), базисом экономики  являются крупные акционерные корпорации. В европейских странах соотношения иные. Так, в Швеции доля государственного сектора в экономике составляет более 1/3. США являются страной с наиболее неравномерным распределением доходов. Наиболее богатые 0,05% американских семей владеют 35% всей величины личного имущества, в то время как имущество «нижних» 90% домашних хозяйств составляет лишь 30% его совокупной величины. На нижних ступеньках экономической лестницы находятся более 34 млн. человек, или 14,4% населения США, живущие ниже черты бедности». В Швеции, как и во всей Европе, доходы распределены гораздо равномернее. Хотя, казалось бы, экономика США располагает большими техническими возможностями удовлетворения потребностей всех слоев населения. Неравномерность в распределении доходов является неизбежным следствием преобладания капиталистической частной собственности.