Анализ перестройки и реформы российской экономики

производителей, но улучшало состояние розничной торговли.

В реальной экономике  выпуском некачественного продукта поддерживалось

своеобразное равновесие между перенапряженным плановым спросом на труд и 

реальным предложением труда. Однако по информации, которую  получали директивные 

и плановые органы, народнохозяйственный план выполнялся по всем показателям,

которым властная партийно-бюрократическая  корпорация отдавала приоритет.

Выдерживался запланированный  темп роста валового продукта и государственный 

заказ на выпуск конечной продукции, в котором велика была доля заказов ВПК. Рост

выпуска некачественного  продукта по отчетам выглядел как  рост общественной

производительности труда.

Все эти явления были описаны моделью, в том числе - как наряду с реальной

экономикой возникает  отчетная, бумажная экономика. В реальной экономике

увеличивается доля некачественного  продукта, вызывающая снижение эффективности 

производства, увеличение материально-финансовой разбалансированности, создающей 

"инфляционный навес". В бумажной экономике рост  выпуска некачественного

продукта выглядит как  рост общественной производительности труда, и план

выполняется за счет фиктивного роста эффективности производства.

В связи с этим уместно  процитировать одну из ранних работ  К. Маркса:

<<Бюрократия  считает себя конечной целью государства. Так как бюрократия делает

свои "формальные" цели своим содержанием, то она всюду  вступает в конфликт с 

реальными целями. Она вынуждена поэтому выдавать формальное за содержание, а 

содержание - за нечто формальное. Государственные  задачи превращаются в

канцелярские  задачи, или канцелярские задачи - в  государственные... Ее иерархия

есть ИЕРАРХИЯ ЗНАНИЯ. Верхи полагаются на низшие круги во всем, что касается

знания частностей; низшие же круги доверяют верхам во всем, что касается

понимания всеобщего, и, таким образом они взаимно вводят друг друга в

заблуждение. Бюрократия есть мнимое государство  наряду с реальным

государством...>>

В процессе разработки модели мы поняли внутреннюю логику экономических 

отношений, свойственных планово-административной системе, и убедились, что они

органически связаны  со структурой производства и обращения. Исследование модели

дало возможность системно проанализировать природу кризиса  плановой

административно регулируемой экономики. Материально-финансовая

разбалансированность  экономики снижала покупательную  способность денег, что 

ослабляло мотивацию к труду  и тормозило распространение  новых технологий.

Экономическая инициатива, механизмы самоорганизации экономики  вступали в 

конфликт со стесняющими  их официальными экономическими отношениями. Возникшее

напряжение ощущалось и "снизу", и "сверху".

Снизу вопреки жесткой  государственной системе контроля, возникали теневые

экономические отношения. Экономически активная часть населения занималась

нелегальным производством и снабжением, "подчищая" огрехи официального

производства и материально-технического снабжения и разлагая государственный 

аппарат коррупцией. Сначала экономически активное население концентрировалась  в 

сфере розничной торговли, которая, как уже говорилось, в сложившихся реальных

экономических отношениях занимала привилегированное  положение. Затем широкое 

распространение получила и подпольная "цеховая деятельность", продуктами которой 

были дефицитные товары и строительство  дефицитного жилья.

Экономически активная часть населения привыкала действовать "в тени" и 

устанавливала прочные  коррупционные связи с партийно-бюрократическим  аппаратом.

В результате у этой части населения, в том числе у работников

партийно-бюрократического аппарата возникли первоначальные накопления

значительных сумм денег и, что  не менее существенно, вырабатывалась привычка

работать за гранью закона. Хотя советское  законодательство ставило инициативу

экономически активного населения  под жесткий контроль бюрократии, оно

становилось неудобным и для  коррумпированной бюрократии. В обществе складывалось

согласие о необходимости радикальной  реформы как экономической, так  и 

политической системы.

Сверху регулярно пытались провести реформы, стимулирующие инициативу

производителей. Например, Л.И. Брежнев объявил очередную  пятилетку "пятилеткой

эффективности и качества" с упором на развитие инфраструктуры и производства

потребительских товаров. Однако цель не была достигнута, технологическое 

отставание СССР от развитых капиталистических стран возрастало. Поддержание

приемлемого уровня жизни  пришлось обеспечивать усиленным экспортом 

энергоресурсов. Последней  попыткой технологической модернизации экономики СССР

была программа ускорения, разработанная правительством Н.И. Рыжкова. Причины ее

провала ясны в свете  обсуждавшихся выше результатов  анализа модели.

После провала программы  ускорения руководство страны пришло к выводу, что 

необходима перестройка  системы. Но перестройщики, а потом  и реформаторы не

приняли во внимание, что структура производства советской экономики и

административная система  регулирования производства и обращения  были органически 

взаимосвязаны. Темпы  перестройки и реформирования экономических  отношений,

определяющих механизмы  регулирования производства и обращения, должны были

соответствовать темпам перестройки структуры производства.

Перестройка структуры  производства занимает многие годы, не многим быстрее 

перестраиваются ролевые  установки, интересы и отношения  основной массы 

экономических агентов, приспособившихся к старой структуре производства. Но

административную систему  регулирования вместе с партийно-государственной 

системой власти можно  разрушить за несколько лет и  дать простор стихийным 

механизмам самоорганизации  экономически активной части населения. Эти механизмы,

как уже было сказано, противоречат тем, которые сложились  в соответствии с 

негибкой инерционной  структурой нашего производства. Это  обстоятельство не могло 

не сказаться на ходе перестройки и экономической  реформы: весь ход их

определяется противоречиями последовательно складывающихся экономических 

отношений и структуры  реального сектора экономики.

Первый этап либерализации планово-административной системы: возникновение кооперативного сектора

 

На рубеже 1987-88 гг. начался слом старых экономических отношений. Были приняты законы о предприятии и о кооперации. Первый закон формально предоставил

предприятиям хозяйственную  самостоятельность, поставив их в условия  хозрасчета.

Директивные планы сводились  к госзаказу, под который выделялись материальные

фонды. Закон о предприятии  ослабил государственный контроль за расходами 

производителей, за переводом  денег из безналичного в наличный оборот. Закон о 

кооперации позволял гражданам заниматься производством  товаров и услуг на

условиях хозрасчета и реализовывать их по свободным  рыночным ценам. По закону

кооперативный сектор мог  арендовать часть мощностей государственного сектора, не

загруженную государственным  заказом, покупать сырье по коммерческим ценам у 

предприятий государственного сектора, производить товары народного потребления и

услуги и продавать  их населению по свободным рыночным ценам. Таким образом, оба 

закона расширяли сферу  товарно-денежных отношений, не контролируемых

государством.

По идее, законы о предприятии и о кооперации должны были модернизировать

планово-административную систему. Идеологи перестройки рассчитывали

стимулировать ими экономическую  активность производителей и самодеятельность

населения, чтобы, с одной  стороны, повысить эффективность производства, а с

другой стороны, насытить потребительский рынок и ликвидировать  инфляционный

навес вынужденных сбережений населения.

Предположения, что кооперативный  сектор окажет положительное влияние  на

экономику, основывались на его отношениях с государственным сектором. По

понятным причинам предполагали, что производительность труда в  кооперативном 

секторе будет выше, чем  в государственном. Поэтому если в кооперативный сектор

перейдет некоторая  часть рабочей силы, потребуется  взять в аренду относительно

большую часть мощностей  государственного сектора, чтобы сбалансировать рабочую 

силу с мощностями. Одновременно улучшится баланс рабочей  силы и мощностей в 

государственном секторе, следовательно, уменьшится выпуск некачественного 

продукта, даже если сохранится перенапряженный план по госзаказу

государственному сектору.

Чтобы понять, так ли это  будет, мы модифицировали модель плановой

административно регулируемой экономики, введя в нее описание кооперативного

сектора, которое воспроизводило основные положения закона о кооперации [14, стр.

236-269], [15, стр. 130-156], [18]. Главная  гипотеза, на которой была основана 

модель, заключалась в  том, что рабочая сила будет мигрировать  в кооперативный 

сектор для того, чтобы производить  потребительский продукт, а интенсивность

миграции определяется отношением оплат единицы труда в кооперативном  и 

государственном секторах.

В описаниях модели учитывалось, что кооперативному сектору отводилось

подчиненное положение  по отношению к государственному. Закон не разрешал

инвестировать в производственные мощности кооперативов, они только могли 

арендовать свободные от госзаказа  мощности государственных предприятий.

Государство взимало высокую арендную плату за мощности, а факторы производства

продавало кооперативному сектору по завышенным ценам. В таких условиях

кооперативы могли заполнить только "экономическую нишу", образованную

дисбалансом мощностей и реальной рабочей силы.

Исследование модели показало, что расширение кооперативного сектора 

действительно могло  смягчить отрицательные последствия  перенапряженного плана и 

замедлить рост доли некачественной части валового продукта со всеми  вытекающими 

благоприятными последствиями. Росла средняя доля потребления  населения в валовом 

продукте и относительно сокращались вынужденные сбережения населения. Улучшались

финансовые показатели, такие как прибыльность экономики, норма кредитования

оборотных фондов производителей или дефицит консолидированного государственного

бюджета. Но достигались  они ценой роста розничных цен и уменьшения заработной

платы в государственном  секторе, так что реальная заработная плата в 

государственном секторе  снижалась. Сокращение потребительских  расходов большой 

части населения приводило  бы к сокращению доходов кооператоров и вымиранию

кооперативного сектора. "Экономическая ниша" кооперативного сектора оказалась не

глубокой.

 

Общий вывод  таков, что в условиях закона о кооперации расширение кооперативного сектора в долгосрочном плане не могло бы компенсировать недостатки

планово-административной системы, потому что было бы не выгодным кооператорам и 

только подстегивало инфляцию. Принятый в период перестройки  закон направлял 

экономику по тупиковому пути, который заведомо не вел к  повышению ее

эффективности.

Мало того, что закон о кооперации, как показала модель, способствовал усилению

инфляции, в нем, как  и в законе о предприятии, не было предусмотрено, что для 

экономически активной части населения открываются  возможности заниматься

непроизводительной деятельностью в интересах личного обогащения (в модели они не

описаны). Законы ослабили контроль за производством и распределением продукции и 

нарушили регулирование  каналов обращения безналичных  и наличных денег. Выведя

из-под контроля государства  расходы и доходы производителей, законы запустили

финансовые механизмы  регулирования экономической деятельности. Однако финансовые

механизмы действуют  эффективно только в условиях развитых равновесных рынков. В 

СССР не было рыночной инфраструктуры, поэтому не чувствительные к сигналам

спроса производители  использовали предоставленную свободу  не для интенсификации

производства, а для  увеличения своих доходов. К тому же закон о кооперации

открыл возможность  использовать государственную собственность  для частного

предпринимательства с целью личного обогащения за счет общества.

Перестройка М. С. Горбачева, последовательно разрушая механизмы

административного регулирования, выбила советскую экономику из своеобразного 

состояния неэффективного равновесия, в котором она находилась, и запустила

стихийные механизмы  саморегулирования экономической  активности.

 

Структура экономики  СССР накануне развала

 

После ликвидации жесткого планово-административного регулирования  экономики были нарушены традиционные хозяйственные связи, и усилился спад производства. В условиях хозрасчета и усиления самостоятельности трудовых коллективов предприятия распродавали сверхнормативные фонды, а доходы тратили не на развитие производства, а на заработную плату. Раньше инвестиционная деятельность в стране определялась в основном государственными планами и финансировалась из