Теория длинных волн и теория предвидения Н.Д. Кондратьева

     Очевидно, что при таком построении барометра, когда ход конъюнктуры характеризуется одной кривой, предвидение возможно лишь в том случае, если становлен точный или хотя бы эмпирический закон движения этой кривой, отражающий ход цикла. По Бэбсону, этот закон сводится к правилу, что действие равно противодействию и что, следовательно, данной интенсивности или длительности подъема соответствует необходимая интенсивность или длительность понижения конъюнктуры. Поэтому при пользовании его барометром необходимо обращать внимание на размеры и форму упомянутых положительных и отрицательных площадей и, привлекая в качестве дополнительного материала некоторые данные, характеризующие конкретную экономическую ситуацию, строить прогноз о вероятном ходе кривой на ближайшее будущее.

Другой  метод на основе которого строится предвидение второго типа, является косвенным методом предвидения. Он опирается не на закон развития какого-либо одного ряда, а па закон связи во времени нескольких циклических рядов и по ходу одного или нескольких доступных наблюдению рядов умозаключает о ходе других.

     Предвидение в социально-экономической жизни  возможно, хотя пределы его весьма ограниченны. Однако все предыдущее изложение достаточно ясно говорит за то, что пределы эти не представляются чем-то застывшим: они расширяются по мере роста научного знания. И если верно, что предвидение имеет столь важное социально-практическое значение, если верно, что в силу самого хода общественного развития, с небывалой остротой выдвигающего проблему организованного управления стихийными силами жизни предвидение становится все более необходимым условием такого управления, то вместе с тем все более настоятельной становится и задача максимального расширения его возможных пределов.¹²

     3.2. Предвидение как  основа планирования.

     Совершенно  бесспорно, что сама плановая работа требует планового упорядочения. Она требует упорядочения организационного. Планы будущего развития хозяйства имеют теснейшую связь с предвидением этого будущего.              Методы построения планов должны быть в достаточной мере согласованы с возможностями такого предвидения. Хотя исторически и не существует такого народного хозяйства, которое развивалось бы вне всякого воздействия со стороны государства, тем не менее, условия и характер этого воздействия у нас и в капиталистических странах обладают глубокими отличиями. И если мы рассматриваем систему частнокапиталистического хозяйства как систему децентрализованную, построенную на принципах конкуренции (правда, всегда в той или иной мере ограниченной государством или частными монополистическими организациями), как систему, при которой рынок с его стихийными законами играет роль основного регулятора, то систему нашего хозяйства мы уже не можем характеризовать теми же чертами. С точки зрения основ строения она представляется более сложной. С одной стороны, она построена на основе децентрализации и на принципе конкуренции (сельское хозяйство, частная торговля и т.д.), с другой - она построена в основе на началах централизации и на принципе сознательного руководства со стороны органов государственной политики. Отсюда борьба двух начал в системе нашего хозяйства: стихийного и планового. Стихийное начало имеет свои корни в сфере конкурентно-рыночных отношений сектора частных хозяйств. Стихийное начало частью привносится в наше хозяйство, а частью усиливается в нем также тем, что мы находимся в окружении мирового рынка. Плановое начало базируется на основе централизации в руках государства значительной части орудий и средств промышленного производства, транспорта и т.д.       Планирование, планомерное руководство хозяйством или планомерное воздействие на него в наших условиях, по самому существу нашего социально-экономического режима есть его необходимое условие. Если планы в наших условиях столь необходимы, то, очевидно, столь же необходимо и то, чтобы эти планы были удовлетворительными и реальными планами, планами, на которые было бы возможно опираться в руководстве народным хозяйством. Очевидно, что логически план прежде всего содержит в себе ту систему перспектив, реализация которых имеется в виду органами регулирования хозяйства. Сюда относятся, например (в зависимости от того, с какой областью хозяйства мы имеем дело), перспективы в отношении роста продукции различных отраслей промышленности, перспективы повышения производительности труда, развития различных культур сельского хозяйства, изменения организационных типов сельского хозяйства, роста его товарности, кооперирования и т.д. Построение тех или иных перспектив является необходимым элементом всякого плана, будь то план развития промышленности или план развития сельского хозяйства.    Всякий план содержит в себе ту или иную систему хозяйственных перспектив. При построении перспектив возможны два пути, но приемлем из них только один. Первый путь - построение перспектив в зависимости исключительно от наших более или менее отдаленных социально- экономических целей. Этот путь неприемлем для построения планов. Если мы строим реальные планы, то мы должны строить и осуществимые перспективы. Отсюда совершенно очевидно, что при построении перспектив в плане мы не можем руководиться только отдаленными общими целями. Мы должны иметь объективный критерий, руководясь которым было бы возможно сказать, что из наших отдаленных задач и в какой форме может быть реализовано в ближайший отрезок времени.

     Реальные перспективы, которые мы выдвигаем в планах, могут быть найдены и должны строиться на основе учета не только наших отдаленных целей, но и на основе анализа хода объективной действительности с учетом возможного влияния на него со стороны наших мероприятий. Следовательно, эти перспективы в принципе являются не простым выражением стихийно необходимого хода событий, но и не простым выражением только наших пожеланий и наших усилий. Они являются выражением желательных результатов хозяйственного строительства в рамках возможного.   Таким образом, построение перспектив как в плане развития сельского хозяйства, так и в плане развития промышленности неизбежно опирается как на телеологический метод (то есть на метод, когда перспективы развития промышленности выдвигаются в качестве независимой целевой установки и когда значение анализа тенденций действительности отводится на второй план, если не теряет своего значения вовсе), так и на метод генетический (то есть на принцип простой экстраполяции стихийных тенденций действительности на будущее). И различие в употреблении того и другого при построении этих планов, если оно существует, не качественного, а количественного характера.          Построение перспектив является необходимым элементом плана.   Построение перспектив предполагает наличие двух других элементов плана. Первым таким элементом является анализ объективной хозяйственной действительности и тенденций ее стихийного развития. Второй - построение системы мероприятий и средств воздействия государства на ход этого стихийного развития в целях направления его по максимально желательному руслу. Таковы три логически основные и необходимые элементы построения плана.  Если присмотреться к существу выделенных трех элементов плана, то легко убедимся в том, что построение каждого из них имеет теснейшую связь с проблемой предвидения хода социально-экономических явлений действительности.

     Мы  должны определить, в каком направлении пойдет развитие, к каким результатам оно может привести само по себе стихийно, вне нашего сознательного воздействия на хозяйственную действительность. Но если это так, то что значит в результате анализа прошлого сделать выводы относительно вероятного будущего? Это значит предвидеть его. И если в некоторых фактически построенных перспективных планах не осознается вовсе или не осознается достаточно отчетливо, что на основе анализа действительности мы должны прийти к предвидению вероятного хода ее в будущем, то логически это означает, что в таких случаях выдвигаемые такими планами перспективы строятся без достаточных объективных оснований. Это значит, что в этих планах перспективы недостаточно согласованы с возможностями их осуществления, поскольку осуществление определяется тенденциями стихийного хода действительности. И если тем не менее перспективы эти в таких условиях окажутся иногда отвечающими ходу действительности, то они могут оказаться таковыми не благодаря их обоснованию, а разве только по счастливой случайности, на которую, конечно, мы не можем ориентироваться.

     Перспективы построены или, точнее, должны быть построены одновременно на основе известного предвидения тенденций стихийного хода событий и на основе предвидения. Перспективы плана являются не только указанием, но одновременно и предвидением.       План - не только предвидение: он одновременно и программа действий; но план без всякого предвидения - ничто.       Однако возможности нашего предвидения в каждом случае зависят не только от нашего запаса знаний. При том же запасе знаний - и это имеет основное значение для методов построения наших планов - они зависят, во-первых, от того, как и насколько сложно ставится задача предвидения, во-вторых, от общих особенностей той области явлений, в отношении которой она ставится, в- третьих, от особенностей специально того явления которое мы хотим предвидеть.

     Если  остановиться на первом условии, то необходимо отметить следующее. Чем с большими деталями хотим мы предвидеть события и чем более отдаленные от нас события хотим мы предвидеть, тем большее количество установленных связей и закономерностей мы должны иметь, чтобы учесть все обстоятельства, от сочетания которых зависит интересующее нас событие.

     Если  остановиться теперь на втором условии, на значении общих особенностей сферы явлений, в которой мы строим предвидение, то необходимо иметь в виду следующее. Есть области, явления которых обладают чрезвычайной сложностью и относительно малой устойчивостью. К числу последних принадлежит и сфера социально-экономических явлений, причем в различных частях и в различной степени. Во-первых, явления этой области находятся под воздействием не только многообразных внутренних социально-экономических условий, но и под влиянием окружающей космической среды. Очевидно, чтобы предвидеть более или менее точно события социально-экономической жизни, мы должны знать связи и закономерности не только самих социально-экономических событий, но и пертурбирующие воздействия на них со стороны внешней среды. Во-вторых, и это особенно важно для построения перспективных планов, явления этой области находятся под воздействием не только стихийных социально- экономических условий, но и рациональных факторов, в виде воздействия органов государственной власти и т.д. Чтобы предвидеть социально- экономические явления достаточно точно, мы должны достаточно точно предвидеть направление и эффект и таких воздействий. Совершенно ясно, что предвидение событий в столь сложной среде предъявляет неизмеримо большие требования к развитию нашего знания связей и закономерностей хода событий, чем в сфере более простых явлений. И очевидно, что опять скорей всего именно здесь необходимого запаса такого знания у нас может не оказаться.

     Остановимся теперь на третьем условии предвидения, на значении особенностей специально тех явлений, которые мы хотим предвидеть. В зависимости от особенностей этих явлений можно установить и различные типы предвидения, которые имеют различное значение, представляют различные трудности и дают

различные результаты.           Возможны три основных типа предвидения явлений социально-экономической действительности.

     Первый  тип предвидения  - это предвидение таких событий, которые представляются, по крайней мере при данном состоянии знания, событиями

иррегулярными. Примером таких событий могут  служить: конкретные размеры урожая или промышленного производства на определенную дату, конкретные размеры экспорта, конкретный уровень цен в определенный момент времени и т.д. Поскольку эти события являются однократными, конкретными, сами по себе они не могут быть включены в ту или иную формулу закона или ряда законов. Для того чтобы предвидеть их точно, нам нужно было бы располагать почти идеальным знанием хозяйственного положения в исходный момент и почти всей совокупности закономерностей хода относящихся сюда окружающих событий. Только тогда мы могли бы предсказать интересующие нас события как результат перекрещивания этих закономерностей. Такой тип вполне конкретного предвидения, если бы он был точным, представлял бы наибольшее практическое значение. Он давал бы наиболее точную ориентировку в возможном ходе событий. Но именно потому, что мы не располагаем этим почти идеальным запасом знания, такой тип предвидения, строго говоря, представляется и наиболее трудным. И на практике, особенно когда он делается на более или менее отдаленный срок, в большинстве случаев он оказывается ошибочным. Очень часто он оказывается ошибочным или грубо приблизительным и в перспективе даже весьма короткого времени. Чтобы подтвердить последнюю мысль на примере, укажем на попытку прогноза именно такого типа в первом издании "контрольных цифр" Госплана. В них Госплан пытался предсказать конкретный уровень цен в течение 1925-1926 гг. по месяцам и в целом за год. Действительность не только не оправдала предсказаний Госплана, но, наоборот, избрала даже совершенно другое направление в движении цен. Так, Госплан предполагал, что в целом за 1925-1926 гг. средний уровень оптовых цен понизится на 8,3%. В действительности он повысился на 2,7%. Контрольные цифры предполагали, что при этом оптовый индекс сельскохозяйственных цен упадет за год на 8%, а промышленных цен – на 9%. В действительности первый повысился на 0,7%, а второй - на 4,7%. В тех же контрольных цифрах Госплан пытался предвидеть конкретное изменение вкладов и текущих счетов в банках, размеров денежного обращения, экспорта и т.д. и тоже ошибся: Госплан предполагал, что вклады и текущие счета кредитной системы в среднем за 1925-1926 гг. возрастут на 114%, в действительности они возросли всего на 40,5%. По контрольным цифрам среднегодовая денежная масса должна была увеличиться на 71%, в действительности она выросла на 17,5%. Экспорт должен был вырасти в ценностно-червонном выражении на 138%, а он вырос на 16%. Можно сказать, что предположения контрольных цифр были рассчитаны на определенную систему мероприятий экономической политики, которые не были осуществлены. Но, во-первых, неизвестно, оправдалось бы сделанное предвидение даже и при осуществлении этой системы мероприятий. Во-вторых, - и принципиально это самое главное - раз известная система мероприятий предполагалась, а потом не осуществилась, значит, предположения по поводу ее были нереальны, значит, прогноз вероятного направления мероприятий был ошибочен. Значит, и в целом прогноз в той форме, как он был сделан, оказался не под силу. Но именно это мы и хотели доказать.

     Второй  тип предвидения имеет место тогда, когда речь идет о предвидении наступления того или иного более или менее регулярно повторяющегося события. Примером такого предвидения могут служить предсказания наступления капиталистических экономических кризисов, явлений, связанных с сезонными колебаниями конъюнктуры, и т.д. Предсказания такого рода также весьма трудны. Но поскольку здесь идет речь о предсказании событий не в конкретно-количественном выражении, а лишь в форме утверждения вероятного наступления или ненаступления в известный период времени события, возникающего более или менее закономерно и периодически, постольку предвидение такого типа оказывается в известных пределах доступным и при прочих равных условиях, как правило, более доступным, чем предвидение первого типа. В настоящее время методика предсказания второго типа подверглась значительной разработке. И часто, хотя далеко не всегда, мы можем по наличию тех или других симптомов за некоторое, правда непродолжительное, время предвидеть более или менее точно наступление таких событий.

     Наконец, третий тип предвидения заключается в предвидении лишь общего развития тех или иных социально-экономических тенденций. Этот тип предвидения не локализирует предсказываемых событий точно во времени и не характеризует их в точной количественной форме. В отношении количественной характеристики, где это допускает природа интересующих событий, он может давать лишь приблизительные количественные границы развития тенденций. Примерами такого рода предвидения могут служить предсказания роста или, наоборот, упадка тех или иных отраслей хозяйства, предсказания общего повышательного или, наоборот, понижательного движения цен и т.д. Этот тип предвидения, особенно когда речь идет о предвидении в рамках значительного отрезка времени, по-видимому, наиболее доступен нам при современном уровне социально-экономического знания. И практика знает наряду со случаями неудачного предсказывания такого типа также и многие случаи успешного прогноза.

     Заканчивая  данный пункт, заметим, что к какому бы типу предвидения мы ни прибегали, форма выражения нашего предвидения может быть двоякой: категорической или условной. В первом случае формула предвидения такова: на основании таких-то данных мы считаем вероятным выход события X. Во втором случае она такова: на основании таких-то данных мы считаем, что если наступят события А, Б, В и т.д., то наступит и событие X.¹³ 
 
 
 
 

     Заключение.