Сущность олигополистической структуры рынка

Если обе фирмы  выбирают вариант с большим объемом  производства, они вынуждены установить низкие цены, и каждая фирма получает прибыль 2 и 2 (клетка в верхнем ряду слева). Когда они выбирают вариант  с небольшим объемом производства, уровень цен высокий, и они  получают высокие прибыли - 4 и 4 (клетка в нижнем ряду справа). Каждая фирма  может выбрать наилучший вариант - 6 единиц прибыли. Тогда фирма 2 имеет  большой объем производства, а  фирма 1 - маленький (клетка в нижнем ряду слева).

Таблица 4

Объем производства фирмы 1 Величина объема Объем производства фирмы 2

            Большой Маленький

      Большой 2*2** 6*0**

      Маленький 0*6** 4*4**

Стратегия фирм, производящих сталь 

Низкий уровень  производства одной из фирм позволяет  уменьшить объем производства в  отрасли и повысить цены. Но такой  вариант вряд ли понравится конкуренту, который не получает прибыли, и он начнет ценовую войну. В клетке в  верхнем ряду справа фирма 1 производит много, фирма 2 – мало. Опять один из партнеров не получает прибыль, что  может повлечь за собой войну  цен. Конкуренты могут сговориться, и оба получить по 4 единицы прибыли, ограничивая объем производства. Без сговора ни одна из фирм не может  позволить себе риск выбора варианта с низким уровнем производства. Допустим, что фирма 1 выбирает вариант маленького объема производства. Фирма 2 предпочитает высокий уровень производства. 1 получит 0 прибыли, а 2 - 6 единиц (клетка в нижнем ряду слева). Если 2 фирма  предпочтет маленький объем производства, а 1 – большой, то нулевую прибыль  получит фирма 2 (клетка в верхнем  ряду справа). Вот почему доминантной  стратегией 1 и 2 фирмы будет выбор  высокого уровня производства. Но тогда  они получат по 2 единицы прибыли (клетка в верхнем ряду слева). Это  значительно меньше, чем при выборе варианта с небольшими объемами производства (клетка в нижнем ряду справа). Но этот вариант возможен только при наличии  картельного соглашения, которое  ограничило бы выбор вариантов у  участников картеля. 
 
 
 

1.4. Рассмотрение картеля как одной из форм олигополии

1.4.1. Описание картеля

Немногочисленность  основных участников олигополистического  рынка благоприятствует заключению между ними соглашения. Основная идея подобного сговора состоит в  установлении объема производства и  цен на таком уровне, который обеспечивает максимальную прибыль для всей группы, договаривающихся компаний в целом. Далее этот объем делится между  участниками картеля с помощью  определения квоты (доли) каждого  из них в общем производстве или  путем географического закрепления  рынков (члены картеля обязуются не вторгаться на чужие участки рынка). Временем расцвета картелей был период с конца XIX века и до конца тридцатых годов XX века, когда они имели легальную форму и были широко распространены. Если господство одной – единственной фирмы в отрасли представляет собой редкое и, как правило, кратковременное явление, то картели названного периода смогли создать монополистическую структуру рынка в целом ряде ведущих отраслей (электротехника, химия, металлургия, нефтяная промышленность), причем создать ее на длительное время. 

Покупатели могут  страдать от единых цен, устанавливаемых  олигополистами. В то же время продавцы могут назначать разные цены для той или иной группы покупателей, тем самым осуществляя ценовую дискриминацию. Различают личную, групповую и продуктовую дискриминацию.

Личная дискриминация - цены назначаются в зависимости  от уровня доходов покупателей. Более  богатые могут заплатить более  высокую цену, так как их спрос  неэластичен. Продавец тайно делает скидку для покупателя, который может  уйти от него к конкуренту.

Групповая дискриминация - цены систематически снижаются только на рынке, который обслуживается  конкурентом («убей конкурента»); цена включает одинаковые транспортные издержки, независимо от местоположения покупателя.

Продуктовая дискриминация  – различия в цене превышают различия в издержках. Делается это под  предлогом разного качества товара (книги в твердой обложке и  в мягкой обложке). Фирмы распространяют физически однородные продукты под  различными торговыми марками, назначая более высокие цены за хорошо известные  торговые марки («заставь платить за этикетку»).

Нужно отметить, что  ценовые сговоры, или, говоря шире, картели, конечно же, не российское изобретение. Еще в XVIII веке основоположник либеральной  экономической теории, британский экономист  Адам Смит предостерегал: «Лица одной  профессии редко собираются вместе, даже просто повеселиться или отдохнуть, без того, чтобы их встречи не обращались в сговор против общества и в поиск того, как поднять  цены». В США и Европе борьбу со сговорами ведут уже более  ста лет. Были картели сталелитейные  и железнодорожные, картели производителей удобрений и производителей оружия. Американские электротехнические компании намеренно сдерживали внедрение  технологий, продлевающих срок службы электроламп. А финские производители  асфальта разделили между собой  национальный рынок, что позволило им за шесть лет поднять цены на свою продукцию почти в два раза. В 2001 году в странах Евросоюза за нарушения антимонопольного законодательства было наложено штрафов на 2 млрд. евро. Самый громкий скандал в США: организаторы аукционов Sotheby’s и Christie’s были признаны виновными в сговоре и оштрафованы на $45 млн., а главный акционер Sotheby’s 78-летний Альфред Таубман был приговорен к году тюремного заключения и штрафу в $7,5 млн.

«Склонность к  картелизации в нашей стране выше, чем в других странах», — считает профессор кафедры экономической теории Высшей школы экономики Надежда Розанова. Причин тому несколько. Во-первых, Россия унаследовала промышленность от Советского Союза, в том числе и отрасли, в которых доминируют два-три или даже одно предприятие. Есть монополист в производстве олова и монополист в производстве доильных аппаратов. Рынок калийных удобрений контролируют всего две компании. А рынок легковых автомобилей – АвтоВАЗ.

Во-вторых, антимонопольное  законодательство в России несовершенно, а на борьбу с картелями часто  не хватает средств и политической воли.

Ну и самое  главное: в России часто отсутствует  само представление о конкуренции. «Мы — экономика переходная, не имеющая такого понятия, как конкуренция  или рыночное ценообразование, у  нас не было конкурентной культуры и конкурентной политики», - говорит  в одном из интервью министр экономического развития Герман Греф.

1.4.2. Ущерб от картелей

Тем не менее, ущерб, который наносят экономике картели, измеряется не только ростом цен на продукты первой необходимости. Из чего он складывается? «Избыточные» деньги, потраченные на покупку квартир, дорогих авиабилетов, автомобилей  и т.д., оседают в картелях и  монополиях. Так создаются «тромбы» на пути перераспределения средств  в экономике.

Получая сверхприбыль, монополии теряют стимул повышать эффективность  производства, снижать себестоимость  и улучшать качество. Сдерживается повышение эффективности экономики  в целом. Инфляция, спровоцированная ростом цен на промышленную продукцию, снижает привлекательность экономики  для инвестиций.

По словам Германа  Грефа, если бы «все монопольные составляющие экономики превратить в конкурентные», то рост ВВП был бы не менее 10% в год против нынешних показателей 7,3%. Разница как минимум 2,7%.

Только на подрядах естественных монополистов можно сэкономить миллиарды. «У нас закупок в одной  монополии «Газпрома» производится на 250 млрд. руб., это $8 млрд. Если подрядчиков  выбирать на открытых торгах, то снижение цен составит примерно 15%, - говорит  Греф. – Считай, миллиард долларов мы бы сэкономили на «Газпроме». А таких  монополий – четыре».

Различные исследования, которые проводились на Западе в 1950–1970-х годах, показывали, что экономика  США теряет от картелей и монополистов свыше 4% ВВП, а Великобритания –  до 10%. Российские 2,7% ВВП на этом фоне, скорее, заниженная оценка. Но это - $12,5 млрд., достаточно, чтобы задуматься о том, хорошо ли, что во всей экономике  распространены ценовые сговоры. За четыре с половиной года – а  именно столько уже наблюдается  промышленный рост в стране — экономика потеряла почти $50 млрд.

1.5. Эффективность олигополистической структуры рынка и ее последствия  

Сомнения, касающиеся полезности конкуренции для развития производства, возникли уже в конце XIX века как у буржуазных экономистов, так и у марксистов. Речь, разумеется, шла не об уничтожении конкуренции, а об ее ограничении. Американский экономист Джон Кларк считал, что некоторый отход от чисто конкурентных фирм не является вредным в долгосрочном плане, как обычно предполагалось. В условиях НТР производительные силы на чисто рыночной основе развиваться не могут. Дж. Гэлбрейт писал, что характер использования времени и капитала в современном производстве, специализация предприятий, потребности крупных организаций и проблемы функционирования рынка в условиях передовой технологии – все это предопределяет необходимость планирования. Крупные масштабы современного производства с большими вложениями капитала, совершенной техникой и сложной организацией – все это требует от фирмы контроля над ценами, обеспечения надежности сбыта и поставок.

По поводу экономической  эффективности и последствий  от олигополии мнения экономистов расходятся. Согласно традиционной точке зрения итоги деятельности по цене и объему производства при олигополии похожи на аналогичные результаты в условиях чистой монополии. Альтернативная точка зрения состоит в том, что олигополия способствует научно – техническому прогрессу и поэтому имеет своим результатом лучшую продукцию, более низкие цены и большие уровни выпуска и занятости, чем в случае, если бы организация отрасли носила более конкурентный характер.

Эффективная рыночная система предполагает некое распределение  функций и ролей в технологическом  прогрессе между крупным и  мелким бизнесом. Как уже говорилось, фирмы-гиганты незаменимы в деле реализации новых технологических  решений, эффективном использовании  всех возможностей, которые заложены в изобретениях и открытиях, прошедших  первичную «рыночную обкатку» в  сфере мелкого и среднего бизнеса. В то же время фирмы-гиганты не могут в силу своего специфического финансового, технологического и организационного статуса рисковать вложением  средств в сомнительные, или просто негарантированные инновационные проекты. Поэтому крупные и крупнейшие корпорации сами по себе не могут рассматриваться как источник технологического прогресса.

За последние  сто лет большая часть принципиальных технологических новшеств родилась либо в небольших фирмах-пионерах, либо вообще они были сделаны независимыми изобретателями. Олигопольные структуры являются идеальным полем для эволюционного технологического развития, в то время как революции приходят в экономику с другой стороны.

Негативная черта  олигополии состоит в том, что  нередко она использует рыночную власть для ограничения конкуренции  и повышения цен. Присвоение высоких  прибылей ослабляет стимулы к  совершенствованию технологии. Критики  олигополии обычно ссылаются на то, что за период с 1880 года менее 1/3 крупных  открытий были сделаны крупными корпорациями. Вместе с тем отмечается, что они  играют ключевую роль в организации  массового производства новых продуктов. Между экономистами нет единодушия – при оценке значимости, эффективности  и последствий олигополии для  технологического прогресса и развития производства. 
 
 
 

Глава II Анализ олигополии на примере ОПЕК

Последствия олигополии на примере ОПЕК

Как мы видим, олигополия является важной рыночной структурой современной экономики. Каковы же последствия  олигополии для хозяйственного развития? Рассмотрим конкретный пример – раздел и контроль нефтяного рынка странами ОПЕК. Он позволит нам не только проиллюстрировать  важнейшие аспекты деятельности картелей, но и сделать более общие  выводы о последствиях любого вида группового контроля над отраслью.

В 1960 году крупнейшие нефтедобывающие страны мира объединились в ОПЕК (Организацию стран - экспортеров  нефти). Их целью являлось достижение соглашения о ценах и объемах  производства нефти, то есть фактически – соглашения о создании картеля. Однако вплоть до 1973 года ОПЕК не могла  действовать как картель, поскольку  на нефтяном рынке существовало множество  стран и компаний, добывающих нефть  на арабской земле. Ослабление этих компаний стало важным шагом на пути создания эффективного картеля: с 1969 по 1973 года концессии на добычу нефти в арабских странах стали постепенно отменяться.

В 1973 году в связи  с арабо-израильской войной члены  ОПЕК на несколько месяцев ввели  эмбарго (запрет) на экспорт ближневосточной  нефти в США и другие симпатизировавшие  Израилю страны, что привело к  росту нефтяных цен. После окончания  срока эмбарго члены ОПЕК ограничили общий объем производства нефти, введя квоты на выпуск нефти для  каждого участника. В результате этих действий ОПЕК произошел громадный  скачок цен на нефть: с 2 долларов США  за баррель накануне введения эмбарго  до 11,25 долларов после него. Повышение  цен повлекло за собой резкое увеличение прибыли стран ОПЕК и падение  реальных доходов в странах-импортерах нефти. Вместе с тем оно вызвало  к жизни и долгосрочные факторы, препятствующие дальнейшему росту  богатства этих стран. Высокие цены и высокие прибыли, полученные картелем ОПЕК, привели к быстрому росту  предложения нефти со стороны  стран, не входящих в ОПЕК. Если в 1973 году на долю ОПЕК приходилось более 70% мирового производства нефти, то в 1979 году его доля была уже меньше 60%, а в 1985 году составляла всего 30%.

Нефтяные поступления  с Северного моря, из Мексики, Советского Союза, США и Канады постепенно заполнили  тот “вакуум”, который образовался  после ограничения производства странами ОПЕК. Высокие цены сделали  рентабельной разработку многих ранее  убыточных месторождений, и мировая добыча нефти стала возрастать.

Одновременно с  ростом предложения произошло снижение спроса на нефть и нефтепродукты. Первоначально это выражалось в  простой экономии энергоресурсов. Со временем снижение потребления энергии  стало весьма ощутимым. Было введено  в эксплуатацию новое, менее энергоемкое  оборудование, а вместо нефтепродуктов стали использоваться другие виды энергоносителей. Потребители также стали покупать новые, более компактные и более  экономичные автомобили. Домовладельцы  начали переходить с мазута на более  дешевые виды топлива – газ, например.