Экономика России первой половины 19 века

     За  первую половину XIX в. вообще значительно  повысился удельный вес городского населения. По некоторым подсчетам  с 1812 по 1856 г. процент городских жителей  в России увеличился с 4,4 до 8,9, что  явилось следствием развития промышленности и торговли.

     В дореформенный период не только укладывается мануфактурная стадия капитализма, но и совершается переход к  крупной машинной индустрии. Промышленный переворот в России, как показал  академик С. Г. Струмилин, был к 1861 г. в основном уже совершен. Это подтверждают данные о развитии машиностроения в  России, а также об импорте машин. Еще в 1830 г. русское машиностроение находилось в начальной стадии своего развития. В этом году в стране было произведено 726 машин на сумму в 240 тыс. руб. серебром9. В последующее тридцатилетие производство машин значительно увеличилось. В 1861 г., например, стоимость продукции механических и литейных заводов составляла 13 млн. руб., в то время как за десятилетие до этого продукция данных предприятий оценивалась лишь в 4 млн. руб. В предреформенный период создаются такие крупнейшие машиностроительные предприятия капиталистической России, как Сормовский завод, рост которого в 50-е годы был неразрывно связан с распространением парового водного транспорта. К середине XIX в. применение паровых машин в речном судоходстве было уже настолько распространено, что появилась потребность в развитии отечественного пароходо­строения. К этому времени на Волге ходило уже около 20 пароходов. Кроме того, пароходы можно было встретить на Неве, Ладоге, Днепре и других крупных реках страны.

     Важную  роль в техническом перевооружении русской промышленности играл также  ввоз машин из-за границы. За двадцатилетие (с 1830 по 1850 г.) в Россию было ввезено  оборудования и машин на 24 млн. руб., а в течение 50-х годов на 48 млн. руб.

     Таким образом, 50-е годы были периодом широкого распространения паровых машин  в промышленности и на транспорте. К 1857 г. в одной только московской промышленности использовались 152 паровые машины, мощностью в 3115 лошадиных сил. Во всей же промышленности России к концу 50-х годов мощность паровых двигателей составляла 15 тыс. лошадиных сил.

     Как росло применение машин в указанный  период, видно из того, что даже на чугунолитейных и железоделательных  заводах, сложившихся как крепостные предприятия, накануне реформы 1861 г. вводились  различные технические усовершенствования. На Выксунских заводах (Урал), например, в 50-е годы существовало уже 13 паровых машин. Все эти данные свидетельствуют о том, что основные сдвиги в процессе перехода от мануфактуры к фабрике произошли в России до 1861 г. Падение крепостного права, устранившее основную преграду для развития производительных сил, лишь способствовало быстрому завершению промышленного переворота в стране и распространению его не только на передовые, но и на остальные отрасли промышленности.

     Ближайшими  результатами Промышленного переворота в России было расширение производства товаров, рост городов и появление  новых промышленных центров, увеличение численности промышленного пролетариата за счет разорявшихся крестьян и ремесленников.

     Развитие  капиталистической крупной машинной индустрии находилось в вопиющем противоречии с феодально-крепостным строем дореформенной России, на страже которого стояло самодержавие. Царизм в этот период всячески стремился  сохранить крепостное право и  все привилегии феодального дворянства, затормозить развитие новых, капиталистических  общественных отношений в стране.

     Успехи  капиталистического развития промышленности все больше углубляли кризис крепостного  строя. Развивавшаяся крупная капиталистическая  промышленность выбрасывала много  товаров, которые с трудом находили сбыт внутри страны. Нищее и разоренное крепостное крестьянство, хозяйство которого в значительной степени носило натуральный характер, предъявляло крайне незначительный спрос на товары широкого потребления

     Для русской буржуазии проблема внутреннего  рынка была исключительно сложной. Территориальное увеличение Российской империи отчасти компенсировало предпринимателей, расширяя рамки спроса на потребительские товары. Текстиль и металлические изделия центрального промышленного района уже в первой половине XIX в. находили себе рынок сбыта  не только в Сибири и на Дальнем  Востоке, но и в Грузии и Азербайджане. Усилились и внешнеторговые связи  с Востоком. Стоимость вывезенных русских товаров в Китай с 1830 по 1857 г. увеличилась с 1,5 до 6 млн. руб. серебром. Одновременно возрастал экспорт  текстильных изделии в Иран и Среднюю Азию. В 40-50-х годах русская буржуазия проявляла исключительную активность на среднеазиатских рынках, добиваясь от царского правительства поддержки в развертывании торговли с этими странами. Однако усиление внешнеторговых связей с Востоком не устраняло необходимости расширить внутренний рынок для развивавшегося капитализма.

     Крепостное  право тормозило также процесс  превращения рабочей силы в товар, процесс, составляющий основу капиталистических  отношений. Оброчный крестьянин, нанимавшийся на фабрику, все же не был свободен, зависел от помещика и был вынужден отдавать последнему часть своего заработка  в виде оброка. Развивавшиеся капиталистические  отношения сталкивались также с  устаревшими феодальными нормами  законодательства и права, крепостнической, явно не соответствовавшей требованиям  жизни организацией кредита и  т. д.

     В течение первой половины XIX в. капиталистические  отношения укреплялись и в  сельском хозяйстве. Уже с первой четверти этого столетия увеличение спроса на хлеб и сельскохозяйственные продукты как внутри страны, так  и за рубежом заставило многих помещиков стать на путь внедрения  некоторых агротехнических нововведений и рационализации хозяйства. Вопрос о преимуществах вольнонаемного труда перед крепостным в этот период широко обсуждался помещиками в периодической печати и на заседаниях различных обществ. Однако практическое применение вольного найма в помещичьих имениях в данный период не получило широкого распространения. В 40-50-х годах  положение резко меняется. В течение  этих двух десятилетий преимущества вольнонаемного труда перестают  быть только предметом теоретических  упражнений либералов. В ряде районов  империи (Украина, Белоруссия, Среднее  Поволжье) владельцы крупных имений предпринимательского типа отдают предпочтение вольнонаемному труду перед крепостным.

     Крепостническая эксплуатация, хотя и усиливалась  с каждым годом, вместе с тем переживала глубокий кризис. Ненасытное стремление помещиков увеличить размеры  своих владений и присвоить себе как можно большую часть труда  крепостного крестьянства привело  к тому, что рушилась главная основа феодально-крепостнического хозяйства: наделение сельскохозяйственного  производителя землей.

     Кризис  барщинной системы проявился  в распространении так называемой "месячины", при которой помещики отнимали у крестьян землю, лишали их собственного хозяйства и переводили на свое содержание. "Месячина" была результатом доведенной до крайних  пределов интенсификации барщины. После  того как количество дней барщины  в неделю дошло до 6, оставалось только лишить крестьянина вовсе собственного надела, чтобы заставить его отдать весь свой труд, все рабочее время  помещику.

     Наряду  с этим некоторые помещики в середине XIX в. уже применяли труд наемных  рабочих, набираемых со стороны. К этому  в первую очередь обратились те дворяне, хозяйство которых носило ярко выраженный предпринимательский характер: владельцы  винокуренных и сахароваренных заводов  и т. п. В некоторые губернии и  районы в период летних полевых работ  приходили сезонные рабочие из самых  отдаленных местностей.

     Так, в Херсонской губернии в летнее время  ежегодно появлялось до 300 тыс. рабочих  из других районов страны. Среди  крестьян получили широкое распространение  так называемые отхожие промыслы. В середине XIX в. из одной только Полтавской губернии около 70 тыс. государственных крестьян ежегодно отправлялись на отхожие промыслы.

     Однако  в предреформенный период имения, в которых применялся вольнонаемный труд, были все же исключением из общего правила. Большинство помещиков предпочитало повышать свои доходы путем дальнейшей интенсификации барщины и увеличения оброка, а не при помощи использования капиталистических методов хозяйствования. В целом, сельское хозяйство было самой отсталой отраслью экономики предреформенной России. Этот отрезок времени характеризуется также значительным расширением внутреннего товарооборота и внешней торговли страны. С 1825 по 1852 г. ярмарочные обороты в России увеличились в четыре раза. В 1855 г. оборот одной только Нижегородской ярмарки составил 58 млн. руб.

     В предреформенный период достигли больших размеров торговые обороты другой крупнейшей ярмарки - Ирбитской, обслуживавшей Урал и Сибирь. Накануне реформы на ней ежегодно продавалось товаров на 25 млн. руб. Ярмарки с миллионными оборотами существовали также на Украине. Наряду г ярмарочной росла и постоянная магазинная торговля.

     Увеличение  внутреннего товарооборота заставило  царское правительство затрачивать  некоторые средства на строительство  шоссейных, а впоследствии и железных дорог, на развитие водных сообщений. За период с 1833 по 1855 г. было выстроено 6,5 тыс. верст шоссейных дорог, а также  первые железные дороги: Царскосельская, Николаевская и Варшаво-Венская.

     Накануне  реформы довольно быстро росла и  внешняя торговля России. Главным  предметом вывоза становились хлеб и сельскохозяйственные продукты. Хлебный  экспорт по стоимости составлял  свыше одной трети всего русского вывоза. Кроме того, вывозились лен, пенька, лес, кожа и другие виды сельскохозяйственного  сырья. Россия импортировала ткани, машины и оборудование, металлические изделия, хлопок и т. п. Рост внешнеторговых оборотов страны виден из таких данных: за период с 1850 по 1855 г. средний годовой оборот внешней торговли составил (в тысячах золотых рублей) 263 млн. руб., а через пять лет (с 1856 по 1860 г.) - 400 млн. руб.

     Показателем сравнительной зрелости развития капиталистических  отношений в предреформенной России явились промышленные кризисы 50-60 гг. Как пишет акад. Струмилин, наша страна и до 1861 г. не находилась в стороне от циклического развития мирового капиталистического хозяйства10. Так, мировой промышленный кризис 1847 г. вызвал резкое сокращение русского экспорта, что в свою очередь привело к значительному падению платежеспособного спроса на промышленные товары. Наряду с этим в России в 1847-1848 гг. наблюдалось снижение уровня важнейших отраслей промышленного производства. Еще более сильно проявились здесь кризисы 1857 и особенно 1866 гг. Они сопровождались характерными явлениями: сокращением производства, падением цен, банкротством ряда предприятий и массовой безработицей. Вместе с тем им предшествовало большое оживление русской промышленности. Как и другие страны, Россия переживала фазу подъема, прежде чем вступить в полосу кризисов.

     Следовательно, циклическое развитие народного  хозяйства, смена фаз подъема, кризиса  и депрессии - все эти особенности  капитализма уже существовали в  предреформенной России. Между тем вся экономическая политика самодержавия первой половины XIX в. направлялась помещиками-крепостниками, служила их интересам, поддерживала отжившие феодально-крепостнические отношения в хозяйстве страны. Большая напряженность, чувствовавшаяся во всей экономике России, реакционный характер правительственных мероприятий нашли свое яркое отражение и в области финансовой политики.

      3. ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ В ПОРЕФОРМЕННОЙ

     РОССИИ (ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XIX В.)

     Расслоение  крестьянства по имущественному положению  и зарождение товарных отношений  в деревне сдерживалось крепостным правом. Эти процессы шли очень  медленно и в первой половине XIX в. еще не имели необратимого характера. Одна и та же семья при жизни одного поколения могла пройти через несколько социальных групп - бедноты, середняков, богатых - и вернуться в исходное положение. Все зависело от соотношения в семье едоков и работников. Молодая семья с большим числом малых детей часто билась в нужде. Когда дети подрастали, положение улучшалось, со временем семейство могло перейти в разряд зажиточных. Но умирал глава семьи, сыновья делились - и все начиналось сначала. Крестьяне, сильно разбогатевшие на торговых операциях, как правило, выкупались на волю и переселялись в город. Вконец разорившихся крестьян помещики старались сбыть в рекруты, а их семейства присоединить к другим дворам. Так "подравнивалось" население деревни.

     Крестьянина невозможно было заставить работать на помещика столь же старательно, как  на себя. Барщинные крестьяне на своем участке трудились примерно в два раза лучше, чем на помещичьей земле. Некоторые помещики пытались совершенствовать свое хозяйство (переходили от традиционного трехполья к  многопольным севооборотам, выписывали из-за границы сельскохозяйственные машины). Но эти нововведения обычно оказывались убыточными. Тем не менее помещичьи хозяйства были теснее связаны с рынком, чем крестьянские, продукция которых в основном шла на собственное потребление.

     Некоторые города (Петербург, Москва, Тула, Ярославль, Коломна, Кунгур и др.) выделялись большим  количеством промышленных заведений. В промышленности происходила конкуренция между крепостным трудом и вольнонаемным. Первый использовался на старых уральских заводах, переживавших с конца XVIII в. затяжной кризис, и в помещичьих мануфактурах. Второй применялся на мелких, но быстро развивавшихся предприятиях, которые открывали купцы, мещане и разбогатевшие крестьяне. К середине XIX в. доля вольнонаемных рабочих в русской промышленности составляла около половины. Вольнонаемным рабочим нередко был крепостной оброчный крестьянин. Кадры потомственных вольнонаемных рабочих были еще невелики.