Источники таможенного права. Таможенное законодательство

     Инициатива  главы Высшего арбитражного суда (ВАС) РФ Антона Иванова, предложившего 19 марта перейти к прецедентному  праву, вызвала целую дискуссию в юридическом сообществе. Сегодня в рамках «круглого стола» в агентстве РИА «Новости» ряд ведущих юристов страны сошлись во мнении, что идея прогрессивна и актуальна, однако давать прецедентам силу законов надо осмотрительно.

     Понятие «прецедент» широкой общественностью всегда толковалось достаточно вольно. Им называют и все хорошее, и все плохое, если речь идет о повторении однажды появившейся позиции суда.

     Это не совсем корректно, считают некоторые  заслуженные правоведы. «Акт одного суда, как правило, высшего, или проверенные им решения, являются совершенно обязательным ориентиром для судебной практики при разрешении аналогичных дел», - дает свое определение прецеденту судья Конституционного суда (КС) в отставке Тамара Морщакова.

     В России же сегодня существует так называемая полупрецедентная система. Ведь решения высших судов и сейчас являются ориентиром для судебной практики. Более того, если какой-то суд при решении вопроса, на который уже дал ответ высший суд, принимает другую позицию, такое решение, скорее всего, будет отменено.

     При этом разница между привлекательной  западной моделью и существующей российской налицо даже несмотря на наличие  множества решений пленумов отечественных  высших судов. «В английском праве суд  фактически сочиняет нормы права. У нас суд нередко занят истолкованием не совсем удачных, или откровенно ущербных законодательных норм», - поясняет управляющий партнер компании «Пепеляев Групп» Сергей Пепеляев. В 80-х годах прошлого века, добавляет партнер адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» Григорий Чернышов, в решениях судов Великобритании вы практически не найдете ссылок на законы: «Все выводы английский суд того времени основывает только на иных решениях других судов». Это, по его мнению, и есть классический прецедент, когда нормы права создает не законодатель, а непосредственно суд.

     Не  исключено, что в скором времени  нечто подобное будет характеризовать  и российскую судебную систему. Тем  более что первые шаги уже сделаны.

     Во-первых, с принятием в 2002 году нового Арбитражного процессуального кодекса суды получили право аргументировать свои решения ссылками не только на законы, но и на постановления пленумов. «Это была революция для правоприменения», - подчеркивает Чернышов.

     Во-вторых, в прошлом году ВАС установил, что если им была сформулирована какая-то правовая позиция, ранее принятые судебные акты по совершенно другим делам, в которых фигурируют совершенно иные лица, могут быть пересмотрены. Суды получили право ссылаться не только на разъяснения по общим вопросам, но и на мнения ВАС по конкретным делам. Подобная практика была подтверждена в начале этого года постановлением КС. «Сейчас мы находимся на пороге третьего шага. Я не исключаю, что вскоре ВАС РФ будет наделен нормотворческой функцией», - резюмирует Григорий Чернышов.

     Все это, безусловно, следует закрепить  в Конституции, полагает управляющий  партнер компании Goltsblat BLP Андрей Гольцблат: «Мы фундаментально меняем систему  законодательства России. А оно на сегодняшний день не предполагает наличие иного источника права, нежели закон».

     Российская  система права включает в себя законы и нормы права более  низкого уровня. «Все они являются предметом судебной проверки, как  того требует Конституция», - напоминает Тамара Морщакова. Действительно, Основной закон велит судье применять только те акты, которые ему соответствуют. Если у судьи есть сомнения, он вправе обратиться с запросом в КС. В то же время это не мешает судье рассмотреть конкретное дело и разрешить его в соответствии с конституционными требованиями.

     Система прецедентного права в свою очередь  основывается на решениях высших судов  по конкретным делам. «Представьте при  этом, что нигде в правовой системе  России не предусмотрены способы  проверки таких решений», - продолжает Морщакова. Более того: в отношении актов высших судов провозглашается их обязательность. То есть ни шага влево, ни шага вправо нижестоящий суд, рассматривающий дело, сделать не может. «Если мы переходим на такие регуляторы, придется ответить на вопрос – а как проверять такие акты высших судов?», - интересуется экс-судья КС РФ. Четкого ответа на этот вопрос пока нет даже у самых последовательных сторонников судейского нормотворчества.

     Еще один момент – обратная сила подобных прецедентов. Сергей Пепеляев приводит следующий пример. Допустим, вы заполнили декларацию о налоге на прибыль за 2009 год. Столкнулись с не совсем понятной нормой или требованием. Что делает любой уважающий себя юрист? Смотрит судебную практику. Если аналогичный вопрос был рассмотрен ВАС РФ - поступает в соответствии с вынесенным решением высшего суда. «А теперь представьте, что через год или два позиция суда поменялась на диаметрально противоположную», - продолжает Пепеляев. Что делать? Подавать декларацию заново, пересчитывать налог? Или ждать визита налоговой инспекции, иска в суд и гарантированного проигрыша? «В такой ситуации было бы правильно использовать норму в том толковании, которое существовало в тот момент, когда я эту норму применил», - делает вывод управляющий партнер «Пепеляев Групп».

     Противоядие предлагает Тамара Морщакова. На ее взгляд, если суды получат право формировать общеобязательные правила игры, их использование должно осуществляться по аналогии с применением законов. Если такой прецедент улучшает положение граждан или организаций, он может иметь обратную силу. Если ухудшает, новое правило следует использовать исключительно в будущем.

     «Нельзя исключить, что с переходом к  прецедентному праву людям для  защиты своих интересов придется нанимать исключительно адвокатов, и не полагаться на собственные знания», - рассуждает управляющий партнер Goltsblat BLP Андрей Гольцблат. Это произойдет только потому, что не страдающим правовым нигилизмом гражданам будет крайне тяжело ориентироваться не только в обширной законодательной базе страны, но и в многочисленных прецедентных решениях высших судов.

     Впрочем, конкретно этот вопрос может в  скором времени вообще выйти за рамки  дискуссии о плюсах и минусах  прецедентного права. Для этого  ряду российских юридических сообществ  достаточно пролоббировать поправки к процессуальным кодексам, по которым представительство в судах следует делегировать исключительно юристам с адвокатской лицензией. После этого некоторым любознательным гражданам совершенно точно не придется заниматься поиском и изучением прецедентов. В судах их слушать все равно не станут [23].

     Конституционный суд (КС) поддержал формирование прецедентного  права в России, но потребовал, чтобы  этот процесс был поставлен в  жесткие рамки и урегулирован на уровне закона. Прецедентное право  в последние годы активно внедрялось в системе арбитражных судов: Высший арбитражный суд (ВАС) требовал учета нижестоящими судами его правовых позиций по конкретным делам. Юристы считают, что ВАС теперь должен будет существенно скорректировать созданные им же правила рассмотрения дел [24].

3.2 Судебная практика

     Решение Высшего Арбитражного суда РФ от 27.09.2011 №ВАС-8490/11 о признании недействующим пункт 111 распоряжения Федеральной таможенной службы от 19.01.2011 № 6-р «О классификации в соответствии с ТН ВЭД ТС отдельных товаров» [22].

     Коллегия  судей Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в составе  председательствующего судьи Чистякова  А.И., судей Александрова В.Н., Березия  А.Е. рассмотрела в открытом судебном заседании дело по заявлению общества с ограниченной ответственностью «Герда Мед» (Москва) о признании недействующим «пункта 111» распоряжения Федеральной таможенной службы от 19.01.2011 № 6-р «О классификации в соответствии с ТН ВЭД ТС отдельных товаров».

     Протокол  вел помощник судьи Русаков И.В.

     В заседании приняли участие представители:

     общества  с ограниченной ответственностью «Герда Мед» - Домрачев Е.Н. - заместитель генерального директора (доверенность от 22.07.2011);

     Федеральной таможенной службы:

     Лебедева  К.В. - должностное лицо Правового  управления (доверенность от 14.12.2010 №15-46/100-10д);

     Кругликов И.И. - старший государственный таможенный инспектор Управления товарной номенклатуры (доверенность №15-46/2-11д от 19.01.2011).

     Рассмотрев  материалы дела, исследовав представленные доказательства и заслушав объяснения представителей лиц, участвующих в деле, суд установил следующее:

     Федеральная таможенная служба (далее - ФТС России) приняла «распоряжение» от 19.01.2011 № 6-р «О классификации в соответствии с ТН ВЭД ТС отдельных товаров» (далее - распоряжение ФТС России № 6-р) с прилагаемым к этому распоряжению «Сборником» решений и разъяснений по классификации по единой Товарной номенклатуре внешнеэкономической деятельности Таможенного союза (далее - ТН ВЭД ТС) отдельных товаров.

     Данное  «распоряжение» ФТС России зарегистрировано Министерством юстиции Российской Федерации 11.03.2011 за № 20063 и опубликовано в издании «Российская газета», № 69, 01.04.2011.

     «Распоряжением» ФТС России № 6-р «пункт 111» упомянутого  приложения изложен в следующей  редакции.

     Адсорбер, представляющий собой цилиндрическое устройство с корпусом из поликарбоната, внутри которого размещены диски из пористого полиэтилена, на которых иммобилизирован пептид, и предназначенный для экстракорпоральной очистки крови пациента от эндотоксинов (липополисахаридов), классифицируется в подсубпозиции 8421 29 000 9 Товарной номенклатуры внешнеэкономической деятельности Таможенного союза в соответствии с Основными правилами интерпретации ТН ВЭД «1» и «6». Принцип действия адсорбера: кровь пропускается через диски и становится очищенной от липополисахаридов посредством их селективного взаимодействия со специфическим пептидом. Адсорбер применяется в медицине, является одноразовым и имеет стерильную упаковку.

     По  мнению общества, данный «пункт» приложения к распоряжению ФТС России № 6-р противоречит единой Товарной номенклатуре внешнеэкономической деятельности Таможенного союза, утвержденной «Решением» Межгосударственного Совета Евразийского экономического сообщества от 27.11.2009 № 18 «О едином таможенно - тарифном регулировании таможенного союза Республики Беларусь, Республики Казахстан и Российской Федерации», при этом адсорбер подлежит классификации в товарной подсубпозиции 9018908500 - приборы и устройства, применяемые в медицине, прочие.

     ФТС России полагает, что оспариваемый акт принят ею в рамках полномочий, предоставленных «статьями 52» и «108» Федерального закона от 27.11.2010 № 311-ФЗ «О таможенном регулировании в Российской Федерации», адсорбер подлежит классификации в товарной подсубпозиции 8421290009 - центрифуги, включая центробежные сушилки, оборудование и устройства для фильтрирования или очистки жидкостей или газов, прочее.

     «Распоряжение»  ФТС России № 6-р опубликовано и  зарегистрировано как нормативный  правовой акт с соблюдением требований, предъявляемых к изданию правовых актов в сфере таможенного дела.

     Согласно  «пункту 2 статьи 8» Федерального закона от 27.11.2010 № 311-ФЗ «О таможенном регулировании  в Российской Федерации» нормативный  правовой акт Российской Федерации  в области таможенного дела признается не соответствующим настоящему Федеральному «закону», если такой акт:

     1) издан органом, не имеющим в  соответствии с настоящим Федеральным  «законом» права издавать подобного  рода акты, либо издан с нарушением  установленного порядка издания  таких актов;

     2) отменяет или ограничивает права  лиц, установленные таможенным  законодательством Таможенного  союза и настоящим Федеральным  «законом»;

     3) изменяет установленные таможенным  законодательством Таможенного  союза и настоящим Федеральным  «законом» основания, условия, последовательность или порядок действий участников отношений, регулируемых законодательством Российской Федерации о таможенном деле, иных лиц, обязанности которых установлены настоящим Федеральным «законом»;

     4) изменяет содержание понятий,  определенных настоящим Федеральным «законом», либо использует эти понятия в значениях, отличных от применяемых в настоящем Федеральном «законе».

     В соответствии с «пунктом 4 статьи 8»  Федерального закона от 27.11.2010 № 311-ФЗ «О таможенном регулировании в Российской Федерации» положения нормативных и иных правовых актов федеральных органов исполнительной власти по предмету правового регулирования настоящего Федерального «закона» не могут противоречить положениям актов таможенного законодательства Таможенного союза, федеральных законов и актам Президента Российской Федерации или Правительства Российской Федерации в области таможенного дела, устанавливать требования, условия и ограничения, не предусмотренные актами таможенного законодательства Таможенного союза, федеральными законами и актами Президента Российской Федерации или Правительства Российской Федерации в области таможенного дела.