Стратегии и тактики речевого общения

Нужно подчеркнуть, что при любой установке в  общении (на кооперацию / некооперацию) как отправитель, так и получатель реализуют собственные речевые  стратегии, «адресат волен принять  или отвергнуть предложенную ему  программу, сдаться или оказать  сопротивление, согласиться или  возразить, пойти на уступку или  перейти в наступление». Современный  человек должен обладать всеми коммуникативными навыками, так как в различных  коммуникативных ситуациях появляется необходимость как в речевом  воздействии, так и в манипуляции - например, при необходимости повлиять на эмоционально возбужденного человека, на расплакавшихся детей.

Итак, рассмотрение вариантов речевого поведения невозможно без описания категорий речевого воздействия. Речь является не только средством передачи сообщений, но и  средством управления деятельностью  людей. «Речевое общение - такая целенаправленная активность людей, подчиненная целям  деятельности, которую коммуниканты осуществляют совместно».

Речевое взаимодействие и  речевое воздействие

Современный человек  живет в условиях постоянного  речевого воздействия, оказываемого на него другими людьми, и сам постоянно  является субъектом речевого воздействия.

Изучая речевое  воздействие, мы анализируем способы  и приемы усиления коммуникативной  позиции говорящего в процессе общения, приемы ослабления коммуникативной  позиции собеседника. Речевое воздействие  в связи с этим может быть определено как «воздействие человека на другого  человека или группу лиц при помощи речи и сопровождающих речь невербальных средств для достижения поставленной говорящим цели».

Науку о речевом  воздействии исследователи определяют как науку о выборе подходящего, адекватного способа речевого воздействия  на личность в конкретной коммуникативной  ситуации, об умении правильно сочетать различные способы речевого воздействия  в зависимости от собеседника  и ситуации общения для достижения наибольшего эффекта.

Термин «речевое воздействие» восходит к понятию  перлокуции, введенном Дж. Остином. Современный подход к коммуникации рассматривает речевое воздействие  как один из обязательных атрибутов  речевого общения. Предпосылкой является то, что модель речевого общения  имеет два уровня: социологический  и коммуникативный. Содержанием  социологического уровня общения является социальное взаимодействие собеседников, то есть их влияние на поведение, образ  мысли и чувств, друг на друга. Содержанием  коммуникативного уровня является передача сообщения, обмен информацией между  собеседниками. В соответствии с  этой теорией речевое воздействие  можно понимать как «речевую форму  социального воздействия, иначе  говоря, как однонаправленное воздействие  говорящего на собеседника в процессе общения».

Е.Ф. Тарасов  также придерживается данной точки  зрения и говорит о том, что  первая группа задач, которые решает человек в процессе речевого высказывания - коммуникативные задачи организации  общения. «Нужно привлечь внимание к  речевому общению и к автору сообщения. При непосредственном общении мы пытаемся узнать социальные роли собеседника, так как это позволяет сформировать его образ, построить гипотезы относительно его дальнейшего поведения и  создать план взаимодействия».

Эффективное речевое  воздействие помогает говорящему достичь  поставленной цели и сохранить коммуникативное  равновесие, то есть сохранить или  улучшить отношения с собеседником.

Классификацию речевых средств воздействия  предлагает М.Ю. Федосюк, который выделяет семантические, прагматические, а также стилистические средства эмоционального воздействия. Семантические связаны с содержанием высказывания, прагматические обусловлены характером речевого поведения говорящего, стилистические, в свою очередь, зависят от особенностей выбора языковых средств.

И.А. Стернин  говорит о способах речевого воздействия, к которым относит: доказывание (приведение аргументов, в системе, продуманно, в соответствии с логикой); убеждение (пробуждение в собеседнике уверенности, что истина доказана, что тезис  установлен; используется логика и  эмоциональное давление); уговаривание (эмоциональное побуждение собеседника  отказаться от его точки зрения и  принять точку зрения говорящего просто так, потому что этого хочется  говорящему; осуществляется эмоционально, используются личные мотивы, многократное повторение просьбы или предложения); клянченье (эмоциональный многократный прием просьбы); внушение (побуждение собеседника просто поверить говорящему, без критического осмысления; основано на сильном эмоциональном, психологическом  давлении, часто - на авторитете собеседника); приказ (побуждение человека выполнить  что-либо в силу его зависимого должностного, социального положения без какого-либо объяснения или мотивировки распоряжения); просьба (побуждение собеседника сделать  что-либо в интересах говорящего, руководствуясь просто хорошим отношением говорящего, откликаясь на его потребность) и принуждение (побуждение заставить  человека сделать что-нибудь против его воли; основывается на грубом нажиме, на демонстрации угрозы).

Другие исследователи  в рамках речевого воздействия также  различают внушение и убеждение, определяя внушение как воздействие, апеллирующее прежде всего к эмоциям, чувствам объекта, а убеждение как  воздействие с опорой на содержание, разум.

Центральной работой, освещающей категорию речевого воздействия, является статья Р. Блакара «Язык  как инструмент социальной власти». Целесообразно коротко охарактеризовать предлагаемую концепцию, так как  дальнейшее исследование будет так  или иначе базироваться на используемых в ней постулатах. Главный тезис  Р. Блакара при рассуждении о  категории речевого воздействия  звучит следующим образом: «Выразиться  нейтрально невозможно. Даже кажущиеся  синонимичные выражения могут воздействовать на получателя совершенно по-разному». На понимание получателя воздействует выбор выражений, осуществляемый отправителем сообщения: даже если отправитель старается  «выражаться объективно», осуществляемый им выбор выражений структурирует  представление, получаемое реципиентом.

Р. Блакар выделяет четыре основных фактора, которые делают язык инструментом социальной власти: во-первых, это выбор при кодировании  и декодировании. Каждый раз, когда  мы хотим нечто выразить, мы должны выбрать между несколькими альтернативно  возможными способами. Когда получатель слышит или читает, он вынужден в  процессе декодирования выбирать одно из нескольких возможных значений. В этом ему помогает контекст: сама ситуация, то, что было раньше, а также  то, что было сказано позже.

Во-вторых, сложность  отдельной вербальной единицы также  обусловливает речевое воздействие. Помимо того, что отправитель всегда должен выбирать среди множества  возможных средств выражения, язык и сам по себе является сложным  инструментом, на котором играет тот, кто им пользуется. При обработке слова проявляются по крайней мере три разных компонента. Один компонент - референциальный, далее - ассоциативный и эмотивный компоненты. «В обычных условиях все три составляющие имеют место, одновременно оказывают взаимное влияние друг на друга, создавая тем самым единый образ, который возникает у получателя».

В третьих, язык как открытая и порождающая система  позволяет создавать новые слова  и выражения, и эти новые ярлыки не являются нейтральными.

Последний фактор речевого воздействия Блакар объясняет  тем, что система языка есть отражение  выражения существующих отношений  власти. Сам язык как система представляет собой только один из возможных способов концептуализации, только один способ осознания и понимания действительности. Создавая ярлык, наш язык занимает определенную позицию, принимает точку зрения, и избежать этого никак нельзя.

Отметим, что  вопросом, касающимся системы языка  и отражения в нем существующих отношений власти занимается также  и феминистская лингвистика, которая  освещает проблему «языкового сексизма».

Р. Блакар приводит также перечень так называемых «иструментов власти», включающих шесть компонентов: выбор слов и выражений; создание новых слов и выражений; выбор  грамматической формы; выбор последовательности; использование суперсегментных  признаков; выбор имплицитных предпосылок. Так, когда мы осуществляем выбор  между синонимическими выражениями, мы тем самым показываем свое отношение  к референту. Классический пример такого типа - «бутылка наполовину пустая»  или «бутылка наполовину полная». Выбор  слов - удачный или неудачный - в  индивидуальном акте коммуникации определяет дальнейшее развитие общения. В сфере  иделогии заметна тенденция создавать  положительно нагруженные слова. С  помощью таких слов политик может  в одной и той же речи выступать  за интенсивное развитие энергетики и за экологические мероприятия, ограничивающие его, в равной мере, не отдавая предпочтения ни тому, ни другому. Выбор грамматической формы  также может быть идеологически  значимым. Грамматические формы в  скрытом виде указывают на разные контексты. Выбор активной и пассивной  формы приводит к переосмыслению ситуации в отношении того, о ком  идет речь. А если изменить порядок  следования характеристик, при котором  описание представлялось нейтральным, изменится и производимое впечатление.

Вывод Р. Блакара  сводится к следующему: наша социальная действительность в существенной степени  структурируется и определяется языком; через использование языка  мы создаем и демонстрируем свой собственный портрет. Использование  языка воздействует, в свою очередь, на эмоциональную атмосферу в  обществе.

Наиболее значимым для данной работы явился тезис Блакара  о том, что выбор варианта отправителем определяется воздействием на получателя. Этот фактор активно используется современными политиками для представления своего образа в более выгодном свете, с  целью сохранения имиджа, «своего  положительного лица» в конфликтной  ситуации. С помощью операций выбора варианта политику удается манипулировать фактами, в конечном счете, ситуацией, оказывать влияние на слушателей и читателей.

Выбор языкового  оформления мысли тесно связан с  проблемой истинных и ложных высказываний. Проблема истины или ее искажения  будет интересовать авторов работы лишь отчасти, в связи с применением определенных тактик с целью получения информации или с целью ее сокрытия. Вопросы определения лжи - не чисто лингвистические вопросы, они обсуждаются в философии морали. Например, существует ли благочестивый обман, оправдывает ли цель средства, позволительна ли вынужденная ложь.

Необходимость искажения истины, по мнению Ю.И. Левина, возникает в двух случаях: когда  надо скрыть имеющуюся действительность и когда надо построить «новую». В этой связи можно говорить, вслед  за Ю.И. Левиным, об определенных типах  преобразования действительности. К  ним автор относит: аннулирующее, фингирующее, идентифицирующее, модальное. Здесь нам видится необходимость привести описания этих преобразований, поскольку анализируемые в работе тактики близки к некоторым типам преобразования, предложенным Левиным.

Аннулирующее преобразование ситуации приводит к умалчивающему описанию. Семантические эквиваленты молчанию (в ответ на вопрос) - «игноративные высказывания» типа «не знаю, не помню, не видел».

Фингирующее преобразование ситуации состоит во введении в нее «посторонних» предметов или событий. Например, событие не имеет места, то есть ложь в чистом виде. Событие может иметь место, но не в данной ситуации, и предмет этого события также не входит в ситуацию. Это типичный случай «заговаривания зубов».

Преобразование  индефинитизации близко к частичному аннулированию, но здесь аннулируется не событие, а часть свойств предмета или предиката, в результате чего событие оказывается недоопределенным. Соответствующее высказывание может быть охарактеризовано как полуправда (о событии).

Модальные преобразования связаны с гипотетичностью, оценкой, с введением постороннего субъекта. Модальные преобразования могут содержать оценку - ложную или не имеющую отношения к ситуации. Такие высказывания можно назвать смещенными, когда событие подается в тексте не само по себе, а как отражение в чьем-либо универсуме. К высказываниям данного типа относят «Насколько мне известно…», «По моему мнению», «Как сказал Иван Иванович», «По сообщению газеты», «Как мне сказали», «Говорят», «По сведениям исходящим из осведомленных кругов». Прагматически существенно в таких высказываниях то, что субъект стремится снять с себя ответственность за сообщение.

А.Н. Баранов, анализируя языковые механизмы вариативной  интерпретации действительности, относит  преобразования Ю.И. Левина к семиотическим  предпосылкам речевого воздействия, которые  определяются возможностью выделения  в процессе коммуникации двух аспектов - информационного и контролирующего. В дополение к этим предпосылкам А.Н. Баранов приводит пример экстралингвистических, коммуникативных, когнитивных предпосылок  языковых механизмов вариативной интерпретации  действительности.