Пророческое призвание А.С. Пушкина

            Перетерпев судеб удары,

            Окрепла Русь. Так тяжкий млат,

            Дробя стекло, кует булат.

И еще:

            Сильна ли Русь? Война, и мор,

            И бунт, и внешних бурь напор

            Ее, беснуясь, потрясали -

            Смотрите ж: все стоит она!

Пушкин, как никто  до него, видел Россию до глубины. Он видел ее по-русски. А видеть по-русски - значит видеть сердцем. И он сам  знал это; потому и написал: "Нет  убедительности в поношениях, и нет  истины, где нет любви" ²⁰. Но именно силою любви он и мог разрешить свое великое задание.

5

Это задание  состояло в том, чтобы духовно  наполнить и оформить русскую  душевную свободу, - и тем оправдать  ее религиозно и исторически, и тем  указать ей ее пути, и тем заложить основу ее воспитания, и тем пророчески указать русскому народу его жизненную  цель.

Вот она, эта  цель: жить в глубочайшей цельности  и искренности - божественными содержаниями - в совершенной форме...

Кто, кроме Пушкина, мог поднять такое задание? И  чем, если не боговдохновенным вдохновением, возможно разрешить его? А Пушкин принял его, разрешил и совершил.

Свобода - вот  воздух России, которым она дышит  и о котором русский человек  всюду тоскует, если он лишен его. Я разумею не тягу к анархии, не соблазн саморазнуздания, и не политическую свободу. Нет, это есть та свобода, которая  уже присуща русскому человеку, изначально данная ему Богом, природою, славянством и верою, - свобода, которую надо не завоевывать, а достойно и творчески нести, духовно наполнять, осуществлять, освящать, оформлять... Я разумею свободу как способ быть и действовать; как уклад души и инстинкта; как живой стиль чувства и его проявления, - естественного, непосредственного, откровенного в личном и искреннего в великом. Я разумею свободу как ритм дыхания, речи, песни и походки, как размах души и полет духа; как живой способ подходить ко всему и вступать со всеми вещами и людьми - в отношение и общение.

Русский человек  чует ее в себе и в другом; а  в ком он ее не чует, тем он тяготится. А западные народы доселе не постигают  ее в нас; и доселе, когда замечают ее, дают ей неподходящие или даже пренебрежительные  названия; и осуждают ее и нас  за нее, - пока не побывают у нас в  здоровой России ²¹; а побывав, вкусив ее, насладившись ею, часто полюбляют на всю жизнь эту русскую свободу, - и нас за нее...

Пушкин сам  дышал этой свободой, упоенно наслаждался  ею и постепенно нашел пути к ее верному употреблению, к верному, идеальному, классически-совершенному наполнению ее и пользованию ею. И потому он стал русским национальным учителем и пророком.

Эта внутренняя, жизненно-душевная свобода выражается в чертах, свойственных русскому характеру  и русскому общественному укладу. Таковы эти черты: душевного простора, созерцательности, творческой легкости, страстной силы, склонности к дерзновению, опьянения мечтою, щедрости и расточительности, и, наконец, это искусство прожигать  быт смехом и побеждать страдание  юмором.

Эти национально-русские  черты таят в себе великие возможности  и немалые опасности. В них  расцвел талант и гений Пушкина. И, расцветши в них, - он ими овладел, их наполнил, оформил и освятил. И  именно поэтому он стал русским национальным воспитателем и предвозвестителем.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

4.Заключение

Вот каков был  Пушкин. Вот чем он был для России и чем он останется навеки для  русского народа.

Единственный  по глубине, ширине, силе и царственной  свободе духа, он дан был нам  для того, чтобы создать солнечный  центр нашей истории, чтобы сосредоточить  в себе все богатство русского духа и найти для него неумирающие  слова. Он дан был нам как залог, как обетование, как благодатное  удостоверение того, что и на наш  простор, и на нашу страсть может  быть найдена и создана совершающая  и завершенная форма. Его дух, как великий водоем, собрал в себя все подпочвенные воды русской истории, все живые струи русского духа. И к целебным водам этой вдохновенно  возмущенной купели будут собираться русские люди, пока будет звучать  на земле русский язык, - чтобы  упиться этой гармонией бытия  и исцелиться от смуты, от застоя и  брожения страстей.

Пушкин есть начало очевидности и радости  в русской истории. В нем русский  дух впервые осознал и постиг себя, явив себя - и своим, и чужим  духовным очам; здесь он впервые  утвердил свое естество, свой уклад  и свое призвание; здесь он нашел  свой путь к самоодолению и самопросветлению. Здесь русское древнее язычество (миф) и русская светская культура (поэзия) встретились с благодатным  дыханием русского Православия (молитва) и научились у него трезвению  и мудрости. Ибо Пушкин не почерпнул  очевидность в вере, но пришел к  вере через очевидность вдохновенного  созерцания. И древнее освятилось; и светское умудрилось. И русский  дух познал радость исцеленности и радость цельности. И русский  пророк совершил свое великое дело.

Все бремя нашего существования, все страдания и  трудности нашего прошлого, все наши страсти, - все принято Пушкиным, умудрено, очищено и прощено в  глаголах законченной солнечной  мудрости. Все смутное прояснилось. Все страдания осветились изнутри  светом грядущей победы. Оформились, не умаляясь, наши просторы; и дивными  цветами зацвели горизонты нашего духа. Все нашло себе легкие законы неощутимо-легкой меры. И самое безумие  явилось нам в образе прозрения  и вещающей мудрости. Взоры русской  души обратились не к больным и  бесплодным запутанностям, таящим соблазн  и гибель, а в глубины солнечных  пространств. И дивное глубокочувствие  и ясномыслие сочеталось с поющей и играющей формой... С тех пор  в России есть спасительная традиция Пушкина: что пребывает в ней, то ко благу России; что не вмещается  в ней, то соблазн и опасность. Ибо Пушкин учил Россию видеть Бога и этим видением утверждать и укреплять  свои сокровенные, от Господа данные национально-духовные силы. Из его уст  раздался и был пропет Богу от лица России гимн радости сквозь все страдания, гимн очевидности сквозь все пугающие земные страхи, гимн победы над хаосом. Впервые от лица России и к России была сказана эта чистая и могучая "Осанна", осанна искреннего, русским  Православием вскормленного мироприятия  и Богоблагословения, осанна поэта  и пророка, мудреца и ребенка, о которой мечтали Гераклит, Шиллер и Достоевский.

А русская история  была такова, что народ наш имел особую потребность и особое право  на это радостное самоутверждение  в Боге. И потому этот радостный  и чудный певец, этот совершитель  нашего духовного акта, этот основоположник русского слова и русского характера  был дарован нам для того, чтобы  стать солнечным центром нашей  истории.

Пушкин, наш шестикрылый  серафим, отверзший наши зеницы и  открывший нам и горнее, и подводное  естество мира, вложивший нам в  уста жало мудрыя змеи и завещавший нам превратить наше трепетное и  неуравновешенное сердце в огненный угль, - он дал нам залог и удостоверение  нашего национального величия, он дал  нам осязать блаженство завершенной формы, ее власть, ее зиждущую силу, ее спасительность. Он дал нам возможность, и основание, и право верить в призвание и в творческую силу нашей родины, благословлять ее на всех ее путях и прозревать ее светлое будущее, - какие бы еще страдания, лишения или унижения ни выпали на долю русского народа.

Ибо иметь такого поэта и пророка - значит иметь  свыше великую милость и великое  обетование.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

5. Список литературы

1.Версаев В.  Пушкин в жизни. Систематический  свод подлинных свидетельств  современников. //М.: московский рабочий, 1984 – 703с.  
2.Колосова И. В.. Болдинская осень. //М.: Молодая гвардия, 1974 – 448с.  
3.Новиков И. Александр Сергеевич Пушкин. Жизнь и творчество. 2-е издание. //Гос. издательство детской литературы министерства просвещения РСФСР. Москва – Ленинград.  
4.Маранцман В. Г.. Литература за 9 класс. Учебное пособие для общеобразовательных учреждений. 6-е издание. //М.: Просвещение, 1999 – 444с.