Происхождение и становление понятия контркультура

    Эти экологические коммуны создавались  в самых живописных местах Америки: «в Скалистых горах (штат Колорадо), в Каскадных горах (Орегон), в горах  Санта-Крус (Калифорния), на севере штата  Нью-Мексика и других районах» [4- с.121]. Их местоположение было демонстрацией экологически-ориентированного образа жизни и его биофильских ценностных ориентиров.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Механизмы развития контркультуры

    В годы своего расцвета (1967-1970 гг.) движение контркультуры становится мощным катализатором процессов демократизации общественно-политической жизни. Стремившиеся придать контркультуре политические контуры активисты «нового левого» движения создали «такие массовые и влиятельные общественно-политические организации, как: Студенческий координационный комитет ненасильственных действий и Студенты за демократическое общество – в США, Движение молодежи за ядерное разоружение – в Англии, Национальный союз студентов Франции, Социалистический немецкий союз студентов – в Западной Германии и др. Они сыграли свою роль в политической социализации молодежи и с этого времени она становится активным участником современной международной общественно-политической жизни» [8, с.54]. Вовсе не случайно российский социолог С.Левикова подчеркивает, что «молодежь – новая социологическая категория, порожденная развитым индустриальным обществом» [3, с.14].

    Среди инициатив «новых левых» направленных на становление некоего цивилизованного  миро-гражданского сообщества, предполагающего  приоритет универсальных – интерсубъективных (Э.Гуссерль) ценностей, следует отметить проект «экологического социализма», на основе которого в 80-х гг. ХХ века сформировалось левое крыло движения «зеленых». Смысл «эко-социализма» видится в таком реформировании мирового сообщества, при котором все вопросы о власти и собственности ставятся в зависимость от задачи устранения антагонизмов между обществом и природой и на первый план выходит социальный ориентир на решение экологических проблем.

    Постматериальная  «идеология эко-социализма» ставит под сомнение чисто техногенное содержание понятия «прогресс», которое на современном этапе развития цивилизации, оборачивается истощением невозобновляемых природных ресурсов, загрязнением окружающей среды, накоплением средств массового поражения, способных уничтожить все живое на Земле. Поскольку проблема выживания столь остро стоит перед человечеством, постольку к понятию «прогресс», согласно данной идеологеме, нужно подходить с новых позиций, с обязательным учетом глобальной экологической проблемы. Идеал альтернативного, по отношению к развитому индустриальному капитализму, эко-социалистического общества предполагает принцип демократического самоуправления, на основе гармонизации взаимосвязей общества и природы при доминировании экологически-приоритетных социальных и моральных ценностей, доминантой которых должен быть экологический императив. Главной же целью политики в эко-социалистическом обществе объявляется сохранение и улучшение природной и социальной среды жизнедеятельности личности. Организация рационального пользования природными ресурсами рассматривается здесь как важнейший показатель общественного прогресса.

    Учитывая  эколого-центристские интенции молодежной контркультуры и массовый интернациональный  масштаб этого движения, можно  считать, что она послужила и служит важнейшей идейно-практической составляющей развертывания современного международного экологического движения. При этом идеи и ценности контркультуры имели широкое распространение, поскольку «молодежь в возрасте до 25 лет в США и некоторых др. западных странах (в 60-х гг. XX века) составляла почти 50% населения» [6, с.84]. В силу массового размаха молодежного движения черты контркультуры стали приобретать не только отдельные феномены социокультурной жизни, но и также совокупность субкультур (богемных, маргинальных, этнических и др.) включая и массовую культуру, затронутой популярностью контркультурных идеологем среди самых различных социальных слоев западного общества.

    При этом в истории цивилизации возникают  такие ситуации, когда определенные субкультурные феномены, их локальные идейно-ценностные комплексы начинают претендовать на некую универсальность и выходят за границы собственной субкультурной среды, протагонируя новые духовно-практические стратегемы для индивидов и широких социальных общностей как субъектов культуротворчества. В данном случае можно уже говорить не о субкультурных, а контркультурных или даже культурных тенденциях.

    Анализируя  влияние контркультуры на современную  социокультурную жизнь, «профессор Калифорнийского университета Беннет Бергер считает, что в 60-х гг. XX в. на Западе возникла новая – пост-материальная культура. Вобрав в себя азиатскую пантеистическую культуру, другие субкультурные традиции – мистические культы, романтическое мироощущение богемы, пасторализм, языческую мудрость американских индейцев и т.п., она сумела полностью раскрыть в себе потенциал альтернативной культуры» [5, с.60].

    С 60-х гг. XX века, молодежная контркультура  становится заметным явлением социокультурной  жизни западного общества, институциональная система которого испытала ее влияние и в ходе своей трансформации сумела ассимилировать многие характерные черты молодежного движения.

    Беннет  Бергер отмечает, что «молодежные  субкультуры протеста не исчезли, а  вплели в ткань техногенной цивилизации  чуждые ей разноцветные нити, в результате чего сама ткань преобразовывается» [5, с.61]. Он убежден, что процесс создания новой культуры будет продолжаться и «сегодняшний плюрализм духовно-ценностных ориентаций – залог будущей универсальной культуры, которая, даст основу последующего дробления «родительской» культуры» [5, с.62].  
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Основные  молодежные субкультуры

    «Классическое»  молодежное движение Запада «в своем диахронном аспекте охватывало три десятилетия: с конца 40-х гг. и до конца 70-х гг. XX в. и включало три этапа своего исторического генезиса: битники («разбитое поколение»; конец 40-х – 50-е гг.), хиппи («независимое поколение»; 60-е – первая половина 70-х гг.) и «новые левые» («радикальное поколение»; конец 60-х – 70-е гг.). В 70-х гг. XX в. молодежное движение во всем многообразии субкультурных форм и проявлений приобрело интернациональный характер и стало важнейшим фактором современной социокультурной жизни» [1, с.155].

    Битничество началось где-то в 1944-45 годах. Родиной “поколения разбитых” стала Калифорния, самая благодатная часть Америки, давшая миру спустя два десятилетия Джими Хендрикса и Дженис Джоплин, “ Greatful Dad”, “Джефферсон Эйрплэйн” и психоделический рок, ставшая местом съемок самого культового фильма сумасшедших 70-х - “Забриски Пойнт” Микеланджело Антониони. C самого начала битничество оформилось не столько как литературное или художественное течение, а как довольно агрессивно (можно сказать - экстремистски ) настроенная идеологическая группировка, питавшая известные - только входившие снова в моду - симпатии к марксизму, русскому анархизму, русской Октябрьской революции и троцкизму одновременно (в одном только Сан-Франциско до сих пор существует не меньше десятка троцкистских газет и журналов!). Если к этому прибавить протест (активный протест) против американской внешней политики, американского “общественного мнения” и “общественной морали”, а также против святая святых - американского образа жизни, то можно представить, как заманчиво выглядела эта “ левацкая” идеологическая мешанина в глазах интеллектуальной молодежи. Это была идеологически агрессивная группировка, которая пыталась отыскать в концептуально разнородной теоретической литературе обоснование новому жизнепониманию. Не случайно Джон Чиарди в своей знаменитой статье “Эпитафия разбитым”, объясняя столь массовый успех битников, писал, что “ у молодежи есть все основания для того, чтобы бунтовать против нашего американского самодовольства. Каждый день вставать в половине седьмого, в восемь отмечаться у табельщика, в пять возвращаться домой и смотреть купленный в рассрочку телевизор, - такой образ жизни вряд ли может прельстить молодого человека.” Молодого человека 50-х прельстил бунт, ну конечно же бунт! Это же так весело!  Бунт начался тогда же, в 50-х годах. Он обозначился как поиск собственных субкультурных ориентации. Битничество привило интерес к ориентальной культуре, в которой, как они считали, альтернативность выражена манифестально. Буддизм, практика психоделиков, рок-музыка... Название романа Керуака «На дороге», как отмечают исследователи, весьма символично. Это бесконечный и лишенный смысла побег от благополучия буржуазного общества, от пуританства и ханжества "общей морали», от традиций цивилизации потребления. Это побег в никуда...  
В романе Берроуза «Голый завтрак» все персонажи условны. Сюжет в книге практически отсутствует, феерическая антиутопия воспроизводит обрывки полуосознанных, бредовых наркотических видений-галлюцинаций, в которых перемешаны гротескные черты нашего быта, приметы времени. В конвульсивно мятущуюся ткань повествования Берроуз виртуозно вплетает фактические и документальные материалы, обстоятельные справки из истории гомосексуальных традиций, ритуалов и обычаев всех времен и народов, фармакологические свойства всех наркотиков физиологические подробности их воздействия на человеческий организм. «Голый завтрак» -- это изображение жуткого карнавального шествия Апокалипсиса.

Следующим движением стали хиппи. Хиппи [англ. hippie] -  группы молодежи в западных странах, отвергающие многие ценности и нормы общества на основе и в духе «контркультуры»;  Пpоблема "отцов" и "детей" вечна как этот далеко не лучший из миpов. Меняются лишь фоpмы ее пpоявления. Hакал пpотивостояния тоже бывает pазным - от хлопания двеpью в собственном доме до теppоpизма в масштабах планеты. Hо итог, к сожалению, постоянен: выpосшие "дети" сами пpевpащаются в бpюзжащих и моpализиpующих "отцов", забывших свою юность. И все же то, что пpоизошло в 60-х,выходило за pамки пpивычных пpоявлений детского непослушания. Десятки тысяч молодых людей в Стаpом и Hовом свете одновpеменно поpвали демонстpативно с укладом жизни своих pодителей, попытались выpваться из клетки повседневного, одуpяющего своей монотонностью бытия, стенами котоpой были вполне мещанские добpодетели: Деньги, Благосостояние, Умеpенный консеpватизм, Каpьеpа.  Была пpедпpинята попытка опpокинуть сложившиеся ценности, возвестить о наступлении новой эpы - Эpы Любви. Молодежь хотела иных взаимоотношений между людьми,отношений, где не было pасчета; она жаждала миpа, где человека пpинимали бы целиком, со всеми его достоинствами и недостатками, где его любили бы только за то, что он есть. Западный миp был ошаpашен масштабами нового "исхода". Гоpода и веси Запада наводнили юноши и девушки стpанного вида и поведения:одетые в наpочито стаpую и pваную одежду ,они тихо сидели на площадях и улицах, бpенчали на гитаpах и читали стихи. Beatles были их гимном, Кеpуак - философией, а битловское же "All you need is love" - девизом. Формирование субкультуры хиппи объясняется реакцией студенческой молодежи на выключение ее из структур власти, с одной стороны, и ростом молодежного самосознания - с другой, не в последнюю очередь связанным с достаточно высоким уровнем жизни в 60-е годы. Хиппи путешествовали по всему миру, а внутренние "путешествия" были связаны с приемом наркотиков (концепция расширения сознания), мистицизмом, религией и самопознанием.Как правило, хиппи были выходцами из обеспеченных семей и хотели чего-то большего, чем обычная карьера. Они пытались отыскать творческую работу, приносящую духовное удовлетворение, предпринимали попытки уничтожить барьеры между работой и игрой. Хиппи ввели моду на джинсы, бывшие в Америке рабочей одеждой, стали использоваться состоятельными студентами как повседневная, а то и выходная одежда, в которой посещали университет, гуляли по улице, ходили на концерты. Это в то время смотрелось так же, как сейчас стеганые штаны и валенки в российском университете. Ценились не просто джинсы, а тертые до дыр. Хиппи ввели моду на длинные волосы у мужчин. Распущенные женские волосы из атрибута спальни стали выходной прической. В употребление вошли грубые ботинки рабочего и солдатского типов. В это же время впервые в цивилизованной истории Запада женщины обнажили на всеобщее обозрение коленки, одев шокирующие мини-юбки. Повсеместным стало доселе редкое ношение девушками брюк, особенно в общественных местах. Трезвости как норме жизни было противопоставлено употребление наркотиков (именно здесь начало эпидемии наркомании, захлестнувшей Запад. В моду вошла музыка, резавшая слух старшему поколению. Хиппи увлекались бродяжничеством, попрошайничали. Однако перевернуть существующий строй им не удалось. К тому же в 1974-75 годах развился новый мировой экономический кризис. Бурный экономический рост прекратился. Возникли перебои в обеспечении стран Запада сырьем и, прежде всего, нефтью. Безработица стала расти: к концу 70 годов она достигла 16,8 миллиона человек. Прекратился рост реальной заработной платы.  Таким образом, общество, в том числе и молодежь стали привлекать не социально-культурная сфера жизни общества, а социально-экономическая

Следующим движением  стали «новые левые». Новые левые -- совокупность идейно-политических течений 60 -- начала 70-х гг. в капиталистических странах, представители которых выступали с критикой теории и практики “старых левых” -- коммунистических и рабочих партий, обвинявшихся в недооценке роли вооруженного насилия и устаревших представлениях о движущих силах современного революционного движения. Словосочетание “Н. л.” вошло в широкий обиход после “Письма к новым левым” Ч. Р. Миллса, опубликованного в качестве программного документа в 1961 г. По утверждению Миллса, “потерпели крах” именно те “движущие силы исторического развития” (прежде всего рабочий класс), на которые ориентировались “старые левые”, стремившиеся “изменить структуру” капиталистического общества; по его мнению, студенческие выступления начала 60-х гг. в Турции, Южной Корее, Японии, Англии и США, а также кубинская революция (“средний возраст” руководителей которой составлял 30 лет) позволяют заключить, что движущей силой коренных социальных изменений становится молодежь. Наряду с ростом политической активности молодежи, сопровождавшейся появлением на Западе множества студенческих организаций «лево» - анархистского и троцкистского толка. Решающим для формирования “Н. л.” стал подъем национально-освободительного движения в колониальных и зависимых странах Африки и Латинской Америки. Осмысление особенностей этого движения в новой исторической обстановке, стратегии и тактики его вождей привело идеологов “Н. л.”, таких, как Ф. Фанон и Р. Дебре, к выводу о том, что основной революционной силой современности является крестьянство, “деревня” вообще, не коррумпированная еще “заподно-буржуазной” цивилизацией; городская интеллигенция и студенчество смогут возглавить это движение в том случае, если, сыграв роль “детонатора” крестьянского восстания, они откажутся от своего образа жизни, уйдут “в горы” и будут создавать партизанские отряды, вовлекая в них крестьян. При этом особый акцент “Н. л.” делали на насильственные политические методы борьбы, в особенности на вооруженное насилие, критикуя за их недооценку “старых левых”. В этой связи популярность среди “Н.л.” получили идеи создания “партизанского очага” как базы революции и “великого похода” как средства ее распространения по всей стране. В тех странах, где о крестьянстве в традиционном смысле говорить было трудно, “крестьян” должны были заменить “революционные интеллектуалы” и “студенты”; там, где не было африканских или латиноамериканских джунглей, стали говорить о “каменных джунглях” больших городов, где также должны быть созданы партизанские отряды (“городские герильи”). В Западной Европе этот комплекс идей вылился, с одной стороны, в движение “внепарламентской”, главным образом студенческой, оппозиции (его лидеры -- Р. Дучке, Кон-Бендит, У. Бергман и др.), а с другой--в “прямые действия” левоэкстремистских групп, превратившихся со временем в террористические организации (“Красные бригады” в Италии, “Фракция Красной Армии” в ФРГ и пр.). Сразу же после “пика”, наступившего в конце 60-х гг., движение “Н. л.” резко пошло на спад. Основной причиной этого было негативное впечатление, которое вызвали у западной общественности левоэкстремистские “прямые действия” “Н.л.”, зачастую выливавшиеся в акты вандализма и терроризма,, а также парадоксы “практики” соединения социальной революции с сексуальной, ассоциирующиеся с неприемлемым образом жизни.