Проблема чедлвека в конфуцианстве. Человек и природа в чань-буддизме

 

3. Просветление 

 

Просветление, как его  понимают сторонники чань, подобно  просветлению в традиционном буддизме, но есть и важные отличия от него. Если ортодоксальный буддизм считает  нирвану идеальной и конечной целью человеческих устремлений, то чань-буддизм, развивая традицию даосизма, видит цель в том, чтобы человек, переживший просветление, продолжал  жить в новом качестве. Получается, что это скорее всего средство для полноты бытия, в котором  человек выступает полномочным  представителем Единого, выражает его, а не себя как обособленное существо. Здесь мы сталкиваемся с представлением о самосовершенствовании как  ограниченном процессе: Истина достигнута, и наступает время истинных деяний.

 

§2. Учение Чань в искусстве 

 

Представления чань (дзэн) о  человеке и его сущностном единстве с миром оказали серьезное  воздействие на искусство стран  Дальнего Востока. Особое значение для  искусства, находящегося под влиянием чань (дзэн) , имеет воспринятый им от даосизма метод увэй (недеяние) . Суть его в том, чтобы художник проник в объект изображения до полного  слияния с ним, и тогда художник работает без усилий: не он изображает предмет, а предмет как бы сам  изображается с помощью художника. Для него нет и не может быть задачи выразить себя в обособленности от предмета. Передать свое состояние  он может только в единстве с ним: “Когда Юй-кэ пишет бамбук, он сосредоточен на бамбуке, а не на себе. Но он передает в бамбуке чистоту и благородство своей души” .

 

Таким образом, своеобразие  представление школы чань (дзэн) об индивидуальности проявляется в  том, что художник должен выразить Единое через единичное.

 

Принципы чань (дзэн) оказали  колоссальное воздействие на духовную культуру стран Дальнего Востока, а  с конца 19 – начала 20 в. начали влиять и на европейскую культуру. Особую популярность приобрела идея чань (дзэн) о художественном творчестве как  спонтанном процессе, основанном на своеобразном равноправии художника и изображаемого  им предмета, на слиянии художника  с материалом, при котором достигается  естественность его манеры изображения. Для современного деятеля в области  литературы и искусства это положение  предстает как утверждение свободы  творчества, упрочение гуманизма  и демократизма в искусстве, равно  противостоящему и массовому  искусству с его заниженными  эстетическими требованиями, и тоталитарному  искусству с его обезличиванием и жестким диктатом по отношению  к художнику.

 

Человек и природа 

 

Проблема человека в древнекитайской  философии возникает вместе с  философией и на каждом этапе развития древнекитайского общества решается как  проблема развития отношений человека к человеку и человека к природе. Наиболее концентрированно она выражена в поиске мировоззренческо-познавательной позиции людей, в определении  места и функций человека в  мире и критериев познания себя и  природы в исторической взаимосвязи.

 

В древнекитайском философском  мировоззрении в решении проблемы человека проявились по преимуществу три тенденции:

 

1. Поиск путей построения  гармоничных отношений между  природой и человеком как деятельным  субъектом, когда духовно-поведенческие  образцы жизни воплощаются в  избранном идеале человека (цзюньцзы  в конфуцианстве) . Внутреннее смысловое  содержание движения всех сфер  природного и человеческого бытия  получает внешнее эстетически-чувственное  выражение в свойствах человека  и его исторической истории.  Общество и природа представляются  как один огромный дом-семья  и космос-государство, живущие  по закону природно-человеческой  “взаимности”  Жэнь  , “справедливости-долга”  И, “уважения” и “любви”   Сяо  и  Цы  , старших и  младших, скрепленных в единство  “ритуалом-этикетом”  Ли  .

 

2. Решение проблемы человека  с ориентацией на стабильно  движущиеся образцы природы, когда  идеалом общественного субъекта  избирается человек природного  “естества” Цзы жань (шен жень  “мудрец-человек” в даосизме) . Социальная, телесная и духовная сущность  человека выражается в надобщественных,  природных образах и смыслах.  Жизнь человека строится в  гармонии с живыми ритмами  природы. Человек понимается как  вечная духовно-телесная сущность, живущая по законам Дао-Дэ.

 

3. Третий способ решения  проблемы совмещает в себе  возможности первого и второго.  Идея общественного субъекта  усматривается в самосознательной  личности, гармонически сочетающей  в себе простоту и правду  “естества” Цзы жань и человеческой  “учености” ши (цзюньцзы и он  же шэн жэнь “мудрец-человек” ) . Его поведение есть гармонизация  природных и социальных ритмов, материальное и духовное уравновешивание  космоса и природы. Закон жизни  – природно-человеческая гармония  чувств и мыслей.

 

Раннее конфуцианство, даосизм  и легизм в период “хаоса Поднебесной” ставили одну и ту же задачу: отыскать пути к установлению гармонии между  природой и человеком. В конфуцианстве  сосредоточие поисковых интересов  падает на самосознательного субъекта, который соблюдает ритуальную общественную и природную традицию и следует  в поведении и истории заветам  “преждерожденных” . Сознание здесь  движется от природы к человеку, от закрепленного в природных  ритмах “постоянства” прошлого к  настоящему. В даосизме поисковый  интерес обращен на природу, сознание движется от человека к природе. Человеческий субъект здесь телом и душой  доверяет Синь-природе и отождествляет  себя с ней. В легизме центр  тяжести приходится на субъекта, организующего  жизнь общества и природы по закону Фа сознание сосредоточено в центре столкновения природной и человеческой норм жизни. В указанных направлениях древнекитайской философии антропологическая  проблематика тесно связана с  природой, на теле которой объективируются  все человеческие смыслы жизни. Более  того, при всеобщем оживотворении, одухотворении  и очеловечении природы последняя  воспринимается как субъект и  прямой участник истории. Под этим лежат  глубокие экономические обоснования  – почти полная зависимость китайской  сельскохозяйственной общины от природы. Вследствие этого в сознании древних  китайцев природа превалирует над  человеком.

 

Кроме того, исходные теоретические  начала конфуцианства, даосизма и легизма  восходят ко времени непосредственного  отождествления человека с природной  вещью (родовое общество) , что также  наложило отпечаток на философский  стиль мышления. В результате учения о человеке в древнекитайском  мировоззрении принимают форму  учений о природе, из материала которой  в буквальном смысле вылепливаются  антропоморфный контур человека (искусство) , морально-правовой символ (нравственность и политика) , эталон физической меры (древняя наука) , категории предельных смыслов бытия (философия, например Великий Предел тай цзи в “И цзин” ) , модель социальной структуры  общества (социология) , письменный и  звуковой языковый характер (филология) и т.д. Следовательно, при рассмотрении проблемы человека в древнекитайской  философии необходимо обращаться к  древнекитайской космогонии и космологии, к учениям о происхождении  природы и типах ее структурной  упорядоченности.

 

Представление древних китайцев о социально-экономическом, духовном и генетическом тождестве человека и природы подтверждается древнейшими  китайскими памятниками, сохранившими представления родовой эпохи. Обратимся  к основным типам структурно-функционального  тождества человека и природы, которые  являются исходными в проблеме человека в древнекитайском философском  самосознании.

 

Субстанциально-генетическое тождество человека и природы  передается текстом “Шань хай  цзин” (“Книга гор и морей” ) . Этот памятник фиксирует постанимистическую мифологическую традицию, т.е. представления  об уже произошедшем в сознании древних  китайцев разделении на противоположности  тела и духа вещи, что отразилось и в фигуре древнекитайского Первопредка. Он одновременно является “духом”  шень и “телом” ти. Однако в этих противоположностях видны и более  ранние родовые представления:

 

А) Тождество человека и  природы через тождество первопредка  с природной вещью.

 

Б) Тождество человека и  природы через духовное совмещение обликов природной вещи и человека – зооанропоморфизм.

 

В) Тождество человека и  природы по рождению человека от вещей  природы.

 

Г) Тождество человека и  природы по рождению вещей природы  от человека.

 

Д) Субстанционально-генетическое тождество человека и природы  по принципу порождающей способности.

 

Е) Тождество природы и  человека по языку. 1) Первоначально, как  показывает “Шань хай цзин” , звуковым языком человека был язык звуков самой  природы: “пение” , “крик” мин и  вообще звуки вещей.

 

2) Смыслы родовой жизни  фиксировались во всех свойствах  вещей, доступных органам чувств, в том числе и телесных обликах  вещей, их отдельных частях  и сочетаниях. Это был ранний  письменный язык родового человека. Древний человек не читал этот  язык “умственным” взором, а  воспринимал органами чувств, отождествляя  себя с ним, и действовал  сообразно заложенному в этом  телесном образе родовому правилу  жизни. 

 

 

 

Заключение 

 

Проблема человека на Востоке  появилась задолго до создания таких  философских учений, как конфуцианство  и Чань-буддизм. Во многом понимание  природы человека у Конфуция соответствует  таковому в предфилософских произведениях  Китая.

 

Предметом размышления и  областью действий Конфуция выступает  социальная Поднебесная. В “Лунь  юй” Конфуций проделал одну из мировоззренческих  попыток, которую не делал никто  до него. Современник Конфуция мудрец Лаоцзы идеи своего учения замыкал  на природное тело. Конфуций переносит  центр внимания в сферу жизни  социального субъекта, сохраняя при  этом все традиционные мировоззренческие  структуры. Конфуций полагается не на природный объективизм Неба и  Земли, а на самосознание верхов и  низов общества. Он первым из китайских  философов обратился к совести  человека, к его честности, добродетели, мужеству, человеколюбию, доверию как  закону человеческого общежития. Задачу гармонизации Поднебесной следовало  решить в сфере противостояний верхов и низов.

 

После Конфуция в философских  произведениях, в частности в  конфуцианском памятнике “Ли  цзы” (“Книга обрядов” ) , высшие основы ритуала, как и в переходную эпоху, будут связываться с природой Поднебесной, поскольку сущность человека будет пониматься по преимуществу как  природная сущность: “Человеку присущи  качества земли и неба, в нем  совокупляются совершенные ци пяти стихий” .

 

Конфуций неустанно проповедует  необходимость учиться, он осуждает лень, праздность, хвастовство, тупость.

 

Главное средство управления народом Конфуций видел в силе примера и даже в убеждении, а  не в голом принуждении.

 

Буддийская школа чань во всем мире считается гуманистической. Философская основа чань о человеке – учение о пустотном Едином как  бесконечной и бесформенной сущности всего существующего, пребывающего в вещах, но не являющемся вещью. Человек  осмысливается как одна из вещей, в которой присутствует пустотное  Единое.

 

Для человека в восточных  учениях характерно неизменное чувство  ответственности за свои действия на более высоком, “космическом” уровне. В этих учениях мир создан не ради человека, но человек драгоценнее  всего, он предпоследнее звено саморазвития мира. Человек – не царь Вселенной, он не может диктовать ей свою волю, “покорять” и распоряжаться. Наилучшая  стратегия – “недеяние” и следование “естественности” .

 

В наше время на рубеже веков, тысячелетий, в ожидании апокалипсиса, люди все чаще задумываются, как  и зачем они жили, что сделали, как нужно вести себя перед  концом света. У них нет уверенности, что они все делали правильно, так как в религиях “Бог дал  человеку инстинкты, и, сделав столь  экстраординарный подарок, поменял  правила игры” . Следовать им очень  сложно. Человек разрывается между  желаниями природными, животными  и вполне естественными и нормами  морали и права, которые в таких  популярных религиях как христианство и ислам даны слишком расплывчато, что позволяет трактовать их по-разному. (“Возлюби ближнего своего как самого себя” значит себя возлюби в первую очередь и люби не больше, чем  остальных; или остальных не больше, чем себя…Или не люби ни себя, ни других…В любом случае подразумевается, что  себя человек любит изначально, но это не так – существуют же мазохисты) . В Библии благодаря огромному  количеству переводов с одного языка  на другой даже происхождение полов  не ясно. По одной версии Ева сотворена  из ребра Адама, а по другой оба  созданы одновременно. Ислам с  одной стороны проповедует мир, а с другой – поощряет убийство “неверных” , то есть не мусульман.

 

Несомненно, чтобы понять и правильно истолковать все  эти религии, необходимо обратиться к первоисточнику, к старейшему, неисправленному потомками, варианту, и читать его нужно на том языке, на котором он был написан. Это, конечно  же, неприемлемо для большинства: нельзя всех вдруг заставить говорить и понимать чужой, да еще и “мертвый”  язык. С этой точки зрения главное  конфуцианское произведение “Лунь  юй” больше подходит в качестве “учебника жизни” . Оно практически  не исправлялось, но дополнялось учениями поздних конфуцианцев. И самое  главное, оно не только дает конкретные рекомендации, но и определяет обязанности  и права человека, правила поведения (“ритуализация” ) , лишает человека сомнений по поводу смысла жизни, цели существования. По западным понятиям цель – прожить  достойно, чтобы попасть в рай, не согрешить против Бога, причем грехом считается вполне естественное, даже роды! (В этом плане христианство, в частности католичество, запрещая священникам иметь детей, противоречит само себе. Если они, священнослужители, лучшие, избранные Богом, честнейшие люди, то почему им нельзя оставить эти  свои качества в своих детях. Тогда  бы благородных людей стало больше и жить стало бы лучше! Но католическая церковь признала теорию Ч. Дарвина  о естественном отборе, –и продолжила методично изолировать от человечества “лучшие” его гены, ухудшая, таким  образом, генофонд) . Совсем по-другому  в конфуцианстве. Понятия, эквивалентного греху, у них нет, как и покаяния и загробного мира. Человек должен стремиться быть нравственным, а не безгрешным; поклоняясь предкам, чтить  их память и не разрывать связь  времен и поколений. Не это ли является признаком здорового общества? Несчастьем считалось не иметь мужского потомства, ученой степени.

 

Конфуцианство отвечает на все  вопросы, которые встают перед человеком  в его сложной и запутанной жизни, помогает ему определить его  место во Вселенной, роль в истории, положение среди людей. Это, несомненно, связано с тем, что учение было создано в результате долгих размышлений  над своей непростой жизнью человеком, который нашел душевное равновесие и обрел спокойную уверенность  в правильности своих поступков. Он разработал собственную систему  правил, которые позволяли жить и  трудиться в этом противоречивом мире. Эта система, не слишком упорядоченно изложенная учениками в “Лунь  юй” , в течение 25 веков поддерживает моральный дух китайского народа, позволяет ему выжить несмотря на огромные трудности. И они борются  с ними, они покорно воспринимают их как наказание. Может быть и  нам следует пересмотреть подход к религии, которая всю ответственность  возлагает на Бога, и тоже дать человеку конкретные рекомендации, как улучшать этот мир шаг за шагом, совершенствуя  себя, помогая совершенствоваться другим. Пусть это называется путь к богу (западный “дао” ) , путь в рай на земле, но не путь в рай как в  загробное царство. Человек боится неизвестности после смерти –  таков инстинкт, и не может ради этого идти против себя, своих чувств, эмоций, низменных желаний. Но ради собственного счастья, счастья своих  детей – ведь это тоже естественно  – он готов на многое. Особенно русский  человек, которому чужды западные нормы  морали и непонятна восточная  мудрость. Объединить Запад и Восток в новой системе, в новом учении, в религии, наконец, - вот достойное  занятие для ученого человека, вот перспектива разработки данной темы: чтобы кризис внутри человека на рубеже веков не перешел во всемирный  кризис, в хаос, в апокалипсис XXI века. Или чтобы спаслась хотя бы часть  человечества, которая будет размножаться и даст новую расу людей, сильных, умных, благородных… Знающих, что смысл  жизни – сама жизнь.