Полилинейная концепция

Английский историк ставит вопрос: почему некоторые общества, подобно многим примитивным группам, оказываются неподвижными на ранней стадии своего существования и не складываются в цивилизации, тогда как другие достигают этого уровня? На этот вопрос он отвечает так: генезис цивилизации нельзя объяснить ни расовым фактором, ни географической средой. Она возникает в результате специфической комбинации двух условий: наличия в данном обществе творчества меньшинства и среды, которая не слишком благоприятна, однако и не очень враждебна.

Группы, в которых есть эти условия, складываются в цивилизации. Группы, не обладающие ими, остаются на доцивилизационном уровне. Механизм рождения цивилизаций в этих условиях сформулирован как взаимодействие вызова и ответа. Если среда умеренно неблагоприятна, она непрерывно бросает вызов обществу, а общество посредством своего творческого меньшинства успешно отвечает на вызов и решает проблемы. Если это происходит именно так, общество находится в непрерывном движении. Но тогда возникает вопрос – почему существуют цивилизации, которые больше не развиваются или уже погибли?
Тойнби это объясняет ростом цивилизаций. Он понимает рост цивилизации не как географическое распространение общества. Природная экспансия ведет не к росту, а к задержке развития и разложению. Когда общество захватывает чужие территории, это указывает на то, что оно не в состоянии справится с внутренним вызовом. Подобным же образом рост цивилизации ограничивается и не вызывается техническим прогрессом и растущей властью общества над физической средой. Между прогрессом техники и развитием цивилизации нет прямой зависимости. В ходе технического прогресса возможны такие явления, в результате которых единственным критерием развития цивилизации становится техника, а это может привести к пренебрежению духовной сферой развития человека.
Английский историк А. Тойнби, создавая теорию локальных цивилизаций, выбрал в качестве единицы членения исторического процесса цивилизацию. Цивилизацию он отождествляет с состоянием общества, при котором появляется творческая элита, свободная от вовлеченности в воспроизводство материальной жизни. Принадлежащие к ней люди наделены, по Тойнби, даром вести за собой огромные массы людей. Именно они создают неповторимый духовный облик каждой цивилизации, находящий воплощение в ее символах.
Подобно своим предшественникам, Тойнби признает циклическую схему развития цивилизаций: рождение, рост, расцвет, надлом и разложение. Но эта схема не является фатальной, гибель цивилизаций вероятна, но не неизбежна. Цивилизации, как и люди, не способны видеть свое будущее, они не сознают своих действий и важнейших условий, обеспечивающих их процветание. Ограниченность и эгоизм правящих элит в сочетании с леностью и консерватизмом большинства приводят к вырождению цивилизации. Однако в ходе истории степень осознания людьми последствий своих действий возрастает. Степень влияния мысли на исторический процесс увеличивается. Авторитет ученых и их воздействие на политическую жизнь становятся все значительнее. Религии распространяют свое влияние на политику, экономику и повседневную жизнь.
Осмысляя историю, Тойнби использует для понимания исторических процессов вполне реалистические представления. Главное из них – механизм «вызов – ответ». Другая идея – различие между творческим меньшинством и пассивным большинством, которое Тойнби называет пролетариатом. Развивается культура до тех пор, пока не прервется цепочка «вызов – ответ». Когда элита не способна дать эффективного ответа пролетариату, тогда начинается надлом цивилизации. В этот период творческая позиция элиты и доверие к ней пролетариата сменяются «душевным самотеком», «расколом души». Выходом из этого положения Тойнби считает «трансфигурацию», то есть духовную перестройку, которая должна привести к формированию новой, высшей религии. Но осуществится духовная перестройка или нет – зависит от многих факторов, в том числе от искусства и самоотверженности правящих элит, степени одухотворенности пролетариата.
В противовес фаталистической теории Шпенглера и его последователей Тойнби ищет прочного основания для объединения человечества, пытается нащупать пути мирного перехода к «вселенской церкви» и «вселенскому государству». Вершиной земного прогресса явилось бы, согласно Тойнби, создание «общины святых». Ее члены были бы свободны от греха и способны, сотрудничая с Богом, хотя бы и ценой тяжких усилий трансформировать человеческую природу. Только новая религия, смогла бы, по Тойнби, примирить враждующие группы людей, сформировать экологически здоровое отношение к природе и тем самым спасти человечество от гибели.
Методологические основы работы Тойнби отличаются от методологии используемой Шпенглером и Данилевским. Главное отличие заключается в том, что Тойнби, доказывая нелинейность развития мировой истории, проводит социологический анализ обществ. Хотя данный анализ может показаться поверхностным, но, тем не менее, он раскрывает сущность исторического процесса. А именно, Тойнби объясняет развитие цивилизаций  делением общества на «активное меньшинство» и «пассивное большинство», их ролью и взаимодействиями в культурах, а так же механизмом «вызов – ответ». «Вызов – ответ» дает объяснение зависимости развития цивилизаций от естественной и социальной среды.
Работа Тойнби, как и работы Данилевского и Шпенглера, имела своей целью для автора объяснение международных политических отношений. Во многом становлению взглядов автора на мировой ход истории и написанию 12-томного труда способствовала его деятельность в международной политике. «По окончании Оксфордского университета, как отмечал сам Тойнби, он был настолько несведущ в международной политике, что само слово «политика» ассоциировалось в его сознании исключительно с «внутренней политикой». Август 1914-го стал первым и, вероятно, главным водоразделом в судьбе Тойнби. Избежав мобилизации, молодой ученый практически с первых дней войны был привлечен к пропагандистской работе в Форин-оффис, целью которой являлось воздействие на общественное мнение в США. В его задачу входили сбор и размещение подходящих статей о войне в американской и другой зарубежной печати, а также ответы на письма, присланные в адрес британского правительства и содержащие вопросы о проводимой им политике в различных регионах мира. Однако уже в октябре 1915 г. пропагандистская работа Тойнби приобретает новый поворот. Британскому правительству срочно потребовался отчет о событиях в Армении. Собирая материал о зверствах турок в отношении армянского населения, Тойнби, возможно, впервые начинает проводить параллели между современностью и прошлым. Армянские события 1915 г. сравниваются им с убийствами в древней Ассирии. Аналогия столь захватила его, что в короткое время он собрал исчерпывающий материал по данной проблеме. … Чем глубже Тойнби погружался в мир текущей политики, тем яснее вырисовывались лейтмотивы его будущей книги. Здесь – и ощущение своей сопричастности потоку истории, и видение будущих столкновений Запада с исламским миром и другими цивилизациями, и, конечно, война, изучение которой наложило глубокий отпечаток на содержание и структуру 12-томного «Постижения истории». На всем своем протяжении этот труд будет связан с анализом места и роли войны в тех или иных локальных цивилизациях, с описанием различных военных институтов и практик. Война будет рассматриваться как проявление надлома и дезинтеграции цивилизаций, как интегральная составляющая общества, формирующая не только политику, но также экономику, культуру и порой даже этос цивилизации».

На основе вышеизложенного материала необходимо сделать обобщение по первой главе работы. Данилевский, написав свой труд, заложил основы культурно-исторической школы. Его идеи уже в XX веке были развиты Шпенглером и Тойнби. Все три философа критиковали принципы европо- центризма, но отличительно то, что если Шпенглер и Тойнби критиковали собственную цивилизацию, то Данилевский, являясь русским мыслителем, критиковал чужую цивилизацию, а во главу всего ставил славянский культурно-исторический тип. Обращаясь к методологии работ, можно заметить то, что их написание не так сильно методологически отличается друг от друга. Авторы вводят биологические термины в гуманитарные науки, обращаются в ходе написания своих произведений к трансцендентному. «Характерно, что европейцы не ушли далеко методологически – в основе цивилизаций лежит все та же «душа культуры», а их развитие есть не более чем «рост»,  «расцвет»,  «надлом», «распад» и т.д., т.е.  все та же  экстраполя-   
ция биологических понятий в обществоведение вкупе с идеализмом. В принципе это закономерно: доказать вариативность общественно-исторического процесса можно, только обратившись к трансцендентному, поскольку в реальном обществе нет никаких субстанциональных отличий одного социума от другого».
Целью написания рассматриваемых нами работ явилось обоснование политических событий тех исторических эпох, в которых жили философы. Идеи Данилевского – это реакция на процесс модернизации в России конца XIX века, следствием которых была критика европоцентризма. Работы Шпенглера и Тойнби появились на свет, когда наступил период кризиса европейской цивилизации. Тем самым можно проследить зависимость цивилизационного направления от исторических событий в каждой отдельной стране и в мире в целом.
Авторы всех трех работ отрицали единство истории человечества, а так же то, что человечество развивается от более простых форм к более сложным. Их основная мысль заключается в том, что существует множество цивилизаций, которые слабо или вообще не влияют на развитие друг друга, и то, что каждый народ уникален, как и его культура, являясь равноценными между собой, не зависимо от того, на каком уровне развития они находятся по сравнению с другими странами.











Глава 2. Культурно-антропологические концепции середины XX века
2.1. Основные теоретические и методологические положения в работах        Ф. Боаса
Следующим шагом в нашей работе будет рассмотрение взглядов на ход мировой истории культуры и на культуры вообще представителей американской антропологической школы. Именно эти идеи являются, по нашему мнению, закономерным продолжением тех взглядов, которые были рассмотрены нами в предыдущей главе. Они содержат ту же мысль о множественности цивилизаций и уникальности и оригинальности каждой культуры, которые являются самобытными.
В самой американской антропологической школе сформировались различные направления, из которых мы рассмотрим историческую школу  (Ф. Боас, А. Кребер) и этнопсихологическую школу (М. Мид). Следует также обратить внимание на исторические события начала и середины XX века, которые так же способствовали развитию культурологических идей.
В предыдущей главе уже было описано то, что XX век – это время небывалого технического, производственного, экономического и культурного подъема, который по большей части был характерен европейской части мира и США. Но в тоже время XX век – это век мировых войн, глобальных катаклизмов, которые угрожали уничтожением не только общечеловеческих гуманных ценностей, но и всего человечества, посредством изобретения оружия, обладающего колоссальной разрушающей силой. Технический прогресс и изобретения позволили людям более развитых цивилизаций найти те культуры, которые еще были не известны миру. Эти традиционные культуры изучались, описывались и сравнивались учеными разных стран. Но также на них накладывался отпечаток техногенных цивилизаций, в культуры прививали общечеловеческие нормы и ценности, их пытались регулировать с помощью современных политических и экономических методов. Как известно не всегда все эти меры приводили к положительным результатам – традиционные общества могли ассимилироваться с теми цивилизациями, с которыми имели контакты, потеряв свои обычаи, верования и традиции, а могли вообще исчезнуть, как произошло с некоторыми племенами Америки. Все эти процессы способствовали развитию культурологических школ, занимающихся описанием существующих культур. Е.А. Веселкин в своей статье пишет о том, что культурная антропология «наиболее восприимчива к веяниям мировой общественной мысли и сама оказывает постоянное воздействие на мировую науку». Также он выделил четыре группы условий, которые способствовали развитию культурологических школ:
«Политическое развитие мира – вторая мировая война, образование лагеря социализма, развал колониальных империй и наступление периода неоколониализма, укрепление революционно-демократических сил, национально-освободительных движений, все более усиливающийся международный терроризм, непрекращающиеся локальные войны и потенциальная угроза третьей мировой войны.
Социально-экономическое развитие послевоенного мира – возрастающая экспансия неоколониализма в сфере международной экономики и продолжающееся обнищание масс развивающихся стран, НТР с сопутствующими ей во всех сферах человеческой жизнедеятельности последствиями, …, катастрофически прогрессирующая урбанизация, усиливающийся экологический кризис, …, конечность энергетических и сырьевых ресурсов планеты, что влияет на межнациональные и межэтнические взаимоотношения как во внутригосударственном, так и в международном плане.
Культурно-психологические факторы – нарастание на фоне резких социально-экономических изменений межгрупповых и внутригрупповых конфликтов, …, космополитизация мироощущения, стандартизация образа жизни, развитие информатики, возникновение чувства сопричастности ко всему происходящему в мире и вместе с тем растущая обостренность ощущения национальной принадлежности, усиление или даже возрождение этнического чувства, появление или дальнейшее развитие многочисленных этноконфессий и других общностей, самоопределяющихся по различным признакам.
Собственно научные причины – действия внутренних закономерностей функционирования науки, потребность в дальнейшем движении этнографического знания, поиски новых, более адекватных методов исследования в условиях все более убыстряющихся темпов социально-экономического роста и резких изменений, постановка новых проблем и поиск новых ответов, стремление создать (или отвергнуть) общие теории развития, выявить закономерности в кажущемся хаосе противоречий, или наоборот, доказать отсутствие таких закономерностей или невозможность их постижения».
Ф. Боас является основателем американской профессиональной антропо- логической школы, по образованию физик и математик, но занял достойное место в культурологии. Боас занимал должность профессора во многих университетах, изучал культуру индейцев северо-западного побережья США. Он выступал против расовой дискриминации и нацизма. В своих теоретических книгах и статьях он предостерегал исследователей культуры от выводов относительно общих законов развития культуры. Боас создал школу исторической этнологии – направление, определившее развитие американс- кой антропологической мысли с конца XIX века по 30-ые годы XX века. Учениками Боаса были такие выдающиеся антропологи как К. Уисслер,        Р. Бенедикт, А. Кребер, Л. Уайт и другие. Боасу удалось создать первую профессиональную школу антропологов в США. Обучение было построено на основе четко сформулированной программы полевых исследований и изучении физической антропологии, лингвистики и этнографии. Боас полагал, что антрополог обязан владеть основами всех этих наук и, таким образом, заложил целостный подход в антропологии.
Боас, тщательно исследовав культуры дописьменных народов, утверждал, что все схемы этнографии – эволюционизм, диффузионизм и функционализм – опираются на умозрительные и недостаточные основания. В каждой из них есть какая-то доля истины, но не одна не претендует на универсальность. Боас видел цель этнографии как науки в том, чтобы реконструировать всю историю человечества, открыть законы, управляющие деятельностью человеческого ума. Однако его собственные исследования не приводили к открытию таких законов. Напротив, они убеждали в том, что каждый народ, каждая этническая группа имеют свою уникальную историю и культуру. Это и есть главное теоретическое основание работ Боаса – каждая культура уникальна, нет не менее развитых культур, не более развитых, просто все культуры разные. Они могут отличаться друг от друга по различ- ным критериям: научные достижения, искусство, государственный строй, нормы этикета и многое другое. Но самое главное то, что культуры никогда не проходят одинаковый путь развития, а каждая развивается по-своему.
Благодаря этому положению идеи антрополога являются диаметрально противоположными эволюционистской теории. «Эволюционная точка зрения предполагает, что исторические изменения в культурной жизни человечества подчинены определенным и повсеместно действующим законам, вследствие чего развитие культуры в главных своих чертах протекает одинаково у всех рас и народов. Эта мысль четко сформулирована Тайлором во вступлении к его классическому труду «Первобытная культура». Но стоит согласиться, что признанию гипотезы о единой эволюции должно предшествовать ее доказа- тельство, как все построение теряет опору. То правда, что в самых разных частях земного шара есть немало признаков параллельного развития, а в самых взаимоотдаленных регионах – похожие обычаи. … Но коль скоро мы допускаем совершенно разные и при том сосуществующие типы цивилиза- ции, ясно, что гипотеза о единой всеобщей линии развития теряет почву».
Еще одно положение, выраженное автором, гласит о том, что ни одна культура не превосходит другую ни в каком отношении. Так же Боас старается предостеречь исследователей культуры от применения моральных и ценностных установок своей культуры, при изучении чужих цивилизаций. Но так как исключить этого полностью невозможно, ведь все-таки в интерпретации любой культуры присутствует субъективное понимание предметов, явлений и процессов самого исследователя, то автор просто говорит о том, что история любого народа, написанная этнологом, является только реконструкцией реальной истории, но не более: «Разумеется, всякая история первобытного народа, написанная этнологом, является реконструкцией и не может быть ничем иным». В области психологии Боас обнаруживал у исследователей культуры много непроверенных, но широко распространенных мнений. Так, многие исследователи уподобляли «примитивного человека» ребенку, указывая на то, что он не может долго сосредотачивать внимание на чем либо и контролировать себя. На самом деле существует множество ситуаций, когда представителям определенных племен необходимо быть стойкими, выносливыми и терпеливыми. Ярким примером могут послужить обряды инициаций. Автор говорит, что самообладание и настойчивость требуются от примитивного человека не в тех случаях, в которых они от нас требуются.
Среди историков и философов распространен взгляд, что примитивные народы консервативны и неспособны воспринимать инновации. Но этому противоречат факты появления новых религиозных движений и пророков у отсталых народов. Самое главное различие между народами заключается не в том, как они мыслят, а в развитости различных мотиваций, которые и необходимо изучать в первую очередь. Именно различия мотивов объясняют различия в системах ценностей различных народов. Даже такая важная ценность, как добро, может наполняться совершенно разным содержанием у представителей различных культур. Народы Африки, китайцы, русские, корейцы, эскимосы могут выполнять одинаковые поступки, но оценки этих действий могут оказаться несравнимыми. Это объясняется тем, что объективно исследовать чужую культуру возможно, по Боасу, лишь на ценностной базе того народа, который мы изучаем. Но все не так просто, ведь для того чтобы усвоить ценности какого-либо народа необходимо воспитываться с рождения в данной социальной среде, проходя весь исторический путь народа. Человек может выучить язык, ознакомиться с традициями и нормами чужого народа, но он не способен обрести ту же культурную картину мира. Боас понимал, что отказаться от признания естественности собственных норм поведения очень трудно. Тем не менее, он требовал, чтобы исследователь освободился от оценок, связанных с его собственной культурой. Боас был одним из первых ученых-этнографов, который подверг всестороннему анализу общепринятую систему этических понятий. Отказавшись решительно от идеи духовно-нравственного превосходства европейских народов, он пришел к «релятивизму», то есть признанию относительности всех культурных ценностей.
Методология, применяемая Боасом в своих исследованиях культур, отличается, прежде всего, применением такого метода как исторический анализ. Автор понимал научный (исторический) анализ как накопление большого количества фактов и их последующее описание, в противовес теоретическим обобщениям эволюционизма. В отличие от эволюционистов, которые стремились подчеркнуть универсальные и сходные черты в разных культурах, Боас подчеркивал отличия и особенность каждой культуры как результат ее собственного развития. А выполнить подобную работу, по его мнению, можно с помощью исторического метода, а не только методом сравнения. Метод исторического анализа важнее для Боаса, чем сравни- тельный метод, которым пользуются эволюционисты: «…непосредственным результатом исторического метода будет (описательная) история изучаемых с его помощью разноплеменных культур. Этот метод гораздо надежнее сравнительного, как его обычно практикуют, поскольку выводы его основаны на реальной истории, а не на гипотетических путях развития. Исторический анализ следует рассматривать как критическое испытание, к которому наука прибегает до того, как факт признан доказанным. С его помощью определяет- ся сопоставимость собранного материала, главным признаком которой мы считаем единообразие процессов. При доказанной исторической связи двух феноменов они не могут рассматриваться как независимые данные».
Но, тем не менее, Боас не говорит о полном отказе в использовании сравнительного метода при изучении культур, автор указывает на то, что данный метод должен использоваться, но только совместно с историческим анализом. Ведь выстроить универсальную схему культурной эволюции, по мнению Боаса, невозможно, тем более с помощью сравнительного метода. Метод сравнения может дать хорошие результаты, если его совмещать с историческим анализом, а именно необходимо рассматривать различные аспекты жизни каждой изучаемой культуры: географическую среду, эконо- мические достижения, изобретения, язык, психологические и социологичес- кие основания совместно с информацией, полученной с помощью срав- нительного метода: «Итак, выдающееся значение исторического метода антропологии мы усматриваем в том, что он позволяет выявить процессы, ведущие в определенных случаях к возникновению конкретных обычаев. Если антропология стремится выявить законы развития культуры, она должна, не ограничиваясь сравнением итогов развития, всюду, где возможно, сопоставлять его ход, а для этого изучать культуры малых географических ареалов. Мы видели, что сравнительный метод может достичь ожидаемых им результатов лишь на основе исторического материала, полученного при исследовании всех внутренних связей каждой отдельной культуры. Срав- нительный и исторический методы, если я правомерно использую эти термины, долго соперничали за преобладание, но можно надеяться, что и тот и другой вскоре обретут свое надлежащее место и функцию. Исторический метод утвердился на отрицании ошибочного принципа, допускающего связи там, где налицо лишь схожесть культур. Сравнительный метод, при всех устных и письменных дифирамбах в его адрес, дает очень скудные результа- ты и, по моему убеждению, окажется продуктивным лишь после того, как мы, покончив с бесплодными попытками выстроить универсальную схему культурной эволюции, утвердим наши сопоставления на более широком и надежном фундаменте, который я и дерзнул здесь наметить».
Как уже было сказано, Боас основал профессиональную антропологичес- кую школу, преподавал во многих университетах и имел огромное коли- чество учеников. Поэтому ни чего удивительного в том, что он достаточно много писал о методологии гуманитарных наук, в общем, и о методах антро- пологии, этнографии в частности. Автор пишет в работах о некоторых проблемах общественных наук.
Во-первых, он указывает на то, что метод исследования должен основываться на сравнениях и рассмотрении аналогичных явлений в том виде, в каком они встречаются в конкретных культурах, ведь могут быть отождествлены совершенно разные явления и процессы культуры по внешнему сходству, без проникновения в их сущность. В качестве примера Боас приводит интерпретации первобытных обрядов инициации. Обычно их связывают с изменениями ментальной сферы, которые сопутствуют наступлению половой зрелости. Боас же не сомневается в том, что эти обряды не имеют ничего общего с ментальными отношениями. Автор связывает их с новым положением подростка в обществе, то есть с тем моментом времени, когда девочка или мальчик становится полноправным членом племени. К тому же происхождение этих ритуалов следует рассматривать с учетом всего многообразия социальных условий. Следует так же обратить внимание и на возраст участников данных обрядов, ведь он не всегда совпадает с наступлением половой зрелости.
Во-вторых, Боас говорит о том, что для того чтобы исследовать и понять чужую культуру, необходимо проводить анализ множества аспектов изучаемой культуры, а также необходим синтез элементов культуры, кото- рый помогает лучше понять ее сущность: «Понимание чужой культуры достигается лишь через анализ множества ее аспектов. … Анализ следов исторического развития в культуре дает нам историю каждого отдельного его аспекта: языка, изобретений, экономики, социальной системы, религии и так далее. С другой стороны он не обеспечивает нас достаточной информацией о взаимодействии всех перечисленных аспектов первобытной культуры, хотя оно, несомненно, существует. Суровый охотничий быт не оставляет эскимосу длительных передышек, и то, что бушмены и аборигены Австралии вынуждены передвигаться лишь пешком, естественным образом ограничивает масштабы их хозяйства. Необходим синтез элементов культуры, позволяющий глубже проникнуть в ее природу».
И, в-третьих, проблема исследователей также состоит в том, что они при проведении анализа различных аспектов культур, не учитывают динамику их взаимоотношений. Все собранные данные стандартизируются, но, по мнению автора, мы  не знаем, как живет индивид при этих элементах культуры, и как влияет его собственная деятельность на культуру, в которой он живет. «Попытки связать различные аспекты культуры подразумевают изучение динамики их взаимоотношений. Материал, которым мы располагаем, – это аналитическое описание культурных форм, что в соединении с трудностями, сопутствующими любому этнологическому исследованию, приводит к излишней стандартизации привлекаемых данных. Эти данные – каталог изобретений, институтов и идей, но мы ничего (или почти ничего) не знаем о том, как живет индивид при этих институтах, изобретениях и идеях и как воздействует его деятельность на культурную группу, к которой он принадлежит. … Ошибка прежней антропологии заключается в использовании некритически собранного конкретного материала для исторических реконструкций, не представляющих ценности. Современная же антропология повинна, как я понимаю, в чрезмерном увлечении исторической реконструкцией (значение которой не следует и умалять) в ущерб всестороннему изучению индивида, подвергающегося воздействию своей культуры».

Боас разработал концепцию «культурных ареалов» на основе описания культурных территорий Северной Америки. В создании своей теории он опирался на опыт полевых исследований, поэтому метод исторического анализа являлся для него основным в исследовании. Данный метод подразумевал накопление большого количества материала, в дальнейшем подлежащему описанию и анализу. Но кроме метода исторического анализа Боас отмечал и значимость других методов: к примеру, он не пытался полностью отказаться от сравнительного метода, хотя он являлся основным для эволюционистов, а говорил о том, что необходимо взаимодействие результатов, полученных различными способами. Только в этом случае, по его мнению, можно создать теорию развития культур.
Следует так же отметить и то, что автор предостерегает исследователей культуры от преждевременных выведениях законов развития, если же таковые существуют вообще. Чаще всего за эти самые законы принимают внешне сходные явления, процессы и предметы, которые имеют различное назначение, происхождение и культурное содержание.
Основная  мысль, которая интересует нас в результате выбранной нами темы исследования, что все культуры уникальны, не существует более или менее развитых цивилизаций, а вследствие этого необходимо остерегаться  переноса ценностей собственной культуры при исследовании чужой.
2.2. Антропология Кребера
В предыдущем параграфе уже упоминалось о том, что А. Кребер был учеником Ф. Боаса, и главным предметом исследования для него была человеческая культура. Собственные взгляды и идеи по этому вопросу он изложил в фундаментальном труде «Антропология», который одновременно являлся и учебником для университетов. Целью данной работы стало изложение антропологического знания в систематической форме. Кребер писал о том, что все культуры мира, существовавшие когда-либо и существующие теперь трудноразделимы, но, тем не менее, существует традиция разделять их на две категории: бесписьменные культуры и письменные. Так вот изучением первых должна заниматься этнология, а вторых – историческая наука.
В работах пятидесятых годов Кребер разрабатывал понятия ценностной (идеальной) и реальной культуры. Ценностная культура есть система идей и представлений о желаемом. Она воплощена в искусстве, философии, религии и нравственных нормах. Этот аспект культуры является ее интегрирующим и смысловым началом. Особую роль в теории Кребера играет присущий культуре «этос». Этос – это система идеалов, ценностей, доминирующих в культуре и имеющих тенденцию контролировать поведение ее членов, он является основой идеальной культуры. Реальная культура же состоит из изобретений, орудий и навыков, направляемых на достижения определенных целей и проявляющихся не только в технологии, но также и в экономической системе производства и распределения.
В понимании Кребера культура это система элементов, которые соединены и образуют целостность, модель, образец или тип. В типе выделяются форма и содержание, внешние и внутренние аспекты развития культуры. Форма культуры зависит от ее стиля. Само понятие стиля автор описывает не достаточно четко, но главная мысль заключается в том, что стиль культуры накладывает отпечаток на поведение людей и на материальную культуру, исходящую из специфики духовной культуры и ценностей, преобладающих в обществе.
К тому же Кребер проводит аналогию между процессами культурного и  биологического мира. Автор указывает на то, что каждая культура является неповторимой, своеобразной и уникальной, и то, что каждая проходит свой путь развития, под влиянием условий окружающей и внутренней среды.  «Во-первых, всякий биологический вид, или, применительно к предмету нашего обсуждения, всякий род или даже отряд или тип, имеет свою историю. Каждый из них представляет собой результат длительной эволюции, уникального и неповторимого процесса. Все это справедливо и по отношению ко всякой культуре». Кребер говорит о том, что культура существует, потому что существует общество, а оно, так же как и биологический вид состоит из следующих друг за другом частей, а именно поколений индивидов, создающие духовную и материальную культуру. «Во-вторых, точно так же, как биологический вид состоит из потока по существу повторяющих друг друга отдельных организмов, так и общество, только благодаря которому и может существовать культура, есть череда сменяющих друг друга поколений индивидов. Биологический вид или род есть форма, общая для отдельных особей, которые составляют его материальную субстанцию: культура или цивилизация есть форма, которую приобретают результаты деятельности общества в пределах человеческого рода».
Автор в своих работах уделил достаточно большое внимание вопросу культурного развития. В своей теории Кребер использовал аналогию культуры с организмом: культура, так же как и у Данилевского, Шпенглера и Тойнби, рождается, расцветает и умирает. Культура проходит свои стадии развития благодаря заложенному в ней внутреннему импульсу, некой «культурной энергии». Само развитие культуры происходит, по мнению Кребера, благодаря наличию паттерн. Паттерны – это культурные образцы или культурные модели, которые наполняются в процессе развития культуры содержанием в виде традиций, верований, обычаев, обрядов, произведений искусства (живописи, архитектуры, скульптуры), нравственных норм и ценностей. «Что действительно показывает приведенный выше материал, так это силу и значимость культурных паттернов, или схем. … Когда они начинают выделяться, когда только начинается их становление, они посвящают себя определенным специфическим задачам и отказываются от всех других. Если возникает конфликт с другими частями культуры, в которой формируется паттерн, то его отбора и выделения может не произойти, сам он как нечто вполне обособившееся может быть отвергнут, и высокой культурной ценности он не обретет. Если же этого не случится и другие паттерны культуры будут способствовать его росту или хотя бы не вступят с ним в конфликт, то данный образец обычно кумулятивно развивается в том направлении, в каком он первоначально начал дифференцироваться благодаря своего рода инерции».
Одним из главных предметов интереса А. Кребера – это пики расцвета культур. Автор в своих работах пытается выяснить какой может быть длительность периода расцвета культуры и от чего она может зависеть, может ли расцвет культуры происходить в целом или только в ее частях и может ли культура в конце своего развития исчезнуть вообще или стать новой культурой. «Иногда в развитии паттерна наблюдается остановка, после которой развитие возобновляется, сам же паттерн при этом непременно несколько видоизменяется. Я назвал это импульсами развития. … Остановки, или паузы, в развитии могут происходить как до, так и после кульминационного периода. … Можно установить градацию таких пауз, разделив их на продолжительные и короткие; тем не менее, в любом случае они будут неотъемлемой составной частью единого процесса культурного роста».
Кроме того, интересны взгляды автора на проблему смерти культуры. Они отличаются от взглядов Шпенглера, которые пронизаны фатализмом и пессимизмом по отношению к культуре. В работах Кребера не содержится идеи о том, что каждая культура непременно придет к своему завершению и исчезнет вообще: «Представляется невозможным, чтобы некое конкретное общество, находящееся в конкретном регионе, могло лишиться культуры». Культуры, по Боасу, могут приходить в упадок, в процессе снижения значимости культурных ценностей. Но этот процесс не может длиться до полного исчезновения культуры.
Кребер описывает три точки зрения на то, как можно воспринять и описать смерть культуры, но  следует отметить, что каждый подход к этому вопросу имеет субъективные оценки и выводы. Так вот, во-первых, можно провести аналогию с биологическими организмами – все живые организмы когда-либо заканчивают свое развитие, но их смерть не доказывает того, что и культуры обладают тем же свойством: «Однако неотвратимость смерти индивидуального организма никак не доказывает, что и культуры обладают способностью умирать. Мы можем лишь сказать, что такая возможность не исключена; и поскольку уж мы принимаем факт естественной смерти в органическом мире, не понимая фактически его природу, то необъяснимость процессов культурной смерти – еще не причина саму ее отрицать».
Во-вторых, можно говорить о том, что культуры не умирают сами по себе, а, приостанавливаясь в своем развитии, испытывают влияние других культур, но в этом случае следует принимать во внимание тот факт, что культуры никогда не регрессируют, а только прогрессируют.
И, в-третьих, культуры могут не стареть, а попросту изменяться, например, в результате конкуренции с другими культурами: « … культуры не обязательно должны стареть или перманентно прогрессировать, а могут просто претерпевать определенные изменения – в своей силе, оригинальности и производимых ценностях. Культура, оказавшаяся в ситуации конкния, Австро-Венгрия и Италия) и «Антанта» (Англия, Франция и Россия). Ведущую роль в отношениях этих блоков играли Германия и Англия, при этом Германия стремилась занять главенствующее положение[ на мировой арене, а Англия, соответственно, сохранить собственное положение. Германия в начале XX века вышла на новый уровень развития во многих сферах хозяйства, производства, науки и образования, но Германию не устраивало ее геополитическое положение в мире. К этому времени она обладала намного меньшим количеством колоний по сравнению с другими индустриальными странами. Кроме того, еще до начала войны во многих странах мира усилилась пропаганда милитаризма и шовинизма. Одной из причин этого послужило то, что у индустриальных стран, добившихся хороших результатов в экономическом развитии по сравнению с другими странами, появились иллюзии о расовом и национальном превосходстве, а идеи этих направлений уже к началу XX века становятся компонентами официальной государственной идеологии некоторых государств (Германия, Италия, Турция). После Первой мировой войны были огромные людские потери, материальные, экономические. Но самое главное, на глазах людей рушились принципы демократии, которые пропагандировал западный мир. Это проявлялось вследствие того, что страны, которые участвовали в войне, были вынуждены ссужать сферу рыночных отношений для того, чтобы само государство смогло регулировать производственную сферу. Первая мировая война способствовала развитию, но данный прогресс был военного характера: производилось оружие, танки, самолеты, был создан подводный флот. Все это делалось с одной целью – уничтожение противника, а значит уничтожения людей. Последствия войны были катастрофическими для ряда стран. Происходили экономические кризисы, причиной которых являлось то, что в военные годы большая часть финансов направлялась на укрепление монополий, связанных с военным производством. В последствии эти монополии стали обладать такой властью, что могли определять путь развития, который, к сожалению, не соответствовал принципам и ценностям западной цивилизации. Яркий пример этого – возникновение и распространение фашизма. Все перечисленные исторические события указывают на то, что настал период кризиса европейской цивилизации. Появляются идеи о том, что время европейских стран подходит к концу. Следует отметить, что именно в данный исторический период возникает такое философское направление как «философия жизни» и такое явление как экзистенционализм. Таким образом, работа Шпенглера явилась закономерным ответом на происходившие в мире события. Анализируя историко-культурный материал, Шпенглер, так же как и Данилевский, отказывается от схемы «Древний мир – Средневековье – Новое время». Шпенглер утверждает нелинейность исторического процесса: у него история представляется в виде протяженного во времени поля, на котором зарождаются, развиваются и погибают культурные миры. Они оставляют после себя остатки ценностей. Эти миры замкнуты и взаимонепроницаемы. Каждая культура имеет собственный путь развития. Основное внимание Шпенглер уделяет судьбам западного мира, говоря о том, что приближается конец западной цивилизации. Философ отстаивает идею, что поступательного развития культуры не существует, а есть круговорот локальных культур. Культуры он уподобляет живым организмам и считает, что они зарождаются неожиданно как цветы и то, что они являются изолированными и лишенными общих связей. Жизненный цикл каждой культуры с фаталистической неизбежностью заканчивается смертью. По мнению Шпенглера, жизненный цикл всех культур можно сравнить с уровнями жизни любого человека: детство, юность, зрелость и старость. «Всякая культура переживает возрасты отдельного человека. У каждой имеется свое детство, юность, возмужалость и старость» Шпенглер выделяет восемь великих культур: египетскую, античную, индийскую, вавилонскую, китайскую, арабскую, западную и мексиканскую. Так же автор выделяет и русскую культуру, но не уделяет ей особого внимания, говоря о том, что ее душа только зарождается. Всякая культура несет в себе свою особую идею, составляющую «душу культуры». «Душа» стремится выразиться в культурной деятельности народа, и все ее плоды одухотворяются ею. Каждая культура всегда соотносится с определенной душой, а душа выражается ее прасимволом. Прасимвол, по Шпенглеру, связывается с представлениями о пространственной протяженности, которые принадлежат конкретной культуре. Сам прасимвол неосуществим и непостижим, но он просматривается в нормах этики, в государственной форме, в мировоззрении, в живописи, в литературе, в основных понятиях философии и науки. Прасимвол невозможно познать и изложить в словах, так как формы познания и язык сами являются производными от него символами. Тем не менее, Шпенглер указывает образы прасимвола – египетской, античной, арабской и западной культур. После того как «душа» культуры начинает воплощаться в культурной деятельности народа происходит расцвет культуры, выраженный в научных, технических, социальных и культурных достижениях. «Культура умирает, когда ее душа осуществила всю сумму своих возможностей в виде народов, языков, вероучений, искусств, государств, наук». Как только это произошло, пишет Шпенглер, культура коченеет, и ее силы надламываются – она становится цивилизацией, а в этом виде может просуществовать еще тысячелетия, пока, наконец, не вернется в «прадушевную» стихию. Культуры не могут длиться вечно. Нет таких творений культуры, которые могут стать бессмертными, так как люди другой культуры, другой исторической эпохи не смогут их понять. Шпенглер говорит о том, что нет единого человечества, нет единой истории, нет развития и нет прогресса. Есть лишь совершенно непохожие, чуждые друг другу «души» и создаваемые ими различные культуры. Каждая культура переживает свое рождение, расцвет, затем она увядает и, в конце концов, вступает в последний этап своего бытия – цивилизацию. Таким образом, цивилизация по Шпенглеру есть не что иное, как умирающая культура. Это конечной этап, к которому рано или поздно придет каждая культура. «Под этим углом зрения падение Западного мира представляет собой ни более ни менее как проблему цивилизации. В этом заключен один из основных вопросов истории. Что такое цивилизация, понимаемая как логическое следствие, завершение и исход культуры? Потому что у каждой культуры своя собственная цивилизация. … Цивилизация есть неизбежная судьба культуры. Здесь мы достигаем того пункта, с которого становятся разрешимыми последние и труднейшие вопросы исторической морфологии. Цивилизация – это те самые крайние и искусственные состояния, осуществить которые способен высший вид людей. Они – завершение, они следуют как ставшее за становлением, как смерть за жизнью, как неподвижность за развитием, как умственная старость и окаменевший мировой город за деревней и задушевным детством, являемым над дорикой и готикой. Они – неизбежный конец, и тем не менее с внутренней необходимостью к ним всегда приходили». Шпенглер высказывает мысль о том, что нет единого исторического развития, а существуют культуры со своеобразными, непохожими на другие, чертами. Данные черты отражаются в религии, культуре, науке и мировоззрении. Каждая культура неизбежно придет к последней стадии – цивилизации. И это будет последнее, что переживет народ какой-либо культуры. Цивилизация будет распространяться на всех, превращая целый мир в огромный мегаполис, искусство станет частью массовой культуры, с единственной целью – развлечение. Наука будет необходима для того, чтобы сделать жизнь людей все более и более беззаботной. Сами же люди будут стремиться к власти, к деньгам и к удовлетворению своих материальных потребностей. Но, тем не менее, в самой концепции Шпенглера можно найти примеры взаимодействия культур. Примером может послужить античность, ставшая основой европейской культуры. Да и в самой работе воссоздаются образы давно погибших культур, свидетельствуя, о том, что идеи общности человеческой истории и культуры имеют место быть. Хотя сам автор говорит о «непроницаемости» культур, утверждая, что невозможно понять чужие культуры, находясь в собственной. Как и Данилевский, Шпенглер отстаивает идею отсутствия единого исторического процесса, но в его работе иные методологические основания. Он использует накопленный и переработанный опыт такого направления как философия жизни. Философия жизни – это иррационалистическое философское направление, которое господствовало в конце XIX и в начале XX веков. Для представителей данного направления исходным понятием было понятие «жизнь», которое они представляли как целостную реальность, необходимую постигать интуитивно (Ф. Ницше, В. Дильтей, Г. Зиммель, А. Бергсон). В объяснении развития общества Шпенглер употребляет иррационалистическую лексику, например такие слова как «жизнь», «смерть», «юность», «старость», «душа». Автор видит свою задачу в использовании в науках об истории методов гомологии и аналогии. Эти методы широко использовались биологией при установлении морфологической равнозначности органов (гомология) и функций (аналогия). Шпенглер переносит их на анализ общества. Надо сказать, что здесь он не редко допускает крайнюю субъективность и произвольность, тем более что сам Шпенглер отрицает значение объективной истины в исследовании культуры. Понимание истории культуры автор называет «философией судьбы», написанной своеобразным языком. Но применение данного языка необходимо не для того, чтобы заменить явления культуры понятиями, а для того чтобы эмоционально прочувствовать исследуемые предметы и отношения. Описывая развитие мировой истории культуры и человеческого общества, Шпенглер обращается к биологическим и биографическим понятиям, выраженных в таких формах как «рождение», «юность», «старость», «смерть». Они являются для него не аллегориями, метафорами и субъективными оценками, а объективными характеристиками культур, которые выражены с помощью символов. Таким образом, методы, которые использует Шпенглер, наполнены крайней субъективностью, но это сделано, как он считает, во благо исторического мышления, поскольку такие методы «обнажают органическую структуру истории». Кроме метафоричности языка и крайней субъективности автора в работе, необходимо обратить внимание и на то, как Шпенглер пессимистически описывает состояние западной культуры. Его взгляды, оценки и прогнозы на будущее могут показаться мрачными и мистическими. Но надо помнить в какое время Шпенглер создает свой труд – это послевоенное время, когда по всему миру царит разруха, нищета и голод. На его пессимистические взгляды также повлияло такое направление как экзистенционализм, появившееся вследствие тех исторических событий, которые ознаменовали начало XX века. У представителей экзистенционализма центральным понятием является экзистенция, означающее человеческое существование. И это существование должно проявляться через заботу, страх и решимость в таких ситуациях, которые могут стать последними в жизни человека. Не смотря ни на что человек должен постичь сущность своего существования, тем самым он обретет свободу, заключающуюся в сознательном принятии ответственности за происходящие события в собственной жизни и во всем мире. Роль философии существования XX века можно сравнить с немецкой классической философией XVIII – XIX веков, она определила фундамен- тальные ценности, как в философии (Н. Бердяев, К. Ясперс, М. Хайдеггер) так и в литературе (Ж.-П. Сартр, А. Камю). Если говорить о историко-научном значении работы Шпенглера, то оно достаточно велико, хотя на первый взгляд этого заметить нельзя. Весь труд посвящен проблеме понимания истории, и значительное место в нем занимает рассмотрение различных исторических событий и культурных явлений. Но задача произведения автора не столько историческая, сколько политическая. Обращаясь к прошлому, Шпенглер интересуется будущим, а именно – что ждет Европу в сложившейся ситуации. Начиная свою книгу, автор подчеркивает, что в первую очередь его интересует: «В этой книге будет сделана попытка определить историческое будущее. Задача ее заключается в том, чтобы проследить дальнейшие судьбы той культуры, которая сейчас является единственной на земле и проходит период завершения, именно культуры Западной Европы, во всех ее еще не законченных стадиях». Сам философ также объясняет почему он решает данную задачу анализом цивилизационных процессов: «При разработке этого первоначально более узкого вопроса у меня сложилось убеждение, что для настоящего понимания эпохи необходимо обратиться к более широкому кругу оснований, что при исследовании подобного рода совершенно невозможно ограничиться какой-нибудь эпохой и кругом ее политических фактов, невозможно заключить исследование в рамки прагматических соображений и совершенно отказаться от чисто метафизических, в высшей степени трансцендентных соображений, … Таким образом первоначальная тема возросла до огромных размеров. Бесконечное число неожиданных, большей частью совершенно новых вопросов и связей навязывалось само собой. Наконец мне стало совершенно ясным, что ни один отдельный отрывок нельзя осветить с должной полнотой, пока не будет обнаружена тайна мировой истории вообще, точнее говоря, тайна истории высшего человечества как органического единства, обладающего определенной структурой». Итак, Шпенглер создал цивилизационную концепцию культуры, которая была достаточно известна и популярна в широких кругах западного общества. До сих пор остается открытым вопрос об оригинальности его теории, существует такая точка зрения, что основные положения своей концепции Шпенглер заимствовал из работы Данилевского «Россия и Европа». Но, тем не менее, труд Шпенглера не престает восхищать, в первую очередь используемым автором языком для написания работы. Все исследование пронизано иррациональными понятиями, такими как «жизнь», «смерть», «душа». Обращение Шпенглера к иррационализму объясняется тем, что он являлся одним из представителей такого направления как «философия жизни», широко распространенного в Европе в конце XIX начале XX веков. Так же как и у Данилевского четко прослеживается влияние редукционизма в форме органицизма. Автор на протяжении всей книги сравнивает культуры с биологическими организмами, а именно с растениями. С помощью этого метода Шпенглер пытается объяснить процесс развития всех культур, сводя более сложные явления (историческое развитие) к более простым (процесс развития растений). Конечно, возникает справедливый вопрос – а стоит ли это делать. Ведь такие сложнейшие явления и процессы как общество, продукты его жизнедеятельности, и материальные и духовные, историческое развитие данного общества напрямую связаны с развитием экономики, политики, религии, искусства, морали и нравственности. Совокупность всех этих компонентов составляет целостность, все элементы исторического развития общества взаимосвязаны, и нельзя рассматривать процесс развития одного явления без другого. Идеи и взгляды Шпенглера на развитие европейских стран пронизаны пессимизмом. Он не видит будущего Европы, указывая на то, что она уже вступила в последнюю стадию развития – цивилизацию, которая характеризуется тем, что люди добиваются только материальных благ и наслаждения от своей деятельности. Признаками последней стадии, по его мнению, являются появление огромных городов, превращение искусства в массовую культуру, направленную на развлечение и расслабление общества, падение нравственности, морального облика индивида и развитие научных достижений, для облегчения жизни людей. Конечно, на первый взгляд, такое настроение автора можно объяснить тем же самым направлением «философия жизни», но главная причина заключается в том, что наступил период кризиса европейской цивилизации. Происходят мировые войны с огромными людскими потерями, разрушение экономики, сопровождающиеся длительными кризисами, развитие научных изобретений, в том числе создание оружия массового поражения. Таким образом, происходит разрушение общечеловеческих гуманных ценностей, которые культивировались в первую очередь западными странами. ё Теория локальных цивилизаций А. Тойнби Мы привыкли подразделять всемирную историю на истории отдельных стран: историю России, историю Франции, историю Англии и тому подобное. Однако английский историк Арнольд Тойнби (1889 – 1975) задался вопросом, допустимо ли рассматривать отдельные страны как самостоятельные единицы, которые существуют независимо друг от друга? С этого и начинается его теоретическое исследование, изложенное в 12-томном труде «Постижение истории». Написанию работы способствовали те же самые исторические условия, что и для «Заката Европы» Шпенглера. Эти две работы – реакции на кризис Европейской цивилизации начала XX века. До Первой мировой войны европейцы не сомневались в истинности собственных взглядов, а именно в эволюционизме и европоцентризме. Но после итогов войны положение Европы изменилось. «Мировая война 1914 – 1918 гг. вынесла на поверхность тенденцию, подспудно зревшую уже не менее века. К 1918 г. одна из тех восьми великих держав, которые существовали в 1914 г., совершенно исчезла с политической карты, две другие, искалеченные, находились в состоянии прострации, а одна из более или менее благополучно выживших стала энергично перестраиваться в поисках «самоуправления доминионов». … К тому же в этом новом мире даже великие державы стали казаться меньше и индустриализм, вышедший на мировую арену, стал тормозить их экономическое развитие. Все государства в равной степени начинают осознавать, что не могут самостоятельно выжить экономически, и либо резко протестуют против военной, финансовой, тарифной, миграционной политики, либо обращаются за помощью к техническим международным организациям, которые были созданы вокруг секретариата Лиги Наций и Международного бюро труда в Женеве» Основной единицей истории Тойнби называет цивилизацию. Исходя из того, что любая страна должны рассматриваться не сама по себе, а исходя из «исторического контекста», Тойнби приходит к следующим выводам о цивилизации: 1. Цивилизации «представляют собой ... общества с более широкой протяженностью как в пространстве, так и во времени, чем национальные государства, города-государства или любые другие политические союзы»; 2. Именно цивилизации должны рассматриваться историками; 3. Цивилизации сопоставимы друг с другом; 4. Ни одна из цивилизаций не охватывает всего человечества; 5. Преемственность в развитии цивилизаций гораздо меньше, чем преемственность между фазами развития одной цивилизации. Проводя анализ истории, Тойнби выделяет двадцать одну цивилизацию, когда-либо существовавшую на Земле (ко времени окончания работы их количество увеличивается до 37). Существующих ныне цивилизаций Тойнби насчитывает семь: западная, православная, индуистская, китайская, дальневосточная (в Корее и Японии), иранская и арабская. Цивилизации разделяются им на три поколения. Первое поколение – примитивные культуры, которые являются бесписьменными. Они отличаются односторонней специализацией, приспособлены к жизни в конкретной географической среде; надстроечные элементы – государственность, образование, церковь, а тем более наука и искусство – в них отсутствуют. Эти культуры гибнут стихийно, если не входят благодаря творческому акту в более развитую цивилизацию второго поколения. При резком изменении условий жизни, которые Тойнби называет «вызовом», общество не может дать адекватного ответа, перестроиться и изменить образ жизни. Продолжая жить и действовать так, как будто «вызова» нет, культура постепенно гибнет. Некоторые общества, однако, выделяют из своей среды «творческое меньшинство», которое осознает «вызов» и способно дать на него удовлетворительный ответ. Они увлекают за собой основную массу людей, и общество встает на принципиально новый уровень развития. Начинается формирование цивилизации, унаследовавшей опыт своей предшественницы, но гораздо более гибкой и многосторонней. В цивилизациях второго поколения социальная связь направлена на творческие личности, которые ведут за собой остальных, то есть на «творческое меньшинство». Цивилизации второго поколения динамичны, они создают большие города, вроде Рима и Вавилона, в них развивается разделение труда, товарный обмен, рынок. Возникают слои ремесленников, ученых, торговцев, людей умственного труда. Утверждается сложная система рангов и статусов. Также могут развиться атрибуты демократии: выборные органы, правовая система, самоуправление, разделение властей. Цивилизации же третьего поколения формируются на основе церквей. Английский историк ставит вопрос: почему некоторые общества, подобно многим примитивным группам, оказываются неподвижными на ранней стадии своего существования и не складываются в цивилизации, тогда как другие достигают этого уровня? На этот вопрос он отвечает так: генезис цивилизации нельзя объяснить ни расовым фактором, ни географической средой. Она возникает в результате специфической комбинации двух условий: наличия в данном обществе творчества меньшинства и среды, которая не слишком благоприятна, однако и не очень враждебна. Группы, в которых есть эти условия, складываются в цивилизации. Группы, не обладающие ими, остаются на доцивилизационном уровне. Механизм рождения цивилизаций в этих условиях сформулирован как взаимодействие вызова и ответа. Если среда умеренно неблагоприятна, она непрерывно бросает вызов обществу, а общество посредством своего творческого меньшинства успешно отвечает на вызов и решает проблемы. Если это происходит именно так, общество находится в непрерывном движении. Но тогда возникает вопрос – почему существуют цивилизации, которые больше не развиваются или уже погибли? Тойнби это объясняет ростом цивилизаций. Он понимает рост цивилизации не как географическое распространение общества. Природная экспансия ведет не к росту, а к задержке развития и разложению. Когда общество захватывает чужие территории, это указывает на то, что оно не в состоянии справится с внутренним вызовом. Подобным же образом рост цивилизации ограничивается и не вызывается техническим прогрессом и растущей властью общества над физической средой. Между прогрессом техники и развитием цивилизации нет прямой зависимости. В ходе технического прогресса возможны такие явления, в результате которых единственным критерием развития цивилизации становится техника, а это может привести к пренебрежению духовной сферой развития человека. Английский историк А. Тойнби, создавая теорию локальных цивилизаций, выбрал в качестве единицы членения исторического процесса цивилизацию. Цивилизацию он отождествляет с состоянием общества, при котором появляется творческая элита, свободная от вовлеченности в воспроизводство материальной жизни. Принадлежащие к ней люди наделены, по Тойнби, даром вести за собой огромные массы людей. Именно они создают неповторимый духовный облик каждой цивилизации, находящий воплощение в ее символах. Подобно своим предшественникам, Тойнби признает циклическую схему развития цивилизаций: рождение, рост, расцвет, надлом и разложение. Но эта схема не является фатальной, гибель цивилизаций вероятна, но не неизбежна. Цивилизации, как и люди, не способны видеть свое будущее, они не сознают своих действий и важнейших условий, обеспечивающих их процветание. Ограниченность и эгоизм правящих элит в сочетании с леностью и консерватизмом большинства приводят к вырождению цивилизации. Однако в ходе истории степень осознания людьми пос][Появляются идеи о том, что время европейских стран подходит к концу. Следует отметить, что именно в данный исторический период возникает такое философское направление как «философия жизни» и такое явление как экзистенционализм. Таким образом, работа Шпенглера явилась закономерным ответом на происходившие в мире события. Анализируя историко-культурный материал, Шпенглер, так же как и Данилевский, отказывается от схемы «Древний мир – Средневековье – Новое время». Шпенглер утверждает нелинейность исторического процесса: у него история представляется в виде протяженного во времени поля, на котором зарождаются, развиваются и погибают культурные миры. Они оставляют после себя остатки ценностей. Эти миры замкнуты и взаимонепроницаемы. Каждая культура имеет собственный путь развития. Основное внимание Шпенглер уделяет судьбам западного мира, говоря о том, что приближается конец западной цивилизации. Философ отстаивает идею, что поступательного развития культуры не существует, а есть круговорот локальных культур. Культуры он уподобляет живым организмам и считает, что они зарождаются неожиданно как цветы и то, что они являются изолированными и лишенными общих связей. Жизненный цикл каждой культуры с фаталистической неизбежностью заканчивается смертью. По мнению Шпенглера, жизненный цикл всех культур можно сравнить с уровнями жизни любого человека: детство, юность, зрелость и старость. «Всякая культура переживает возрасты отдельного человека. У каждой имеется свое детство, юность, возмужалость и старость» Шпенглер выделяет восемь великих культур: египетскую, античную, индийскую, вавилонскую, китайскую, арабскую, западную и мексиканскую. Так же автор выделяет и русскую культуру, но не уделяет ей особого внимания, говоря о том, что ее душа только зарождается. Всякая культура несет в себе свою особую идею, составляющую «душу культуры». «Душа» стремится выразиться в культурной деятельности народа, и все ее плоды одухотворяются ею. Каждая культура всегда соотносится с определенной душой, а душа выражается ее прасимволом. Прасимвол, по Шпенглеру, связывается с представлениями о пространственной протяженности, которые принадлежат конкретной культуре. Сам прасимвол неосуществим и непостижим, но он просматривается в нормах этики, в государственной форме, в мировоззрении, в живописи, в литературе, в основных понятиях философии и науки. Прасимвол невозможно познать и изложить в словах, так как формы познания и язык сами являются производными от него символами. Тем не менее, Шпенглер указывает образы прасимвола – египетской, античной, арабской и западной культур. После того как «душа» культуры начинает воплощаться в культурной деятельности народа происходит расцвет культуры, выраженный в научных, технических, социальных и культурных достижениях. «Культура умирает, когда ее душа осуществила всю сумму своих возможностей в виде народов, языков, вероучений, искусств, государств, наук». Как только это произошло, пишет Шпенглер, культура коченеет, и ее силы надламываются – она становится цивилизацией, а в этом виде может просуществовать еще тысячелетия, пока, наконец, не вернется в «прадушевную» стихию. Культуры не могут длиться вечно. Нет таких творений культуры, которые могут стать бессмертными, так как люди другой культуры, другой исторической эпохи не смогут их понять. Шпенглер говорит о том, что нет единого человечества, нет единой истории, нет развития и нет прогресса. Есть лишь совершенно непохожие, чуждые друг другу «души» и создаваемые ими различные культуры. Каждая культура переживает свое рождение, расцвет, затем она увядает и, в конце концов, вступает в последний этап своего бытия – цивилизацию. Таким образом, цивилизация по Шпенглеру есть не что иное, как умирающая культура. Это конечной этап, к которому рано или поздно придет каждая культура. «Под этим углом зрения падение Западного мира представляет собой ни более ни менее как проблему цивилизации. В этом заключен один из основных вопросов истории. Что такое цивилизация, понимаемая как логическое следствие, завершение и исход культуры? Потому что у каждой культуры своя собственная цивилизация. … Цивилизация есть неизбежная судьба культуры. Здесь мы достигаем того пункта, с которого становятся разрешимыми последние и труднейшие вопросы исторической морфологии. Цивилизация – это те самые крайние и искусственные состояния, осуществить которые способен высший вид людей. Они – завершение, они следуют как ставшее за становлением, как смерть за жизнью, как неподвижность за развитием, как умственная старость и окаменевший мировой город за деревней и задушевным детством, являемым над дорикой и готикой. Они – неизбежный конец, и тем не менее с внутренней необходимостью к ним всегда приходили». Шпенглер высказывает мысль о том, что нет единого исторического развития, а существуют культуры со своеобразными, непохожими на другие, чертами. Данные черты отражаются в религии, культуре, науке и мировоззрении. Каждая культура неизбежно придет к последней стадии – цивилизации. И это будет последнее, что переживет народ какой-либо культуры. Цивилизация будет распространяться на всех, превращая целый мир в огромный мегаполис, искусство станет частью массовой культуры, с единственной целью – развлечение. Наука будет необходима для того, чтобы сделать жизнь людей все более и более беззаботной. Сами же люди будут стремиться к власти, к деньгам и к удовлетворению своих материальных потребностей. Но, тем не менее, в самой концепции Шпенглера можно найти примеры взаимодействия культур. Примером может послужить античность, ставшая основой европейской культуры. Да и в самой работе воссоздаются образы давно погибших культур, свидетельствуя, о том, что идеи общности человеческой истории и культуры имеют место быть. Хотя сам автор говорит о «непроницаемости» культур, утверждая, что невозможно понять чужие культуры, находясь в собственной. Как и Данилевский, Шпенглер отстаивает идею отсутствия единого исторического процесса, но в его работе иные методологические основания. Он использует накопленный и переработанный опыт такого направления как философия жизни. Философия жизни – это иррационалистическое философское направление, которое господствовало в конце XIX и в начале XX веков. Для представителей данного направления исходным понятием было понятие «жизнь», которое они представляли как целостную реальность, необходимую постигать интуитивно (Ф. Ницше, В. Дильтей, Г. Зиммель, А. Бергсон). В объяснении развития общества Шпенглер употребляет иррационалистическую лексику, например такие слова как «жизнь», «смерть», «юность», «старость», «душа». Автор видит свою задачу в использовании в науках об истории методов гомологии и аналогии. Эти методы широко использовались биологией при установлении морфологической равнозначности органов (гомология) и функций (аналогия). Шпенглер переносит их на анализ общества. Надо сказать, что здесь он не редко допускает крайнюю субъективность и произвольность, тем более что сам Шпенглер отрицает значение объективной истины в исследовании культуры. Понимание истории культуры автор называет «философией судьбы», написанной своеобразным языком. Но применение данного языка необходимо не для того, чтобы заменить явления культуры понятиями, а для того чтобы эмоционально прочувствовать исследуемые предметы и отношения. Описывая развитие мировой истории культуры и человеческого общества, Шпенглер обращается к биологическим и биографическим понятиям, выраженных в таких формах как «рождение», «юность», «старость», «смерть». Они являются для него не аллегориями, метафорами и субъективными оценками, а объективными характеристиками культур, которые выражены с помощью символов. Таким образом, методы, которые использует Шпенглер, наполнены крайней субъективностью, но это сделано, как он считает, во благо исторического мышления, поскольку такие методы «обнажают органическую структуру истории». Кроме метафоричности языка и крайней субъективности автора в работе, необходимо обратить внимание и на то, как Шпенглер пессимистически описывает состояние западной культуры. Его взгляды, оценки и прогнозы на будущее могут показаться мрачными и мистическими. Но надо помнить в какое время Шпенглер создает свой труд – это послевоенное время, когда по всему миру царит разруха, нищета и голод. На его пессимистические взгляды также повлияло такое направление как экзистенционализм, появившееся вследствие тех исторических событий, которые ознаменовали начало XX века. У представителей экзистенционализма центральным понятием является экзистенция, означающее человеческое существование. И это существование должно проявляться через заботу, страх и решимость в таких ситуациях, которые могут стать последними в жизни человека. Не смотря ни на что человек должен постичь сущность своего существования, тем самым он обретет свободу, заключающуюся в сознательном принятии ответственности за происходящие события в собственной жизни и во всем мире. Роль философии существования XX века можно сравнить с немецкой классической философией XVIII – XIX веков, она определила фундамен- тальные ценности, как в философии (Н. Бердяев, К. Ясперс, М. Хайдеггер) так и в литературе (Ж.-П. Сартр, А. Камю). Если говорить о историко-научном значении работы Шпенглера, то оно достаточно велико, хотя на первый взгляд этого заметить нельзя. Весь труд посвящен проблеме понимания истории, и значительное место в нем занимает рассмотрение различных исторических событий и культурных явлений. Но задача произведения автора не столько историческая, сколько политическая. Обращаясь к прошлому, Шпенглер интересуется будущим, а именно – что ждет Европу в сложившейся ситуации. Начиная свою книгу, автор подчеркивает, что в первую очередь его интересует: «В этой книге будет сделана попытка определить историческое будущее. Задача ее заключается в том, чтобы проследить дальнейшие судьбы той культуры, которая сейчас является единственной на земле и проходит период завершения, именно культуры Западной Европы, во всех ее еще не законченных стадиях». Сам философ также объясняет почему он решает данную задачу анализом цивилизационных процессов: «При разработке этого первоначально более узкого вопроса у меня сложилось убеждение, что для настоящего понимания эпохи необходимо обратиться к более широкому кругу оснований, что при исследовании подобного рода совершенно невозможно ограничиться какой-нибудь эпохой и кругом ее политических фактов, невозможно заключить исследование в рамки прагматических соображений и совершенно отказаться от чисто метафизических, в высшей степени трансцендентных соображений, … Таким образом первоначальная тема возросла до огромных размеров. Бесконечное число неожиданных, большей частью совершенно новых вопросов и связей навязывалось само собой. Наконец мне стало совершенно ясным, что ни один отдельный отрывок нельзя осветить с должной полнотой, пока не будет обнаружена тайна мировой истории вообще, точнее говоря, тайна истории высшего человечества как органического единства, обладающего определенной структурой». Итак, Шпенглер создал цивилизационную концепцию культуры, которая была достаточно известна и популярна в широких кругах западного общества. До сих пор остается открытым вопрос об оригинальности его теории, существует такая точка зрения, что основные положения своей концепции Шпенглер заимствовал из работы Данилевского «Россия и Европа». Но, тем не менее, труд Шпенглера не престает восхищать, в первую очередь используемым автором языком для написания работы. Все исследование пронизано иррациональными понятиями, такими как «жизнь», «смерть», «душа». Обращение Шпенглера к иррационализму объясняется тем, что он являлся одним из представителей такого направления как «философия жизни», широко распространенного в Европе в конце XIX начале XX веков. Так же как и у Данилевского четко прослеживается влияние редукционизма в форме органицизма. Автор на протяжении всей книги сравнивает культуры с биологическими организмами, а именно с растениями. С помощью этого метода Шпенглер пытается объяснить процесс развития всех культур, сводя более сложные явления (историческое развитие) к более простым (процесс развития растений). Конечно, возникает справедливый вопрос – а стоит ли это делать. Ведь такие сложнейшие явления и процессы как общество, продукты его жизнедеятельности, и материальные и духовные, историческое развитие данного общества напрямую связаны с развитием экономики, политики, религии, искусства, морали и нравственности. Совокупность всех этих компонентов составляет целостность, все элементы исторического развития общества взаимосвязаны, и нельзя рассматривать процесс развития одного явления без другого. Идеи и взгляды Шпенглера на развитие европейских стран пронизаны пессимизмом. Он не видит будущего Европы, указывая на то, что она уже вступила в последнюю стадию развития – цивилизацию, которая характеризуется тем, что люди добиваются только материальных благ и наслаждения от своей деятельности. Признаками последней стадии, по его мнению, являются появление огромных городов, превращение искусства в массовую культуру, направленную на развлечение и расслабление общества, падение нравственности, морального облика индивида и развитие научных достижений, для облегчения жизни людей. Конечно, на первый взгляд, такое настроение автора можно объяснить тем же самым направлением «философия жизни», но главная причина заключается в том, что наступил период кризиса европейской цивилизации. Происходят мировые войны с огромными людскими потерями, разрушение экономики, сопровождающиеся длительными кризисами, развитие научных изобретений, в том числе создание оружия массового поражения. Таким образом, происходит разрушение общечеловеческих гуманных ценностей, которые культивировались в первую очередь западными странами. ё Теория локальных цивилизаций А. Тойнби Мы привыкли подразделять всемирную историю на истории отдельных стран: историю России, историю Франции, историю Англии и тому подобное. Однако английский историк Арнольд Тойнби (1889 – 1975) задался вопросом, допустимо ли рассматривать отдельные страны как самостоятельные единицы, которые существуют независимо друг от друга? С этого и начинается его теоретическое исследование, изложенное в 12-томном труде «Постижение истории». Написанию работы способствовали те же самые исторические условия, что и для «Заката Европы» Шпенглера. Эти две работы – реакции на кризис Европейской цивилизации начала XX века. До Первой мировой войны европейцы не сомневались в истинности собственных взглядов, а именно в эволюционизме и европоцентризме. Но после итогов войны положение Европы изменилось. «Мировая война 1914 – 1918 гг. вынесла на поверхность тенденцию, подспудно зревшую уже не менее века. К 1918 г. одна из тех восьми великих держав, которые существовали в 1914 г., совершенно исчезла с политической карты, две другие, искалеченные, находились в состоянии прострации, а одна из более или менее благополучно выживших стала энергично перестраиваться в поисках «самоуправления доминионов». … К тому же в этом новом мире даже великие державы стали казаться меньше и индустриализм, вышедший на мировую арену, стал тормозить их экономическое развитие. Все государства в равной степени начинают осознавать, что не могут самостоятельно выжить экономически, и либо резко протестуют против военной, финансовой, тарифной, миграционной политики, либо обращаются за помощью к техническим международным организациям, которые были созданы вокруг секретариата Лиги Наций и Международного бюро труда в Женеве» Основной единицей истории Тойнби называет цивилизацию. Исходя из того, что любая страна должны рассматриваться не сама по себе, а исходя из «исторического контекста», Тойнби приходит к следующим выводам о цивилизации: 1. Цивилизации «представляют собой ... общества с более широкой протяженностью как в пространстве, так и во времени, чем национальные государства, города-государства или любые другие политические союзы»; 2. Именно цивилизации должны рассматриваться историками; 3. Цивилизации сопоставимы друг с другом; 4. Ни одна из цивилизаций не охватывает всего человечества; 5. Преемственность в развитии цивилизаций гораздо меньше, чем преемственность между фазами развития одной цивилизации. Проводя анализ истории, Тойнби выделяет двадцать одну цивилизацию, когда-либо существовавшую на Земле (ко времени окончания работы их количество увеличивается до 37). Существующих ныне цивилизаций Тойнби насчитывает семь: западная, православная, индуистская, китайская, дальневосточная (в Корее и Японии), иранская и арабская. Цивилизации разделяются им на три поколения. Первое поколение – примитивные культуры, которые являются бесписьменными. Они отличаются односторонней специализацией, приспособлены к жизни в конкретной географической среде; надстроечные элементы – государственность, образование, церковь, а тем более наука и искусство – в них отсутствуют. Эти культуры гибнут стихийно, если не входят благодаря творческому акту в более развитую цивилизацию второго поколения. При резком изменении условий жизни, которые Тойнби называет «вызовом», общество не может дать адекватного ответа, перестроиться и изменить образ жизни. Продолжая жить и действовать так, как будто «вызова» нет, культура постепенно гибнет. Некоторые общества, однако, выделяют из своей среды «творческое меньшинство», которое осознает «вызов» и способно дать на него удовлетворительный ответ. Они увлекают за собой основную массу людей, и общество встает на принципиально новый уровень развития. Начинается формирование цивилизации, унаследовавшей опыт своей предшественницы, но гораздо более гибкой и многосторонней. В цивилизациях второго поколения социальная связь направлена на творческие личности, которые ведут за собой остальных, то есть на «творческое меньшинство». Цивилизации второго поколения динамичны, они создают большие города, вроде Рима и Вавилона, в них развивается разделение труда, товарный обмен, рынок. Возникают слои ремесленников, ученых, торговцев, людей умственного труда. Утверждается сложная система рангов и статусов. Также могут развиться атрибуты демократии: выборные органы, правовая система, самоуправление, разделение властей. Цивилизации же третьего поколения формируются на основе церквей. Английский историк ставит вопрос: почему некоторые общества, подобно многим примитивным группам, оказываются неподвижными на ранней стадии своего существования и не складываются в цивилизации, тогда как другие достигают этого уровня? На этот вопрос он отвечает так: генезис цивилизации нельзя объяснить ни расовым фактором, ни географической средой. Она возникает в результате специфической комбинации двух условий: наличия в данном обществе творчества меньшинства и среды, которая не слишком благоприятна, однако и не очень враждебна. Группы, в которых есть эти условия, складываются в цивилизации. Группы, не обладающие ими, остаются на доцивилизационном уровне. Механизм рождения цивилизаций в этих условиях сформулирован как взаимодействие вызова и ответа. Если среда умеренно неблагоприятна, она непрерывно бросает вызов обществу, а общество посредством своего творческого меньшинства успешно отвечает на вызов и решает проблемы. Если это происходит именно так, общество находится в непрерывном движении. Но тогда возникает вопрос – почему существуют цивилизации, которые больше не развиваются или уже погибли? Тойнби это объясняет ростом цивилизаций. Он понимает рост цивилизации не как географическое распространение общества. Природная экспансия ведет не к росту, а к задержке развития и разложению. Когда общество захватывает чужие территории, это указывает на то, что оно не в состоянии справится с внутренним вызовом. Подобным же образом рост цивилизации ограничивается и не вызывается техническим прогрессом и растущей властью общества над физической средой. Между прогрессом техники и развитием цивилизации нет прямой зависимости. В ходе технического прогресса возможны такие явления, в результате которых единственным критерием развития цивилизации становится техника, а это может привести к пренебрежению духовной сферой развития человека. Английский историк А. Тойнби, создавая теорию локальных цивилизаций, выбрал в качестве единицы членения исторического процесса цивилизацию. Цивилизацию он отождествляет с состоянием общества, при котором появляется творческая элита, свободная от вовлеченности в воспроизводство материальной жизни. Принадлежащие к ней люди наделены, по Тойнби, даром вести за собой огромные массы людей. Именно они создают неповторимый духовный облик каждой цивилизации, находящий воплощение в ее символах. Подобно своим предшественникам, Тойнби признает циклическую схему развития цивилизаций: рождение, рост, расцвет, надлом и разложение. Но эта схема не является фатальной, гибель цивилизаций вероятна, но не неизбежна. Цивилизации, как и люди, не способны видеть свое будущее, они не сознают своих действий и важнейших условий, обеспечивающих их процветание. Ограниченность и эгоизм правящих элит в сочетании с леностью и консерватизмом большинства приводят к вырождению цивилизации. Однако в ходе истории степень осознания людьми пос][иближается конец западной цивилизации. Философ отстаивает идею, что поступательного развития культуры не существует, а есть круговорот локальных культур. Культуры он уподобляет живым организмам и считает, что они зарождаются неожиданно как цветы и то, что они являются изолированными и лишенными общих связей. Жизненный цикл каждой культуры с фаталистической неизбежностью заканчивается смертью. По мнению Шпенглера, жизненный цикл всех культур можно сравнить с уровнями жизни любого человека: детство, юность, зрелость и старость. «Всякая культура переживает возрасты отдельного человека. У каждой имеется свое детство, юность, возмужалость и старость» Шпенглер выделяет восемь великих культур: египетскую, античную, индийскую, вавилонскую, китайскую, арабскую, западную и мексиканскую. Так же автор выделяет и русскую культуру, но не уделяет ей особого внимания, говоря о том, что ее душа только зарождается. Всякая культура несет в себе свою особую идею, составляющую «душу культуры». «Душа» стремится выразиться в культурной деятельности народа, и все ее плоды одухотворяются ею. Каждая культура всегда соотносится с определенной душой, а душа выражается ее прасимволом. Прасимвол, по Шпенглеру, связывается с представлениями о пространственной протяженности, которые принадлежат конкретной культуре. Сам прасимвол неосуществим и непостижим, но он просматривается в нормах этики, в государственной форме, в мировоззрении, в живописи, в литературе, в основных понятиях философии и науки. Прасимвол невозможно познать и изложить в словах, так как формы познания и язык сами являются производными от него символами. Тем не менее, Шпенглер указывает образы прасимвола – египетской, античной, арабской и западной культур. После того как «душа» культуры начинает воплощаться в культурной деятельности народа происходит расцвет культуры, выраженный в научных, технических, социальных и культурных достижениях. «Культура умирает, когда ее душа осуществила всю сумму своих возможностей в виде народов, языков, вероучений, искусств, государств, наук». Как только это произошло, пишет Шпенглер, культура коченеет, и ее силы надламываются – она становится цивилизацией, а в этом виде может просуществовать еще тысячелетия, пока, наконец, не вернется в «прадушевную» стихию. Культуры не могут длиться вечно. Нет таких творений культуры, которые могут стать бессмертными, так как люди другой культуры, другой исторической эпохи не смогут их понять. Шпенглер говорит о том, что нет единого человечества, нет единой истории, нет развития и нет прогресса. Есть лишь совершенно непохожие, чуждые друг другу «души» и создаваемые ими различные культуры. Каждая культура переживает свое рождение, расцвет, затем она увядает и, в конце концов, вступает в последний этап своего бытия – цивилизацию. Таким образом, цивилизация по Шпенглеру есть не что иное, как умирающая культура. Это конечной этап, к которому рано или поздно придет каждая культура. «Под этим углом зрения падение Западного мира представляет собой ни более ни менее как проблему цивилизации. В этом заключен один из основных вопросов истории. Что такое цивилизация, понимаемая как логическое следствие, завершение и исход культуры? Потому что у каждой культуры своя собственная цивилизация. … Цивилизация есть неизбежная судьба культуры. Здесь мы достигаем того пункта, с которого становятся разрешимыми последние и труднейшие вопросы исторической морфологии. Цивилизация – это те самые крайние и искусственные состояния, осуществить которые способен высший вид людей. Они – завершение, они следуют как ставшее за становлением, как смерть за жизнью, как неподвижность за развитием, как умственная старость и окаменевший мировой город за деревней и задушевным детством, являемым над дорикой и готикой. Они – неизбежный конец, и тем не менее с внутренней необходимостью к ним всегда приходили». Шпенглер высказывает мысль о том, что нет единого исторического развития, а существуют культуры со своеобразными, непохожими на другие, чертами. Данные черты отражаются в религии, культуре, науке и мировоззрении. Каждая культура неизбежно придет к последней стадии – цивилизации. И это будет последнее, что переживет народ какой-либо культуры. Цивилизация будет распространяться на всех, превращая целый мир в огромный мегаполис, искусство станет частью массовой культуры, с единственной целью – развлечение. Наука будет необходима для того, чтобы сделать жизнь людей все более и более беззаботной. Сами же люди будут стремиться к власти, к деньгам и к удовлетворению своих материальных потребностей. Но, тем не менее, в самой концепции Шпенглера можно найти примеры взаимодействия культур. Примером может послужить античность, ставшая основой европейской культуры. Да и в самой работе воссоздаются образы давно погибших культур, свидетельствуя, о том, что идеи общности человеческой истории и культуры имеют место быть. Хотя сам автор говорит о «непроницаемости» культур, утверждая, что невозможно понять чужие культуры, находясь в собственной. Как и Данилевский, Шпенглер отстаивает идею отсутствия единого исторического процесса, но в его работе иные методологические основания. Он использует накопленный и переработанный опыт такого направления как философия жизни. Философия жизни – это иррационалистическое философское направление, которое господствовало в конце XIX и в начале XX веков. Для представителей данного направления исходным понятием было понятие «жизнь», которое они представляли как целостную реальность, необходимую постигать интуитивно (Ф. Ницше, В. Дильтей, Г. Зиммель, А. Бергсон). В объяснении развития общества Шпенглер употребляет иррационалистическую лексику, например такие слова как «жизнь», «смерть», «юность», «старость», «душа». Автор видит свою задачу в использовании в науках об истории методов гомологии и аналогии. Эти методы широко использовались биологией при установлении морфологической равнозначности органов (гомология) и функций (аналогия). Шпенглер переносит их на анализ общества. Надо сказать, что здесь он не редко допускает крайнюю субъективность и произвольность, тем более что сам Шпенглер отрицает значение объективной истины в исследовании культуры. Понимание истории культуры автор называет «философией судьбы», написанной своеобразным языком. Но применение данного языка необходимо не для того, чтобы заменить явления культуры понятиями, а для того чтобы эмоционально прочувствовать исследуемые предметы и отношения. Описывая развитие мировой истории культуры и человеческого общества, Шпенглер обращается к биологическим и биографическим понятиям, выраженных в таких формах как «рождение», «юность», «старость», «смерть». Они являются для него не аллегориями, метафорами и субъективными оценками, а объективными характеристиками культур, которые выражены с помощью символов. Таким образом, методы, которые использует Шпенглер, наполнены крайней субъективностью, но это сделано, как он считает, во благо исторического мышления, поскольку такие методы «обнажают органическую структуру истории». Кроме метафоричности языка и крайней субъективности автора в работе, необходимо обратить внимание и на то, как Шпенглер пессимистически описывает состояние западной культуры. Его взгляды, оценки и прогнозы на будущее могут показаться мрачными и мистическими. Но надо помнить в какое время Шпенглер создает свой труд – это послевоенное время, когда по всему миру царит разруха, нищета и голод. На его пессимистические взгляды также повлияло такое направление как экзистенционализм, появившееся вследствие тех исторических событий, которые ознаменовали начало XX века. У представителей экзистенционализма центральным понятием является экзистенция, означающее человеческое существование. И это существование должно проявляться через заботу, страх и решимость в таких ситуациях, которые могут стать последними в жизни человека. Не смотря ни на что человек должен постичь сущность своего существования, тем самым он обретет свободу, заключающуюся в сознательном принятии ответственности за происходящие события в собственной жизни и во всем мире. Роль философии существования XX века можно сравнить с немецкой классической философией XVIII – XIX веков, она определила фундамен- тальные ценности, как в философии (Н. Бердяев, К. Ясперс, М. Хайдеггер) так и в литературе (Ж.-П. Сартр, А. Камю). Если говорить о историко-научном значении работы Шпенглера, то оно достаточно велико, хотя на первый взгляд этого заметить нельзя. Весь труд посвящен проблеме понимания истории, и значительное место в нем занимает рассмотрение различных исторических событий и культурных явлений. Но задача произведения автора не столько историческая, сколько политическая. Обращаясь к прошлому, Шпенглер интересуется будущим, а именно – что ждет Европу в сложившейся ситуации. Начиная свою книгу, автор подчеркивает, что в первую очередь его интересует: «В этой книге будет сделана попытка определить историческое будущее. Задача ее заключается в том, чтобы проследить дальнейшие судьбы той культуры, которая сейчас является единственной на земле и проходит период завершения, именно культуры Западной Европы, во всех ее еще не законченных стадиях». Сам философ также объясняет почему он решает данную задачу анализом цивилизационных процессов: «При разработке этого первоначально более узкого вопроса у меня сложилось убеждение, что для настоящего понимания эпохи необходимо обратиться к более широкому кругу оснований, что при исследовании подобного рода совершенно невозможно ограничиться какой-нибудь эпохой и кругом ее политических фактов, невозможно заключить исследование в рамки прагматических соображений и совершенно отказаться от чисто метафизических, в высшей степени трансцендентных соображений, … Таким образом первоначальная тема возросла до огромных размеров. Бесконечное число неожиданных, большей частью совершенно новых вопросов и связей навязывалось само собой. Наконец мне стало совершенно ясным, что ни один отдельный отрывок нельзя осветить с должной полнотой, пока не будет обнаружена тайна мировой истории вообще, точнее говоря, тайна истории высшего человечества как органического единства, обладающего определенной структурой». Итак, Шпенглер создал цивилизационную концепцию культуры, которая была достаточно известна и популярна в широких кругах западного общества. До сих пор остается открытым вопрос об оригинальности его теории, существует такая точка зрения, что основные положения своей концепции Шпенглер заимствовал из работы Данилевского «Россия и Европа». Но, тем не менее, труд Шпенглера не престает восхищать, в первую очередь используемым автором языком для написания работы. Все исследование пронизано иррациональными понятиями, такими как «жизнь», «смерть», «душа». Обращение Шпенглера к иррационализму объясняется тем, что он являлся одним из представителей такого направления как «философия жизни», широко распространенного в Европе в конце XIX начале XX веков. Так же как и у Данилевского четко прослеживается влияние редукционизма в форме органицизма. Автор на протяжении всей книги сравнивает культуры с биологическими организмами, а именно с растениями. С помощью этого метода Шпенглер пытается объяснить процесс развития всех культур, сводя более сложные явления (историческое развитие) к более простым (процесс развития растений). Конечно, возникает справедливый вопрос – а стоит ли это делать. Ведь такие сложнейшие явления и процессы как общество, продукты его жизнедеятельности, и материальные и духовные, историческое развитие данного общества напрямую связаны с развитием экономики, политики, религии, искусства, морали и нравственности. Совокупность всех этих компонентов составляет целостность, все элементы исторического развития общества взаимосвязаны, и нельзя рассматривать процесс развития одного явления без другого. Идеи и взгляды Шпенглера на развитие европейских стран пронизаны пессимизмом. Он не видит будущего Европы, указывая на то, что она уже вступила в последнюю стадию развития – цивилизацию, которая характеризуется тем, что люди добиваются только материальных благ и наслаждения от своей деятельности. Признаками последней стадии, по его мнению, являются появление огромных городов, превращение искусства в массовую культуру, направленную на развлечение и расслабление общества, падение нравственности, морального облика индивида и развитие научных достижений, для облегчения жизни людей. Конечно, на первый взгляд, такое настроение автора можно объяснить тем же самым направлением «философия жизни», но главная причина заключается в том, что наступил период кризиса европейской цивилизации. Происходят мировые войны с огромными людскими потерями, разрушение экономики, сопровождающиеся длительными кризисами, развитие научных изобретений, в том числе создание оружия массового поражения. Таким образом, происходит разрушение общечеловеческих гуманных ценностей, которые культивировались в первую очередь западными странами. ё Теория локальных цивилизаций А. Тойнби Мы привыкли подразделять всемирную историю на истории отдельных стран: историю России, историю Франции, историю Англии и тому подобное. Однако английский историк Арнольд Тойнби (1889 – 1975) задался вопросом, допустимо ли рассматривать отдельные страны как самостоятельные единицы, которые существуют независимо друг от друга? С этого и начинается его теоретическое исследование, изложенное в 12-томном труде «Постижение истории». Написанию работы способствовали те же самые исторические условия, что и для «Заката Европы» Шпенглера. Эти две работы – реакции на кризис Европейской цивилизации начала XX века. До Первой мировой войны европейцы не сомневались в истинности собственных взглядов, а именно в эволюционизме и европоцентризме. Но после итогов войны положение Европы изменилось. «Мировая война 1914 – 1918 гг. вынесла на поверхность тенденцию, подспудно зревшую уже не менее века. К 1918 г. одна из тех восьми великих держав, которые существовали в 1914 г., совершенно исчезла с политической карты, две другие, искалеченные, находились в состоянии прострации, а одна из более или менее благополучно выживших стала энергично перестраиваться в поисках «самоуправления доминионов». … К тому же в этом новом мире даже великие державы стали казаться меньше и индустриализм, вышедший на мировую арену, стал тормозить их экономическое развитие. Все государства в равной степени начинают осознавать, что не могут самостоятельно выжить экономически, и либо резко протестуют против военной, финансовой, тарифной, миграционной политики, либо обращаются за помощью к техническим международным организациям, которые были созданы вокруг секретариата Лиги Наций и Международного бюро труда в Женеве» Основной единицей истории Тойнби называет цивилизацию. Исходя из того, что любая страна должны рассматриваться не сама по себе, а исходя из «исторического контекста», Тойнби приходит к следующим выводам о цивилизации: 1. Цивилизации «представляют собой ... общества с более широкой протяженностью как в пространстве, так и во времени, чем национальные государства, города-государства или любые другие политические союзы»; 2. Именно цивилизации должны рассматриваться историками; 3. Цивилизации сопоставимы друг с другом; 4. Ни одна из цивилизаций не охватывает всего человечества; 5. Преемственность в развитии цивилизаций гораздо меньше, чем преемственность между фазами развития одной цивилизации. Проводя анализ истории, Тойнби выделяет двадцать одну цивилизацию, когда-либо существовавшую на Земле (ко времени окончания работы их количество увеличивается до 37). Существующих ныне цивилизаций Тойнби насчитывает семь: западная, православная, индуистская, китайская, дальневосточная (в Корее и Японии), иранская и арабская. Цивилизации разделяются им на три поколения. Первое поколение – примитивные культуры, которые являются бесписьменными. Они отличаются односторонней специализацией, приспособлены к жизни в конкретной географической среде; надстроечные элементы – государственность, образование, церковь, а тем более наука и искусство – в них отсутствуют. Эти культуры гибнут стихийно, если не входят благодаря творческому акту в более развитую цивилизацию второго поколения. При резком изменении условий жизни, которые Тойнби называет «вызовом», общество не может дать адекватного ответа, перестроиться и изменить образ жизни. Продолжая жить и действовать так, как будто «вызова» нет, культура постепенно гибнет. Некоторые общества, однако, выделяют из своей среды «творческое меньшинство», которое осознает «вызов» и способно дать на него удовлетворительный ответ. Они увлекают за собой основную массу людей, и общество встает на принципиально новый уровень развития. Начинается формирование цивилизации, унаследовавшей опыт своей предшественницы, но гораздо более гибкой и многосторонней. В цивилизациях второго поколения социальная связь направлена на творческие личности, которые ведут за собой остальных, то есть на «творческое меньшинство». Цивилизации второго поколения динамичны, они создают большие города, вроде Рима и Вавилона, в них развивается разделение труда, товарный обмен, рынок. Возникают слои ремесленников, ученых, торговцев, людей умственного труда. Утверждается сложная система рангов и статусов. Также могут развиться атрибуты демократии: выборные органы, правовая система, самоуправление, разделение властей. Цивилизации же третьего поколения формируются на основе церквей. Английский историк ставит вопрос: почему некоторые общества, подобно многим примитивным группам, оказываются неподвижными на ранней стадии своего существования и не складываются в цивилизации, тогда как другие достигают этого уровня? На этот вопрос он отвечает так: генезис цивилизации нельзя объяснить ни расовым фактором, ни географической средой. Она возникает в результате специфической комбинации двух условий: наличия в данном обществе творчества меньшинства и среды, которая не слишком благоприятна, однако и не очень враждебна. Группы, в которых есть эти условия, складываются в цивилизации. Группы, не обладающие ими, остаются на доцивилизационном уровне. Механизм рождения цивилизаций в этих условиях сформулирован как взаимодействие вызова и ответа. Если среда умеренно неблагоприятна, она непрерывно бросает вызов обществу, а общество посредством своего творческого меньшинства успешно отвечает на вызов и решает проблемы. Если это происходит именно так, общество находится в непрерывном движении. Но тогда возникает вопрос – почему существуют цивилизации, которые больше не развиваются или уже погибли? Тойнби это объясняет ростом цивилизаций. Он понимает рост цивилизации не как географическое распространение общества. Природная экспансия ведет не к росту, а к задержке развития и разложению. Когда общество захватывает чужие территории, это указывает на то, что оно не в состоянии справится с внутренним вызовом. Подобным же образом рост цивилизации ограничивается и не вызывается техническим прогрессом и растущей властью общества над физической средой. Между прогрессом техники и развитием цивилизации нет прямой зависимости. В ходе технического прогресса возможны такие явления, в результате которых единственным критерием развития цивилизации становится техника, а это может привести к пренебрежению духовной сферой развития человека. Английский историк А. Тойнби, создавая теорию локальных цивилизаций, выбрал в качестве единицы членения исторического процесса цивилизацию. Цивилизацию он отождествляет с состоянием общества, при котором появляется творческая элита, свободная от вовлеченности в воспроизводство материальной жизни. Принадлежащие к ней люди наделены, по Тойнби, даром вести за собой огромные массы людей. Именно они создают неповторимый духовный облик каждой цивилизации, находящий воплощение в ее символах. Подобно своим предшественникам, Тойнби признает циклическую схему развития цивилизаций: рождение, рост, расцвет, надлом и разложение. Но эта схема не является фатальной, гибель цивилизаций вероятна, но не неизбежна. Цивилизации, как и люди, не способны видеть свое будущее, они не сознают своих действий и важнейших условий, обеспечивающих их процветание. Ограниченность и эгоизм правящих элит в сочетании с леностью и консерватизмом большинства приводят к вырождению цивилизации. Однако в ходе истории степень осознания людьми пос][ть круговорот локальных культур. Культуры он уподобляет живым организмам и считает, что они зарождаются неожиданно как цветы и то, что они являются изолированными и лишенными общих связей. Жизненный цикл каждой культуры с фаталистической неизбежностью заканчивается смертью. По мнению Шпенглера, жизненный цикл всех культур можно сравнить с уровнями жизни любого человека: детство, юность, зрелость и старость. «Всякая культура переживает возрасты отдельного человека. У каждой имеется свое детство, юность, возмужалость и старость» Шпенглер выделяет восемь великих культур: египетскую, античную, индийскую, вавилонскую, китайскую, арабскую, западную и мексиканскую. Так же автор выделяет и русскую культуру, но не уделяет ей особого внимания, говоря о том, что ее душа только зарождается. Всякая культура несет в себе свою особую идею, составляющую «душу культуры». «Душа» стремится выразиться в культурной деятельности народа, и все ее плоды одухотворяются ею. Каждая культура всегда соотносится с определенной душой, а душа выражается ее прасимволом. Прасимвол, по Шпенглеру, связывается с представлениями о пространственной протяженности, которые принадлежат конкретной культуре. Сам прасимвол неосуществим и непостижим, но он просматривается в нормах этики, в государственной форме, в мировоззрении, в живописи, в литературе, в основных понятиях философии и науки. Прасимвол невозможно познать и изложить в словах, так как формы познания и язык сами являются производными от него символами. Тем не менее, Шпенглер указывает образы прасимвола – египетской, античной, арабской и западной культур. После того как «душа» культуры начинает воплощаться в культурной деятельности народа происходит расцвет культуры, выраженный в научных, технических, социальных и культурных достижениях. «Культура умирает, когда ее душа осуществила всю сумму своих возможностей в виде народов, языков, вероучений, искусств, государств, наук». Как только это произошло, пишет Шпенглер, культура коченеет, и ее силы надламываются – она становится цивилизацией, а в этом виде может просуществовать еще тысячелетия, пока, наконец, не вернется в «прадушевную» стихию. Культуры не могут длиться вечно. Нет таких творений культуры, которые могут стать бессмертными, так как люди другой культуры, другой исторической эпохи не смогут их понять. Шпенглер говорит о том, что нет единого человечества, нет единой истории, нет развития и нет прогресса. Есть лишь совершенно непохожие, чуждые друг другу «души» и создаваемые ими различные культуры. Каждая культура переживает свое рождение, расцвет, затем она увядает и, в конце концов, вступает в последний этап своего бытия – цивилизацию. Таким образом, цивилизация по Шпенглеру есть не что иное, как умирающая культура. Это конечной этап, к которому рано или поздно придет каждая культура. «Под этим углом зрения падение Западного мира представляет собой ни более ни менее как проблему цивилизации. В этом заключен один из основных вопросов истории. Что такое цивилизация, понимаемая как логическое следствие, завершение и исход культуры? Потому что у каждой культуры своя собственная цивилизация. … Цивилизация есть неизбежная судьба культуры. Здесь мы достигаем того пункта, с которого становятся разрешимыми последние и труднейшие вопросы исторической морфологии. Цивилизация – это те самые крайние и искусственные состояния, осуществить которые способен высший вид людей. Они – завершение, они следуют как ставшее за становлением, как смерть за жизнью, как неподвижность за развитием, как умственная старость и окаменевший мировой город за деревней и задушевным детством, являемым над дорикой и готикой. Они – неизбежный конец, и тем не менее с внутренней необходимостью к ним всегда приходили». Шпенглер высказывает мысль о том, что нет единого исторического развития, а существуют культуры со своеобразными, непохожими на другие, чертами. Данные черты отражаются в религии, культуре, науке и мировоззрении. Каждая культура неизбежно придет к последней стадии – цивилизации. И это будет последнее, что переживет народ какой-либо культуры. Цивилизация будет распространяться на всех, превращая целый мир в огромный мегаполис, искусство станет частью массовой культуры, с единственной целью – развлечение. Наука будет необходима для того, чтобы сделать жизнь людей все более и более беззаботной. Сами же люди будут стремиться к власти, к деньгам и к удовлетворению своих материальных потребностей. Но, тем не менее, в самой концепции Шпенглера можно найти примеры взаимодействия культур. Примером может послужить античность, ставшая основой европейской культуры. Да и в самой работе воссоздаются образы давно погибших культур, свидетельствуя, о том, что идеи общности человеческой истории и культуры имеют место быть. Хотя сам автор говорит о «непроницаемости» культур, утверждая, что невозможно понять чужие культуры, находясь в собственной. Как и Данилевский, Шпенглер отстаивает идею отсутствия единого исторического процесса, но в его работе иные методологические основания. Он использует накопленный и переработанный опыт такого направления как философия жизни. Философия жизни – это иррационалистическое философское направление, которое господствовало в конце XIX и в начале XX веков. Для представителей данного направления исходным понятием было понятие «жизнь», которое они представляли как целостную реальность, необходимую постигать интуитивно (Ф. Ницше, В. Дильтей, Г. Зиммель, А. Бергсон). В объяснении развития общества Шпенглер употребляет иррационалистическую лексику, например такие слова как «жизнь», «смерть», «юность», «старость», «душа». Автор видит свою задачу в использовании в науках об истории методов гомологии и аналогии. Эти методы широко использовались биологией при установлении морфологической равнозначности органов (гомология) и функций (аналогия). Шпенглер переносит их на анализ общества. Надо сказать, что здесь он не редко допускает крайнюю субъективность и произвольность, тем более что сам Шпенглер отрицает значение объективной истины в исследовании культуры. Понимание истории культуры автор называет «философией судьбы», написанной своеобразным языком. Но применение данного языка необходимо не для того, чтобы заменить явления культуры понятиями, а для того чтобы эмоционально прочувствовать исследуемые предметы и отношения. Описывая развитие мировой истории культуры и человеческого общества, Шпенглер обращается к биологическим и биографическим понятиям, выраженных в таких формах как «рождение», «юность», «старость», «смерть». Они являются для него не аллегориями, метафорами и субъективными оценками, а объективными характеристиками культур, которые выражены с помощью символов. Таким образом, методы, которые использует Шпенглер, наполнены крайней субъективностью, но это сделано, как он считает, во благо исторического мышления, поскольку такие методы «обнажают органическую структуру истории». Кроме метафоричности языка и крайней субъективности автора в работе, необходимо обратить внимание и на то, как Шпенглер пессимистически описывает состояние западной культуры. Его взгляды, оценки и прогнозы на будущее могут показаться мрачными и мистическими. Но надо помнить в какое время Шпенглер создает свой труд – это послевоенное время, когда по всему миру царит разруха, нищета и голод. На его пессимистические взгляды также повлияло такое направление как экзистенционализм, появившееся вследствие тех исторических событий, которые ознаменовали начало XX века. У представителей экзистенционализма центральным понятием является экзистенция, означающее человеческое существование. И это существование должно проявляться через заботу, страх и решимость в таких ситуациях, которые могут стать последними в жизни человека. Не смотря ни на что человек должен постичь сущность своего существования, тем самым он обретет свободу, заключающуюся в сознательном принятии ответственности за происходящие события в собственной жизни и во всем мире. Роль философии существования XX века можно сравнить с немецкой классической философией XVIII – XIX веков, она определила фундамен- тальные ценности, как в философии (Н. Бердяев, К. Ясперс, М. Хайдеггер) так и в литературе (Ж.-П. Сартр, А. Камю). Если говорить о историко-научном значении работы Шпенглера, то оно достаточно велико, хотя на первый взгляд этого заметить нельзя. Весь труд посвящен проблеме понимания истории, и значительное место в нем занимает рассмотрение различных исторических событий и культурных явлений. Но задача произведения автора не столько историческая, сколько политическая. Обращаясь к прошлому, Шпенглер интересуется будущим, а именно – что ждет Европу в сложившейся ситуации. Начиная свою книгу, автор подчеркивает, что в первую очередь его интересует: «В этой книге будет сделана попытка определить историческое будущее. Задача ее заключается в том, чтобы проследить дальнейшие судьбы той культуры, которая сейчас является единственной на земле и проходит период завершения, именно культуры Западной Европы, во всех ее еще не законченных стадиях». Сам философ также объясняет почему он решает данную задачу анализом цивилизационных процессов: «При разработке этого первоначально более узкого вопроса у меня сложилось убеждение, что для настоящего понимания эпохи необходимо обратиться к более широкому кругу оснований, что при исследовании подобного рода совершенно невозможно ограничиться какой-нибудь эпохой и кругом ее политических фактов, невозможно заключить исследование в рамки прагматических соображений и совершенно отказаться от чисто метафизических, в высшей степени трансцендентных соображений, … Таким образом первоначальная тема возросла до огромных размеров. Бесконечное число неожиданных, большей частью совершенно новых вопросов и связей навязывалось само собой. Наконец мне стало совершенно ясным, что ни один отдельный отрывок нельзя осветить с должной полнотой, пока не будет обнаружена тайна мировой истории вообще, точнее говоря, тайна истории высшего человечества как органического единства, обладающего определенной структурой». Итак, Шпенглер создал цивилизационную концепцию культуры, которая была достаточно известна и популярна в широких кругах западного общества. До сих пор остается открытым вопрос об оригинальности его теории, существует такая точка зрения, что основные положения своей концепции Шпенглер заимствовал из работы Данилевского «Россия и Европа». Но, тем не менее, труд Шпенглера не престает восхищать, в первую очередь используемым автором языком для написания работы. Все исследование пронизано иррациональными понятиями, такими как «жизнь», «смерть», «душа». Обращение Шпенглера к иррационализму объясняется тем, что он являлся одним из представителей такого направления как «философия жизни», широко распространенного в Европе в конце XIX начале XX веков. Так же как и у Данилевского четко прослеживается влияние редукционизма в форме органицизма. Автор на протяжении всей книги сравнивает культуры с биологическими организмами, а именно с растениями. С помощью этого метода Шпенглер пытается объяснить процесс развития всех культур, сводя более сложные явления (историческое развитие) к более простым (процесс развития растений). Конечно, возникает справедливый вопрос – а стоит ли это делать. Ведь такие сложнейшие явления и процессы как общество, продукты его жизнедеятельности, и материальные и духовные, историческое развитие данного общества напрямую связаны с развитием экономики, политики, религии, искусства, морали и нравственности. Совокупность всех этих компонентов составляет целостность, все элементы исторического развития общества взаимосвязаны, и нельзя рассматривать процесс развития одного явления без другого. Идеи и взгляды Шпенглера на развитие европейских стран пронизаны пессимизмом. Он не видит будущего Европы, указывая на то, что она уже вступила в последнюю стадию развития – цивилизацию, которая характеризуется тем, что люди добиваются только материальных благ и наслаждения от своей деятельности. Признаками последней стадии, по его мнению, являются появление огромных городов, превращение искусства в массовую культуру, направленную на развлечение и расслабление общества, падение нравственности, морального облика индивида и развитие научных достижений, для облегчения жизни людей. Конечно, на первый взгляд, такое настроение автора можно объяснить тем же самым направлением «философия жизни», но главная причина заключается в том, что наступил период кризиса европейской цивилизации. Происходят мировые войны с огромными людскими потерями, разрушение экономики, сопровождающиеся длительными кризисами, развитие научных изобретений, в том числе создание оружия массового поражения. Таким образом, происходит разрушение общечеловеческих гуманных ценностей, которые культивировались в первую очередь западными странами. ё Теория локальных цивилизаций А. Тойнби Мы привыкли подразделять всемирную историю на истории отдельных стран: историю России, историю Франции, историю Англии и тому подобное. Однако английский историк Арнольд Тойнби (1889 – 1975) задался вопросом, допустимо ли рассматривать отдельные страны как самостоятельные единицы, которые существуют независимо друг от друга? С этого и начинается его теоретическое исследование, изложенное в 12-томном труде «Постижение истории». Написанию работы способствовали те же самые исторические условия, что и для «Заката Европы» Шпенглера. Эти две работы – реакции на кризис Европейской цивилизации начала XX века. До Первой мировой войны европейцы не сомневались в истинности собственных взглядов, а именно в эволюционизме и европоцентризме. Но после итогов войны положение Европы изменилось. «Мировая война 1914 – 1918 гг. вынесла на поверхность тенденцию, подспудно зревшую уже не менее века. К 1918 г. одна из тех восьми великих держав, которые существовали в 1914 г., совершенно исчезла с политической карты, две другие, искалеченные, находились в состоянии прострации, а одна из более или менее благополучно выживших стала энергично перестраиваться в поисках «самоуправления доминионов». … К тому же в этом новом мире даже великие державы стали казаться меньше и индустриализм, вышедший на мировую арену, стал тормозить их экономическое развитие. Все государства в равной степени начинают осознавать, что не могут самостоятельно выжить экономически, и либо резко протестуют против военной, финансовой, тарифной, миграционной политики, либо обращаются за помощью к техническим международным организациям, которые были созданы вокруг секретариата Лиги Наций и Международного бюро труда в Женеве» Основной единицей истории Тойнби называет цивилизацию. Исходя из того, что любая страна должны рассматриваться не сама по себе, а исходя из «исторического контекста», Тойнби приходит к следующим выводам о цивилизации: 1. Цивилизации «представляют собой ... общества с более широкой протяженностью как в пространстве, так и во времени, чем национальные государства, города-государства или любые другие политические союзы»; 2. Именно цивилизации должны рассматриваться историками; 3. Цивилизации сопоставимы друг с другом; 4. Ни одна из цивилизаций не охватывает всего человечества; 5. Преемственность в развитии цивилизаций гораздо меньше, чем преемственность между фазами развития одной цивилизации. Проводя анализ истории, Тойнби выделяет двадцать одну цивилизацию, когда-либо существовавшую на Земле (ко времени окончания работы их количество увеличивается до 37). Существующих ныне цивилизаций Тойнби насчитывает семь: западная, православная, индуистская, китайская, дальневосточная (в Корее и Японии), иранская и арабская. Цивилизации разделяются им на три поколения. Первое поколение – примитивные культуры, которые являются бесписьменными. Они отличаются односторонней специализацией, приспособлены к жизни в конкретной географической среде; надстроечные элементы – государственность, образование, церковь, а тем более наука и искусство – в них отсутствуют. Эти культуры гибнут стихийно, если не входят благодаря творческому акту в более развитую цивилизацию второго поколения. При резком изменении условий жизни, которые Тойнби называет «вызовом», общество не может дать адекватного ответа, перестроиться и изменить образ жизни. Продолжая жить и действовать так, как будто «вызова» нет, культура постепенно гибнет. Некоторые общества, однако, выделяют из своей среды «творческое меньшинство», которое осознает «вызов» и способно дать на него удовлетворительный ответ. Они увлекают за собой основную массу людей, и общество встает на принципиально новый уровень развития. Начинается формирование цивилизации, унаследовавшей опыт своей предшественницы, но гораздо более гибкой и многосторонней. В цивилизациях второго поколения социальная связь направлена на творческие личности, которые ведут за собой остальных, то есть на «творческое меньшинство». Цивилизации второго поколения динамичны, они создают большие города, вроде Рима и Вавилона, в них развивается разделение труда, товарный обмен, рынок. Возникают слои ремесленников, ученых, торговцев, людей умственного труда. Утверждается сложная система рангов и статусов. Также могут развиться атрибуты демократии: выборные органы, правовая система, самоуправление, разделение властей. Цивилизации же третьего поколения формируются на основе церквей. Английский историк ставит вопрос: почему некоторые общества, подобно многим примитивным группам, оказываются неподвижными на ранней стадии своего существования и не складываются в цивилизации, тогда как другие достигают этого уровня? На этот вопрос он отвечает так: генезис цивилизации нельзя объяснить ни расовым фактором, ни географической средой. Она возникает в результате специфической комбинации двух условий: наличия в данном обществе творчества меньшинства и среды, которая не слишком благоприятна, однако и не очень враждебна. Группы, в которых есть эти условия, складываются в цивилизации. Группы, не обладающие ими, остаются на доцивилизационном уровне. Механизм рождения цивилизаций в этих условиях сформулирован как взаимодействие вызова и ответа. Если среда умеренно неблагоприятна, она непрерывно бросает вызов обществу, а общество посредством своего творческого меньшинства успешно отвечает на вызов и решает проблемы. Если это происходит именно так, общество находится в непрерывном движении. Но тогда возникает вопрос – почему существуют цивилизации, которые больше не развиваются или уже погибли? Тойнби это объясняет ростом цивилизаций. Он понимает рост цивилизации не как географическое распространение общества. Природная экспансия ведет не к росту, а к задержке развития и разложению. Когда общество захватывает чужие территории, это указывает на то, что оно не в состоянии справится с внутренним вызовом. Подобным же образом рост цивилизации ограничивается и не вызывается техническим прогрессом и растущей властью общества над физической средой. Между прогрессом техники и развитием цивилизации нет прямой зависимости. В ходе технического прогресса возможны такие явления, в результате которых единственным критерием развития цивилизации становится техника, а это может привести к пренебрежению духовной сферой развития человека. Английский историк А. Тойнби, создавая теорию локальных цивилизаций, выбрал в качестве единицы членения исторического процесса цивилизацию. Цивилизацию он отождествляет с состоянием общества, при котором появляется творческая элита, свободная от вовлеченности в воспроизводство материальной жизни. Принадлежащие к ней люди наделены, по Тойнби, даром вести за собой огромные массы людей. Именно они создают неповторимый духовный облик каждой цивилизации, находящий воплощение в ее символах. Подобно своим предшественникам, Тойнби признает циклическую схему развития цивилизаций: рождение, рост, расцвет, надлом и разложение. Но эта схема не является фатальной, гибель цивилизаций вероятна, но не неизбежна. Цивилизации, как и люди, не способны видеть свое будущее, они не сознают своих действий и важнейших условий, обеспечивающих их процветание. Ограниченность и эгоизм правящих элит в сочетании с леностью и консерватизмом большинства приводят к вырождению цивилизации. Однако в ходе истории степень осознания людьми пос][ушой, а душа выражается ее прасимволом. Прасимвол, по Шпенглеру, связывается с представлениями о пространственной протяженности, которые принадлежат конкретной культуре. Сам прасимвол неосуществим и непостижим, но он просматривается в нормах этики, в государственной форме, в мировоззрении, в живописи, в литературе, в основных понятиях философии и науки. Прасимвол невозможно познать и изложить в словах, так как формы познания и язык сами являются производными от него символами. Тем не менее, Шпенглер указывает образы прасимвола – египетской, античной, арабской и западной культур. После того как «душа» культуры начинает воплощаться в культурной деятельности народа происходит расцвет культуры, выраженный в научных, технических, социальных и культурных достижениях. «Культура умирает, когда ее душа осуществила всю сумму своих возможностей в виде народов, языков, вероучений, искусств, государств, наук». Как только это произошло, пишет Шпенглер, культура коченеет, и ее силы надламываются – она становится цивилизацией, а в этом виде может просуществовать еще тысячелетия, пока, наконец, не вернется в «прадушевную» стихию. Культуры не могут длиться вечно. Нет таких творений культуры, которые могут стать бессмертными, так как люди другой культуры, другой исторической эпохи не смогут их понять. Шпенглер говорит о том, что нет единого человечества, нет единой истории, нет развития и нет прогресса. Есть лишь совершенно непохожие, чуждые друг другу «души» и создаваемые ими различные культуры. Каждая культура переживает свое рождение, расцвет, затем она увядает и, в конце концов, вступает в последний этап своего бытия – цивилизацию. Таким образом, цивилизация по Шпенглеру есть не что иное, как умирающая культура. Это конечной этап, к которому рано или поздно придет каждая культура. «Под этим углом зрения падение Западного мира представляет собой ни более ни менее как проблему цивилизации. В этом заключен один из основных вопросов истории. Что такое цивилизация, понимаемая как логическое следствие, завершение и исход культуры? Потому что у каждой культуры своя собственная цивилизация. … Цивилизация есть неизбежная судьба культуры. Здесь мы достигаем того пункта, с которого становятся разрешимыми последние и труднейшие вопросы исторической морфологии. Цивилизация – это те самые крайние и искусственные состояния, осуществить которые способен высший вид людей. Они – завершение, они следуют как ставшее за становлением, как смерть за жизнью, как неподвижность за развитием, как умственная старость и окаменевший мировой город за деревней и задушевным детством, являемым над дорикой и готикой. Они – неизбежный конец, и тем не менее с внутренней необходимостью к ним всегда приходили». Шпенглер высказывает мысль о том, что нет единого исторического развития, а существуют культуры со своеобразными, непохожими на другие, чертами. Данные черты отражаются в религии, культуре, науке и мировоззрении. Каждая культура неизбежно придет к последней стадии – цивилизации. И это будет последнее, что переживет народ какой-либо культуры. Цивилизация будет распространяться на всех, превращая целый мир в огромный мегаполис, искусство станет частью массовой культуры, с единственной целью – развлечение. Наука будет необходима для того, чтобы сделать жизнь людей все более и более беззаботной. Сами же люди будут стремиться к власти, к деньгам и к удовлетворению своих материальных потребностей. Но, тем не менее, в самой концепции Шпенглера можно найти примеры взаимодействия культур. Примером может послужить античность, ставшая основой европейской культуры. Да и в самой работе воссоздаются образы давно погибших культур, свидетельствуя, о том, что идеи общности человеческой истории и культуры имеют место быть. Хотя сам автор говорит о «непроницаемости» культур, утверждая, что невозможно понять чужие культуры, находясь в собственной. Как и Данилевский, Шпенглер отстаивает идею отсутствия единого исторического процесса, но в его работе иные методологические основания. Он использует накопленный и переработанный опыт такого направления как философия жизни. Философия жизни – это иррационалистическое философское направление, которое господствовало в конце XIX и в начале XX веков. Для представителей данного направления исходным понятием было понятие «жизнь», которое они представляли как целостную реальность, необходимую постигать интуитивно (Ф. Ницше, В. Дильтей, Г. Зиммель, А. Бергсон). В объяснении развития общества Шпенглер употребляет иррационалистическую лексику, например такие слова как «жизнь», «смерть», «юность», «старость», «душа». Автор видит свою задачу в использовании в науках об истории методов гомологии и аналогии. Эти методы широко использовались биологией при установлении морфологической равнозначности органов (гомология) и функций (аналогия). Шпенглер переносит их на анализ общества. Надо сказать, что здесь он не редко допускает крайнюю субъективность и произвольность, тем более что сам Шпенглер отрицает значение объективной истины в исследовании культуры. Понимание истории культуры автор называет «философией судьбы», написанной своеобразным языком. Но применение данного языка необходимо не для того, чтобы заменить явления культуры понятиями, а для того чтобы эмоционально прочувствовать исследуемые предметы и отношения. Описывая развитие мировой истории культуры и человеческого общества, Шпенглер обращается к биологическим и биографическим понятиям, выраженных в таких формах как «рождение», «юность», «старость», «смерть». Они являются для него не аллегориями, метафорами и субъективными оценками, а объективными характеристиками культур, которые выражены с помощью символов. Таким образом, методы, которые использует Шпенглер, наполнены крайней субъективностью, но это сделано, как он считает, во благо исторического мышления, поскольку такие методы «обнажают органическую структуру истории». Кроме метафоричности языка и крайней субъективности автора в работе, необходимо обратить внимание и на то, как Шпенглер пессимистически описывает состояние западной культуры. Его взгляды, оценки и прогнозы на будущее могут показаться мрачными и мистическими. Но надо помнить в какое время Шпенглер создает свой труд – это послевоенное время, когда по всему миру царит разруха, нищета и голод. На его пессимистические взгляды также повлияло такое направление как экзистенционализм, появившееся вследствие тех исторических событий, которые ознаменовали начало XX века. У представителей экзистенционализма центральным понятием является экзистенция, означающее человеческое существование. И это существование должно проявляться через заботу, страх и решимость в таких ситуациях, которые могут стать последними в жизни человека. Не смотря ни на что человек должен постичь сущность своего существования, тем самым он обретет свободу, заключающуюся в сознательном принятии ответственности за происходящие события в собственной жизни и во всем мире. Роль философии существования XX века можно сравнить с немецкой классической философией XVIII – XIX веков, она определила фундамен- тальные ценности, как в философии (Н. Бердяев, К. Ясперс, М. Хайдеггер) так и в литературе (Ж.-П. Сартр, А. Камю). Если говорить о историко-научном значении работы Шпенглера, то оно достаточно велико, хотя на первый взгляд этого заметить нельзя. Весь труд посвящен проблеме понимания истории, и значительное место в нем занимает рассмотрение различных исторических событий и культурных явлений. Но задача произведения автора не столько историческая, сколько политическая. Обращаясь к прошлому, Шпенглер интересуется будущим, а именно – что ждет Европу в сложившейся ситуации. Начиная свою книгу, автор подчеркивает, что в первую очередь его интересует: «В этой книге будет сделана попытка определить историческое будущее. Задача ее заключается в том, чтобы проследить дальнейшие судьбы той культуры, которая сейчас является единственной на земле и проходит период завершения, именно культуры Западной Европы, во всех ее еще не законченных стадиях». Сам философ также объясняет почему он решает данную задачу анализом цивилизационных процессов: «При разработке этого первоначально более узкого вопроса у меня сложилось убеждение, что для настоящего понимания эпохи необходимо обратиться к более широкому кругу оснований, что при исследовании подобного рода совершенно невозможно ограничиться какой-нибудь эпохой и кругом ее политических фактов, невозможно заключить исследование в рамки прагматических соображений и совершенно отказаться от чисто метафизических, в высшей степени трансцендентных соображений, … Таким образом первоначальная тема возросла до огромных размеров. Бесконечное число неожиданных, большей частью совершенно новых вопросов и связей навязывалось само собой. Наконец мне стало совершенно ясным, что ни один отдельный отрывок нельзя осветить с должной полнотой, пока не будет обнаружена тайна мировой истории вообще, точнее говоря, тайна истории высшего человечества как органического единства, обладающего определенной структурой». Итак, Шпенглер создал цивилизационную концепцию культуры, которая была достаточно известна и популярна в широких кругах западного общества. До сих пор остается открытым вопрос об оригинальности его теории, существует такая точка зрения, что основные положения своей концепции Шпенглер заимствовал из работы Данилевского «Россия и Европа». Но, тем не менее, труд Шпенглера не престает восхищать, в первую очередь используемым автором языком для написания работы. Все исследование пронизано иррациональными понятиями, такими как «жизнь», «смерть», «душа». Обращение Шпенглера к иррационализму объясняется тем, что он являлся одним из представителей такого направления как «философия жизни», широко распространенного в Европе в конце XIX начале XX веков. Так же как и у Данилевского четко прослеживается влияние редукционизма в форме органицизма. Автор на протяжении всей книги сравнивает культуры с биологическими организмами, а именно с растениями. С помощью этого метода Шпенглер пытается объяснить процесс развития всех культур, сводя более сложные явления (историческое развитие) к более простым (процесс развития растений). Конечно, возникает справедливый вопрос – а стоит ли это делать. Ведь такие сложнейшие явления и процессы как общество, продукты его жизнедеятельности, и материальные и духовные, историческое развитие данного общества напрямую связаны с развитием экономики, политики, религии, искусства, морали и нравственности. Совокупность всех этих компонентов составляет целостность, все элементы исторического развития общества взаимосвязаны, и нельзя рассматривать процесс развития одного явления без другого. Идеи и взгляды Шпенглера на развитие европейских стран пронизаны пессимизмом. Он не видит будущего Европы, указывая на то, что она уже вступила в последнюю стадию развития – цивилизацию, которая характеризуется тем, что люди добиваются только материальных благ и наслаждения от своей деятельности. Признаками последней стадии, по его мнению, являются появление огромных городов, превращение искусства в массовую культуру, направленную на развлечение и расслабление общества, падение нравственности, морального облика индивида и развитие научных достижений, для облегчения жизни людей. Конечно, на первый взгляд, такое настроение автора можно объяснить тем же самым направлением «философия жизни», но главная причина заключается в том, что наступил период кризиса европейской цивилизации. Происходят мировые войны с огромными людскими потерями, разрушение экономики, сопровождающиеся длительными кризисами, развитие научных изобретений, в том числе создание оружия массового поражения. Таким образом, происходит разрушение общечеловеческих гуманных ценностей, которые культивировались в первую очередь западными странами. ё Теория локальных цивилизаций А. Тойнби Мы привыкли подразделять всемирную историю на истории отдельных стран: историю России, историю Франции, историю Англии и тому подобное. Однако английский историк Арнольд Тойнби (1889 – 1975) задался вопросом, допустимо ли рассматривать отдельные страны как самостоятельные единицы, которые существуют независимо друг от друга? С этого и начинается его теоретическое исследование, изложенное в 12-томном труде «Постижение истории». Написанию работы способствовали те же самые исторические условия, что и для «Заката Европы» Шпенглера. Эти две работы – реакции на кризис Европейской цивилизации начала XX века. До Первой мировой войны европейцы не сомневались в истинности собственных взглядов, а именно в эволюционизме и европоцентризме. Но после итогов войны положение Европы изменилось. «Мировая война 1914 – 1918 гг. вынесла на поверхность тенденцию, подспудно зревшую уже не менее века. К 1918 г. одна из тех восьми великих держав, которые существовали в 1914 г., совершенно исчезла с политической карты, две другие, искалеченные, находились в состоянии прострации, а одна из более или менее благополучно выживших стала энергично перестраиваться в поисках «самоуправления доминионов». … К тому же в этом новом мире даже великие державы стали казаться меньше и индустриализм, вышедший на мировую арену, стал тормозить их экономическое развитие. Все государства в равной степени начинают осознавать, что не могут самостоятельно выжить экономически, и либо резко протестуют против военной, финансовой, тарифной, миграционной политики, либо обращаются за помощью к техническим международным организациям, которые были созданы вокруг секретариата Лиги Наций и Международного бюро труда в Женеве» Основной единицей истории Тойнби называет цивилизацию. Исходя из того, что любая страна должны рассматриваться не сама по себе, а исходя из «исторического контекста», Тойнби приходит к следующим выводам о цивилизации: 1. Цивилизации «представляют собой ... общества с более широкой протяженностью как в пространстве, так и во времени, чем национальные государства, города-государства или любые другие политические союзы»; 2. Именно цивилизации должны рассматриваться историками; 3. Цивилизации сопоставимы друг с другом; 4. Ни одна из цивилизаций не охватывает всего человечества; 5. Преемственность в развитии цивилизаций гораздо меньше, чем преемственность между фазами развития одной цивилизации. Проводя анализ истории, Тойнби выделяет двадцать одну цивилизацию, когда-либо существовавшую на Земле (ко времени окончания работы их количество увеличивается до 37). Существующих ныне цивилизаций Тойнби насчитывает семь: западная, православная, индуистская, китайская, дальневосточная (в Корее и Японии), иранская и арабская. Цивилизации разделяются им на три поколения. Первое поколение – примитивные культуры, которые являются бесписьменными. Они отличаются односторонней специализацией, приспособлены к жизни в конкретной географической среде; надстроечные элементы – государственность, образование, церковь, а тем более наука и искусство – в них отсутствуют. Эти культуры гибнут стихийно, если не входят благодаря творческому акту в более развитую цивилизацию второго поколения. При резком изменении условий жизни, которые Тойнби называет «вызовом», общество не может дать адекватного ответа, перестроиться и изменить образ жизни. Продолжая жить и действовать так, как будто «вызова» нет, культура постепенно гибнет. Некоторые общества, однако, выделяют из своей среды «творческое меньшинство», которое осознает «вызов» и способно дать на него удовлетворительный ответ. Они увлекают за собой основную массу людей, и общество встает на принципиально новый уровень развития. Начинается формирование цивилизации, унаследовавшей опыт своей предшественницы, но гораздо более гибкой и многосторонней. В цивилизациях второго поколения социальная связь направлена на творческие личности, которые ведут за собой остальных, то есть на «творческое меньшинство». Цивилизации второго поколения динамичны, они создают большие города, вроде Рима и Вавилона, в них развивается разделение труда, товарный обмен, рынок. Возникают слои ремесленников, ученых, торговцев, людей умственного труда. Утверждается сложная система рангов и статусов. Также могут развиться атрибуты демократии: выборные органы, правовая система, самоуправление, разделение властей. Цивилизации же третьего поколения формируются на основе церквей. Английский историк ставит вопрос: почему некоторые общества, подобно многим примитивным группам, оказываются неподвижными на ранней стадии своего существования и не складываются в цивилизации, тогда как другие достигают этого уровня? На этот вопрос он отвечает так: генезис цивилизации нельзя объяснить ни расовым фактором, ни географической средой. Она возникает в результате специфической комбинации двух условий: наличия в данном обществе творчества меньшинства и среды, которая не слишком благоприятна, однако и не очень враждебна. Группы, в которых есть эти условия, складываются в цивилизации. Группы, не обладающие ими, остаются на доцивилизационном уровне. Механизм рождения цивилизаций в этих условиях сформулирован как взаимодействие вызова и ответа. Если среда умеренно неблагоприятна, она непрерывно бросает вызов обществу, а общество посредством своего творческого меньшинства успешно отвечает на вызов и решает проблемы. Если это происходит именно так, общество находится в непрерывном движении. Но тогда возникает вопрос – почему существуют цивилизации, которые больше не развиваются или уже погибли? Тойнби это объясняет ростом цивилизаций. Он понимает рост цивилизации не как географическое распространение общества. Природная экспансия ведет не к росту, а к задержке развития и разложению. Когда общество захватывает чужие территории, это указывает на то, что оно не в состоянии справится с внутренним вызовом. Подобным же образом рост цивилизации ограничивается и не вызывается техническим прогрессом и растущей властью общества над физической средой. Между прогрессом техники и развитием цивилизации нет прямой зависимости. В ходе технического прогресса возможны такие явления, в результате которых единственным критерием развития цивилизации становится техника, а это может привести к пренебрежению духовной сферой развития человека. Английский историк А. Тойнби, создавая теорию локальных цивилизаций, выбрал в качестве единицы членения исторического процесса цивилизацию. Цивилизацию он отождествляет с состоянием общества, при котором появляется творческая элита, свободная от вовлеченности в воспроизводство материальной жизни. Принадлежащие к ней люди наделены, по Тойнби, даром вести за собой огромные массы людей. Именно они создают неповторимый духовный облик каждой цивилизации, находящий воплощение в ее символах. Подобно своим предшественникам, Тойнби признает циклическую схему развития цивилизаций: рождение, рост, расцвет, надлом и разложение. Но эта схема не является фатальной, гибель цивилизаций вероятна, но не неизбежна. Цивилизации, как и люди, не способны видеть свое будущее, они не сознают своих действий и важнейших условий, обеспечивающих их процветание. Ограниченность и эгоизм правящих элит в сочетании с леностью и консерватизмом большинства приводят к вырождению цивилизации. Однако в ходе истории степень осознания людьми пос][д культуры? Потому что у каждой культуры своя собственная цивилизация. … Цивилизация есть неизбежная судьба культуры. Здесь мы достигаем того пункта, с которого становятся разрешимыми последние и труднейшие вопросы исторической морфологии. Цивилизация – это те самые крайние и искусственные состояния, осуществить которые способен высший вид людей. Они – завершение, они следуют как ставшее за становлением, как смерть за жизнью, как неподвижность за развитием, как умственная старость и окаменевший мировой город за деревней и задушевным детством, являемым над дорикой и готикой. Они – неизбежный конец, и тем не менее с внутренней необходимостью к ним всегда приходили». Шпенглер высказывает мысль о том, что нет единого исторического развития, а существуют культуры со своеобразными, непохожими на другие, чертами. Данные черты отражаются в религии, культуре, науке и мировоззрении. Каждая культура неизбежно придет к последней стадии – цивилизации. И это будет последнее, что переживет народ какой-либо культуры. Цивилизация будет распространяться на всех, превращая целый мир в огромный мегаполис, искусство станет частью массовой культуры, с единственной целью – развлечение. Наука будет необходима для того, чтобы сделать жизнь людей все более и более беззаботной. Сами же люди будут стремиться к власти, к деньгам и к удовлетворению своих материальных потребностей. Но, тем не менее, в самой концепции Шпенглера можно найти примеры взаимодействия культур. Примером может послужить античность, ставшая основой европейской культуры. Да и в самой работе воссоздаются образы давно погибших культур, свидетельствуя, о том, что идеи общности человеческой истории и культуры имеют место быть. Хотя сам автор говорит о «непроницаемости» культур, утверждая, что невозможно понять чужие культуры, находясь в собственной. Как и Данилевский, Шпенглер отстаивает идею отсутствия единого исторического процесса, но в его работе иные методологические основания. Он использует накопленный и переработанный опыт такого направления как философия жизни. Философия жизни – это иррационалистическое философское направление, которое господствовало в конце XIX и в начале XX веков. Для представителей данного направления исходным понятием было понятие «жизнь», которое они представляли как целостную реальность, необходимую постигать интуитивно (Ф. Ницше, В. Дильтей, Г. Зиммель, А. Бергсон). В объяснении развития общества Шпенглер употребляет иррационалистическую лексику, например такие слова как «жизнь», «смерть», «юность», «старость», «душа». Автор видит свою задачу в использовании в науках об истории методов гомологии и аналогии. Эти методы широко использовались биологией при установлении морфологической равнозначности органов (гомология) и функций (аналогия). Шпенглер переносит их на анализ общества. Надо сказать, что здесь он не редко допускает крайнюю субъективность и произвольность, тем более что сам Шпенглер отрицает значение объективной истины в исследовании культуры. Понимание истории культуры автор называет «философией судьбы», написанной своеобразным языком. Но применение данного языка необходимо не для того, чтобы заменить явления культуры понятиями, а для того чтобы эмоционально прочувствовать исследуемые предметы и отношения. Описывая развитие мировой истории культуры и человеческого общества, Шпенглер обращается к биологическим и биографическим понятиям, выраженных в таких формах как «рождение», «юность», «старость», «смерть». Они являются для него не аллегориями, метафорами и субъективными оценками, а объективными характеристиками культур, которые выражены с помощью символов. Таким образом, методы, которые использует Шпенглер, наполнены крайней субъективностью, но это сделано, как он считает, во благо исторического мышления, поскольку такие методы «обнажают органическую структуру истории». Кроме метафоричности языка и крайней субъективности автора в работе, необходимо обратить внимание и на то, как Шпенглер пессимистически описывает состояние западной культуры. Его взгляды, оценки и прогнозы на будущее могут показаться мрачными и мистическими. Но надо помнить в какое время Шпенглер создает свой труд – это послевоенное время, когда по всему миру царит разруха, нищета и голод. На его пессимистические взгляды также повлияло такое направление как экзистенционализм, появившееся вследствие тех исторических событий, которые ознаменовали начало XX века. У представителей экзистенционализма центральным понятием является экзистенция, означающее человеческое существование. И это существование должно проявляться через заботу, страх и решимость в таких ситуациях, которые могут стать последними в жизни человека. Не смотря ни на что человек должен постичь сущность своего существования, тем самым он обретет свободу, заключающуюся в сознательном принятии ответственности за происходящие события в собственной жизни и во всем мире. Роль философии существования XX века можно сравнить с немецкой классической философией XVIII – XIX веков, она определила фундамен- тальные ценности, как в философии (Н. Бердяев, К. Ясперс, М. Хайдеггер) так и в литературе (Ж.-П. Сартр, А. Камю). Если говорить о историко-научном значении работы Шпенглера, то оно достаточно велико, хотя на первый взгляд этого заметить нельзя. Весь труд посвящен проблеме понимания истории, и значительное место в нем занимает рассмотрение различных исторических событий и культурных явлений. Но задача произведения автора не столько историческая, сколько политическая. Обращаясь к прошлому, Шпенглер интересуется будущим, а именно – что ждет Европу в сложившейся ситуации. Начиная свою книгу, автор подчеркивает, что в первую очередь его интересует: «В этой книге будет сделана попытка определить историческое будущее. Задача ее заключается в том, чтобы проследить дальнейшие судьбы той культуры, которая сейчас является единственной на земле и проходит период завершения, именно культуры Западной Европы, во всех ее еще не законченных стадиях». Сам философ также объясняет почему он решает данную задачу анализом цивилизационных процессов: «При разработке этого первоначально более узкого вопроса у меня сложилось убеждение, что для настоящего понимания эпохи необходимо обратиться к более широкому кругу оснований, что при исследовании подобного рода совершенно невозможно ограничиться какой-нибудь эпохой и кругом ее политических фактов, невозможно заключить исследование в рамки прагматических соображений и совершенно отказаться от чисто метафизических, в высшей степени трансцендентных соображений, … Таким образом первоначальная тема возросла до огромных размеров. Бесконечное число неожиданных, большей частью совершенно новых вопросов и связей навязывалось само собой. Наконец мне стало совершенно ясным, что ни один отдельный отрывок нельзя осветить с должной полнотой, пока не будет обнаружена тайна мировой истории вообще, точнее говоря, тайна истории высшего человечества как органического единства, обладающего определенной структурой». Итак, Шпенглер создал цивилизационную концепцию культуры, которая была достаточно известна и популярна в широких кругах западного общества. До сих пор остается открытым вопрос об оригинальности его теории, существует такая точка зрения, что основные положения своей концепции Шпенглер заимствовал из работы Данилевского «Россия и Европа». Но, тем не менее, труд Шпенглера не престает восхищать, в первую очередь используемым автором языком для написания работы. Все исследование пронизано иррациональными понятиями, такими как «жизнь», «смерть», «душа». Обращение Шпенглера к иррационализму объясняется тем, что он являлся одним из представителей такого направления как «философия жизни», широко распространенного в Европе в конце XIX начале XX веков. Так же как и у Данилевского четко прослеживается влияние редукционизма в форме органицизма. Автор на протяжении всей книги сравнивает культуры с биологическими организмами, а именно с растениями. С помощью этого метода Шпенглер пытается объяснить процесс развития всех культур, сводя более сложные явления (историческое развитие) к более простым (процесс развития растений). Конечно, возникает справедливый вопрос – а стоит ли это делать. Ведь такие сложнейшие явления и процессы как общество, продукты его жизнедеятельности, и материальные и духовные, историческое развитие данного общества напрямую связаны с развитием экономики, политики, религии, искусства, морали и нравственности. Совокупность всех этих компонентов составляет целостность, все элементы исторического развития общества взаимосвязаны, и нельзя рассматривать процесс развития одного явления без другого. Идеи и взгляды Шпенглера на развитие европейских стран пронизаны пессимизмом. Он не видит будущего Европы, указывая на то, что она уже вступила в последнюю стадию развития – цивилизацию, которая характеризуется тем, что люди добиваются только материальных благ и наслаждения от своей деятельности. Признаками последней стадии, по его мнению, являются появление огромных городов, превращение искусства в массовую культуру, направленную на развлечение и расслабление общества, падение нравственности, морального облика индивида и развитие научных достижений, для облегчения жизни людей. Конечно, на первый взгляд, такое настроение автора можно объяснить тем же самым направлением «философия жизни», но главная причина заключается в том, что наступил период кризиса европейской цивилизации. Происходят мировые войны с огромными людскими потерями, разрушение экономики, сопровождающиеся длительными кризисами, развитие научных изобретений, в том числе создание оружия массового поражения. Таким образом, происходит разрушение общечеловеческих гуманных ценностей, которые культивировались в первую очередь западными странами. ё Теория локальных цивилизаций А. Тойнби Мы привыкли подразделять всемирную историю на истории отдельных стран: историю России, историю Франции, историю Англии и тому подобное. Однако английский историк Арнольд Тойнби (1889 – 1975) задался вопросом, допустимо ли рассматривать отдельные страны как самостоятельные единицы, которые существуют независимо друг от друга? С этого и начинается его теоретическое исследование, изложенное в 12-томном труде «Постижение истории». Написанию работы способствовали те же самые исторические условия, что и для «Заката Европы» Шпенглера. Эти две работы – реакции на кризис Европейской цивилизации начала XX века. До Первой мировой войны европейцы не сомневались в истинности собственных взглядов, а именно в эволюционизме и европоцентризме. Но после итогов войны положение Европы изменилось. «Мировая война 1914 – 1918 гг. вынесла на поверхность тенденцию, подспудно зревшую уже не менее века. К 1918 г. одна из тех восьми великих держав, которые существовали в 1914 г., совершенно исчезла с политической карты, две другие, искалеченные, находились в состоянии прострации, а одна из более или менее благополучно выживших стала энергично перестраиваться в поисках «самоуправления доминионов». … К тому же в этом новом мире даже великие державы стали казаться меньше и индустриализм, вышедший на мировую арену, стал тормозить их экономическое развитие. Все государства в равной степени начинают осознавать, что не могут самостоятельно выжить экономически, и либо резко протестуют против военной, финансовой, тарифной, миграционной политики, либо обращаются за помощью к техническим международным организациям, которые были созданы вокруг секретариата Лиги Наций и Международного бюро труда в Женеве» Основной единицей истории Тойнби называет цивилизацию. Исходя из того, что любая страна должны рассматриваться не сама по себе, а исходя из «исторического контекста», Тойнби приходит к следующим выводам о цивилизации: 1. Цивилизации «представляют собой ... общества с более широкой протяженностью как в пространстве, так и во времени, чем национальные государства, города-государства или любые другие политические союзы»; 2. Именно цивилизации должны рассматриваться историками; 3. Цивилизации сопоставимы друг с другом; 4. Ни одна из цивилизаций не охватывает всего человечества; 5. Преемственность в развитии цивилизаций гораздо меньше, чем преемственность между фазами развития одной цивилизации. Проводя анализ истории, Тойнби выделяет двадцать одну цивилизацию, когда-либо существовавшую на Земле (ко времени окончания работы их количество увеличивается до 37). Существующих ныне цивилизаций Тойнби насчитывает семь: западная, православная, индуистская, китайская, дальневосточная (в Корее и Японии), иранская и арабская. Цивилизации разделяются им на три поколения. Первое поколение – примитивные культуры, которые являются бесписьменными. Они отличаются односторонней специализацией, приспособлены к жизни в конкретной географической среде; надстроечные элементы – государственность, образование, церковь, а тем более наука и искусство – в них отсутствуют. Эти культуры гибнут стихийно, если не входят благодаря творческому акту в более развитую цивилизацию второго поколения. При резком изменении условий жизни, которые Тойнби называет «вызовом», общество не может дать адекватного ответа, перестроиться и изменить образ жизни. Продолжая жить и действовать так, как будто «вызова» нет, культура постепенно гибнет. Некоторые общества, однако, выделяют из своей среды «творческое меньшинство», которое осознает «вызов» и способно дать на него удовлетворительный ответ. Они увлекают за собой основную массу людей, и общество встает на принципиально новый уровень развития. Начинается формирование цивилизации, унаследовавшей опыт своей предшественницы, но гораздо более гибкой и многосторонней. В цивилизациях второго поколения социальная связь направлена на творческие личности, которые ведут за собой остальных, то есть на «творческое меньшинство». Цивилизации второго поколения динамичны, они создают большие города, вроде Рима и Вавилона, в них развивается разделение труда, товарный обмен, рынок. Возникают слои ремесленников, ученых, торговцев, людей умственного труда. Утверждается сложная система рангов и статусов. Также могут развиться атрибуты демократии: выборные органы, правовая система, самоуправление, разделение властей. Цивилизации же третьего поколения формируются на основе церквей. Английский историк ставит вопрос: почему некоторые общества, подобно многим примитивным группам, оказываются неподвижными на ранней стадии своего существования и не складываются в цивилизации, тогда как другие достигают этого уровня? На этот вопрос он отвечает так: генезис цивилизации нельзя объяснить ни расовым фактором, ни географической средой. Она возникает в результате специфической комбинации двух условий: наличия в данном обществе творчества меньшинства и среды, которая не слишком благоприятна, однако и не очень враждебна. Группы, в которых есть эти условия, складываются в цивилизации. Группы, не обладающие ими, остаются на доцивилизационном уровне. Механизм рождения цивилизаций в этих условиях сформулирован как взаимодействие вызова и ответа. Если среда умеренно неблагоприятна, она непрерывно бросает вызов обществу, а общество посредством своего творческого меньшинства успешно отвечает на вызов и решает проблемы. Если это происходит именно так, общество находится в непрерывном движении. Но тогда возникает вопрос – почему существуют цивилизации, которые больше не развиваются или уже погибли? Тойнби это объясняет ростом цивилизаций. Он понимает рост цивилизации не как географическое распространение общества. Природная экспансия ведет не к росту, а к задержке развития и разложению. Когда общество захватывает чужие территории, это указывает на то, что оно не в состоянии справится с внутренним вызовом. Подобным же образом рост цивилизации ограничивается и не вызывается техническим прогрессом и растущей властью общества над физической средой. Между прогрессом техники и развитием цивилизации нет прямой зависимости. В ходе технического прогресса возможны такие явления, в результате которых единственным критерием развития цивилизации становится техника, а это может привести к пренебрежению духовной сферой развития человека. Английский историк А. Тойнби, создавая теорию локальных цивилизаций, выбрал в качестве единицы членения исторического процесса цивилизацию. Цивилизацию он отождествляет с состоянием общества, при котором появляется творческая элита, свободная от вовлеченности в воспроизводство материальной жизни. Принадлежащие к ней люди наделены, по Тойнби, даром вести за собой огромные массы людей. Именно они создают неповторимый духовный облик каждой цивилизации, находящий воплощение в ее символах. Подобно своим предшественникам, Тойнби признает циклическую схему развития цивилизаций: рождение, рост, расцвет, надлом и разложение. Но эта схема не является фатальной, гибель цивилизаций вероятна, но не неизбежна. Цивилизации, как и люди, не способны видеть свое будущее, они не сознают своих действий и важнейших условий, обеспечивающих их процветание. Ограниченность и эгоизм правящих элит в сочетании с леностью и консерватизмом большинства приводят к вырождению цивилизации. Однако в ходе истории степень осознания людьми пос][мостью к ним всегда приходили». Шпенглер высказывает мысль о том, что нет единого исторического развития, а существуют культуры со своеобразными, непохожими на другие, чертами. Данные черты отражаются в религии, культуре, науке и мировоззрении. Каждая культура неизбежно придет к последней стадии – цивилизации. И это будет последнее, что переживет народ какой-либо культуры. Цивилизация будет распространяться на всех, превращая целый мир в огромный мегаполис, искусство станет частью массовой культуры, с единственной целью – развлечение. Наука будет необходима для того, чтобы сделать жизнь людей все более и более беззаботной. Сами же люди будут стремиться к власти, к деньгам и к удовлетворению своих материальных потребностей. Но, тем не менее, в самой концепции Шпенглера можно найти примеры взаимодействия культур. Примером может послужить античность, ставшая основой европейской культуры. Да и в самой работе воссоздаются образы давно погибших культур, свидетельствуя, о том, что идеи общности человеческой истории и культуры имеют место быть. Хотя сам автор говорит о «непроницаемости» культур, утверждая, что невозможно понять чужие культуры, находясь в собственной. Как и Данилевский, Шпенглер отстаивает идею отсутствия единого исторического процесса, но в его работе иные методологические основания. Он использует накопленный и переработанный опыт такого направления как философия жизни. Философия жизни – это иррационалистическое философское направление, которое господствовало в конце XIX и в начале XX веков. Для представителей данного направления исходным понятием было понятие «жизнь», которое они представляли как целостную реальность, необходимую постигать интуитивно (Ф. Ницше, В. Дильтей, Г. Зиммель, А. Бергсон). В объяснении развития общества Шпенглер употребляет иррационалистическую лексику, например такие слова как «жизнь», «смерть», «юность», «старость», «душа». Автор видит свою задачу в использовании в науках об истории методов гомологии и аналогии. Эти методы широко использовались биологией при установлении морфологической равнозначности органов (гомология) и функций (аналогия). Шпенглер переносит их на анализ общества. Надо сказать, что здесь он не редко допускает крайнюю субъективность и произвольность, тем более что сам Шпенглер отрицает значение объективной истины в исследовании культуры. Понимание истории культуры автор называет «философией судьбы», написанной своеобразным языком. Но применение данного языка необходимо не для того, чтобы заменить явления культуры понятиями, а для того чтобы эмоционально прочувствовать исследуемые предметы и отношения. Описывая развитие мировой истории культуры и человеческого общества, Шпенглер обращается к биологическим и биографическим понятиям, выраженных в таких формах как «рождение», «юность», «старость», «смерть». Они являются для него не аллегориями, метафорами и субъективными оценками, а объективными характеристиками культур, которые выражены с помощью символов. Таким образом, методы, которые использует Шпенглер, наполнены крайней субъективностью, но это сделано, как он считает, во благо исторического мышления, поскольку такие методы «обнажают органическую структуру истории». Кроме метафоричности языка и крайней субъективности автора в работе, необходимо обратить внимание и на то, как Шпенглер пессимистически описывает состояние западной культуры. Его взгляды, оценки и прогнозы на будущее могут показаться мрачными и мистическими. Но надо помнить в какое время Шпенглер создает свой труд – это послевоенное время, когда по всему миру царит разруха, нищета и голод. На его пессимистические взгляды также повлияло такое направление как экзистенционализм, появившееся вследствие тех исторических событий, которые ознаменовали начало XX века. У представителей экзистенционализма центральным понятием является экзистенция, означающее человеческое существование. И это существование должно проявляться через заботу, страх и решимость в таких ситуациях, которые могут стать последними в жизни человека. Не смотря ни на что человек должен постичь сущность своего существования, тем самым он обретет свободу, заключающуюся в сознательном принятии ответственности за происходящие события в собственной жизни и во всем мире. Роль философии существования XX века можно сравнить с немецкой классической философией XVIII – XIX веков, она определила фундамен- тальные ценности, как в философии (Н. Бердяев, К. Ясперс, М. Хайдеггер) так и в литературе (Ж.-П. Сартр, А. Камю). Если говорить о историко-научном значении работы Шпенглера, то оно достаточно велико, хотя на первый взгляд этого заметить нельзя. Весь труд посвящен проблеме понимания истории, и значительное место в нем занимает рассмотрение различных исторических событий и культурных явлений. Но задача произведения автора не столько историческая, сколько политическая. Обращаясь к прошлому, Шпенглер интересуется будущим, а именно – что ждет Европу в сложившейся ситуации. Начиная свою книгу, автор подчеркивает, что в первую очередь его интересует: «В этой книге будет сделана попытка определить историческое будущее. Задача ее заключается в том, чтобы проследить дальнейшие судьбы той культуры, которая сейчас является единственной на земле и проходит период завершения, именно культуры Западной Европы, во всех ее еще не законченных стадиях». Сам философ также объясняет почему он решает данную задачу анализом цивилизационных процессов: «При разработке этого первоначально более узкого вопроса у меня сложилось убеждение, что для настоящего понимания эпохи необходимо обратиться к более широкому кругу оснований, что при исследовании подобного рода совершенно невозможно ограничиться какой-нибудь эпохой и кругом ее политических фактов, невозможно заключить исследование в рамки прагматических соображений и совершенно отказаться от чисто метафизических, в высшей степени трансцендентных соображений, … Таким образом первоначальная тема возросла до огромных размеров. Бесконечное число неожиданных, большей частью совершенно новых вопросов и связей навязывалось само собой. Наконец мне стало совершенно ясным, что ни один отдельный отрывок нельзя осветить с должной полнотой, пока не будет обнаружена тайна мировой истории вообще, точнее говоря, тайна истории высшего человечества как органического единства, обладающего определенной структурой». Итак, Шпенглер создал цивилизационную концепцию культуры, которая была достаточно известна и популярна в широких кругах западного общества. До сих пор остается открытым вопрос об оригинальности его теории, существует такая точка зрения, что основные положения своей концепции Шпенглер заимствовал из работы Данилевского «Россия и Европа». Но, тем не менее, труд Шпенглера не престает восхищать, в первую очередь используемым автором языком для написания работы. Все исследование пронизано иррациональными понятиями, такими как «жизнь», «смерть», «душа». Обращение Шпенглера к иррационализму объясняется тем, что он являлся одним из представителей такого направления как «философия жизни», широко распространенного в Европе в конце XIX начале XX веков. Так же как и у Данилевского четко прослеживается влияние редукционизма в форме органицизма. Автор на протяжении всей книги сравнивает культуры с биологическими организмами, а именно с растениями. С помощью этого метода Шпенглер пытается объяснить процесс развития всех культур, сводя более сложные явления (историческое развитие) к более простым (процесс развития растений). Конечно, возникает справедливый вопрос – а стоит ли это делать. Ведь такие сложнейшие явления и процессы как общество, продукты его жизнедеятельности, и материальные и духовные, историческое развитие данного общества напрямую связаны с развитием экономики, политики, религии, искусства, морали и нравственности. Совокупность всех этих компонентов составляет целостность, все элементы исторического развития общества взаимосвязаны, и нельзя рассматривать процесс развития одного явления без другого. Идеи и взгляды Шпенглера на развитие европейских стран пронизаны пессимизмом. Он не видит будущего Европы, указывая на то, что она уже вступила в последнюю стадию развития – цивилизацию, которая характеризуется тем, что люди добиваются только материальных благ и наслаждения от своей деятельности. Признаками последней стадии, по его мнению, являются появление огромных городов, превращение искусства в массовую культуру, направленную на развлечение и расслабление общества, падение нравственности, морального облика индивида и развитие научных достижений, для облегчения жизни людей. Конечно, на первый взгляд, такое настроение автора можно объяснить тем же самым направлением «философия жизни», но главная причина заключается в том, что наступил период кризиса европейской цивилизации. Происходят мировые войны с огромными людскими потерями, разрушение экономики, сопровождающиеся длительными кризисами, развитие научных изобретений, в том числе создание оружия массового поражения. Таким образом, происходит разрушение общечеловеческих гуманных ценностей, которые культивировались в первую очередь западными странами. ё Теория локальных цивилизаций А. Тойнби Мы привыкли подразделять всемирную историю на истории отдельных стран: историю России, историю Франции, историю Англии и тому подобное. Однако английский историк Арнольд Тойнби (1889 – 1975) задался вопросом, допустимо ли рассматривать отдельные страны как самостоятельные единицы, которые существуют независимо друг от друга? С этого и начинается его теоретическое исследование, изложенное в 12-томном труде «Постижение истории». Написанию работы способствовали те же самые исторические условия, что и для «Заката Европы» Шпенглера. Эти две работы – реакции на кризис Европейской цивилизации начала XX века. До Первой мировой войны европейцы не сомневались в истинности собственных взглядов, а именно в эволюционизме и европоцентризме. Но после итогов войны положение Европы изменилось. «Мировая война 1914 – 1918 гг. вынесла на поверхность тенденцию, подспудно зревшую уже не менее века. К 1918 г. одна из тех восьми великих держав, которые существовали в 1914 г., совершенно исчезла с политической карты, две другие, искалеченные, находились в состоянии прострации, а одна из более или менее благополучно выживших стала энергично перестраиваться в поисках «самоуправления доминионов». … К тому же в этом новом мире даже великие державы стали казаться меньше и индустриализм, вышедший на мировую арену, стал тормозить их экономическое развитие. Все государства в равной степени начинают осознавать, что не могут самостоятельно выжить экономически, и либо резко протестуют против военной, финансовой, тарифной, миграционной политики, либо обращаются за помощью к техническим международным организациям, которые были созданы вокруг секретариата Лиги Наций и Международного бюро труда в Женеве» Основной единицей истории Тойнби называет цивилизацию. Исходя из того, что любая страна должны рассматриваться не сама по себе, а исходя из «исторического контекста», Тойнби приходит к следующим выводам о цивилизации: 1. Цивилизации «представляют собой ... общества с более широкой протяженностью как в пространстве, так и во времени, чем национальные государства, города-государства или любые другие политические союзы»; 2. Именно цивилизации должны рассматриваться историками; 3. Цивилизации сопоставимы друг с другом; 4. Ни одна из цивилизаций не охватывает всего человечества; 5. Преемственность в развитии цивилизаций гораздо меньше, чем преемственность между фазами развития одной цивилизации. Проводя анализ истории, Тойнби выделяет двадцать одну цивилизацию, когда-либо существовавшую на Земле (ко времени окончания работы их количество увеличивается до 37). Существующих ныне цивилизаций Тойнби насчитывает семь: западная, православная, индуистская, китайская, дальневосточная (в Корее и Японии), иранская и арабская. Цивилизации разделяются им на три поколения. Первое поколение – примитивные культуры, которые являются бесписьменными. Они отличаются односторонней специализацией, приспособлены к жизни в конкретной географической среде; надстроечные элементы – государственность, образование, церковь, а тем более наука и искусство – в них отсутствуют. Эти культуры гибнут стихийно, если не входят благодаря творческому акту в более развитую цивилизацию второго поколения. При резком изменении условий жизни, которые Тойнби называет «вызовом», общество не может дать адекватного ответа, перестроиться и изменить образ жизни. Продолжая жить и действовать так, как будто «вызова» нет, культура постепенно гибнет. Некоторые общества, однако, выделяют из своей среды «творческое меньшинство», которое осознает «вызов» и способно дать на него удовлетворительный ответ. Они увлекают за собой основную массу людей, и общество встает на принципиально новый уровень развития. Начинается формирование цивилизации, унаследовавшей опыт своей предшественницы, но гораздо более гибкой и многосторонней. В цивилизациях второго поколения социальная связь направлена на творческие личности, которые ведут за собой остальных, то есть на «творческое меньшинство». Цивилизации второго поколения динамичны, они создают большие города, вроде Рима и Вавилона, в них развивается разделение труда, товарный обмен, рынок. Возникают слои ремесленников, ученых, торговцев, людей умственного труда. Утверждается сложная система рангов и статусов. Также могут развиться атрибуты демократии: выборные органы, правовая система, самоуправление, разделение властей. Цивилизации же третьего поколения формируются на основе церквей. Английский историк ставит вопрос: почему некоторые общества, подобно многим примитивным группам, оказываются неподвижными на ранней стадии своего существования и не складываются в цивилизации, тогда как другие достигают этого уровня? На этот вопрос он отвечает так: генезис цивилизации нельзя объяснить ни расовым фактором, ни географической средой. Она возникает в результате специфической комбинации двух условий: наличия в данном обществе творчества меньшинства и среды, которая не слишком благоприятна, однако и не очень враждебна. Группы, в которых есть эти условия, складываются в цивилизации. Группы, не обладающие ими, остаются на доцивилизационном уровне. Механизм рождения цивилизаций в этих условиях сформулирован как взаимодействие вызова и ответа. Если среда умеренно неблагоприятна, она непрерывно бросает вызов обществу, а общество посредством своего творческого меньшинства успешно отвечает на вызов и решает проблемы. Если это происходит именно так, общество находится в непрерывном движении. Но тогда возникает вопрос – почему существуют цивилизации, которые больше не развиваются или уже погибли? Тойнби это объясняет ростом цивилизаций. Он понимает рост цивилизации не как географическое распространение общества. Природная экспансия ведет не к росту, а к задержке развития и разложению. Когда общество захватывает чужие территории, это указывает на то, что оно не в состоянии справится с внутренним вызовом. Подобным же образом рост цивилизации ограничивается и не вызывается техническим прогрессом и растущей властью общества над физической средой. Между прогрессом техники и развитием цивилизации нет прямой зависимости. В ходе технического прогресса возможны такие явления, в результате которых единственным критерием развития цивилизации становится техника, а это может привести к пренебрежению духовной сферой развития человека. Английский историк А. Тойнби, создавая теорию локальных цивилизаций, выбрал в качестве единицы членения исторического процесса цивилизацию. Цивилизацию он отождествляет с состоянием общества, при котором появляется творческая элита, свободная от вовлеченности в воспроизводство материальной жизни. Принадлежащие к ней люди наделены, по Тойнби, даром вести за собой огромные массы людей. Именно они создают неповторимый духовный облик каждой цивилизации, находящий воплощение в ее символах. Подобно своим предшественникам, Тойнби признает циклическую схему развития цивилизаций: рождение, рост, расцвет, надлом и разложение. Но эта схема не является фатальной, гибель цивилизаций вероятна, но не неизбежна. Цивилизации, как и люди, не способны видеть свое будущее, они не сознают своих действий и важнейших условий, обеспечивающих их процветание. Ограниченность и эгоизм правящих элит в сочетании с леностью и консерватизмом большинства приводят к вырождению цивилизации. Однако в ходе истории степень осознания людьми пос][ский, Шпенглер отстаивает идею отсутствия единого исторического процесса, но в его работе иные методологические основания. Он использует накопленный и переработанный опыт такого направления как философия жизни. Философия жизни – это иррационалистическое философское направление, которое господствовало в конце XIX и в начале XX веков. Для представителей данного направления исходным понятием было понятие «жизнь», которое они представляли как целостную реальность, необходимую постигать интуитивно (Ф. Ницше, В. Дильтей, Г. Зиммель, А. Бергсон). В объяснении развития общества Шпенглер употребляет иррационалистическую лексику, например такие слова как «жизнь», «смерть», «юность», «старость», «душа». Автор видит свою задачу в использовании в науках об истории методов гомологии и аналогии. Эти методы широко использовались биологией при установлении морфологической равнозначности органов (гомология) и функций (аналогия). Шпенглер переносит их на анализ общества. Надо сказать, что здесь он не редко допускает крайнюю субъективность и произвольность, тем более что сам Шпенглер отрицает значение объективной истины в исследовании культуры. Понимание истории культуры автор называет «философией судьбы», написанной своеобразным языком. Но применение данного языка необходимо не для того, чтобы заменить явления культуры понятиями, а для того чтобы эмоционально прочувствовать исследуемые предметы и отношения. Описывая развитие мировой истории культуры и человеческого общества, Шпенглер обращается к биологическим и биографическим понятиям, выраженных в таких формах как «рождение», «юность», «старость», «смерть». Они являются для него не аллегориями, метафорами и субъективными оценками, а объективными характеристиками культур, которые выражены с помощью символов. Таким образом, методы, которые использует Шпенглер, наполнены крайней субъективностью, но это сделано, как он считает, во благо исторического мышления, поскольку такие методы «обнажают органическую структуру истории». Кроме метафоричности языка и крайней субъективности автора в работе, необходимо обратить внимание и на то, как Шпенглер пессимистически описывает состояние западной культуры. Его взгляды, оценки и прогнозы на будущее могут показаться мрачными и мистическими. Но надо помнить в какое время Шпенглер создает свой труд – это послевоенное время, когда по всему миру царит разруха, нищета и голод. На его пессимистические взгляды также повлияло такое направление как экзистенционализм, появившееся вследствие тех исторических событий, которые ознаменовали начало XX века. У представителей экзистенционализма центральным понятием является экзистенция, означающее человеческое существование. И это существование должно проявляться через заботу, страх и решимость в таких ситуациях, которые могут стать последними в жизни человека. Не смотря ни на что человек должен постичь сущность своего существования, тем самым он обретет свободу, заключающуюся в сознательном принятии ответственности за происходящие события в собственной жизни и во всем мире. Роль философии существования XX века можно сравнить с немецкой классической философией XVIII – XIX веков, она определила фундамен- тальные ценности, как в философии (Н. Бердяев, К. Ясперс, М. Хайдеггер) так и в литературе (Ж.-П. Сартр, А. Камю). Если говорить о историко-научном значении работы Шпенглера, то оно достаточно велико, хотя на первый взгляд этого заметить нельзя. Весь труд посвящен проблеме понимания истории, и значительное место в нем занимает рассмотрение различных исторических событий и культурных явлений. Но задача произведения автора не столько историческая, сколько политическая. Обращаясь к прошлому, Шпенглер интересуется будущим, а именно – что ждет Европу в сложившейся ситуации. Начиная свою книгу, автор подчеркивает, что в первую очередь его интересует: «В этой книге будет сделана попытка определить историческое будущее. Задача ее заключается в том, чтобы проследить дальнейшие судьбы той культуры, которая сейчас является единственной на земле и проходит период завершения, именно культуры Западной Европы, во всех ее еще не законченных стадиях». Сам философ также объясняет почему он решает данную задачу анализом цивилизационных процессов: «При разработке этого первоначально более узкого вопроса у меня сложилось убеждение, что для настоящего понимания эпохи необходимо обратиться к более широкому кругу оснований, что при исследовании подобного рода совершенно невозможно ограничиться какой-нибудь эпохой и кругом ее политических фактов, невозможно заключить исследование в рамки прагматических соображений и совершенно отказаться от чисто метафизических, в высшей степени трансцендентных соображений, … Таким образом первоначальная тема возросла до огромных размеров. Бесконечное число неожиданных, большей частью совершенно новых вопросов и связей навязывалось само собой. Наконец мне стало совершенно ясным, что ни один отдельный отрывок нельзя осветить с должной полнотой, пока не будет обнаружена тайна мировой истории вообще, точнее говоря, тайна истории высшего человечества как органического единства, обладающего определенной структурой». Итак, Шпенглер создал цивилизационную концепцию культуры, которая была достаточно известна и популярна в широких кругах западного общества. До сих пор остается открытым вопрос об оригинальности его теории, существует такая точка зрения, что основные положения своей концепции Шпенглер заимствовал из работы Данилевского «Россия и Европа». Но, тем не менее, труд Шпенглера не престает восхищать, в первую очередь используемым автором языком для написания работы. Все исследование пронизано иррациональными понятиями, такими как «жизнь», «смерть», «душа». Обращение Шпенглера к иррационализму объясняется тем, что он являлся одним из представителей такого направления как «философия жизни», широко распространенного в Европе в конце XIX начале XX веков. Так же как и у Данилевского четко прослеживается влияние редукционизма в форме органицизма. Автор на протяжении всей книги сравнивает культуры с биологическими организмами, а именно с растениями. С помощью этого метода Шпенглер пытается объяснить процесс развития всех культур, сводя более сложные явления (историческое развитие) к более простым (процесс развития растений). Конечно, возникает справедливый вопрос – а стоит ли это делать. Ведь такие сложнейшие явления и процессы как общество, продукты его жизнедеятельности, и материальные и духовные, историческое развитие данного общества напрямую связаны с развитием экономики, политики, религии, искусства, морали и нравственности. Совокупность всех этих компонентов составляет целостность, все элементы исторического развития общества взаимосвязаны, и нельзя рассматривать процесс развития одного явления без другого. Идеи и взгляды Шпенглера на развитие европейских стран пронизаны пессимизмом. Он не видит будущего Европы, указывая на то, что она уже вступила в последнюю стадию развития – цивилизацию, которая характеризуется тем, что люди добиваются только материальных благ и наслаждения от своей деятельности. Признаками последней стадии, по его мнению, являются появление огромных городов, превращение искусства в массовую культуру, направленную на развлечение и расслабление общества, падение нравственности, морального облика индивида и развитие научных достижений, для облегчения жизни людей. Конечно, на первый взгляд, такое настроение автора можно объяснить тем же самым направлением «философия жизни», но главная причина заключается в том, что наступил период кризиса европейской цивилизации. Происходят мировые войны с огромными людскими потерями, разрушение экономики, сопровождающиеся длительными кризисами, развитие научных изобретений, в том числе создание оружия массового поражения. Таким образом, происходит разрушение общечеловеческих гуманных ценностей, которые культивировались в первую очередь западными странами. ё Теория локальных цивилизаций А. Тойнби Мы привыкли подразделять всемирную историю на истории отдельных стран: историю России, историю Франции, историю Англии и тому подобное. Однако английский историк Арнольд Тойнби (1889 – 1975) задался вопросом, допустимо ли рассматривать отдельные страны как самостоятельные единицы, которые существуют независимо друг от друга? С этого и начинается его теоретическое исследование, изложенное в 12-томном труде «Постижение истории». Написанию работы способствовали те же самые исторические условия, что и для «Заката Европы» Шпенглера. Эти две работы – реакции на кризис Европейской цивилизации начала XX века. До Первой мировой войны европейцы не сомневались в истинности собственных взглядов, а именно в эволюционизме и европоцентризме. Но после итогов войны положение Европы изменилось. «Мировая война 1914 – 1918 гг. вынесла на поверхность тенденцию, подспудно зревшую уже не менее века. К 1918 г. одна из тех восьми великих держав, которые существовали в 1914 г., совершенно исчезла с политической карты, две другие, искалеченные, находились в состоянии прострации, а одна из более или менее благополучно выживших стала энергично перестраиваться в поисках «самоуправления доминионов». … К тому же в этом новом мире даже великие державы стали казаться меньше и индустриализм, вышедший на мировую арену, стал тормозить их экономическое развитие. Все государства в равной степени начинают осознавать, что не могут самостоятельно выжить экономически, и либо резко протестуют против военной, финансовой, тарифной, миграционной политики, либо обращаются за помощью к техническим международным организациям, которые были созданы вокруг секретариата Лиги Наций и Международного бюро труда в Женеве» Основной единицей истории Тойнби называет цивилизацию. Исходя из того, что любая страна должны рассматриваться не сама по себе, а исходя из «исторического контекста», Тойнби приходит к следующим выводам о цивилизации: 1. Цивилизации «представляют собой ... общества с более широкой протяженностью как в пространстве, так и во времени, чем национальные государства, города-государства или любые другие политические союзы»; 2. Именно цивилизации должны рассматриваться историками; 3. Цивилизации сопоставимы друг с другом; 4. Ни одна из цивилизаций не охватывает всего человечества; 5. Преемственность в развитии цивилизаций гораздо меньше, чем преемственность между фазами развития одной цивилизации. Проводя анализ истории, Тойнби выделяет двадцать одну цивилизацию, когда-либо существовавшую на Земле (ко времени окончания работы их количество увеличивается до 37). Существующих ныне цивилизаций Тойнби насчитывает семь: западная, православная, индуистская, китайская, дальневосточная (в Корее и Японии), иранская и арабская. Цивилизации разделяются им на три поколения. Первое поколение – примитивные культуры, которые являются бесписьменными. Они отличаются односторонней специализацией, приспособлены к жизни в конкретной географической среде; надстроечные элементы – государственность, образование, церковь, а тем более наука и искусство – в них отсутствуют. Эти культуры гибнут стихийно, если не входят благодаря творческому акту в более развитую цивилизацию второго поколения. При резком изменении условий жизни, которые Тойнби называет «вызовом», общество не может дать адекватного ответа, перестроиться и изменить образ жизни. Продолжая жить и действовать так, как будто «вызова» нет, культура постепенно гибнет. Некоторые общества, однако, выделяют из своей среды «творческое меньшинство», которое осознает «вызов» и способно дать на него удовлетворительный ответ. Они увлекают за собой основную массу людей, и общество встает на принципиально новый уровень развития. Начинается формирование цивилизации, унаследовавшей опыт своей предшественницы, но гораздо более гибкой и многосторонней. В цивилизациях второго поколения социальная связь направлена на творческие личности, которые ведут за собой остальных, то есть на «творческое меньшинство». Цивилизации второго поколения динамичны, они создают большие города, вроде Рима и Вавилона, в них развивается разделение труда, товарный обмен, рынок. Возникают слои ремесленников, ученых, торговцев, людей умственного труда. Утверждается сложная система рангов и статусов. Также могут развиться атрибуты демократии: выборные органы, правовая система, самоуправление, разделение властей. Цивилизации же третьего поколения формируются на основе церквей. Английский историк ставит вопрос: почему некоторые общества, подобно многим примитивным группам, оказываются неподвижными на ранней стадии своего существования и не складываются в цивилизации, тогда как другие достигают этого уровня? На этот вопрос он отвечает так: генезис цивилизации нельзя объяснить ни расовым фактором, ни географической средой. Она возникает в результате специфической комбинации двух условий: наличия в данном обществе творчества меньшинства и среды, которая не слишком благоприятна, однако и не очень враждебна. Группы, в которых есть эти условия, складываются в цивилизации. Группы, не обладающие ими, остаются на доцивилизационном уровне. Механизм рождения цивилизаций в этих условиях сформулирован как взаимодействие вызова и ответа. Если среда умеренно неблагоприятна, она непрерывно бросает вызов обществу, а общество посредством своего творческого меньшинства успешно отвечает на вызов и решает проблемы. Если это происходит именно так, общество находится в непрерывном движении. Но тогда возникает вопрос – почему существуют цивилизации, которые больше не развиваются или уже погибли? Тойнби это объясняет ростом цивилизаций. Он понимает рост цивилизации не как географическое распространение общества. Природная экспансия ведет не к росту, а к задержке развития и разложению. Когда общество захватывает чужие территории, это указывает на то, что оно не в состоянии справится с внутренним вызовом. Подобным же образом рост цивилизации ограничивается и не вызывается техническим прогрессом и растущей властью общества над физической средой. Между прогрессом техники и развитием цивилизации нет прямой зависимости. В ходе технического прогресса возможны такие явления, в результате которых единственным критерием развития цивилизации становится техника, а это может привести к пренебрежению духовной сферой развития человека. Английский историк А. Тойнби, создавая теорию локальных цивилизаций, выбрал в качестве единицы членения исторического процесса цивилизацию. Цивилизацию он отождествляет с состоянием общества, при котором появляется творческая элита, свободная от вовлеченности в воспроизводство материальной жизни. Принадлежащие к ней люди наделены, по Тойнби, даром вести за собой огромные массы людей. Именно они создают неповторимый духовный облик каждой цивилизации, находящий воплощение в ее символах. Подобно своим предшественникам, Тойнби признает циклическую схему развития цивилизаций: рождение, рост, расцвет, надлом и разложение. Но эта схема не является фатальной, гибель цивилизаций вероятна, но не неизбежна. Цивилизации, как и люди, не способны видеть свое будущее, они не сознают своих действий и важнейших условий, обеспечивающих их процветание. Ограниченность и эгоизм правящих элит в сочетании с леностью и консерватизмом большинства приводят к вырождению цивилизации. Однако в ходе истории степень осознания людьми пос]

[1] 

[2] 

[3] 

[4] 

[5] 

[6] 

[7] 

[8] 

[9] 

[10] 

[11] 

[12] 

[13] 

[14] 

[15] 

[16] 

[17] 

[18] 

[19] 

[20] 

[21] 

[22] 

[23] 

[ на мировой арене, а Англия, соответственно, сохранить собственное положение. Германия в начале XX века вышла на новый уровень развития во многих сферах хозяйства, производства, науки и образования, но Германию не устраивало ее геополитическое положение в мире. К этому времени она обладала намного меньшим количеством колоний по сравнению с другими индустриальными странами. Кроме того, еще до начала войны во многих странах мира усилилась пропаганда милитаризма и шовинизма. Одной из причин этого послужило то, что у индустриальных стран, добившихся хороших результатов в экономическом развитии по сравнению с другими странами, появились иллюзии о расовом и национальном превосходстве, а идеи этих направлений уже к началу XX века становятся компонентами официальной государственной идеологии некоторых государств (Германия, Италия, Турция). После Первой мировой войны были огромные людские потери, материальные, экономические. Но самое главное, на глазах людей рушились принципы демократии, которые пропагандировал западный мир. Это проявлялось вследствие того, что страны, которые участвовали в войне, были вынуждены ссужать сферу рыночных отношений для того, чтобы само государство смогло регулировать производственную сферу. Первая мировая война способствовала развитию, но данный прогресс был военного характера: производилось оружие, танки, самолеты, был создан подводный флот. Все это делалось с одной целью – уничтожение противника, а значит уничтожения людей. Последствия войны были катастрофическими для ряда стран. Происходили экономические кризисы, причиной которых являлось то, что в военные годы большая часть финансов направлялась на укрепление монополий, связанных с военным производством. В последствии эти монополии стали обладать такой властью, что могли определять путь развития, который, к сожалению, не соответствовал принципам и ценностям западной цивилизации. Яркий пример этого – возникновение и распространение фашизма. Все перечисленные исторические события указывают на то, что настал период кризиса европейской цивилизации. Появляются идеи о том, что время европейских стран подходит к концу. Следует отметить, что именно в данный исторический период возникает такое философское направление как «философия жизни» и такое явление как экзистенционализм. Таким образом, работа Шпенглера явилась закономерным ответом на происходившие в мире события. Анализируя историко-культурный материал, Шпенглер, так же как и Данилевский, отказывается от схемы «Древний мир – Средневековье – Новое время». Шпенглер утверждает нелинейность исторического процесса: у него история представляется в виде протяженного во времени поля, на котором зарождаются, развиваются и погибают культурные миры. Они оставляют после себя остатки ценностей. Эти миры замкнуты и взаимонепроницаемы. Каждая культура имеет собственный путь развития. Основное внимание Шпенглер уделяет судьбам западного мира, говоря о том, что приближается конец западной цивилизации. Философ отстаивает идею, что поступательного развития культуры не существует, а есть круговорот локальных культур. Культуры он уподобляет живым организмам и считает, что они зарождаются неожиданно как цветы и то, что они являются изолированными и лишенными общих связей. Жизненный цикл каждой культуры с фаталистической неизбежностью заканчивается смертью. По мнению Шпенглера, жизненный цикл всех культур можно сравнить с уровнями жизни любого человека: детство, юность, зрелость и старость. «Всякая культура переживает возрасты отдельного человека. У каждой имеется свое детство, юность, возмужалость и старость» Шпенглер выделяет восемь великих культур: египетскую, античную, индийскую, вавилонскую, китайскую, арабскую, западную и мексиканскую. Так же автор выделяет и русскую культуру, но не уделяет ей особого внимания, говоря о том, что ее душа только зарождается. Всякая культура несет в себе свою особую идею, составляющую «душу культуры». «Душа» стремится выразиться в культурной деятельности народа, и все ее плоды одухотворяются ею. Каждая культура всегда соотносится с определенной душой, а душа выражается ее прасимволом. Прасимвол, по Шпенглеру, связывается с представлениями о пространственной протяженности, которые принадлежат конкретной культуре. Сам прасимвол неосуществим и непостижим, но он просматривается в нормах этики, в государственной форме, в мировоззрении, в живописи, в литературе, в основных понятиях философии и науки. Прасимвол невозможно познать и изложить в словах, так как формы познания и язык сами являются производными от него символами. Тем не менее, Шпенглер указывает образы прасимвола – египетской, античной, арабской и западной культур. После того как «душа» культуры начинает воплощаться в культурной деятельности народа происходит расцвет культуры, выраженный в научных, технических, социальных и культурных достижениях. «Культура умирает, когда ее душа осуществила всю сумму своих возможностей в виде народов, языков, вероучений, искусств, государств, наук». Как только это произошло, пишет Шпенглер, культура коченеет, и ее силы надламываются – она становится цивилизацией, а в этом виде может просуществовать еще тысячелетия, пока, наконец, не вернется в «прадушевную» стихию. Культуры не могут длиться вечно. Нет таких творений культуры, которые могут стать бессмертными, так как люди другой культуры, другой исторической эпохи не смогут их понять. Шпенглер говорит о том, что нет единого человечества, нет единой истории, нет развития и нет прогресса. Есть лишь совершенно непохожие, чуждые друг другу «души» и создаваемые ими различные культуры. Каждая культура переживает свое рождение, расцвет, затем она увядает и, в конце концов, вступает в последний этап своего бытия – цивилизацию. Таким образом, цивилизация по Шпенглеру есть не что иное, как умирающая культура. Это конечной этап, к которому рано или поздно придет каждая культура. «Под этим углом зрения падение Западного мира представляет собой ни более ни менее как проблему цивилизации. В этом заключен один из основных вопросов истории. Что такое цивилизация, понимаемая как логическое следствие, завершение и исход культуры? Потому что у каждой культуры своя собственная цивилизация. … Цивилизация есть неизбежная судьба культуры. Здесь мы достигаем того пункта, с которого становятся разрешимыми последние и труднейшие вопросы исторической морфологии. Цивилизация – это те самые крайние и искусственные состояния, осуществить которые способен высший вид людей. Они – завершение, они следуют как ставшее за становлением, как смерть за жизнью, как неподвижность за развитием, как умственная старость и окаменевший мировой город за деревней и задушевным детством, являемым над дорикой и готикой. Они – неизбежный конец, и тем не менее с внутренней необходимостью к ним всегда приходили». Шпенглер высказывает мысль о том, что нет единого исторического развития, а существуют культуры со своеобразными, непохожими на другие, чертами. Данные черты отражаются в религии, культуре, науке и мировоззрении. Каждая культура неизбежно придет к последней стадии – цивилизации. И это будет последнее, что переживет народ какой-либо культуры. Цивилизация будет распространяться на всех, превращая целый мир в огромный мегаполис, искусство станет частью массовой культуры, с единственной целью – развлечение. Наука будет необходима для того, чтобы сделать жизнь людей все более и более беззаботной. Сами же люди будут стремиться к власти, к деньгам и к удовлетворению своих материальных потребностей. Но, тем не менее, в самой концепции Шпенглера можно найти примеры взаимодействия культур. Примером может послужить античность, ставшая основой европейской культуры. Да и в самой работе воссоздаются образы давно погибших культур, свидетельствуя, о том, что идеи общности человеческой истории и культуры имеют место быть. Хотя сам автор говорит о «непроницаемости» культур, утверждая, что невозможно понять чужие культуры, находясь в собственной. Как и Данилевский, Шпенглер отстаивает идею отсутствия единого исторического процесса, но в его работе иные методологические основания. Он использует накопленный и переработанный опыт такого направления как философия жизни. Философия жизни – это иррационалистическое философское направление, которое господствовало в конце XIX и в начале XX веков. Для представителей данного направления исходным понятием было понятие «жизнь», которое они представляли как целостную реальность, необходимую постигать интуитивно (Ф. Ницше, В. Дильтей, Г. Зиммель, А. Бергсон). В объяснении развития общества Шпенглер употребляет иррационалистическую лексику, например такие слова как «жизнь», «смерть», «юность», «старость», «душа». Автор видит свою задачу в использовании в науках об истории методов гомологии и аналогии. Эти методы широко использовались биологией при установлении морфологической равнозначности органов (гомология) и функций (аналогия). Шпенглер переносит их на анализ общества. Надо сказать, что здесь он не редко допускает крайнюю субъективность и произвольность, тем более что сам Шпенглер отрицает значение объективной истины в исследовании культуры. Понимание истории культуры автор называет «философией судьбы», написанной своеобразным языком. Но применение данного языка необходимо не для того, чтобы заменить явления культуры понятиями, а для того чтобы эмоционально прочувствовать исследуемые предметы и отношения. Описывая развитие мировой истории культуры и человеческого общества, Шпенглер обращается к биологическим и биографическим понятиям, выраженных в таких формах как «рождение», «юность», «старость», «смерть». Они являются для него не аллегориями, метафорами и субъективными оценками, а объективными характеристиками культур, которые выражены с помощью символов. Таким образом, методы, которые использует Шпенглер, наполнены крайней субъективностью, но это сделано, как он считает, во благо исторического мышления, поскольку такие методы «обнажают органическую структуру истории». Кроме метафоричности языка и крайней субъективности автора в работе, необходимо обратить внимание и на то, как Шпенглер пессимистически описывает состояние западной культуры. Его взгляды, оценки и прогнозы на будущее могут показаться мрачными и мистическими. Но надо помнить в какое время Шпенглер создает свой труд – это послевоенное время, когда по всему миру царит разруха, нищета и голод. На его пессимистические взгляды также повлияло такое направление как экзистенционализм, появившееся вследствие тех исторических событий, которые ознаменовали начало XX века. У представителей экзистенционализма центральным понятием является экзистенция, означающее человеческое существование. И это существование должно проявляться через заботу, страх и решимость в таких ситуациях, которые могут стать последними в жизни человека. Не смотря ни на что человек должен постичь сущность своего существования, тем самым он обретет свободу, заключающуюся в сознательном принятии ответственности за происходящие события в собственной жизни и во всем мире. Роль философии существования XX века можно сравнить с немецкой классической философией XVIII – XIX веков, она определила фундамен- тальные ценности, как в философии (Н. Бердяев, К. Ясперс, М. Хайдеггер) так и в литературе (Ж.-П. Сартр, А. Камю). Если говорить о историко-научном значении работы Шпенглера, то оно достаточно велико, хотя на первый взгляд этого заметить нельзя. Весь труд посвящен проблеме понимания истории, и значительное место в нем занимает рассмотрение различных исторических событий и культурных явлений. Но задача произведения автора не столько историческая, сколько политическая. Обращаясь к прошлому, Шпенглер интересуется будущим, а именно – что ждет Европу в сложившейся ситуации. Начиная свою книгу, автор подчеркивает, что в первую очередь его интересует: «В этой книге будет сделана попытка определить историческое будущее. Задача ее заключается в том, чтобы проследить дальнейшие судьбы той культуры, которая сейчас является единственной на земле и проходит период завершения, именно культуры Западной Европы, во всех ее еще не законченных стадиях». Сам философ также объясняет почему он решает данную задачу анализом цивилизационных процессов: «При разработке этого первоначально более узкого вопроса у меня сложилось убеждение, что для настоящего понимания эпохи необходимо обратиться к более широкому кругу оснований, что при исследовании подобного рода совершенно невозможно ограничиться какой-нибудь эпохой и кругом ее политических фактов, невозможно заключить исследование в рамки прагматических соображений и совершенно отказаться от чисто метафизических, в высшей степени трансцендентных соображений, … Таким образом первоначальная тема возросла до огромных размеров. Бесконечное число неожиданных, большей частью совершенно новых вопросов и связей навязывалось само собой. Наконец мне стало совершенно ясным, что ни один отдельный отрывок нельзя осветить с должной полнотой, пока не будет обнаружена тайна мировой истории вообще, точнее говоря, тайна истории высшего человечества как органического единства, обладающего определенной структурой». Итак, Шпенглер создал цивилизационную концепцию культуры, которая была достаточно известна и популярна в широких кругах западного общества. До сих пор остается открытым вопрос об оригинальности его теории, существует такая точка зрения, что основные положения своей концепции Шпенглер заимствовал из работы Данилевского «Россия и Европа». Но, тем не менее, труд Шпенглера не престает восхищать, в первую очередь используемым автором языком для написания работы. Все исследование пронизано иррациональными понятиями, такими как «жизнь», «смерть», «душа». Обращение Шпенглера к иррационализму объясняется тем, что он являлся одним из представителей такого направления как «философия жизни», широко распространенного в Европе в конце XIX начале XX веков. Так же как и у Данилевского четко прослеживается влияние редукционизма в форме органицизма. Автор на протяжении всей книги сравнивает культуры с биологическими организмами, а именно с растениями. С помощью этого метода Шпенглер пытается объяснить процесс развития всех культур, сводя более сложные явления (историческое развитие) к более простым (процесс развития растений). Конечно, возникает справедливый вопрос – а стоит ли это делать. Ведь такие сложнейшие явления и процессы как общество, продукты его жизнедеятельности, и материальные и духовные, историческое развитие данного общества напрямую связаны с развитием экономики, политики, религии, искусства, морали и нравственности. Совокупность всех этих компонентов составляет целостность, все элементы исторического развития общества взаимосвязаны, и нельзя рассматривать процесс развития одного явления без другого. Идеи и взгляды Шпенглера на развитие европейских стран пронизаны пессимизмом. Он не видит будущего Европы, указывая на то, что она уже вступила в последнюю стадию развития – цивилизацию, которая характеризуется тем, что люди добиваются только материальных благ и наслаждения от своей деятельности. Признаками последней стадии, по его мнению, являются появление огромных городов, превращение искусства в массовую культуру, направленную на развлечение и расслабление общества, падение нравственности, морального облика индивида и развитие научных достижений, для облегчения жизни людей. Конечно, на первый взгляд, такое настроение автора можно объяснить тем же самым направлением «философия жизни», но главная причина заключается в том, что наступил период кризиса европейской цивилизации. Происходят мировые войны с огромными людскими потерями, разрушение экономики, сопровождающиеся длительными кризисами, развитие научных изобретений, в том числе создание оружия массового поражения. Таким образом, происходит разрушение общечеловеческих гуманных ценностей, которые культивировались в первую очередь западными странами. ё Теория локальных цивилизаций А. Тойнби Мы привыкли подразделять всемирную историю на истории отдельных стран: историю России, историю Франции, историю Англии и тому подобное. Однако английский историк Арнольд Тойнби (1889 – 1975) задался вопросом, допустимо ли рассматривать отдельные страны как самостоятельные единицы, которые существуют независимо друг от друга? С этого и начинается его теоретическое исследование, изложенное в 12-томном труде «Постижение истории». Написанию работы способствовали те же самые исторические условия, что и для «Заката Европы» Шпенглера. Эти две работы – реакции на кризис Европейской цивилизации начала XX века. До Первой мировой войны европейцы не сомневались в истинности собственных взглядов, а именно в эволюционизме и европоцентризме. Но после итогов войны положение Европы изменилось. «Мировая война 1914 – 1918 гг. вынесла на поверхность тенденцию, подспудно зревшую уже не менее века. К 1918 г. одна из тех восьми великих держав, которые существовали в 1914 г., совершенно исчезла с политической карты, две другие, искалеченные, находились в состоянии прострации, а одна из более или менее благополучно выживших стала энергично перестраиваться в поисках «самоуправления доминионов». … К тому же в этом новом мире даже великие державы стали казаться меньше и индустриализм, вышедший на мировую арену, стал тормозить их экономическое развитие. Все государства в равной степени начинают осознавать, что не могут самостоятельно выжить экономически, и либо резко протестуют против военной, финансовой, тарифной, миграционной политики, либо обращаются за помощью к техническим международным организациям, которые были созданы вокруг секретариата Лиги Наций и Международного бюро труда в Женеве» Основной единицей истории Тойнби называет цивилизацию. Исходя из того, что любая страна должны рассматриваться не сама по себе, а исходя из «исторического контекста», Тойнби приходит к следующим выводам о цивилизации: 1. Цивилизации «представляют собой ... общества с более широкой протяженностью как в пространстве, так и во времени, чем национальные государства, города-государства или любые другие политические союзы»; 2. Именно цивилизации должны рассматриваться историками; 3. Цивилизации сопоставимы друг с другом; 4. Ни одна из цивилизаций не охватывает всего человечества; 5. Преемственность в развитии цивилизаций гораздо меньше, чем преемственность между фазами развития одной цивилизации. Проводя анализ истории, Тойнби выделяет двадцать одну цивилизацию, когда-либо существовавшую на Земле (ко времени окончания работы их количество увеличивается до 37). Существующих ныне цивилизаций Тойнби насчитывает семь: западная, православная, индуистская, китайская, дальневосточная (в Корее и Японии), иранская и арабская. Цивилизации разделяются им на три поколения. Первое поколение – примитивные культуры, которые являются бесписьменными. Они отличаются односторонней специализацией, приспособлены к жизни в конкретной географической среде; надстроечные элементы – государственность, образование, церковь, а тем более наука и искусство – в них отсутствуют. Эти культуры гибнут стихийно, если не входят благодаря творческому акту в более развитую цивилизацию второго поколения. При резком изменении условий жизни, которые Тойнби называет «вызовом», общество не может дать адекватного ответа, перестроиться и изменить образ жизни. Продолжая жить и действовать так, как будто «вызова» нет, культура постепенно гибнет. Некоторые общества, однако, выделяют из своей среды «творческое меньшинство», которое осознает «вызов» и способно дать на него удовлетворительный ответ. Они увлекают за собой основную массу людей, и общество встает на принципиально новый уровень развития. Начинается формирование цивилизации, унаследовавшей опыт своей предшественницы, но гораздо более гибкой и многосторонней. В цивилизациях второго поколения социальная связь направлена на творческие личности, которые ведут за собой остальных, то есть на «творческое меньшинство». Цивилизации второго поколения динамичны, они создают большие города, вроде Рима и Вавилона, в них развивается разделение труда, товарный обмен, рынок. Возникают слои ремесленников, ученых, торговцев, людей умственного труда. Утверждается сложная система рангов и статусов. Также могут развиться атрибуты демократии: выборные органы, правовая система, самоуправление, разделение властей. Цивилизации же третьего поколения формируются на основе церквей. Английский историк ставит вопрос: почему некоторые общества, подобно многим примитивным группам, оказываются неподвижными на ранней стадии своего существования и не складываются в цивилизации, тогда как другие достигают этого уровня? На этот вопрос он отвечает так: генезис цивилизации нельзя объяснить ни расовым фактором, ни географической средой. Она возникает в результате специфической комбинации двух условий: наличия в данном обществе творчества меньшинства и среды, которая не слишком благоприятна, однако и не очень враждебна. Группы, в которых есть эти условия, складываются в цивилизации. Группы, не обладающие ими, остаются на доцивилизационном уровне. Механизм рождения цивилизаций в этих условиях сформулирован как взаимодействие вызова и ответа. Если среда умеренно неблагоприятна, она непрерывно бросает вызов обществу, а общество посредством своего творческого меньшинства успешно отвечает на вызов и решает проблемы. Если это происходит именно так, общество находится в непрерывном движении. Но тогда возникает вопрос – почему существуют цивилизации, которые больше не развиваются или уже погибли? Тойнби это объясняет ростом цивилизаций. Он понимает рост цивилизации не как географическое распространение общества. Природная экспансия ведет не к росту, а к задержке развития и разложению. Когда общество захватывает чужие территории, это указывает на то, что оно не в состоянии справится с внутренним вызовом. Подобным же образом рост цивилизации ограничивается и не вызывается техническим прогрессом и растущей властью общества над физической средой. Между прогрессом техники и развитием цивилизации нет прямой зависимости. В ходе технического прогресса возможны такие явления, в результате которых единственным критерием развития цивилизации становится техника, а это может привести к пренебрежению духовной сферой развития человека. Английский историк А. Тойнби, создавая теорию локальных цивилизаций, выбрал в качестве единицы членения исторического процесса цивилизацию. Цивилизацию он отождествляет с состоянием общества, при котором появляется творческая элита, свободная от вовлеченности в воспроизводство материальной жизни. Принадлежащие к ней люди наделены, по Тойнби, даром вести за собой огромные массы людей. Именно они создают неповторимый духовный облик каждой цивилизации, находящий воплощение в ее символах. Подобно своим предшественникам, Тойнби признает циклическую схему развития цивилизаций: рождение, рост, расцвет, надлом и разложение. Но эта схема не является фатальной, гибель цивилизаций вероятна, но не неизбежна. Цивилизации, как и люди, не способны видеть свое будущее, они не сознают своих действий и важнейших условий, обеспечивающих их процветание. Ограниченность и эгоизм правящих элит в сочетании с леностью и консерватизмом большинства приводят к вырождению цивилизации. Однако в ходе истории степень осознания людьми пос] 

[Появляются идеи о том, что время европейских стран подходит к концу. Следует отметить, что именно в данный исторический период возникает такое философское направление как «философия жизни» и такое явление как экзистенционализм. Таким образом, работа Шпенглера явилась закономерным ответом на происходившие в мире события. Анализируя историко-культурный материал, Шпенглер, так же как и Данилевский, отказывается от схемы «Древний мир – Средневековье – Новое время». Шпенглер утверждает нелинейность исторического процесса: у него история представляется в виде протяженного во времени поля, на котором зарождаются, развиваются и погибают культурные миры. Они оставляют после себя остатки ценностей. Эти миры замкнуты и взаимонепроницаемы. Каждая культура имеет собственный путь развития. Основное внимание Шпенглер уделяет судьбам западного мира, говоря о том, что приближается конец западной цивилизации. Философ отстаивает идею, что поступательного развития культуры не существует, а есть круговорот локальных культур. Культуры он уподобляет живым организмам и считает, что они зарождаются неожиданно как цветы и то, что они являются изолированными и лишенными общих связей. Жизненный цикл каждой культуры с фаталистической неизбежностью заканчивается смертью. По мнению Шпенглера, жизненный цикл всех культур можно сравнить с уровнями жизни любого человека: детство, юность, зрелость и старость. «Всякая культура переживает возрасты отдельного человека. У каждой имеется свое детство, юность, возмужалость и старость» Шпенглер выделяет восемь великих культур: египетскую, античную, индийскую, вавилонскую, китайскую, арабскую, западную и мексиканскую. Так же автор выделяет и русскую культуру, но не уделяет ей особого внимания, говоря о том, что ее душа только зарождается. Всякая культура несет в себе свою особую идею, составляющую «душу культуры». «Душа» стремится выразиться в культурной деятельности народа, и все ее плоды одухотворяются ею. Каждая культура всегда соотносится с определенной душой, а душа выражается ее прасимволом. Прасимвол, по Шпенглеру, связывается с представлениями о пространственной протяженности, которые принадлежат конкретной культуре. Сам прасимвол неосуществим и непостижим, но он просматривается в нормах этики, в государственной форме, в мировоззрении, в живописи, в литературе, в основных понятиях философии и науки. Прасимвол невозможно познать и изложить в словах, так как формы познания и язык сами являются производными от него символами. Тем не менее, Шпенглер указывает образы прасимвола – египетской, античной, арабской и западной культур. После того как «душа» культуры начинает воплощаться в культурной деятельности народа происходит расцвет культуры, выраженный в научных, технических, социальных и культурных достижениях. «Культура умирает, когда ее душа осуществила всю сумму своих возможностей в виде народов, языков, вероучений, искусств, государств, наук». Как только это произошло, пишет Шпенглер, культура коченеет, и ее силы надламываются – она становится цивилизацией, а в этом виде может просуществовать еще тысячелетия, пока, наконец, не вернется в «прадушевную» стихию. Культуры не могут длиться вечно. Нет таких творений культуры, которые могут стать бессмертными, так как люди другой культуры, другой исторической эпохи не смогут их понять. Шпенглер говорит о том, что нет единого человечества, нет единой истории, нет развития и нет прогресса. Есть лишь совершенно непохожие, чуждые друг другу «души» и создаваемые ими различные культуры. Каждая культура переживает свое рождение, расцвет, затем она увядает и, в конце концов, вступает в последний этап своего бытия – цивилизацию. Таким образом, цивилизация по Шпенглеру есть не что иное, как умирающая культура. Это конечной этап, к которому рано или поздно придет каждая культура. «Под этим углом зрения падение Западного мира представляет собой ни более ни менее как проблему цивилизации. В этом заключен один из основных вопросов истории. Что такое цивилизация, понимаемая как логическое следствие, завершение и исход культуры? Потому что у каждой культуры своя собственная цивилизация. … Цивилизация есть неизбежная судьба культуры. Здесь мы достигаем того пункта, с которого становятся разрешимыми последние и труднейшие вопросы исторической морфологии. Цивилизация – это те самые крайние и искусственные состояния, осуществить которые способен высший вид людей. Они – завершение, они следуют как ставшее за становлением, как смерть за жизнью, как неподвижность за развитием, как умственная старость и окаменевший мировой город за деревней и задушевным детством, являемым над дорикой и готикой. Они – неизбежный конец, и тем не менее с внутренней необходимостью к ним всегда приходили». Шпенглер высказывает мысль о том, что нет единого исторического развития, а существуют культуры со своеобразными, непохожими на другие, чертами. Данные черты отражаются в религии, культуре, науке и мировоззрении. Каждая культура неизбежно придет к последней стадии – цивилизации. И это будет последнее, что переживет народ какой-либо культуры. Цивилизация будет распространяться на всех, превращая целый мир в огромный мегаполис, искусство станет частью массовой культуры, с единственной целью – развлечение. Наука будет необходима для того, чтобы сделать жизнь людей все более и более беззаботной. Сами же люди будут стремиться к власти, к деньгам и к удовлетворению своих материальных потребностей. Но, тем не менее, в самой концепции Шпенглера можно найти примеры взаимодействия культур. Примером может послужить античность, ставшая основой европейской культуры. Да и в самой работе воссоздаются образы давно погибших культур, свидетельствуя, о том, что идеи общности человеческой истории и культуры имеют место быть. Хотя сам автор говорит о «непроницаемости» культур, утверждая, что невозможно понять чужие культуры, находясь в собственной. Как и Данилевский, Шпенглер отстаивает идею отсутствия единого исторического процесса, но в его работе иные методологические основания. Он использует накопленный и переработанный опыт такого направления как философия жизни. Философия жизни – это иррационалистическое философское направление, которое господствовало в конце XIX и в начале XX веков. Для представителей данного направления исходным понятием было понятие «жизнь», которое они представляли как целостную реальность, необходимую постигать интуитивно (Ф. Ницше, В. Дильтей, Г. Зиммель, А. Бергсон). В объяснении развития общества Шпенглер употребляет иррационалистическую лексику, например такие слова как «жизнь», «смерть», «юность», «старость», «душа». Автор видит свою задачу в использовании в науках об истории методов гомологии и аналогии. Эти методы широко использовались биологией при установлении морфологической равнозначности органов (гомология) и функций (аналогия). Шпенглер переносит их на анализ общества. Надо сказать, что здесь он не редко допускает крайнюю субъективность и произвольность, тем более что сам Шпенглер отрицает значение объективной истины в исследовании культуры. Понимание истории культуры автор называет «философией судьбы», написанной своеобразным языком. Но применение данного языка необходимо не для того, чтобы заменить явления культуры понятиями, а для того чтобы эмоционально прочувствовать исследуемые предметы и отношения. Описывая развитие мировой истории культуры и человеческого общества, Шпенглер обращается к биологическим и биографическим понятиям, выраженных в таких формах как «рождение», «юность», «старость», «смерть». Они являются для него не аллегориями, метафорами и субъективными оценками, а объективными характеристиками культур, которые выражены с помощью символов. Таким образом, методы, которые использует Шпенглер, наполнены крайней субъективностью, но это сделано, как он считает, во благо исторического мышления, поскольку такие методы «обнажают органическую структуру истории». Кроме метафоричности языка и крайней субъективности автора в работе, необходимо обратить внимание и на то, как Шпенглер пессимистически описывает состояние западной культуры. Его взгляды, оценки и прогнозы на будущее могут показаться мрачными и мистическими. Но надо помнить в какое время Шпенглер создает свой труд – это послевоенное время, когда по всему миру царит разруха, нищета и голод. На его пессимистические взгляды также повлияло такое направление как экзистенционализм, появившееся вследствие тех исторических событий, которые ознаменовали начало XX века. У представителей экзистенционализма центральным понятием является экзистенция, означающее человеческое существование. И это существование должно проявляться через заботу, страх и решимость в таких ситуациях, которые могут стать последними в жизни человека. Не смотря ни на что человек должен постичь сущность своего существования, тем самым он обретет свободу, заключающуюся в сознательном принятии ответственности за происходящие события в собственной жизни и во всем мире. Роль философии существования XX века можно сравнить с немецкой классической философией XVIII – XIX веков, она определила фундамен- тальные ценности, как в философии (Н. Бердяев, К. Ясперс, М. Хайдеггер) так и в литературе (Ж.-П. Сартр, А. Камю). Если говорить о историко-научном значении работы Шпенглера, то оно достаточно велико, хотя на первый взгляд этого заметить нельзя. Весь труд посвящен проблеме понимания истории, и значительное место в нем занимает рассмотрение различных исторических событий и культурных явлений. Но задача произведения автора не столько историческая, сколько политическая. Обращаясь к прошлому, Шпенглер интересуется будущим, а именно – что ждет Европу в сложившейся ситуации. Начиная свою книгу, автор подчеркивает, что в первую очередь его интересует: «В этой книге будет сделана попытка определить историческое будущее. Задача ее заключается в том, чтобы проследить дальнейшие судьбы той культуры, которая сейчас является единственной на земле и проходит период завершения, именно культуры Западной Европы, во всех ее еще не законченных стадиях». Сам философ также объясняет почему он решает данную задачу анализом цивилизационных процессов: «При разработке этого первоначально более узкого вопроса у меня сложилось убеждение, что для настоящего понимания эпохи необходимо обратиться к более широкому кругу оснований, что при исследовании подобного рода совершенно невозможно ограничиться какой-нибудь эпохой и кругом ее политических фактов, невозможно заключить исследование в рамки прагматических соображений и совершенно отказаться от чисто метафизических, в высшей степени трансцендентных соображений, … Таким образом первоначальная тема возросла до огромных размеров. Бесконечное число неожиданных, большей частью совершенно новых вопросов и связей навязывалось само собой. Наконец мне стало совершенно ясным, что ни один отдельный отрывок нельзя осветить с должной полнотой, пока не будет обнаружена тайна мировой истории вообще, точнее говоря, тайна истории высшего человечества как органического единства, обладающего определенной структурой». Итак, Шпенглер создал цивилизационную концепцию культуры, которая была достаточно известна и популярна в широких кругах западного общества. До сих пор остается открытым вопрос об оригинальности его теории, существует такая точка зрения, что основные положения своей концепции Шпенглер заимствовал из работы Данилевского «Россия и Европа». Но, тем не менее, труд Шпенглера не престает восхищать, в первую очередь используемым автором языком для написания работы. Все исследование пронизано иррациональными понятиями, такими как «жизнь», «смерть», «душа». Обращение Шпенглера к иррационализму объясняется тем, что он являлся одним из представителей такого направления как «философия жизни», широко распространенного в Европе в конце XIX начале XX веков. Так же как и у Данилевского четко прослеживается влияние редукционизма в форме органицизма. Автор на протяжении всей книги сравнивает культуры с биологическими организмами, а именно с растениями. С помощью этого метода Шпенглер пытается объяснить процесс развития всех культур, сводя более сложные явления (историческое развитие) к более простым (процесс развития растений). Конечно, возникает справедливый вопрос – а стоит ли это делать. Ведь такие сложнейшие явления и процессы как общество, продукты его жизнедеятельности, и материальные и духовные, историческое развитие данного общества напрямую связаны с развитием экономики, политики, религии, искусства, морали и нравственности. Совокупность всех этих компонентов составляет целостность, все элементы исторического развития общества взаимосвязаны, и нельзя рассматривать процесс развития одного явления без другого. Идеи и взгляды Шпенглера на развитие европейских стран пронизаны пессимизмом. Он не видит будущего Европы, указывая на то, что она уже вступила в последнюю стадию развития – цивилизацию, которая характеризуется тем, что люди добиваются только материальных благ и наслаждения от своей деятельности. Признаками последней стадии, по его мнению, являются появление огромных городов, превращение искусства в массовую культуру, направленную на развлечение и расслабление общества, падение нравственности, морального облика индивида и развитие научных достижений, для облегчения жизни людей. Конечно, на первый взгляд, такое настроение автора можно объяснить тем же самым направлением «философия жизни», но главная причина заключается в том, что наступил период кризиса европейской цивилизации. Происходят мировые войны с огромными людскими потерями, разрушение экономики, сопровождающиеся длительными кризисами, развитие научных изобретений, в том числе создание оружия массового поражения. Таким образом, происходит разрушение общечеловеческих гуманных ценностей, которые культивировались в первую очередь западными странами. ё Теория локальных цивилизаций А. Тойнби Мы привыкли подразделять всемирную историю на истории отдельных стран: историю России, историю Франции, историю Англии и тому подобное. Однако английский историк Арнольд Тойнби (1889 – 1975) задался вопросом, допустимо ли рассматривать отдельные страны как самостоятельные единицы, которые существуют независимо друг от друга? С этого и начинается его теоретическое исследование, изложенное в 12-томном труде «Постижение истории». Написанию работы способствовали те же самые исторические условия, что и для «Заката Европы» Шпенглера. Эти две работы – реакции на кризис Европейской цивилизации начала XX века. До Первой мировой войны европейцы не сомневались в истинности собственных взглядов, а именно в эволюционизме и европоцентризме. Но после итогов войны положение Европы изменилось. «Мировая война 1914 – 1918 гг. вынесла на поверхность тенденцию, подспудно зревшую уже не менее века. К 1918 г. одна из тех восьми великих держав, которые существовали в 1914 г., совершенно исчезла с политической карты, две другие, искалеченные, находились в состоянии прострации, а одна из более или менее благополучно выживших стала энергично перестраиваться в поисках «самоуправления доминионов». … К тому же в этом новом мире даже великие державы стали казаться меньше и индустриализм, вышедший на мировую арену, стал тормозить их экономическое развитие. Все государства в равной степени начинают осознавать, что не могут самостоятельно выжить экономически, и либо резко протестуют против военной, финансовой, тарифной, миграционной политики, либо обращаются за помощью к техническим международным организациям, которые были созданы вокруг секретариата Лиги Наций и Международного бюро труда в Женеве» Основной единицей истории Тойнби называет цивилизацию. Исходя из того, что любая страна должны рассматриваться не сама по себе, а исходя из «исторического контекста», Тойнби приходит к следующим выводам о цивилизации: 1. Цивилизации «представляют собой ... общества с более широкой протяженностью как в пространстве, так и во времени, чем национальные государства, города-государства или любые другие политические союзы»; 2. Именно цивилизации должны рассматриваться историками; 3. Цивилизации сопоставимы друг с другом; 4. Ни одна из цивилизаций не охватывает всего человечества; 5. Преемственность в развитии цивилизаций гораздо меньше, чем преемственность между фазами развития одной цивилизации. Проводя анализ истории, Тойнби выделяет двадцать одну цивилизацию, когда-либо существовавшую на Земле (ко времени окончания работы их количество увеличивается до 37). Существующих ныне цивилизаций Тойнби насчитывает семь: западная, православная, индуистская, китайская, дальневосточная (в Корее и Японии), иранская и арабская. Цивилизации разделяются им на три поколения. Первое поколение – примитивные культуры, которые являются бесписьменными. Они отличаются односторонней специализацией, приспособлены к жизни в конкретной географической среде; надстроечные элементы – государственность, образование, церковь, а тем более наука и искусство – в них отсутствуют. Эти культуры гибнут стихийно, если не входят благодаря творческому акту в более развитую цивилизацию второго поколения. При резком изменении условий жизни, которые Тойнби называет «вызовом», общество не может дать адекватного ответа, перестроиться и изменить образ жизни. Продолжая жить и действовать так, как будто «вызова» нет, культура постепенно гибнет. Некоторые общества, однако, выделяют из своей среды «творческое меньшинство», которое осознает «вызов» и способно дать на него удовлетворительный ответ. Они увлекают за собой основную массу людей, и общество встает на принципиально новый уровень развития. Начинается формирование цивилизации, унаследовавшей опыт своей предшественницы, но гораздо более гибкой и многосторонней. В цивилизациях второго поколения социальная связь направлена на творческие личности, которые ведут за собой остальных, то есть на «творческое меньшинство». Цивилизации второго поколения динамичны, они создают большие города, вроде Рима и Вавилона, в них развивается разделение труда, товарный обмен, рынок. Возникают слои ремесленников, ученых, торговцев, людей умственного труда. Утверждается сложная система рангов и статусов. Также могут развиться атрибуты демократии: выборные органы, правовая система, самоуправление, разделение властей. Цивилизации же третьего поколения формируются на основе церквей. Английский историк ставит вопрос: почему некоторые общества, подобно многим примитивным группам, оказываются неподвижными на ранней стадии своего существования и не складываются в цивилизации, тогда как другие достигают этого уровня? На этот вопрос он отвечает так: генезис цивилизации нельзя объяснить ни расовым фактором, ни географической средой. Она возникает в результате специфической комбинации двух условий: наличия в данном обществе творчества меньшинства и среды, которая не слишком благоприятна, однако и не очень враждебна. Группы, в которых есть эти условия, складываются в цивилизации. Группы, не обладающие ими, остаются на доцивилизационном уровне. Механизм рождения цивилизаций в этих условиях сформулирован как взаимодействие вызова и ответа. Если среда умеренно неблагоприятна, она непрерывно бросает вызов обществу, а общество посредством своего творческого меньшинства успешно отвечает на вызов и решает проблемы. Если это происходит именно так, общество находится в непрерывном движении. Но тогда возникает вопрос – почему существуют цивилизации, которые больше не развиваются или уже погибли? Тойнби это объясняет ростом цивилизаций. Он понимает рост цивилизации не как географическое распространение общества. Природная экспансия ведет не к росту, а к задержке развития и разложению. Когда общество захватывает чужие территории, это указывает на то, что оно не в состоянии справится с внутренним вызовом. Подобным же образом рост цивилизации ограничивается и не вызывается техническим прогрессом и растущей властью общества над физической средой. Между прогрессом техники и развитием цивилизации нет прямой зависимости. В ходе технического прогресса возможны такие явления, в результате которых единственным критерием развития цивилизации становится техника, а это может привести к пренебрежению духовной сферой развития человека. Английский историк А. Тойнби, создавая теорию локальных цивилизаций, выбрал в качестве единицы членения исторического процесса цивилизацию. Цивилизацию он отождествляет с состоянием общества, при котором появляется творческая элита, свободная от вовлеченности в воспроизводство материальной жизни. Принадлежащие к ней люди наделены, по Тойнби, даром вести за собой огромные массы людей. Именно они создают неповторимый духовный облик каждой цивилизации, находящий воплощение в ее символах. Подобно своим предшественникам, Тойнби признает циклическую схему развития цивилизаций: рождение, рост, расцвет, надлом и разложение. Но эта схема не является фатальной, гибель цивилизаций вероятна, но не неизбежна. Цивилизации, как и люди, не способны видеть свое будущее, они не сознают своих действий и важнейших условий, обеспечивающих их процветание. Ограниченность и эгоизм правящих элит в сочетании с леностью и консерватизмом большинства приводят к вырождению цивилизации. Однако в ходе истории степень осознания людьми пос] 

[иближается конец западной цивилизации. Философ отстаивает идею, что поступательного развития культуры не существует, а есть круговорот локальных культур. Культуры он уподобляет живым организмам и считает, что они зарождаются неожиданно как цветы и то, что они являются изолированными и лишенными общих связей. Жизненный цикл каждой культуры с фаталистической неизбежностью заканчивается смертью. По мнению Шпенглера, жизненный цикл всех культур можно сравнить с уровнями жизни любого человека: детство, юность, зрелость и старость. «Всякая культура переживает возрасты отдельного человека. У каждой имеется свое детство, юность, возмужалость и старость» Шпенглер выделяет восемь великих культур: египетскую, античную, индийскую, вавилонскую, китайскую, арабскую, западную и мексиканскую. Так же автор выделяет и русскую культуру, но не уделяет ей особого внимания, говоря о том, что ее душа только зарождается. Всякая культура несет в себе свою особую идею, составляющую «душу культуры». «Душа» стремится выразиться в культурной деятельности народа, и все ее плоды одухотворяются ею. Каждая культура всегда соотносится с определенной душой, а душа выражается ее прасимволом. Прасимвол, по Шпенглеру, связывается с представлениями о пространственной протяженности, которые принадлежат конкретной культуре. Сам прасимвол неосуществим и непостижим, но он просматривается в нормах этики, в государственной форме, в мировоззрении, в живописи, в литературе, в основных понятиях философии и науки. Прасимвол невозможно познать и изложить в словах, так как формы познания и язык сами являются производными от него символами. Тем не менее, Шпенглер указывает образы прасимвола – египетской, античной, арабской и западной культур. После того как «душа» культуры начинает воплощаться в культурной деятельности народа происходит расцвет культуры, выраженный в научных, технических, социальных и культурных достижениях. «Культура умирает, когда ее душа осуществила всю сумму своих возможностей в виде народов, языков, вероучений, искусств, государств, наук». Как только это произошло, пишет Шпенглер, культура коченеет, и ее силы надламываются – она становится цивилизацией, а в этом виде может просуществовать еще тысячелетия, пока, наконец, не вернется в «прадушевную» стихию. Культуры не могут длиться вечно. Нет таких творений культуры, которые могут стать бессмертными, так как люди другой культуры, другой исторической эпохи не смогут их понять. Шпенглер говорит о том, что нет единого человечества, нет единой истории, нет развития и нет прогресса. Есть лишь совершенно непохожие, чуждые друг другу «души» и создаваемые ими различные культуры. Каждая культура переживает свое рождение, расцвет, затем она увядает и, в конце концов, вступает в последний этап своего бытия – цивилизацию. Таким образом, цивилизация по Шпенглеру есть не что иное, как умирающая культура. Это конечной этап, к которому рано или поздно придет каждая культура. «Под этим углом зрения падение Западного мира представляет собой ни более ни менее как проблему цивилизации. В этом заключен один из основных вопросов истории. Что такое цивилизация, понимаемая как логическое следствие, завершение и исход культуры? Потому что у каждой культуры своя собственная цивилизация. … Цивилизация есть неизбежная судьба культуры. Здесь мы достигаем того пункта, с которого становятся разрешимыми последние и труднейшие вопросы исторической морфологии. Цивилизация – это те самые крайние и искусственные состояния, осуществить которые способен высший вид людей. Они – завершение, они следуют как ставшее за становлением, как смерть за жизнью, как неподвижность за развитием, как умственная старость и окаменевший мировой город за деревней и задушевным детством, являемым над дорикой и готикой. Они – неизбежный конец, и тем не менее с внутренней необходимостью к ним всегда приходили». Шпенглер высказывает мысль о том, что нет единого исторического развития, а существуют культуры со своеобразными, непохожими на другие, чертами. Данные черты отражаются в религии, культуре, науке и мировоззрении. Каждая культура неизбежно придет к последней стадии – цивилизации. И это будет последнее, что переживет народ какой-либо культуры. Цивилизация будет распространяться на всех, превращая целый мир в огромный мегаполис, искусство станет частью массовой культуры, с единственной целью – развлечение. Наука будет необходима для того, чтобы сделать жизнь людей все более и более беззаботной. Сами же люди будут стремиться к власти, к деньгам и к удовлетворению своих материальных потребностей. Но, тем не менее, в самой концепции Шпенглера можно найти примеры взаимодействия культур. Примером может послужить античность, ставшая основой европейской культуры. Да и в самой работе воссоздаются образы давно погибших культур, свидетельствуя, о том, что идеи общности человеческой истории и культуры имеют место быть. Хотя сам автор говорит о «непроницаемости» культур, утверждая, что невозможно понять чужие культуры, находясь в собственной. Как и Данилевский, Шпенглер отстаивает идею отсутствия единого исторического процесса, но в его работе иные методологические основания. Он использует накопленный и переработанный опыт такого направления как философия жизни. Философия жизни – это иррационалистическое философское направление, которое господствовало в конце XIX и в начале XX веков. Для представителей данного направления исходным понятием было понятие «жизнь», которое они представляли как целостную реальность, необходимую постигать интуитивно (Ф. Ницше, В. Дильтей, Г. Зиммель, А. Бергсон). В объяснении развития общества Шпенглер употребляет иррационалистическую лексику, например такие слова как «жизнь», «смерть», «юность», «старость», «душа». Автор видит свою задачу в использовании в науках об истории методов гомологии и аналогии. Эти методы широко использовались биологией при установлении морфологической равнозначности органов (гомология) и функций (аналогия). Шпенглер переносит их на анализ общества. Надо сказать, что здесь он не редко допускает крайнюю субъективность и произвольность, тем более что сам Шпенглер отрицает значение объективной истины в исследовании культуры. Понимание истории культуры автор называет «философией судьбы», написанной своеобразным языком. Но применение данного языка необходимо не для того, чтобы заменить явления культуры понятиями, а для того чтобы эмоционально прочувствовать исследуемые предметы и отношения. Описывая развитие мировой истории культуры и человеческого общества, Шпенглер обращается к биологическим и биографическим понятиям, выраженных в таких формах как «рождение», «юность», «старость», «смерть». Они являются для него не аллегориями, метафорами и субъективными оценками, а объективными характеристиками культур, которые выражены с помощью символов. Таким образом, методы, которые использует Шпенглер, наполнены крайней субъективностью, но это сделано, как он считает, во благо исторического мышления, поскольку такие методы «обнажают органическую структуру истории». Кроме метафоричности языка и крайней субъективности автора в работе, необходимо обратить внимание и на то, как Шпенглер пессимистически описывает состояние западной культуры. Его взгляды, оценки и прогнозы на будущее могут показаться мрачными и мистическими. Но надо помнить в какое время Шпенглер создает свой труд – это послевоенное время, когда по всему миру царит разруха, нищета и голод. На его пессимистические взгляды также повлияло такое направление как экзистенционализм, появившееся вследствие тех исторических событий, которые ознаменовали начало XX века. У представителей экзистенционализма центральным понятием является экзистенция, означающее человеческое существование. И это существование должно проявляться через заботу, страх и решимость в таких ситуациях, которые могут стать последними в жизни человека. Не смотря ни на что человек должен постичь сущность своего существования, тем самым он обретет свободу, заключающуюся в сознательном принятии ответственности за происходящие события в собственной жизни и во всем мире. Роль философии существования XX века можно сравнить с немецкой классической философией XVIII – XIX веков, она определила фундамен- тальные ценности, как в философии (Н. Бердяев, К. Ясперс, М. Хайдеггер) так и в литературе (Ж.-П. Сартр, А. Камю). Если говорить о историко-научном значении работы Шпенглера, то оно достаточно велико, хотя на первый взгляд этого заметить нельзя. Весь труд посвящен проблеме понимания истории, и значительное место в нем занимает рассмотрение различных исторических событий и культурных явлений. Но задача произведения автора не столько историческая, сколько политическая. Обращаясь к прошлому, Шпенглер интересуется будущим, а именно – что ждет Европу в сложившейся ситуации. Начиная свою книгу, автор подчеркивает, что в первую очередь его интересует: «В этой книге будет сделана попытка определить историческое будущее. Задача ее заключается в том, чтобы проследить дальнейшие судьбы той культуры, которая сейчас является единственной на земле и проходит период завершения, именно культуры Западной Европы, во всех ее еще не законченных стадиях». Сам философ также объясняет почему он решает данную задачу анализом цивилизационных процессов: «При разработке этого первоначально более узкого вопроса у меня сложилось убеждение, что для настоящего понимания эпохи необходимо обратиться к более широкому кругу оснований, что при исследовании подобного рода совершенно невозможно ограничиться какой-нибудь эпохой и кругом ее политических фактов, невозможно заключить исследование в рамки прагматических соображений и совершенно отказаться от чисто метафизических, в высшей степени трансцендентных соображений, … Таким образом первоначальная тема возросла до огромных размеров. Бесконечное число неожиданных, большей частью совершенно новых вопросов и связей навязывалось само собой. Наконец мне стало совершенно ясным, что ни один отдельный отрывок нельзя осветить с должной полнотой, пока не будет обнаружена тайна мировой истории вообще, точнее говоря, тайна истории высшего человечества как органического единства, обладающего определенной структурой». Итак, Шпенглер создал цивилизационную концепцию культуры, которая была достаточно известна и популярна в широких кругах западного общества. До сих пор остается открытым вопрос об оригинальности его теории, существует такая точка зрения, что основные положения своей концепции Шпенглер заимствовал из работы Данилевского «Россия и Европа». Но, тем не менее, труд Шпенглера не престает восхищать, в первую очередь используемым автором языком для написания работы. Все исследование пронизано иррациональными понятиями, такими как «жизнь», «смерть», «душа». Обращение Шпенглера к иррационализму объясняется тем, что он являлся одним из представителей такого направления как «философия жизни», широко распространенного в Европе в конце XIX начале XX веков. Так же как и у Данилевского четко прослеживается влияние редукционизма в форме органицизма. Автор на протяжении всей книги сравнивает культуры с биологическими организмами, а именно с растениями. С помощью этого метода Шпенглер пытается объяснить процесс развития всех культур, сводя более сложные явления (историческое развитие) к более простым (процесс развития растений). Конечно, возникает справедливый вопрос – а стоит ли это делать. Ведь такие сложнейшие явления и процессы как общество, продукты его жизнедеятельности, и материальные и духовные, историческое развитие данного общества напрямую связаны с развитием экономики, политики, религии, искусства, морали и нравственности. Совокупность всех этих компонентов составляет целостность, все элементы исторического развития общества взаимосвязаны, и нельзя рассматривать процесс развития одного явления без другого. Идеи и взгляды Шпенглера на развитие европейских стран пронизаны пессимизмом. Он не видит будущего Европы, указывая на то, что она уже вступила в последнюю стадию развития – цивилизацию, которая характеризуется тем, что люди добиваются только материальных благ и наслаждения от своей деятельности. Признаками последней стадии, по его мнению, являются появление огромных городов, превращение искусства в массовую культуру, направленную на развлечение и расслабление общества, падение нравственности, морального облика индивида и развитие научных достижений, для облегчения жизни людей. Конечно, на первый взгляд, такое настроение автора можно объяснить тем же самым направлением «философия жизни», но главная причина заключается в том, что наступил период кризиса европейской цивилизации. Происходят мировые войны с огромными людскими потерями, разрушение экономики, сопровождающиеся длительными кризисами, развитие научных изобретений, в том числе создание оружия массового поражения. Таким образом, происходит разрушение общечеловеческих гуманных ценностей, которые культивировались в первую очередь западными странами. ё Теория локальных цивилизаций А. Тойнби Мы привыкли подразделять всемирную историю на истории отдельных стран: историю России, историю Франции, историю Англии и тому подобное. Однако английский историк Арнольд Тойнби (1889 – 1975) задался вопросом, допустимо ли рассматривать отдельные страны как самостоятельные единицы, которые существуют независимо друг от друга? С этого и начинается его теоретическое исследование, изложенное в 12-томном труде «Постижение истории». Написанию работы способствовали те же самые исторические условия, что и для «Заката Европы» Шпенглера. Эти две работы – реакции на кризис Европейской цивилизации начала XX века. До Первой мировой войны европейцы не сомневались в истинности собственных взглядов, а именно в эволюционизме и европоцентризме. Но после итогов войны положение Европы изменилось. «Мировая война 1914 – 1918 гг. вынесла на поверхность тенденцию, подспудно зревшую уже не менее века. К 1918 г. одна из тех восьми великих держав, которые существовали в 1914 г., совершенно исчезла с политической карты, две другие, искалеченные, находились в состоянии прострации, а одна из более или менее благополучно выживших стала энергично перестраиваться в поисках «самоуправления доминионов». … К тому же в этом новом мире даже великие державы стали казаться меньше и индустриализм, вышедший на мировую арену, стал тормозить их экономическое развитие. Все государства в равной степени начинают осознавать, что не могут самостоятельно выжить экономически, и либо резко протестуют против военной, финансовой, тарифной, миграционной политики, либо обращаются за помощью к техническим международным организациям, которые были созданы вокруг секретариата Лиги Наций и Международного бюро труда в Женеве» Основной единицей истории Тойнби называет цивилизацию. Исходя из того, что любая страна должны рассматриваться не сама по себе, а исходя из «исторического контекста», Тойнби приходит к следующим выводам о цивилизации: 1. Цивилизации «представляют собой ... общества с более широкой протяженностью как в пространстве, так и во времени, чем национальные государства, города-государства или любые другие политические союзы»; 2. Именно цивилизации должны рассматриваться историками; 3. Цивилизации сопоставимы друг с другом; 4. Ни одна из цивилизаций не охватывает всего человечества; 5. Преемственность в развитии цивилизаций гораздо меньше, чем преемственность между фазами развития одной цивилизации. Проводя анализ истории, Тойнби выделяет двадцать одну цивилизацию, когда-либо существовавшую на Земле (ко времени окончания работы их количество увеличивается до 37). Существующих ныне цивилизаций Тойнби насчитывает семь: западная, православная, индуистская, китайская, дальневосточная (в Корее и Японии), иранская и арабская. Цивилизации разделяются им на три поколения. Первое поколение – примитивные культуры, которые являются бесписьменными. Они отличаются односторонней специализацией, приспособлены к жизни в конкретной географической среде; надстроечные элементы – государственность, образование, церковь, а тем более наука и искусство – в них отсутствуют. Эти культуры гибнут стихийно, если не входят благодаря творческому акту в более развитую цивилизацию второго поколения. При резком изменении условий жизни, которые Тойнби называет «вызовом», общество не может дать адекватного ответа, перестроиться и изменить образ жизни. Продолжая жить и действовать так, как будто «вызова» нет, культура постепенно гибнет. Некоторые общества, однако, выделяют из своей среды «творческое меньшинство», которое осознает «вызов» и способно дать на него удовлетворительный ответ. Они увлекают за собой основную массу людей, и общество встает на принципиально новый уровень развития. Начинается формирование цивилизации, унаследовавшей опыт своей предшественницы, но гораздо более гибкой и многосторонней. В цивилизациях второго поколения социальная связь направлена на творческие личности, которые ведут за собой остальных, то есть на «творческое меньшинство». Цивилизации второго поколения динамичны, они создают большие города, вроде Рима и Вавилона, в них развивается разделение труда, товарный обмен, рынок. Возникают слои ремесленников, ученых, торговцев, людей умственного труда. Утверждается сложная система рангов и статусов. Также могут развиться атрибуты демократии: выборные органы, правовая система, самоуправление, разделение властей. Цивилизации же третьего поколения формируются на основе церквей. Английский историк ставит вопрос: почему некоторые общества, подобно многим примитивным группам, оказываются неподвижными на ранней стадии своего существования и не складываются в цивилизации, тогда как другие достигают этого уровня? На этот вопрос он отвечает так: генезис цивилизации нельзя объяснить ни расовым фактором, ни географической средой. Она возникает в результате специфической комбинации двух условий: наличия в данном обществе творчества меньшинства и среды, которая не слишком благоприятна, однако и не очень враждебна. Группы, в которых есть эти условия, складываются в цивилизации. Группы, не обладающие ими, остаются на доцивилизационном уровне. Механизм рождения цивилизаций в этих условиях сформулирован как взаимодействие вызова и ответа. Если среда умеренно неблагоприятна, она непрерывно бросает вызов обществу, а общество посредством своего творческого меньшинства успешно отвечает на вызов и решает проблемы. Если это происходит именно так, общество находится в непрерывном движении. Но тогда возникает вопрос – почему существуют цивилизации, которые больше не развиваются или уже погибли? Тойнби это объясняет ростом цивилизаций. Он понимает рост цивилизации не как географическое распространение общества. Природная экспансия ведет не к росту, а к задержке развития и разложению. Когда общество захватывает чужие территории, это указывает на то, что оно не в состоянии справится с внутренним вызовом. Подобным же образом рост цивилизации ограничивается и не вызывается техническим прогрессом и растущей властью общества над физической средой. Между прогрессом техники и развитием цивилизации нет прямой зависимости. В ходе технического прогресса возможны такие явления, в результате которых единственным критерием развития цивилизации становится техника, а это может привести к пренебрежению духовной сферой развития человека. Английский историк А. Тойнби, создавая теорию локальных цивилизаций, выбрал в качестве единицы членения исторического процесса цивилизацию. Цивилизацию он отождествляет с состоянием общества, при котором появляется творческая элита, свободная от вовлеченности в воспроизводство материальной жизни. Принадлежащие к ней люди наделены, по Тойнби, даром вести за собой огромные массы людей. Именно они создают неповторимый духовный облик каждой цивилизации, находящий воплощение в ее символах. Подобно своим предшественникам, Тойнби признает циклическую схему развития цивилизаций: рождение, рост, расцвет, надлом и разложение. Но эта схема не является фатальной, гибель цивилизаций вероятна, но не неизбежна. Цивилизации, как и люди, не способны видеть свое будущее, они не сознают своих действий и важнейших условий, обеспечивающих их процветание. Ограниченность и эгоизм правящих элит в сочетании с леностью и консерватизмом большинства приводят к вырождению цивилизации. Однако в ходе истории степень осознания людьми пос] 

[ть круговорот локальных культур. Культуры он уподобляет живым организмам и считает, что они зарождаются неожиданно как цветы и то, что они являются изолированными и лишенными общих связей. Жизненный цикл каждой культуры с фаталистической неизбежностью заканчивается смертью. По мнению Шпенглера, жизненный цикл всех культур можно сравнить с уровнями жизни любого человека: детство, юность, зрелость и старость. «Всякая культура переживает возрасты отдельного человека. У каждой имеется свое детство, юность, возмужалость и старость» Шпенглер выделяет восемь великих культур: египетскую, античную, индийскую, вавилонскую, китайскую, арабскую, западную и мексиканскую. Так же автор выделяет и русскую культуру, но не уделяет ей особого внимания, говоря о том, что ее душа только зарождается. Всякая культура несет в себе свою особую идею, составляющую «душу культуры». «Душа» стремится выразиться в культурной деятельности народа, и все ее плоды одухотворяются ею. Каждая культура всегда соотносится с определенной душой, а душа выражается ее прасимволом. Прасимвол, по Шпенглеру, связывается с представлениями о пространственной протяженности, которые принадлежат конкретной культуре. Сам прасимвол неосуществим и непостижим, но он просматривается в нормах этики, в государственной форме, в мировоззрении, в живописи, в литературе, в основных понятиях философии и науки. Прасимвол невозможно познать и изложить в словах, так как формы познания и язык сами являются производными от него символами. Тем не менее, Шпенглер указывает образы прасимвола – египетской, античной, арабской и западной культур. После того как «душа» культуры начинает воплощаться в культурной деятельности народа происходит расцвет культуры, выраженный в научных, технических, социальных и культурных достижениях. «Культура умирает, когда ее душа осуществила всю сумму своих возможностей в виде народов, языков, вероучений, искусств, государств, наук». Как только это произошло, пишет Шпенглер, культура коченеет, и ее силы надламываются – она становится цивилизацией, а в этом виде может просуществовать еще тысячелетия, пока, наконец, не вернется в «прадушевную» стихию. Культуры не могут длиться вечно. Нет таких творений культуры, которые могут стать бессмертными, так как люди другой культуры, другой исторической эпохи не смогут их понять. Шпенглер говорит о том, что нет единого человечества, нет единой истории, нет развития и нет прогресса. Есть лишь совершенно непохожие, чуждые друг другу «души» и создаваемые ими различные культуры. Каждая культура переживает свое рождение, расцвет, затем она увядает и, в конце концов, вступает в последний этап своего бытия – цивилизацию. Таким образом, цивилизация по Шпенглеру есть не что иное, как умирающая культура. Это конечной этап, к которому рано или поздно придет каждая культура. «Под этим углом зрения падение Западного мира представляет собой ни более ни менее как проблему цивилизации. В этом заключен один из основных вопросов истории. Что такое цивилизация, понимаемая как логическое следствие, завершение и исход культуры? Потому что у каждой культуры своя собственная цивилизация. … Цивилизация есть неизбежная судьба культуры. Здесь мы достигаем того пункта, с которого становятся разрешимыми последние и труднейшие вопросы исторической морфологии. Цивилизация – это те самые крайние и искусственные состояния, осуществить которые способен высший вид людей. Они – завершение, они следуют как ставшее за становлением, как смерть за жизнью, как неподвижность за развитием, как умственная старость и окаменевший мировой город за деревней и задушевным детством, являемым над дорикой и готикой. Они – неизбежный конец, и тем не менее с внутренней необходимостью к ним всегда приходили». Шпенглер высказывает мысль о том, что нет единого исторического развития, а существуют культуры со своеобразными, непохожими на другие, чертами. Данные черты отражаются в религии, культуре, науке и мировоззрении. Каждая культура неизбежно придет к последней стадии – цивилизации. И это будет последнее, что переживет народ какой-либо культуры. Цивилизация будет распространяться на всех, превращая целый мир в огромный мегаполис, искусство станет частью массовой культуры, с единственной целью – развлечение. Наука будет необходима для того, чтобы сделать жизнь людей все более и более беззаботной. Сами же люди будут стремиться к власти, к деньгам и к удовлетворению своих материальных потребностей. Но, тем не менее, в самой концепции Шпенглера можно найти примеры взаимодействия культур. Примером может послужить античность, ставшая основой европейской культуры. Да и в самой работе воссоздаются образы давно погибших культур, свидетельствуя, о том, что идеи общности человеческой истории и культуры имеют место быть. Хотя сам автор говорит о «непроницаемости» культур, утверждая, что невозможно понять чужие культуры, находясь в собственной. Как и Данилевский, Шпенглер отстаивает идею отсутствия единого исторического процесса, но в его работе иные методологические основания. Он использует накопленный и переработанный опыт такого направления как философия жизни. Философия жизни – это иррационалистическое философское направление, которое господствовало в конце XIX и в начале XX веков. Для представителей данного направления исходным понятием было понятие «жизнь», которое они представляли как целостную реальность, необходимую постигать интуитивно (Ф. Ницше, В. Дильтей, Г. Зиммель, А. Бергсон). В объяснении развития общества Шпенглер употребляет иррационалистическую лексику, например такие слова как «жизнь», «смерть», «юность», «старость», «душа». Автор видит свою задачу в использовании в науках об истории методов гомологии и аналогии. Эти методы широко использовались биологией при установлении морфологической равнозначности органов (гомология) и функций (аналогия). Шпенглер переносит их на анализ общества. Надо сказать, что здесь он не редко допускает крайнюю субъективность и произвольность, тем более что сам Шпенглер отрицает значение объективной истины в исследовании культуры. Понимание истории культуры автор называет «философией судьбы», написанной своеобразным языком. Но применение данного языка необходимо не для того, чтобы заменить явления культуры понятиями, а для того чтобы эмоционально прочувствовать исследуемые предметы и отношения. Описывая развитие мировой истории культуры и человеческого общества, Шпенглер обращается к биологическим и биографическим понятиям, выраженных в таких формах как «рождение», «юность», «старость», «смерть». Они являются для него не аллегориями, метафорами и субъективными оценками, а объективными характеристиками культур, которые выражены с помощью символов. Таким образом, методы, которые использует Шпенглер, наполнены крайней субъективностью, но это сделано, как он считает, во благо исторического мышления, поскольку такие методы «обнажают органическую структуру истории». Кроме метафоричности языка и крайней субъективности автора в работе, необходимо обратить внимание и на то, как Шпенглер пессимистически описывает состояние западной культуры. Его взгляды, оценки и прогнозы на будущее могут показаться мрачными и мистическими. Но надо помнить в какое время Шпенглер создает свой труд – это послевоенное время, когда по всему миру царит разруха, нищета и голод. На его пессимистические взгляды также повлияло такое направление как экзистенционализм, появившееся вследствие тех исторических событий, которые ознаменовали начало XX века. У представителей экзистенционализма центральным понятием является экзистенция, означающее человеческое существование. И это существование должно проявляться через заботу, страх и решимость в таких ситуациях, которые могут стать последними в жизни человека. Не смотря ни на что человек должен постичь сущность своего существования, тем самым он обретет свободу, заключающуюся в сознательном принятии ответственности за происходящие события в собственной жизни и во всем мире. Роль философии существования XX века можно сравнить с немецкой классической философией XVIII – XIX веков, она определила фундамен- тальные ценности, как в философии (Н. Бердяев, К. Ясперс, М. Хайдеггер) так и в литературе (Ж.-П. Сартр, А. Камю). Если говорить о историко-научном значении работы Шпенглера, то оно достаточно велико, хотя на первый взгляд этого заметить нельзя. Весь труд посвящен проблеме понимания истории, и значительное место в нем занимает рассмотрение различных исторических событий и культурных явлений. Но задача произведения автора не столько историческая, сколько политическая. Обращаясь к прошлому, Шпенглер интересуется будущим, а именно – что ждет Европу в сложившейся ситуации. Начиная свою книгу, автор подчеркивает, что в первую очередь его интересует: «В этой книге будет сделана попытка определить историческое будущее. Задача ее заключается в том, чтобы проследить дальнейшие судьбы той культуры, которая сейчас является единственной на земле и проходит период завершения, именно культуры Западной Европы, во всех ее еще не законченных стадиях». Сам философ также объясняет почему он решает данную задачу анализом цивилизационных процессов: «При разработке этого первоначально более узкого вопроса у меня сложилось убеждение, что для настоящего понимания эпохи необходимо обратиться к более широкому кругу оснований, что при исследовании подобного рода совершенно невозможно ограничиться какой-нибудь эпохой и кругом ее политических фактов, невозможно заключить исследование в рамки прагматических соображений и совершенно отказаться от чисто метафизических, в высшей степени трансцендентных соображений, … Таким образом первоначальная тема возросла до огромных размеров. Бесконечное число неожиданных, большей частью совершенно новых вопросов и связей навязывалось само собой. Наконец мне стало совершенно ясным, что ни один отдельный отрывок нельзя осветить с должной полнотой, пока не будет обнаружена тайна мировой истории вообще, точнее говоря, тайна истории высшего человечества как органического единства, обладающего определенной структурой». Итак, Шпенглер создал цивилизационную концепцию культуры, которая была достаточно известна и популярна в широких кругах западного общества. До сих пор остается открытым вопрос об оригинальности его теории, существует такая точка зрения, что основные положения своей концепции Шпенглер заимствовал из работы Данилевского «Россия и Европа». Но, тем не менее, труд Шпенглера не престает восхищать, в первую очередь используемым автором языком для написания работы. Все исследование пронизано иррациональными понятиями, такими как «жизнь», «смерть», «душа». Обращение Шпенглера к иррационализму объясняется тем, что он являлся одним из представителей такого направления как «философия жизни», широко распространенного в Европе в конце XIX начале XX веков. Так же как и у Данилевского четко прослеживается влияние редукционизма в форме органицизма. Автор на протяжении всей книги сравнивает культуры с биологическими организмами, а именно с растениями. С помощью этого метода Шпенглер пытается объяснить процесс развития всех культур, сводя более сложные явления (историческое развитие) к более простым (процесс развития растений). Конечно, возникает справедливый вопрос – а стоит ли это делать. Ведь такие сложнейшие явления и процессы как общество, продукты его жизнедеятельности, и материальные и духовные, историческое развитие данного общества напрямую связаны с развитием экономики, политики, религии, искусства, морали и нравственности. Совокупность всех этих компонентов составляет целостность, все элементы исторического развития общества взаимосвязаны, и нельзя рассматривать процесс развития одного явления без другого. Идеи и взгляды Шпенглера на развитие европейских стран пронизаны пессимизмом. Он не видит будущего Европы, указывая на то, что она уже вступила в последнюю стадию развития – цивилизацию, которая характеризуется тем, что люди добиваются только материальных благ и наслаждения от своей деятельности. Признаками последней стадии, по его мнению, являются появление огромных городов, превращение искусства в массовую культуру, направленную на развлечение и расслабление общества, падение нравственности, морального облика индивида и развитие научных достижений, для облегчения жизни людей. Конечно, на первый взгляд, такое настроение автора можно объяснить тем же самым направлением «философия жизни», но главная причина заключается в том, что наступил период кризиса европейской цивилизации. Происходят мировые войны с огромными людскими потерями, разрушение экономики, сопровождающиеся длительными кризисами, развитие научных изобретений, в том числе создание оружия массового поражения. Таким образом, происходит разрушение общечеловеческих гуманных ценностей, которые культивировались в первую очередь западными странами. ё Теория локальных цивилизаций А. Тойнби Мы привыкли подразделять всемирную историю на истории отдельных стран: историю России, историю Франции, историю Англии и тому подобное. Однако английский историк Арнольд Тойнби (1889 – 1975) задался вопросом, допустимо ли рассматривать отдельные страны как самостоятельные единицы, которые существуют независимо друг от друга? С этого и начинается его теоретическое исследование, изложенное в 12-томном труде «Постижение истории». Написанию работы способствовали те же самые исторические условия, что и для «Заката Европы» Шпенглера. Эти две работы – реакции на кризис Европейской цивилизации начала XX века. До Первой мировой войны европейцы не сомневались в истинности собственных взглядов, а именно в эволюционизме и европоцентризме. Но после итогов войны положение Европы изменилось. «Мировая война 1914 – 1918 гг. вынесла на поверхность тенденцию, подспудно зревшую уже не менее века. К 1918 г. одна из тех восьми великих держав, которые существовали в 1914 г., совершенно исчезла с политической карты, две другие, искалеченные, находились в состоянии прострации, а одна из более или менее благополучно выживших стала энергично перестраиваться в поисках «самоуправления доминионов». … К тому же в этом новом мире даже великие державы стали казаться меньше и индустриализм, вышедший на мировую арену, стал тормозить их экономическое развитие. Все государства в равной степени начинают осознавать, что не могут самостоятельно выжить экономически, и либо резко протестуют против военной, финансовой, тарифной, миграционной политики, либо обращаются за помощью к техническим международным организациям, которые были созданы вокруг секретариата Лиги Наций и Международного бюро труда в Женеве» Основной единицей истории Тойнби называет цивилизацию. Исходя из того, что любая страна должны рассматриваться не сама по себе, а исходя из «исторического контекста», Тойнби приходит к следующим выводам о цивилизации: 1. Цивилизации «представляют собой ... общества с более широкой протяженностью как в пространстве, так и во времени, чем национальные государства, города-государства или любые другие политические союзы»; 2. Именно цивилизации должны рассматриваться историками; 3. Цивилизации сопоставимы друг с другом; 4. Ни одна из цивилизаций не охватывает всего человечества; 5. Преемственность в развитии цивилизаций гораздо меньше, чем преемственность между фазами развития одной цивилизации. Проводя анализ истории, Тойнби выделяет двадцать одну цивилизацию, когда-либо существовавшую на Земле (ко времени окончания работы их количество увеличивается до 37). Существующих ныне цивилизаций Тойнби насчитывает семь: западная, православная, индуистская, китайская, дальневосточная (в Корее и Японии), иранская и арабская. Цивилизации разделяются им на три поколения. Первое поколение – примитивные культуры, которые являются бесписьменными. Они отличаются односторонней специализацией, приспособлены к жизни в конкретной географической среде; надстроечные элементы – государственность, образование, церковь, а тем более наука и искусство – в них отсутствуют. Эти культуры гибнут стихийно, если не входят благодаря творческому акту в более развитую цивилизацию второго поколения. При резком изменении условий жизни, которые Тойнби называет «вызовом», общество не может дать адекватного ответа, перестроиться и изменить образ жизни. Продолжая жить и действовать так, как будто «вызова» нет, культура постепенно гибнет. Некоторые общества, однако, выделяют из своей среды «творческое меньшинство», которое осознает «вызов» и способно дать на него удовлетворительный ответ. Они увлекают за собой основную массу людей, и общество встает на принципиально новый уровень развития. Начинается формирование цивилизации, унаследовавшей опыт своей предшественницы, но гораздо более гибкой и многосторонней. В цивилизациях второго поколения социальная связь направлена на творческие личности, которые ведут за собой остальных, то есть на «творческое меньшинство». Цивилизации второго поколения динамичны, они создают большие города, вроде Рима и Вавилона, в них развивается разделение труда, товарный обмен, рынок. Возникают слои ремесленников, ученых, торговцев, людей умственного труда. Утверждается сложная система рангов и статусов. Также могут развиться атрибуты демократии: выборные органы, правовая система, самоуправление, разделение властей. Цивилизации же третьего поколения формируются на основе церквей. Английский историк ставит вопрос: почему некоторые общества, подобно многим примитивным группам, оказываются неподвижными на ранней стадии своего существования и не складываются в цивилизации, тогда как другие достигают этого уровня? На этот вопрос он отвечает так: генезис цивилизации нельзя объяснить ни расовым фактором, ни географической средой. Она возникает в результате специфической комбинации двух условий: наличия в данном обществе творчества меньшинства и среды, которая не слишком благоприятна, однако и не очень враждебна. Группы, в которых есть эти условия, складываются в цивилизации. Группы, не обладающие ими, остаются на доцивилизационном уровне. Механизм рождения цивилизаций в этих условиях сформулирован как взаимодействие вызова и ответа. Если среда умеренно неблагоприятна, она непрерывно бросает вызов обществу, а общество посредством своего творческого меньшинства успешно отвечает на вызов и решает проблемы. Если это происходит именно так, общество находится в непрерывном движении. Но тогда возникает вопрос – почему существуют цивилизации, которые больше не развиваются или уже погибли? Тойнби это объясняет ростом цивилизаций. Он понимает рост цивилизации не как географическое распространение общества. Природная экспансия ведет не к росту, а к задержке развития и разложению. Когда общество захватывает чужие территории, это указывает на то, что оно не в состоянии справится с внутренним вызовом. Подобным же образом рост цивилизации ограничивается и не вызывается техническим прогрессом и растущей властью общества над физической средой. Между прогрессом техники и развитием цивилизации нет прямой зависимости. В ходе технического прогресса возможны такие явления, в результате которых единственным критерием развития цивилизации становится техника, а это может привести к пренебрежению духовной сферой развития человека. Английский историк А. Тойнби, создавая теорию локальных цивилизаций, выбрал в качестве единицы членения исторического процесса цивилизацию. Цивилизацию он отождествляет с состоянием общества, при котором появляется творческая элита, свободная от вовлеченности в воспроизводство материальной жизни. Принадлежащие к ней люди наделены, по Тойнби, даром вести за собой огромные массы людей. Именно они создают неповторимый духовный облик каждой цивилизации, находящий воплощение в ее символах. Подобно своим предшественникам, Тойнби признает циклическую схему развития цивилизаций: рождение, рост, расцвет, надлом и разложение. Но эта схема не является фатальной, гибель цивилизаций вероятна, но не неизбежна. Цивилизации, как и люди, не способны видеть свое будущее, они не сознают своих действий и важнейших условий, обеспечивающих их процветание. Ограниченность и эгоизм правящих элит в сочетании с леностью и консерватизмом большинства приводят к вырождению цивилизации. Однако в ходе истории степень осознания людьми пос] 

[ушой, а душа выражается ее прасимволом. Прасимвол, по Шпенглеру, связывается с представлениями о пространственной протяженности, которые принадлежат конкретной культуре. Сам прасимвол неосуществим и непостижим, но он просматривается в нормах этики, в государственной форме, в мировоззрении, в живописи, в литературе, в основных понятиях философии и науки. Прасимвол невозможно познать и изложить в словах, так как формы познания и язык сами являются производными от него символами. Тем не менее, Шпенглер указывает образы прасимвола – египетской, античной, арабской и западной культур. После того как «душа» культуры начинает воплощаться в культурной деятельности народа происходит расцвет культуры, выраженный в научных, технических, социальных и культурных достижениях. «Культура умирает, когда ее душа осуществила всю сумму своих возможностей в виде народов, языков, вероучений, искусств, государств, наук». Как только это произошло, пишет Шпенглер, культура коченеет, и ее силы надламываются – она становится цивилизацией, а в этом виде может просуществовать еще тысячелетия, пока, наконец, не вернется в «прадушевную» стихию. Культуры не могут длиться вечно. Нет таких творений культуры, которые могут стать бессмертными, так как люди другой культуры, другой исторической эпохи не смогут их понять. Шпенглер говорит о том, что нет единого человечества, нет единой истории, нет развития и нет прогресса. Есть лишь совершенно непохожие, чуждые друг другу «души» и создаваемые ими различные культуры. Каждая культура переживает свое рождение, расцвет, затем она увядает и, в конце концов, вступает в последний этап своего бытия – цивилизацию. Таким образом, цивилизация по Шпенглеру есть не что иное, как умирающая культура. Это конечной этап, к которому рано или поздно придет каждая культура. «Под этим углом зрения падение Западного мира представляет собой ни более ни менее как проблему цивилизации. В этом заключен один из основных вопросов истории. Что такое цивилизация, понимаемая как логическое следствие, завершение и исход культуры? Потому что у каждой культуры своя собственная цивилизация. … Цивилизация есть неизбежная судьба культуры. Здесь мы достигаем того пункта, с которого становятся разрешимыми последние и труднейшие вопросы исторической морфологии. Цивилизация – это те самые крайние и искусственные состояния, осуществить которые способен высший вид людей. Они – завершение, они следуют как ставшее за становлением, как смерть за жизнью, как неподвижность за развитием, как умственная старость и окаменевший мировой город за деревней и задушевным детством, являемым над дорикой и готикой. Они – неизбежный конец, и тем не менее с внутренней необходимостью к ним всегда приходили». Шпенглер высказывает мысль о том, что нет единого исторического развития, а существуют культуры со своеобразными, непохожими на другие, чертами. Данные черты отражаются в религии, культуре, науке и мировоззрении. Каждая культура неизбежно придет к последней стадии – цивилизации. И это будет последнее, что переживет народ какой-либо культуры. Цивилизация будет распространяться на всех, превращая целый мир в огромный мегаполис, искусство станет частью массовой культуры, с единственной целью – развлечение. Наука будет необходима для того, чтобы сделать жизнь людей все более и более беззаботной. Сами же люди будут стремиться к власти, к деньгам и к удовлетворению своих материальных потребностей. Но, тем не менее, в самой концепции Шпенглера можно найти примеры взаимодействия культур. Примером может послужить античность, ставшая основой европейской культуры. Да и в самой работе воссоздаются образы давно погибших культур, свидетельствуя, о том, что идеи общности человеческой истории и культуры имеют место быть. Хотя сам автор говорит о «непроницаемости» культур, утверждая, что невозможно понять чужие культуры, находясь в собственной. Как и Данилевский, Шпенглер отстаивает идею отсутствия единого исторического процесса, но в его работе иные методологические основания. Он использует накопленный и переработанный опыт такого направления как философия жизни. Философия жизни – это иррационалистическое философское направление, которое господствовало в конце XIX и в начале XX веков. Для представителей данного направления исходным понятием было понятие «жизнь», которое они представляли как целостную реальность, необходимую постигать интуитивно (Ф. Ницше, В. Дильтей, Г. Зиммель, А. Бергсон). В объяснении развития общества Шпенглер употребляет иррационалистическую лексику, например такие слова как «жизнь», «смерть», «юность», «старость», «душа». Автор видит свою задачу в использовании в науках об истории методов гомологии и аналогии. Эти методы широко использовались биологией при установлении морфологической равнозначности органов (гомология) и функций (аналогия). Шпенглер переносит их на анализ общества. Надо сказать, что здесь он не редко допускает крайнюю субъективность и произвольность, тем более что сам Шпенглер отрицает значение объективной истины в исследовании культуры. Понимание истории культуры автор называет «философией судьбы», написанной своеобразным языком. Но применение данного языка необходимо не для того, чтобы заменить явления культуры понятиями, а для того чтобы эмоционально прочувствовать исследуемые предметы и отношения. Описывая развитие мировой истории культуры и человеческого общества, Шпенглер обращается к биологическим и биографическим понятиям, выраженных в таких формах как «рождение», «юность», «старость», «смерть». Они являются для него не аллегориями, метафорами и субъективными оценками, а объективными характеристиками культур, которые выражены с помощью символов. Таким образом, методы, которые использует Шпенглер, наполнены крайней субъективностью, но это сделано, как он считает, во благо исторического мышления, поскольку такие методы «обнажают органическую структуру истории». Кроме метафоричности языка и крайней субъективности автора в работе, необходимо обратить внимание и на то, как Шпенглер пессимистически описывает состояние западной культуры. Его взгляды, оценки и прогнозы на будущее могут показаться мрачными и мистическими. Но надо помнить в какое время Шпенглер создает свой труд – это послевоенное время, когда по всему миру царит разруха, нищета и голод. На его пессимистические взгляды также повлияло такое направление как экзистенционализм, появившееся вследствие тех исторических событий, которые ознаменовали начало XX века. У представителей экзистенционализма центральным понятием является экзистенция, означающее человеческое существование. И это существование должно проявляться через заботу, страх и решимость в таких ситуациях, которые могут стать последними в жизни человека. Не смотря ни на что человек должен постичь сущность своего существования, тем самым он обретет свободу, заключающуюся в сознательном принятии ответственности за происходящие события в собственной жизни и во всем мире. Роль философии существования XX века можно сравнить с немецкой классической философией XVIII – XIX веков, она определила фундамен- тальные ценности, как в философии (Н. Бердяев, К. Ясперс, М. Хайдеггер) так и в литературе (Ж.-П. Сартр, А. Камю). Если говорить о историко-научном значении работы Шпенглера, то оно достаточно велико, хотя на первый взгляд этого заметить нельзя. Весь труд посвящен проблеме понимания истории, и значительное место в нем занимает рассмотрение различных исторических событий и культурных явлений. Но задача произведения автора не столько историческая, сколько политическая. Обращаясь к прошлому, Шпенглер интересуется будущим, а именно – что ждет Европу в сложившейся ситуации. Начиная свою книгу, автор подчеркивает, что в первую очередь его интересует: «В этой книге будет сделана попытка определить историческое будущее. Задача ее заключается в том, чтобы проследить дальнейшие судьбы той культуры, которая сейчас является единственной на земле и проходит период завершения, именно культуры Западной Европы, во всех ее еще не законченных стадиях». Сам философ также объясняет почему он решает данную задачу анализом цивилизационных процессов: «При разработке этого первоначально более узкого вопроса у меня сложилось убеждение, что для настоящего понимания эпохи необходимо обратиться к более широкому кругу оснований, что при исследовании подобного рода совершенно невозможно ограничиться какой-нибудь эпохой и кругом ее политических фактов, невозможно заключить исследование в рамки прагматических соображений и совершенно отказаться от чисто метафизических, в высшей степени трансцендентных соображений, … Таким образом первоначальная тема возросла до огромных размеров. Бесконечное число неожиданных, большей частью совершенно новых вопросов и связей навязывалось само собой. Наконец мне стало совершенно ясным, что ни один отдельный отрывок нельзя осветить с должной полнотой, пока не будет обнаружена тайна мировой истории вообще, точнее говоря, тайна истории высшего человечества как органического единства, обладающего определенной структурой». Итак, Шпенглер создал цивилизационную концепцию культуры, которая была достаточно известна и популярна в широких кругах западного общества. До сих пор остается открытым вопрос об оригинальности его теории, существует такая точка зрения, что основные положения своей концепции Шпенглер заимствовал из работы Данилевского «Россия и Европа». Но, тем не менее, труд Шпенглера не престает восхищать, в первую очередь используемым автором языком для написания работы. Все исследование пронизано иррациональными понятиями, такими как «жизнь», «смерть», «душа». Обращение Шпенглера к иррационализму объясняется тем, что он являлся одним из представителей такого направления как «философия жизни», широко распространенного в Европе в конце XIX начале XX веков. Так же как и у Данилевского четко прослеживается влияние редукционизма в форме органицизма. Автор на протяжении всей книги сравнивает культуры с биологическими организмами, а именно с растениями. С помощью этого метода Шпенглер пытается объяснить процесс развития всех культур, сводя более сложные явления (историческое развитие) к более простым (процесс развития растений). Конечно, возникает справедливый вопрос – а стоит ли это делать. Ведь такие сложнейшие явления и процессы как общество, продукты его жизнедеятельности, и материальные и духовные, историческое развитие данного общества напрямую связаны с развитием экономики, политики, религии, искусства, морали и нравственности. Совокупность всех этих компонентов составляет целостность, все элементы исторического развития общества взаимосвязаны, и нельзя рассматривать процесс развития одного явления без другого. Идеи и взгляды Шпенглера на развитие европейских стран пронизаны пессимизмом. Он не видит будущего Европы, указывая на то, что она уже вступила в последнюю стадию развития – цивилизацию, которая характеризуется тем, что люди добиваются только материальных благ и наслаждения от своей деятельности. Признаками последней стадии, по его мнению, являются появление огромных городов, превращение искусства в массовую культуру, направленную на развлечение и расслабление общества, падение нравственности, морального облика индивида и развитие научных достижений, для облегчения жизни людей. Конечно, на первый взгляд, такое настроение автора можно объяснить тем же самым направлением «философия жизни», но главная причина заключается в том, что наступил период кризиса европейской цивилизации. Происходят мировые войны с огромными людскими потерями, разрушение экономики, сопровождающиеся длительными кризисами, развитие научных изобретений, в том числе создание оружия массового поражения. Таким образом, происходит разрушение общечеловеческих гуманных ценностей, которые культивировались в первую очередь западными странами. ё Теория локальных цивилизаций А. Тойнби Мы привыкли подразделять всемирную историю на истории отдельных стран: историю России, историю Франции, историю Англии и тому подобное. Однако английский историк Арнольд Тойнби (1889 – 1975) задался вопросом, допустимо ли рассматривать отдельные страны как самостоятельные единицы, которые существуют независимо друг от друга? С этого и начинается его теоретическое исследование, изложенное в 12-томном труде «Постижение истории». Написанию работы способствовали те же самые исторические условия, что и для «Заката Европы» Шпенглера. Эти две работы – реакции на кризис Европейской цивилизации начала XX века. До Первой мировой войны европейцы не сомневались в истинности собственных взглядов, а именно в эволюционизме и европоцентризме. Но после итогов войны положение Европы изменилось. «Мировая война 1914 – 1918 гг. вынесла на поверхность тенденцию, подспудно зревшую уже не менее века. К 1918 г. одна из тех восьми великих держав, которые существовали в 1914 г., совершенно исчезла с политической карты, две другие, искалеченные, находились в состоянии прострации, а одна из более или менее благополучно выживших стала энергично перестраиваться в поисках «самоуправления доминионов». … К тому же в этом новом мире даже великие державы стали казаться меньше и индустриализм, вышедший на мировую арену, стал тормозить их экономическое развитие. Все государства в равной степени начинают осознавать, что не могут самостоятельно выжить экономически, и либо резко протестуют против военной, финансовой, тарифной, миграционной политики, либо обращаются за помощью к техническим международным организациям, которые были созданы вокруг секретариата Лиги Наций и Международного бюро труда в Женеве» Основной единицей истории Тойнби называет цивилизацию. Исходя из того, что любая страна должны рассматриваться не сама по себе, а исходя из «исторического контекста», Тойнби приходит к следующим выводам о цивилизации: 1. Цивилизации «представляют собой ... общества с более широкой протяженностью как в пространстве, так и во времени, чем национальные государства, города-государства или любые другие политические союзы»; 2. Именно цивилизации должны рассматриваться историками; 3. Цивилизации сопоставимы друг с другом; 4. Ни одна из цивилизаций не охватывает всего человечества; 5. Преемственность в развитии цивилизаций гораздо меньше, чем преемственность между фазами развития одной цивилизации. Проводя анализ истории, Тойнби выделяет двадцать одну цивилизацию, когда-либо существовавшую на Земле (ко времени окончания работы их количество увеличивается до 37). Существующих ныне цивилизаций Тойнби насчитывает семь: западная, православная, индуистская, китайская, дальневосточная (в Корее и Японии), иранская и арабская. Цивилизации разделяются им на три поколения. Первое поколение – примитивные культуры, которые являются бесписьменными. Они отличаются односторонней специализацией, приспособлены к жизни в конкретной географической среде; надстроечные элементы – государственность, образование, церковь, а тем более наука и искусство – в них отсутствуют. Эти культуры гибнут стихийно, если не входят благодаря творческому акту в более развитую цивилизацию второго поколения. При резком изменении условий жизни, которые Тойнби называет «вызовом», общество не может дать адекватного ответа, перестроиться и изменить образ жизни. Продолжая жить и действовать так, как будто «вызова» нет, культура постепенно гибнет. Некоторые общества, однако, выделяют из своей среды «творческое меньшинство», которое осознает «вызов» и способно дать на него удовлетворительный ответ. Они увлекают за собой основную массу людей, и общество встает на принципиально новый уровень развития. Начинается формирование цивилизации, унаследовавшей опыт своей предшественницы, но гораздо более гибкой и многосторонней. В цивилизациях второго поколения социальная связь направлена на творческие личности, которые ведут за собой остальных, то есть на «творческое меньшинство». Цивилизации второго поколения динамичны, они создают большие города, вроде Рима и Вавилона, в них развивается разделение труда, товарный обмен, рынок. Возникают слои ремесленников, ученых, торговцев, людей умственного труда. Утверждается сложная система рангов и статусов. Также могут развиться атрибуты демократии: выборные органы, правовая система, самоуправление, разделение властей. Цивилизации же третьего поколения формируются на основе церквей. Английский историк ставит вопрос: почему некоторые общества, подобно многим примитивным группам, оказываются неподвижными на ранней стадии своего существования и не складываются в цивилизации, тогда как другие достигают этого уровня? На этот вопрос он отвечает так: генезис цивилизации нельзя объяснить ни расовым фактором, ни географической средой. Она возникает в результате специфической комбинации двух условий: наличия в данном обществе творчества меньшинства и среды, которая не слишком благоприятна, однако и не очень враждебна. Группы, в которых есть эти условия, складываются в цивилизации. Группы, не обладающие ими, остаются на доцивилизационном уровне. Механизм рождения цивилизаций в этих условиях сформулирован как взаимодействие вызова и ответа. Если среда умеренно неблагоприятна, она непрерывно бросает вызов обществу, а общество посредством своего творческого меньшинства успешно отвечает на вызов и решает проблемы. Если это происходит именно так, общество находится в непрерывном движении. Но тогда возникает вопрос – почему существуют цивилизации, которые больше не развиваются или уже погибли? Тойнби это объясняет ростом цивилизаций. Он понимает рост цивилизации не как географическое распространение общества. Природная экспансия ведет не к росту, а к задержке развития и разложению. Когда общество захватывает чужие территории, это указывает на то, что оно не в состоянии справится с внутренним вызовом. Подобным же образом рост цивилизации ограничивается и не вызывается техническим прогрессом и растущей властью общества над физической средой. Между прогрессом техники и развитием цивилизации нет прямой зависимости. В ходе технического прогресса возможны такие явления, в результате которых единственным критерием развития цивилизации становится техника, а это может привести к пренебрежению духовной сферой развития человека. Английский историк А. Тойнби, создавая теорию локальных цивилизаций, выбрал в качестве единицы членения исторического процесса цивилизацию. Цивилизацию он отождествляет с состоянием общества, при котором появляется творческая элита, свободная от вовлеченности в воспроизводство материальной жизни. Принадлежащие к ней люди наделены, по Тойнби, даром вести за собой огромные массы людей. Именно они создают неповторимый духовный облик каждой цивилизации, находящий воплощение в ее символах. Подобно своим предшественникам, Тойнби признает циклическую схему развития цивилизаций: рождение, рост, расцвет, надлом и разложение. Но эта схема не является фатальной, гибель цивилизаций вероятна, но не неизбежна. Цивилизации, как и люди, не способны видеть свое будущее, они не сознают своих действий и важнейших условий, обеспечивающих их процветание. Ограниченность и эгоизм правящих элит в сочетании с леностью и консерватизмом большинства приводят к вырождению цивилизации. Однако в ходе истории степень осознания людьми пос] 

[д культуры? Потому что у каждой культуры своя собственная цивилизация. … Цивилизация есть неизбежная судьба культуры. Здесь мы достигаем того пункта, с которого становятся разрешимыми последние и труднейшие вопросы исторической морфологии. Цивилизация – это те самые крайние и искусственные состояния, осуществить которые способен высший вид людей. Они – завершение, они следуют как ставшее за становлением, как смерть за жизнью, как неподвижность за развитием, как умственная старость и окаменевший мировой город за деревней и задушевным детством, являемым над дорикой и готикой. Они – неизбежный конец, и тем не менее с внутренней необходимостью к ним всегда приходили». Шпенглер высказывает мысль о том, что нет единого исторического развития, а существуют культуры со своеобразными, непохожими на другие, чертами. Данные черты отражаются в религии, культуре, науке и мировоззрении. Каждая культура неизбежно придет к последней стадии – цивилизации. И это будет последнее, что переживет народ какой-либо культуры. Цивилизация будет распространяться на всех, превращая целый мир в огромный мегаполис, искусство станет частью массовой культуры, с единственной целью – развлечение. Наука будет необходима для того, чтобы сделать жизнь людей все более и более беззаботной. Сами же люди будут стремиться к власти, к деньгам и к удовлетворению своих материальных потребностей. Но, тем не менее, в самой концепции Шпенглера можно найти примеры взаимодействия культур. Примером может послужить античность, ставшая основой европейской культуры. Да и в самой работе воссоздаются образы давно погибших культур, свидетельствуя, о том, что идеи общности человеческой истории и культуры имеют место быть. Хотя сам автор говорит о «непроницаемости» культур, утверждая, что невозможно понять чужие культуры, находясь в собственной. Как и Данилевский, Шпенглер отстаивает идею отсутствия единого исторического процесса, но в его работе иные методологические основания. Он использует накопленный и переработанный опыт такого направления как философия жизни. Философия жизни – это иррационалистическое философское направление, которое господствовало в конце XIX и в начале XX веков. Для представителей данного направления исходным понятием было понятие «жизнь», которое они представляли как целостную реальность, необходимую постигать интуитивно (Ф. Ницше, В. Дильтей, Г. Зиммель, А. Бергсон). В объяснении развития общества Шпенглер употребляет иррационалистическую лексику, например такие слова как «жизнь», «смерть», «юность», «старость», «душа». Автор видит свою задачу в использовании в науках об истории методов гомологии и аналогии. Эти методы широко использовались биологией при установлении морфологической равнозначности органов (гомология) и функций (аналогия). Шпенглер переносит их на анализ общества. Надо сказать, что здесь он не редко допускает крайнюю субъективность и произвольность, тем более что сам Шпенглер отрицает значение объективной истины в исследовании культуры. Понимание истории культуры автор называет «философией судьбы», написанной своеобразным языком. Но применение данного языка необходимо не для того, чтобы заменить явления культуры понятиями, а для того чтобы эмоционально прочувствовать исследуемые предметы и отношения. Описывая развитие мировой истории культуры и человеческого общества, Шпенглер обращается к биологическим и биографическим понятиям, выраженных в таких формах как «рождение», «юность», «старость», «смерть». Они являются для него не аллегориями, метафорами и субъективными оценками, а объективными характеристиками культур, которые выражены с помощью символов. Таким образом, методы, которые использует Шпенглер, наполнены крайней субъективностью, но это сделано, как он считает, во благо исторического мышления, поскольку такие методы «обнажают органическую структуру истории». Кроме метафоричности языка и крайней субъективности автора в работе, необходимо обратить внимание и на то, как Шпенглер пессимистически описывает состояние западной культуры. Его взгляды, оценки и прогнозы на будущее могут показаться мрачными и мистическими. Но надо помнить в какое время Шпенглер создает свой труд – это послевоенное время, когда по всему миру царит разруха, нищета и голод. На его пессимистические взгляды также повлияло такое направление как экзистенционализм, появившееся вследствие тех исторических событий, которые ознаменовали начало XX века. У представителей экзистенционализма центральным понятием является экзистенция, означающее человеческое существование. И это существование должно проявляться через заботу, страх и решимость в таких ситуациях, которые могут стать последними в жизни человека. Не смотря ни на что человек должен постичь сущность своего существования, тем самым он обретет свободу, заключающуюся в сознательном принятии ответственности за происходящие события в собственной жизни и во всем мире. Роль философии существования XX века можно сравнить с немецкой классической философией XVIII – XIX веков, она определила фундамен- тальные ценности, как в философии (Н. Бердяев, К. Ясперс, М. Хайдеггер) так и в литературе (Ж.-П. Сартр, А. Камю). Если говорить о историко-научном значении работы Шпенглера, то оно достаточно велико, хотя на первый взгляд этого заметить нельзя. Весь труд посвящен проблеме понимания истории, и значительное место в нем занимает рассмотрение различных исторических событий и культурных явлений. Но задача произведения автора не столько историческая, сколько политическая. Обращаясь к прошлому, Шпенглер интересуется будущим, а именно – что ждет Европу в сложившейся ситуации. Начиная свою книгу, автор подчеркивает, что в первую очередь его интересует: «В этой книге будет сделана попытка определить историческое будущее. Задача ее заключается в том, чтобы проследить дальнейшие судьбы той культуры, которая сейчас является единственной на земле и проходит период завершения, именно культуры Западной Европы, во всех ее еще не законченных стадиях». Сам философ также объясняет почему он решает данную задачу анализом цивилизационных процессов: «При разработке этого первоначально более узкого вопроса у меня сложилось убеждение, что для настоящего понимания эпохи необходимо обратиться к более широкому кругу оснований, что при исследовании подобного рода совершенно невозможно ограничиться какой-нибудь эпохой и кругом ее политических фактов, невозможно заключить исследование в рамки прагматических соображений и совершенно отказаться от чисто метафизических, в высшей степени трансцендентных соображений, … Таким образом первоначальная тема возросла до огромных размеров. Бесконечное число неожиданных, большей частью совершенно новых вопросов и связей навязывалось само собой. Наконец мне стало совершенно ясным, что ни один отдельный отрывок нельзя осветить с должной полнотой, пока не будет обнаружена тайна мировой истории вообще, точнее говоря, тайна истории высшего человечества как органического единства, обладающего определенной структурой». Итак, Шпенглер создал цивилизационную концепцию культуры, которая была достаточно известна и популярна в широких кругах западного общества. До сих пор остается открытым вопрос об оригинальности его теории, существует такая точка зрения, что основные положения своей концепции Шпенглер заимствовал из работы Данилевского «Россия и Европа». Но, тем не менее, труд Шпенглера не престает восхищать, в первую очередь используемым автором языком для написания работы. Все исследование пронизано иррациональными понятиями, такими как «жизнь», «смерть», «душа». Обращение Шпенглера к иррационализму объясняется тем, что он являлся одним из представителей такого направления как «философия жизни», широко распространенного в Европе в конце XIX начале XX веков. Так же как и у Данилевского четко прослеживается влияние редукционизма в форме органицизма. Автор на протяжении всей книги сравнивает культуры с биологическими организмами, а именно с растениями. С помощью этого метода Шпенглер пытается объяснить процесс развития всех культур, сводя более сложные явления (историческое развитие) к более простым (процесс развития растений). Конечно, возникает справедливый вопрос – а стоит ли это делать. Ведь такие сложнейшие явления и процессы как общество, продукты его жизнедеятельности, и материальные и духовные, историческое развитие данного общества напрямую связаны с развитием экономики, политики, религии, искусства, морали и нравственности. Совокупность всех этих компонентов составляет целостность, все элементы исторического развития общества взаимосвязаны, и нельзя рассматривать процесс развития одного явления без другого. Идеи и взгляды Шпенглера на развитие европейских стран пронизаны пессимизмом. Он не видит будущего Европы, указывая на то, что она уже вступила в последнюю стадию развития – цивилизацию, которая характеризуется тем, что люди добиваются только материальных благ и наслаждения от своей деятельности. Признаками последней стадии, по его мнению, являются появление огромных городов, превращение искусства в массовую культуру, направленную на развлечение и расслабление общества, падение нравственности, морального облика индивида и развитие научных достижений, для облегчения жизни людей. Конечно, на первый взгляд, такое настроение автора можно объяснить тем же самым направлением «философия жизни», но главная причина заключается в том, что наступил период кризиса европейской цивилизации. Происходят мировые войны с огромными людскими потерями, разрушение экономики, сопровождающиеся длительными кризисами, развитие научных изобретений, в том числе создание оружия массового поражения. Таким образом, происходит разрушение общечеловеческих гуманных ценностей, которые культивировались в первую очередь западными странами. ё Теория локальных цивилизаций А. Тойнби Мы привыкли подразделять всемирную историю на истории отдельных стран: историю России, историю Франции, историю Англии и тому подобное. Однако английский историк Арнольд Тойнби (1889 – 1975) задался вопросом, допустимо ли рассматривать отдельные страны как самостоятельные единицы, которые существуют независимо друг от друга? С этого и начинается его теоретическое исследование, изложенное в 12-томном труде «Постижение истории». Написанию работы способствовали те же самые исторические условия, что и для «Заката Европы» Шпенглера. Эти две работы – реакции на кризис Европейской цивилизации начала XX века. До Первой мировой войны европейцы не сомневались в истинности собственных взглядов, а именно в эволюционизме и европоцентризме. Но после итогов войны положение Европы изменилось. «Мировая война 1914 – 1918 гг. вынесла на поверхность тенденцию, подспудно зревшую уже не менее века. К 1918 г. одна из тех восьми великих держав, которые существовали в 1914 г., совершенно исчезла с политической карты, две другие, искалеченные, находились в состоянии прострации, а одна из более или менее благополучно выживших стала энергично перестраиваться в поисках «самоуправления доминионов». … К тому же в этом новом мире даже великие державы стали казаться меньше и индустриализм, вышедший на мировую арену, стал тормозить их экономическое развитие. Все государства в равной степени начинают осознавать, что не могут самостоятельно выжить экономически, и либо резко протестуют против военной, финансовой, тарифной, миграционной политики, либо обращаются за помощью к техническим международным организациям, которые были созданы вокруг секретариата Лиги Наций и Международного бюро труда в Женеве» Основной единицей истории Тойнби называет цивилизацию. Исходя из того, что любая страна должны рассматриваться не сама по себе, а исходя из «исторического контекста», Тойнби приходит к следующим выводам о цивилизации: 1. Цивилизации «представляют собой ... общества с более широкой протяженностью как в пространстве, так и во времени, чем национальные государства, города-государства или любые другие политические союзы»; 2. Именно цивилизации должны рассматриваться историками; 3. Цивилизации сопоставимы друг с другом; 4. Ни одна из цивилизаций не охватывает всего человечества; 5. Преемственность в развитии цивилизаций гораздо меньше, чем преемственность между фазами развития одной цивилизации. Проводя анализ истории, Тойнби выделяет двадцать одну цивилизацию, когда-либо существовавшую на Земле (ко времени окончания работы их количество увеличивается до 37). Существующих ныне цивилизаций Тойнби насчитывает семь: западная, православная, индуистская, китайская, дальневосточная (в Корее и Японии), иранская и арабская. Цивилизации разделяются им на три поколения. Первое поколение – примитивные культуры, которые являются бесписьменными. Они отличаются односторонней специализацией, приспособлены к жизни в конкретной географической среде; надстроечные элементы – государственность, образование, церковь, а тем более наука и искусство – в них отсутствуют. Эти культуры гибнут стихийно, если не входят благодаря творческому акту в более развитую цивилизацию второго поколения. При резком изменении условий жизни, которые Тойнби называет «вызовом», общество не может дать адекватного ответа, перестроиться и изменить образ жизни. Продолжая жить и действовать так, как будто «вызова» нет, культура постепенно гибнет. Некоторые общества, однако, выделяют из своей среды «творческое меньшинство», которое осознает «вызов» и способно дать на него удовлетворительный ответ. Они увлекают за собой основную массу людей, и общество встает на принципиально новый уровень развития. Начинается формирование цивилизации, унаследовавшей опыт своей предшественницы, но гораздо более гибкой и многосторонней. В цивилизациях второго поколения социальная связь направлена на творческие личности, которые ведут за собой остальных, то есть на «творческое меньшинство». Цивилизации второго поколения динамичны, они создают большие города, вроде Рима и Вавилона, в них развивается разделение труда, товарный обмен, рынок. Возникают слои ремесленников, ученых, торговцев, людей умственного труда. Утверждается сложная система рангов и статусов. Также могут развиться атрибуты демократии: выборные органы, правовая система, самоуправление, разделение властей. Цивилизации же третьего поколения формируются на основе церквей. Английский историк ставит вопрос: почему некоторые общества, подобно многим примитивным группам, оказываются неподвижными на ранней стадии своего существования и не складываются в цивилизации, тогда как другие достигают этого уровня? На этот вопрос он отвечает так: генезис цивилизации нельзя объяснить ни расовым фактором, ни географической средой. Она возникает в результате специфической комбинации двух условий: наличия в данном обществе творчества меньшинства и среды, которая не слишком благоприятна, однако и не очень враждебна. Группы, в которых есть эти условия, складываются в цивилизации. Группы, не обладающие ими, остаются на доцивилизационном уровне. Механизм рождения цивилизаций в этих условиях сформулирован как взаимодействие вызова и ответа. Если среда умеренно неблагоприятна, она непрерывно бросает вызов обществу, а общество посредством своего творческого меньшинства успешно отвечает на вызов и решает проблемы. Если это происходит именно так, общество находится в непрерывном движении. Но тогда возникает вопрос – почему существуют цивилизации, которые больше не развиваются или уже погибли? Тойнби это объясняет ростом цивилизаций. Он понимает рост цивилизации не как географическое распространение общества. Природная экспансия ведет не к росту, а к задержке развития и разложению. Когда общество захватывает чужие территории, это указывает на то, что оно не в состоянии справится с внутренним вызовом. Подобным же образом рост цивилизации ограничивается и не вызывается техническим прогрессом и растущей властью общества над физической средой. Между прогрессом техники и развитием цивилизации нет прямой зависимости. В ходе технического прогресса возможны такие явления, в результате которых единственным критерием развития цивилизации становится техника, а это может привести к пренебрежению духовной сферой развития человека. Английский историк А. Тойнби, создавая теорию локальных цивилизаций, выбрал в качестве единицы членения исторического процесса цивилизацию. Цивилизацию он отождествляет с состоянием общества, при котором появляется творческая элита, свободная от вовлеченности в воспроизводство материальной жизни. Принадлежащие к ней люди наделены, по Тойнби, даром вести за собой огромные массы людей. Именно они создают неповторимый духовный облик каждой цивилизации, находящий воплощение в ее символах. Подобно своим предшественникам, Тойнби признает циклическую схему развития цивилизаций: рождение, рост, расцвет, надлом и разложение. Но эта схема не является фатальной, гибель цивилизаций вероятна, но не неизбежна. Цивилизации, как и люди, не способны видеть свое будущее, они не сознают своих действий и важнейших условий, обеспечивающих их процветание. Ограниченность и эгоизм правящих элит в сочетании с леностью и консерватизмом большинства приводят к вырождению цивилизации. Однако в ходе истории степень осознания людьми пос] 

[мостью к ним всегда приходили». Шпенглер высказывает мысль о том, что нет единого исторического развития, а существуют культуры со своеобразными, непохожими на другие, чертами. Данные черты отражаются в религии, культуре, науке и мировоззрении. Каждая культура неизбежно придет к последней стадии – цивилизации. И это будет последнее, что переживет народ какой-либо культуры. Цивилизация будет распространяться на всех, превращая целый мир в огромный мегаполис, искусство станет частью массовой культуры, с единственной целью – развлечение. Наука будет необходима для того, чтобы сделать жизнь людей все более и более беззаботной. Сами же люди будут стремиться к власти, к деньгам и к удовлетворению своих материальных потребностей. Но, тем не менее, в самой концепции Шпенглера можно найти примеры взаимодействия культур. Примером может послужить античность, ставшая основой европейской культуры. Да и в самой работе воссоздаются образы давно погибших культур, свидетельствуя, о том, что идеи общности человеческой истории и культуры имеют место быть. Хотя сам автор говорит о «непроницаемости» культур, утверждая, что невозможно понять чужие культуры, находясь в собственной. Как и Данилевский, Шпенглер отстаивает идею отсутствия единого исторического процесса, но в его работе иные методологические основания. Он использует накопленный и переработанный опыт такого направления как философия жизни. Философия жизни – это иррационалистическое философское направление, которое господствовало в конце XIX и в начале XX веков. Для представителей данного направления исходным понятием было понятие «жизнь», которое они представляли как целостную реальность, необходимую постигать интуитивно (Ф. Ницше, В. Дильтей, Г. Зиммель, А. Бергсон). В объяснении развития общества Шпенглер употребляет иррационалистическую лексику, например такие слова как «жизнь», «смерть», «юность», «старость», «душа». Автор видит свою задачу в использовании в науках об истории методов гомологии и аналогии. Эти методы широко использовались биологией при установлении морфологической равнозначности органов (гомология) и функций (аналогия). Шпенглер переносит их на анализ общества. Надо сказать, что здесь он не редко допускает крайнюю субъективность и произвольность, тем более что сам Шпенглер отрицает значение объективной истины в исследовании культуры. Понимание истории культуры автор называет «философией судьбы», написанной своеобразным языком. Но применение данного языка необходимо не для того, чтобы заменить явления культуры понятиями, а для того чтобы эмоционально прочувствовать исследуемые предметы и отношения. Описывая развитие мировой истории культуры и человеческого общества, Шпенглер обращается к биологическим и биографическим понятиям, выраженных в таких формах как «рождение», «юность», «старость», «смерть». Они являются для него не аллегориями, метафорами и субъективными оценками, а объективными характеристиками культур, которые выражены с помощью символов. Таким образом, методы, которые использует Шпенглер, наполнены крайней субъективностью, но это сделано, как он считает, во благо исторического мышления, поскольку такие методы «обнажают органическую структуру истории». Кроме метафоричности языка и крайней субъективности автора в работе, необходимо обратить внимание и на то, как Шпенглер пессимистически описывает состояние западной культуры. Его взгляды, оценки и прогнозы на будущее могут показаться мрачными и мистическими. Но надо помнить в какое время Шпенглер создает свой труд – это послевоенное время, когда по всему миру царит разруха, нищета и голод. На его пессимистические взгляды также повлияло такое направление как экзистенционализм, появившееся вследствие тех исторических событий, которые ознаменовали начало XX века. У представителей экзистенционализма центральным понятием является экзистенция, означающее человеческое существование. И это существование должно проявляться через заботу, страх и решимость в таких ситуациях, которые могут стать последними в жизни человека. Не смотря ни на что человек должен постичь сущность своего существования, тем самым он обретет свободу, заключающуюся в сознательном принятии ответственности за происходящие события в собственной жизни и во всем мире. Роль философии существования XX века можно сравнить с немецкой классической философией XVIII – XIX веков, она определила фундамен- тальные ценности, как в философии (Н. Бердяев, К. Ясперс, М. Хайдеггер) так и в литературе (Ж.-П. Сартр, А. Камю). Если говорить о историко-научном значении работы Шпенглера, то оно достаточно велико, хотя на первый взгляд этого заметить нельзя. Весь труд посвящен проблеме понимания истории, и значительное место в нем занимает рассмотрение различных исторических событий и культурных явлений. Но задача произведения автора не столько историческая, сколько политическая. Обращаясь к прошлому, Шпенглер интересуется будущим, а именно – что ждет Европу в сложившейся ситуации. Начиная свою книгу, автор подчеркивает, что в первую очередь его интересует: «В этой книге будет сделана попытка определить историческое будущее. Задача ее заключается в том, чтобы проследить дальнейшие судьбы той культуры, которая сейчас является единственной на земле и проходит период завершения, именно культуры Западной Европы, во всех ее еще не законченных стадиях». Сам философ также объясняет почему он решает данную задачу анализом цивилизационных процессов: «При разработке этого первоначально более узкого вопроса у меня сложилось убеждение, что для настоящего понимания эпохи необходимо обратиться к более широкому кругу оснований, что при исследовании подобного рода совершенно невозможно ограничиться какой-нибудь эпохой и кругом ее политических фактов, невозможно заключить исследование в рамки прагматических соображений и совершенно отказаться от чисто метафизических, в высшей степени трансцендентных соображений, … Таким образом первоначальная тема возросла до огромных размеров. Бесконечное число неожиданных, большей частью совершенно новых вопросов и связей навязывалось само собой. Наконец мне стало совершенно ясным, что ни один отдельный отрывок нельзя осветить с должной полнотой, пока не будет обнаружена тайна мировой истории вообще, точнее говоря, тайна истории высшего человечества как органического единства, обладающего определенной структурой». Итак, Шпенглер создал цивилизационную концепцию культуры, которая была достаточно известна и популярна в широких кругах западного общества. До сих пор остается открытым вопрос об оригинальности его теории, существует такая точка зрения, что основные положения своей концепции Шпенглер заимствовал из работы Данилевского «Россия и Европа». Но, тем не менее, труд Шпенглера не престает восхищать, в первую очередь используемым автором языком для написания работы. Все исследование пронизано иррациональными понятиями, такими как «жизнь», «смерть», «душа». Обращение Шпенглера к иррационализму объясняется тем, что он являлся одним из представителей такого направления как «философия жизни», широко распространенного в Европе в конце XIX начале XX веков. Так же как и у Данилевского четко прослеживается влияние редукционизма в форме органицизма. Автор на протяжении всей книги сравнивает культуры с биологическими организмами, а именно с растениями. С помощью этого метода Шпенглер пытается объяснить процесс развития всех культур, сводя более сложные явления (историческое развитие) к более простым (процесс развития растений). Конечно, возникает справедливый вопрос – а стоит ли это делать. Ведь такие сложнейшие явления и процессы как общество, продукты его жизнедеятельности, и материальные и духовные, историческое развитие данного общества напрямую связаны с развитием экономики, политики, религии, искусства, морали и нравственности. Совокупность всех этих компонентов составляет целостность, все элементы исторического развития общества взаимосвязаны, и нельзя рассматривать процесс развития одного явления без другого. Идеи и взгляды Шпенглера на развитие европейских стран пронизаны пессимизмом. Он не видит будущего Европы, указывая на то, что она уже вступила в последнюю стадию развития – цивилизацию, которая характеризуется тем, что люди добиваются только материальных благ и наслаждения от своей деятельности. Признаками последней стадии, по его мнению, являются появление огромных городов, превращение искусства в массовую культуру, направленную на развлечение и расслабление общества, падение нравственности, морального облика индивида и развитие научных достижений, для облегчения жизни людей. Конечно, на первый взгляд, такое настроение автора можно объяснить тем же самым направлением «философия жизни», но главная причина заключается в том, что наступил период кризиса европейской цивилизации. Происходят мировые войны с огромными людскими потерями, разрушение экономики, сопровождающиеся длительными кризисами, развитие научных изобретений, в том числе создание оружия массового поражения. Таким образом, происходит разрушение общечеловеческих гуманных ценностей, которые культивировались в первую очередь западными странами. ё Теория локальных цивилизаций А. Тойнби Мы привыкли подразделять всемирную историю на истории отдельных стран: историю России, историю Франции, историю Англии и тому подобное. Однако английский историк Арнольд Тойнби (1889 – 1975) задался вопросом, допустимо ли рассматривать отдельные страны как самостоятельные единицы, которые существуют независимо друг от друга? С этого и начинается его теоретическое исследование, изложенное в 12-томном труде «Постижение истории». Написанию работы способствовали те же самые исторические условия, что и для «Заката Европы» Шпенглера. Эти две работы – реакции на кризис Европейской цивилизации начала XX века. До Первой мировой войны европейцы не сомневались в истинности собственных взглядов, а именно в эволюционизме и европоцентризме. Но после итогов войны положение Европы изменилось. «Мировая война 1914 – 1918 гг. вынесла на поверхность тенденцию, подспудно зревшую уже не менее века. К 1918 г. одна из тех восьми великих держав, которые существовали в 1914 г., совершенно исчезла с политической карты, две другие, искалеченные, находились в состоянии прострации, а одна из более или менее благополучно выживших стала энергично перестраиваться в поисках «самоуправления доминионов». … К тому же в этом новом мире даже великие державы стали казаться меньше и индустриализм, вышедший на мировую арену, стал тормозить их экономическое развитие. Все государства в равной степени начинают осознавать, что не могут самостоятельно выжить экономически, и либо резко протестуют против военной, финансовой, тарифной, миграционной политики, либо обращаются за помощью к техническим международным организациям, которые были созданы вокруг секретариата Лиги Наций и Международного бюро труда в Женеве» Основной единицей истории Тойнби называет цивилизацию. Исходя из того, что любая страна должны рассматриваться не сама по себе, а исходя из «исторического контекста», Тойнби приходит к следующим выводам о цивилизации: 1. Цивилизации «представляют собой ... общества с более широкой протяженностью как в пространстве, так и во времени, чем национальные государства, города-государства или любые другие политические союзы»; 2. Именно цивилизации должны рассматриваться историками; 3. Цивилизации сопоставимы друг с другом; 4. Ни одна из цивилизаций не охватывает всего человечества; 5. Преемственность в развитии цивилизаций гораздо меньше, чем преемственность между фазами развития одной цивилизации. Проводя анализ истории, Тойнби выделяет двадцать одну цивилизацию, когда-либо существовавшую на Земле (ко времени окончания работы их количество увеличивается до 37). Существующих ныне цивилизаций Тойнби насчитывает семь: западная, православная, индуистская, китайская, дальневосточная (в Корее и Японии), иранская и арабская. Цивилизации разделяются им на три поколения. Первое поколение – примитивные культуры, которые являются бесписьменными. Они отличаются односторонней специализацией, приспособлены к жизни в конкретной географической среде; надстроечные элементы – государственность, образование, церковь, а тем более наука и искусство – в них отсутствуют. Эти культуры гибнут стихийно, если не входят благодаря творческому акту в более развитую цивилизацию второго поколения. При резком изменении условий жизни, которые Тойнби называет «вызовом», общество не может дать адекватного ответа, перестроиться и изменить образ жизни. Продолжая жить и действовать так, как будто «вызова» нет, культура постепенно гибнет. Некоторые общества, однако, выделяют из своей среды «творческое меньшинство», которое осознает «вызов» и способно дать на него удовлетворительный ответ. Они увлекают за собой основную массу людей, и общество встает на принципиально новый уровень развития. Начинается формирование цивилизации, унаследовавшей опыт своей предшественницы, но гораздо более гибкой и многосторонней. В цивилизациях второго поколения социальная связь направлена на творческие личности, которые ведут за собой остальных, то есть на «творческое меньшинство». Цивилизации второго поколения динамичны, они создают большие города, вроде Рима и Вавилона, в них развивается разделение труда, товарный обмен, рынок. Возникают слои ремесленников, ученых, торговцев, людей умственного труда. Утверждается сложная система рангов и статусов. Также могут развиться атрибуты демократии: выборные органы, правовая система, самоуправление, разделение властей. Цивилизации же третьего поколения формируются на основе церквей. Английский историк ставит вопрос: почему некоторые общества, подобно многим примитивным группам, оказываются неподвижными на ранней стадии своего существования и не складываются в цивилизации, тогда как другие достигают этого уровня? На этот вопрос он отвечает так: генезис цивилизации нельзя объяснить ни расовым фактором, ни географической средой. Она возникает в результате специфической комбинации двух условий: наличия в данном обществе творчества меньшинства и среды, которая не слишком благоприятна, однако и не очень враждебна. Группы, в которых есть эти условия, складываются в цивилизации. Группы, не обладающие ими, остаются на доцивилизационном уровне. Механизм рождения цивилизаций в этих условиях сформулирован как взаимодействие вызова и ответа. Если среда умеренно неблагоприятна, она непрерывно бросает вызов обществу, а общество посредством своего творческого меньшинства успешно отвечает на вызов и решает проблемы. Если это происходит именно так, общество находится в непрерывном движении. Но тогда возникает вопрос – почему существуют цивилизации, которые больше не развиваются или уже погибли? Тойнби это объясняет ростом цивилизаций. Он понимает рост цивилизации не как географическое распространение общества. Природная экспансия ведет не к росту, а к задержке развития и разложению. Когда общество захватывает чужие территории, это указывает на то, что оно не в состоянии справится с внутренним вызовом. Подобным же образом рост цивилизации ограничивается и не вызывается техническим прогрессом и растущей властью общества над физической средой. Между прогрессом техники и развитием цивилизации нет прямой зависимости. В ходе технического прогресса возможны такие явления, в результате которых единственным критерием развития цивилизации становится техника, а это может привести к пренебрежению духовной сферой развития человека. Английский историк А. Тойнби, создавая теорию локальных цивилизаций, выбрал в качестве единицы членения исторического процесса цивилизацию. Цивилизацию он отождествляет с состоянием общества, при котором появляется творческая элита, свободная от вовлеченности в воспроизводство материальной жизни. Принадлежащие к ней люди наделены, по Тойнби, даром вести за собой огромные массы людей. Именно они создают неповторимый духовный облик каждой цивилизации, находящий воплощение в ее символах. Подобно своим предшественникам, Тойнби признает циклическую схему развития цивилизаций: рождение, рост, расцвет, надлом и разложение. Но эта схема не является фатальной, гибель цивилизаций вероятна, но не неизбежна. Цивилизации, как и люди, не способны видеть свое будущее, они не сознают своих действий и важнейших условий, обеспечивающих их процветание. Ограниченность и эгоизм правящих элит в сочетании с леностью и консерватизмом большинства приводят к вырождению цивилизации. Однако в ходе истории степень осознания людьми пос] 

[ский, Шпенглер отстаивает идею отсутствия единого исторического процесса, но в его работе иные методологические основания. Он использует накопленный и переработанный опыт такого направления как философия жизни. Философия жизни – это иррационалистическое философское направление, которое господствовало в конце XIX и в начале XX веков. Для представителей данного направления исходным понятием было понятие «жизнь», которое они представляли как целостную реальность, необходимую постигать интуитивно (Ф. Ницше, В. Дильтей, Г. Зиммель, А. Бергсон). В объяснении развития общества Шпенглер употребляет иррационалистическую лексику, например такие слова как «жизнь», «смерть», «юность», «старость», «душа». Автор видит свою задачу в использовании в науках об истории методов гомологии и аналогии. Эти методы широко использовались биологией при установлении морфологической равнозначности органов (гомология) и функций (аналогия). Шпенглер переносит их на анализ общества. Надо сказать, что здесь он не редко допускает крайнюю субъективность и произвольность, тем более что сам Шпенглер отрицает значение объективной истины в исследовании культуры. Понимание истории культуры автор называет «философией судьбы», написанной своеобразным языком. Но применение данного языка необходимо не для того, чтобы заменить явления культуры понятиями, а для того чтобы эмоционально прочувствовать исследуемые предметы и отношения. Описывая развитие мировой истории культуры и человеческого общества, Шпенглер обращается к биологическим и биографическим понятиям, выраженных в таких формах как «рождение», «юность», «старость», «смерть». Они являются для него не аллегориями, метафорами и субъективными оценками, а объективными характеристиками культур, которые выражены с помощью символов. Таким образом, методы, которые использует Шпенглер, наполнены крайней субъективностью, но это сделано, как он считает, во благо исторического мышления, поскольку такие методы «обнажают органическую структуру истории». Кроме метафоричности языка и крайней субъективности автора в работе, необходимо обратить внимание и на то, как Шпенглер пессимистически описывает состояние западной культуры. Его взгляды, оценки и прогнозы на будущее могут показаться мрачными и мистическими. Но надо помнить в какое время Шпенглер создает свой труд – это послевоенное время, когда по всему миру царит разруха, нищета и голод. На его пессимистические взгляды также повлияло такое направление как экзистенционализм, появившееся вследствие тех исторических событий, которые ознаменовали начало XX века. У представителей экзистенционализма центральным понятием является экзистенция, означающее человеческое существование. И это существование должно проявляться через заботу, страх и решимость в таких ситуациях, которые могут стать последними в жизни человека. Не смотря ни на что человек должен постичь сущность своего существования, тем самым он обретет свободу, заключающуюся в сознательном принятии ответственности за происходящие события в собственной жизни и во всем мире. Роль философии существования XX века можно сравнить с немецкой классической философией XVIII – XIX веков, она определила фундамен- тальные ценности, как в философии (Н. Бердяев, К. Ясперс, М. Хайдеггер) так и в литературе (Ж.-П. Сартр, А. Камю). Если говорить о историко-научном значении работы Шпенглера, то оно достаточно велико, хотя на первый взгляд этого заметить нельзя. Весь труд посвящен проблеме понимания истории, и значительное место в нем занимает рассмотрение различных исторических событий и культурных явлений. Но задача произведения автора не столько историческая, сколько политическая. Обращаясь к прошлому, Шпенглер интересуется будущим, а именно – что ждет Европу в сложившейся ситуации. Начиная свою книгу, автор подчеркивает, что в первую очередь его интересует: «В этой книге будет сделана попытка определить историческое будущее. Задача ее заключается в том, чтобы проследить дальнейшие судьбы той культуры, которая сейчас является единственной на земле и проходит период завершения, именно культуры Западной Европы, во всех ее еще не законченных стадиях». Сам философ также объясняет почему он решает данную задачу анализом цивилизационных процессов: «При разработке этого первоначально более узкого вопроса у меня сложилось убеждение, что для настоящего понимания эпохи необходимо обратиться к более широкому кругу оснований, что при исследовании подобного рода совершенно невозможно ограничиться какой-нибудь эпохой и кругом ее политических фактов, невозможно заключить исследование в рамки прагматических соображений и совершенно отказаться от чисто метафизических, в высшей степени трансцендентных соображений, … Таким образом первоначальная тема возросла до огромных размеров. Бесконечное число неожиданных, большей частью совершенно новых вопросов и связей навязывалось само собой. Наконец мне стало совершенно ясным, что ни один отдельный отрывок нельзя осветить с должной полнотой, пока не будет обнаружена тайна мировой истории вообще, точнее говоря, тайна истории высшего человечества как органического единства, обладающего определенной структурой». Итак, Шпенглер создал цивилизационную концепцию культуры, которая была достаточно известна и популярна в широких кругах западного общества. До сих пор остается открытым вопрос об оригинальности его теории, существует такая точка зрения, что основные положения своей концепции Шпенглер заимствовал из работы Данилевского «Россия и Европа». Но, тем не менее, труд Шпенглера не престает восхищать, в первую очередь используемым автором языком для написания работы. Все исследование пронизано иррациональными понятиями, такими как «жизнь», «смерть», «душа». Обращение Шпенглера к иррационализму объясняется тем, что он являлся одним из представителей такого направления как «философия жизни», широко распространенного в Европе в конце XIX начале XX веков. Так же как и у Данилевского четко прослеживается влияние редукционизма в форме органицизма. Автор на протяжении всей книги сравнивает культуры с биологическими организмами, а именно с растениями. С помощью этого метода Шпенглер пытается объяснить процесс развития всех культур, сводя более сложные явления (историческое развитие) к более простым (процесс развития растений). Конечно, возникает справедливый вопрос – а стоит ли это делать. Ведь такие сложнейшие явления и процессы как общество, продукты его жизнедеятельности, и материальные и духовные, историческое развитие данного общества напрямую связаны с развитием экономики, политики, религии, искусства, морали и нравственности. Совокупность всех этих компонентов составляет целостность, все элементы исторического развития общества взаимосвязаны, и нельзя рассматривать процесс развития одного явления без другого. Идеи и взгляды Шпенглера на развитие европейских стран пронизаны пессимизмом. Он не видит будущего Европы, указывая на то, что она уже вступила в последнюю стадию развития – цивилизацию, которая характеризуется тем, что люди добиваются только материальных благ и наслаждения от своей деятельности. Признаками последней стадии, по его мнению, являются появление огромных городов, превращение искусства в массовую культуру, направленную на развлечение и расслабление общества, падение нравственности, морального облика индивида и развитие научных достижений, для облегчения жизни людей. Конечно, на первый взгляд, такое настроение автора можно объяснить тем же самым направлением «философия жизни», но главная причина заключается в том, что наступил период кризиса европейской цивилизации. Происходят мировые войны с огромными людскими потерями, разрушение экономики, сопровождающиеся длительными кризисами, развитие научных изобретений, в том числе создание оружия массового поражения. Таким образом, происходит разрушение общечеловеческих гуманных ценностей, которые культивировались в первую очередь западными странами. ё Теория локальных цивилизаций А. Тойнби Мы привыкли подразделять всемирную историю на истории отдельных стран: историю России, историю Франции, историю Англии и тому подобное. Однако английский историк Арнольд Тойнби (1889 – 1975) задался вопросом, допустимо ли рассматривать отдельные страны как самостоятельные единицы, которые существуют независимо друг от друга? С этого и начинается его теоретическое исследование, изложенное в 12-томном труде «Постижение истории». Написанию работы способствовали те же самые исторические условия, что и для «Заката Европы» Шпенглера. Эти две работы – реакции на кризис Европейской цивилизации начала XX века. До Первой мировой войны европейцы не сомневались в истинности собственных взглядов, а именно в эволюционизме и европоцентризме. Но после итогов войны положение Европы изменилось. «Мировая война 1914 – 1918 гг. вынесла на поверхность тенденцию, подспудно зревшую уже не менее века. К 1918 г. одна из тех восьми великих держав, которые существовали в 1914 г., совершенно исчезла с политической карты, две другие, искалеченные, находились в состоянии прострации, а одна из более или менее благополучно выживших стала энергично перестраиваться в поисках «самоуправления доминионов». … К тому же в этом новом мире даже великие державы стали казаться меньше и индустриализм, вышедший на мировую арену, стал тормозить их экономическое развитие. Все государства в равной степени начинают осознавать, что не могут самостоятельно выжить экономически, и либо резко протестуют против военной, финансовой, тарифной, миграционной политики, либо обращаются за помощью к техническим международным организациям, которые были созданы вокруг секретариата Лиги Наций и Международного бюро труда в Женеве» Основной единицей истории Тойнби называет цивилизацию. Исходя из того, что любая страна должны рассматриваться не сама по себе, а исходя из «исторического контекста», Тойнби приходит к следующим выводам о цивилизации: 1. Цивилизации «представляют собой ... общества с более широкой протяженностью как в пространстве, так и во времени, чем национальные государства, города-государства или любые другие политические союзы»; 2. Именно цивилизации должны рассматриваться историками; 3. Цивилизации сопоставимы друг с другом; 4. Ни одна из цивилизаций не охватывает всего человечества; 5. Преемственность в развитии цивилизаций гораздо меньше, чем преемственность между фазами развития одной цивилизации. Проводя анализ истории, Тойнби выделяет двадцать одну цивилизацию, когда-либо существовавшую на Земле (ко времени окончания работы их количество увеличивается до 37). Существующих ныне цивилизаций Тойнби насчитывает семь: западная, православная, индуистская, китайская, дальневосточная (в Корее и Японии), иранская и арабская. Цивилизации разделяются им на три поколения. Первое поколение – примитивные культуры, которые являются бесписьменными. Они отличаются односторонней специализацией, приспособлены к жизни в конкретной географической среде; надстроечные элементы – государственность, образование, церковь, а тем более наука и искусство – в них отсутствуют. Эти культуры гибнут стихийно, если не входят благодаря творческому акту в более развитую цивилизацию второго поколения. При резком изменении условий жизни, которые Тойнби называет «вызовом», общество не может дать адекватного ответа, перестроиться и изменить образ жизни. Продолжая жить и действовать так, как будто «вызова» нет, культура постепенно гибнет. Некоторые общества, однако, выделяют из своей среды «творческое меньшинство», которое осознает «вызов» и способно дать на него удовлетворительный ответ. Они увлекают за собой основную массу людей, и общество встает на принципиально новый уровень развития. Начинается формирование цивилизации, унаследовавшей опыт своей предшественницы, но гораздо более гибкой и многосторонней. В цивилизациях второго поколения социальная связь направлена на творческие личности, которые ведут за собой остальных, то есть на «творческое меньшинство». Цивилизации второго поколения динамичны, они создают большие города, вроде Рима и Вавилона, в них развивается разделение труда, товарный обмен, рынок. Возникают слои ремесленников, ученых, торговцев, людей умственного труда. Утверждается сложная система рангов и статусов. Также могут развиться атрибуты демократии: выборные органы, правовая система, самоуправление, разделение властей. Цивилизации же третьего поколения формируются на основе церквей. Английский историк ставит вопрос: почему некоторые общества, подобно многим примитивным группам, оказываются неподвижными на ранней стадии своего существования и не складываются в цивилизации, тогда как другие достигают этого уровня? На этот вопрос он отвечает так: генезис цивилизации нельзя объяснить ни расовым фактором, ни географической средой. Она возникает в результате специфической комбинации двух условий: наличия в данном обществе творчества меньшинства и среды, которая не слишком благоприятна, однако и не очень враждебна. Группы, в которых есть эти условия, складываются в цивилизации. Группы, не обладающие ими, остаются на доцивилизационном уровне. Механизм рождения цивилизаций в этих условиях сформулирован как взаимодействие вызова и ответа. Если среда умеренно неблагоприятна, она непрерывно бросает вызов обществу, а общество посредством своего творческого меньшинства успешно отвечает на вызов и решает проблемы. Если это происходит именно так, общество находится в непрерывном движении. Но тогда возникает вопрос – почему существуют цивилизации, которые больше не развиваются или уже погибли? Тойнби это объясняет ростом цивилизаций. Он понимает рост цивилизации не как географическое распространение общества. Природная экспансия ведет не к росту, а к задержке развития и разложению. Когда общество захватывает чужие территории, это указывает на то, что оно не в состоянии справится с внутренним вызовом. Подобным же образом рост цивилизации ограничивается и не вызывается техническим прогрессом и растущей властью общества над физической средой. Между прогрессом техники и развитием цивилизации нет прямой зависимости. В ходе технического прогресса возможны такие явления, в результате которых единственным критерием развития цивилизации становится техника, а это может привести к пренебрежению духовной сферой развития человека. Английский историк А. Тойнби, создавая теорию локальных цивилизаций, выбрал в качестве единицы членения исторического процесса цивилизацию. Цивилизацию он отождествляет с состоянием общества, при котором появляется творческая элита, свободная от вовлеченности в воспроизводство материальной жизни. Принадлежащие к ней люди наделены, по Тойнби, даром вести за собой огромные массы людей. Именно они создают неповторимый духовный облик каждой цивилизации, находящий воплощение в ее символах. Подобно своим предшественникам, Тойнби признает циклическую схему развития цивилизаций: рождение, рост, расцвет, надлом и разложение. Но эта схема не является фатальной, гибель цивилизаций вероятна, но не неизбежна. Цивилизации, как и люди, не способны видеть свое будущее, они не сознают своих действий и важнейших условий, обеспечивающих их процветание. Ограниченность и эгоизм правящих элит в сочетании с леностью и консерватизмом большинства приводят к вырождению цивилизации. Однако в ходе истории степень осознания людьми пос]