Особенности маргинальной культуры

Что же представляют собой эти новые реальности? Складывается "новый мир возникающих новых  миров", отличающийся неопределенностью  ситуаций. Тирикьян употребляет словосочетание "новые миры" в феноменологическом смысле (как новые структуры сознания), в пространственном смысле (новые территории или новые пространства, где располагаются действующие лица), и в межличностном смысле (новые социальные связи, объединяющие народы, ранее отрезанные друг от друга или невидимые друг другу). Для изучения этого нового мира следует прибегнуть, по мнению Е.Тирикьяна, к методологическому подходу, во многом вытекающему из интегралистской теории П.Сорокина. "Методология П.Сорокина значима не только для исследования циклических изменений, но также для современного анализа цивилизаций, где некоторые из них обладают совершенно отличными от доминирующих на Западе культурными предпосылками".

"Новый мир  новых миров" бросил вызов  социологии, привыкшей к анализу современности, где многообразие миров - как их стадии развития, так и географическая локализация - устранялись идеей прогресса, вовлекающей (глобализирующей) мир по западному образцу. По определению новозеландского социолога Б.Смарта, социология была социологией для одного единственного мира, устроенного по образцу Запада. Глобализация современности имела имя "прогресс", глобализация сегодняшнего дня - начинающейся постсовременности - рассматривается как единство мира, народов Земли, заключенное в его многообразии. Явная антиномичность этого утверждения не смущает сторонников этой точки зрения: главное состоит в том, что человечество живет на Земле, что среда его обитания ограничена.

Сторонники "социологии для единого мира", утверждают, что в условиях глобализации требуется особая социология, которую надо создать - международная социология: "чтобы осмыслить становящееся все более глобальным общество, необходима особая форма международной социологии"^. Не соглашаясь с этой точкой зрения, Смарт пишет: "чем предполагать существование "глобального общества" в качестве рационального основания для глобальной или интернациональной социологии, проводите социологические исследования процессов глобализации и изучайте проблемы представления (различных культурных контекстов - Н.Ф.), которые возникают с появлением интернациональной социологии".

По мнению Смарта, мысль, что мы сейчас живем в одном  мире является социологически непротиворечивой только в отношении экономических и геополитических процессов: "Глобализация не обязательно означает, что все мы живем в одном социальном мире, напротив... локальные приоритеты и интересы продолжают создавать те социальные миры, которые мы знаем и в которых мы живем".

Глобализация - сложный процесс: с одной стороны, "процессы глобализации не только связывают далекие локальные сообщества и вносят свой вклад в их трансформацию путем интенсификации всемирных социальных отношений; а с другой стороны, эти же процессы "усиливают давление на локальные автономии и региональную культурную идентичность"**.

Смарт предполагает, что процессы глобализации содержат тенденции, как гомогенизации, так и диверсификации, но это не подрывает возможности международной социологии, или, по крайней мере, ее значимость, наряду с другими формами существования социологии. Более того, стремление к местному, локальному и постмодернистское разнообразие культур делают существование международной социологии более необходимым. Поэтому, делает вывод  Смарт, нужны как международные, так и локальные или региональные формы социологии для понимания "комплексного выражения глобальных процессов в локальных или региональных условиях".

Выводы. Таким образом, как те авторы, кто обозначает новую парадигму как постмодернистскую, так и те, кто не употребляет этого термина, но • характеризуют принципиальные сдвиги в развитии Запада и мира в целом, выделяют следующие черты новой парадигмы социологии: плюрализм, отсутствие единой парадигмы; индигенизация науки (возможность появления региональных наук, решающих проблемы своих стран); неопределенность социальной ситуации и методологические трудности, вызванные этим; появление "нового мирового порядка" и увеличение роли социологии международных отношений в связи с задачей преодоления мирового хаоса; многообразие социальных миров - "новый мир возникающих новых миров" как характерная черта новой ситуации и новой методологии, признающей легитимность этих миров, появление в социологии проблемы соотношения локального и глобального; хаос, анархия и аномия в качестве важных объектов социологического анализа; отказ от идеи прогресса и от роли социологии в создании универсальных моделей развития; создание атмосферы диалога новых миров как главная задача социологии; противоречие между современным и постсовременным пониманием в социологии; неравномерность глобализации и перехода к постсовременности и возможности применения классической и неклассической парадигм к разным задачам; доминирующую роль в социологии начинают играть неклассические и непозитивистские, постмодернистские методологии.

Социология  признает, что именно глобализация является ядром всех трансформаций на сегодняшнем этапе. Вместе с тем ряд исследователей указывает на ее неравномерный характер, доминирующую роль Запада в процессе глобализации, отсутствие декларируемой взаимозависимости стран, а также нестабильность системы "локальное-глобальное", опасность преобладания локального и даже конфликта цивилизаций, о котором подробно писал С.Хантингтон и который не исключает так же и Э.Тирикьян. Если глобализация сегодня понимается не как особый процесс, а как наличное состояние мира, подобный конфликт представляется возможным. При этом существуют два варианта: она осуществляется при определенном влиянии Запада, либо вытесняет Запад на периферию (эта последняя возможность также упоминается Тирикьяном и др. социологами).

Итак, существует конкуренция двух концепций глобализации в социологии - на основе идеи прогресса, требующей гомогенизации мира, и на основе идеи признания существующего состояния дел - реального многообразия как неустранимой судьбы человечества, т.е. на основе идеи плюрализма. Этому сопутствует конкуренция классической и постнеклассической парадигм в социологии.

Поскольку процессы сегодняшнего дня являются переходными, и переход от современности к постсовременности не только не завершился, но и не везде начался, такая конкуренция является преждевременной и более проверяемыми, верифицируемыми являются концепции, не претендующие на макромасштаб. К их числу принадлежит концепция гибридизации Ж.Н.Питерса.

Он не согласен как с интерпретацией глобализации как процесса, в результате которого мир становится более унифицированным и стандартизированным посредством технологической, коммерческой и культурной синхронизации, исходящих от Запада, так и с тем, что глобализацию связывают с современностью.

Он считает, что глобализация ни в коем случае не является однонаправленным процессом, так как "глобализация может означать или идти вместе с усилением локальных настроений, что выражается фразой "Думай глобально, действуй локально". Другими словами, извлекай из представившихся глобальных возможностей локальные выгоды. В качестве примера подобного мышления и поведения : приводятся действия людей, которые находят поддержку своих локальных требований в транснациональных организациях. Подобные операции получили название "глокализаций" (glocalization), термин, очень точно отражающий совмещение этих двух ракурсов - глобального и локального.                                                      

Глобальные  процессы противоречивы: они "могут  вызвать как силы фрагментации, так  и унификации....усиление международных связей может вызвать конфликты по поводу интересов и идеологий, а не только устранить трудности взаимного непонимания".

Ж.Н.Питерc подчеркивает, что для многих исследователей ключом к анализу глобализации служит понятие современности. В связи с этим он выделяет типичные недостатки, связанные с использованием модернизационного подхода в данном случае: во-первых, он отмечает, что во всех концепциях глобализация идет из Европы, с Запада, то есть фактически становится синонимом вестернизации. Во-вторых, теория глобализации превращается в придаток теории модернизации: глобализация объявляется одним из условий современности.

Если  придерживаться подобной точки зрения, то надо согласиться с тем, что  история глобализации началась с  истории Запада, то есть примерно с 1500 года. Такое понимание глобализации, по мнению Питерса, географически узко (так как сводится к вестернизации) и исторически неглубоко. Поэтому, считает Питерс, надо вынести понятие глобализации как за пределы 1500 года, так и за рамки современности или вестернизации.

Для изучения глобализации исследователь предлагает новый подход, рассматривая глобализацию как гибридизацию: структурную - возникновение новых, смешанных форм кооперации, и культурную - развитие транслокальных культур. При этом гибридизация понимается как "фактор реорганизации социальных пространств". Таким образом, гибридизационная перспектива позволяет переместить внимание исследователей с изучения происходящего в границах определенного общества, нации или класса на анализ собственно глобализационных моментов.

Питерс  дает определение понятия "гибрид". Гибриды - это "пути, по которым формы отделяются от существующих практик и рекомбинируются с новыми формами в новых практиках".

Для социальной структуры глобализация означает увеличение возможных видов организаций (транснациональных, международных, макрорегиональных, национальных, микрорегиональных, муниципальных, локальных). Все эти уровни пересечены функциональными связями корпораций, международных организации, неправительственных организаций, а также профессионалами и компьютерными пользователями. Питерс не останавливается на этом. С его точки зрения важны не только эти виды организаций, но и "те неформальные пространства, которые созданы внутри них, в промежутках", а именно: диаспоры, эмигранты, беженцы и т.д., которые являют собой "источники социального обновления". Он утверждает, что "Гибридные образования, создаваемые взаимопроникновением разнообразных логик, проявляют себя в гибридных местах и пространствах"'. К таковым можно отнести зоны свободного предпринимательства и офшорные зоны, которые представляют места встреч государственного суверенитета и межнационального предпринимательства. Другое измерение гибридности, по Питерсу, связано с чувством времени и отражается в понятии "смешанные времена" (mixed times), что привычно для Латинской Америки, где это понятие относится к сосуществованию и чередованию предсовременности, современности и постсовременности.

Исходя  из вышесказанного Питерс делает вывод о том, что глобализация "повышает уровень организационных вариантов, и все они действуют одновременно". Однако гибриды могут возникать не везде, а в некоторых конкретных социальных, культурных, экономических и прочих сферах.

Главное во всем этом, по мнению Питерса, то, что ни один из видов организации не является наиболее приоритетным. В этом и заключается существенное отличие современного этапа глобализации от предьщущих.

Структурная и культурная гибридизации взаимозависимы, так  как новые формы  кооперации требуют новых культурных образований. Питерс описывает межкультурное взаимодействие с помощью терминов креолизация, "овосточнивание" мира. Так же как овосточнивание мира, этот термин указывает на положение некоторого явления относительно избранной точки отсчета, а именно - Запад. Взаимодействие западных и незападных обществ и культур обычно рассматривалось односторонне - как влияние Запада, чаще всего описываемое термином вестернизация. Креолизация и овосточнивание - это указание на встречную волну культурных влияний, идущих из незападного мира. Питерс считает, что сегодня осуществляется это встречное движение, и поэтому "межкультурализм скорее является лейтмотивом подобного рода перспективы, нежели многокультурализм". Таким образом, глобализация рассматривается им не как универсализация и мультикультурализм, а как межкультурализм.

Исследователь задается вопросом о том, как можно  различать гибриды. Из всех точек  зрения по этому вопросу ему наиболее близка та, где различие проводится по тому контексту, в котором функционирует гибридность. Гибридизации относится к кросскультурному процессу, если брать ее объективный аспект, и кросскатегориальному, если изучать ее анализ. В качестве категорий могут выступать географические места, совмещающие в себе "экзотическое и знакомое", нации, культуры, страты. Гибридность функционирует и как часть властных отношений между центром и I   окраиной, гегемонией и меньшинством. Гегемония - не единственное направление образования гибрида. Выделяются разнообразные формы гибридности - от мимикрии до гегемонии, континуум, который вмещает многие виды гибридности: на одном конце находится стабильная гибридность, принимающая, в конечном итоге, характер канона, а на другом - гибридность, дестабилизирующая ситуацию, подрывающая центр.

В связи  с употреблением понятия "канон", Питере затрагивает проблему политики гибридизации и полагает, что в  этом вопросе зачастую используется двойной стандарт, например, Запад  у себя дома устанавливает демократию, а за пределами страны - ведет  себя с имперских позиций. Сегодняшняя ситуация показывает, что доминирование до сих пор существует, хотя оно и является более рассеянным, принимает разнообразные формы.