Федеральное государственное образовательное  учреждение                                                высшего профессионального образования 

СЕВЕРО-ЗАПАДНАЯ АКАДЕМИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ 
 
 

КАФЕДРА

русского  языка и культурологии 
 
 
 
 
 

РЕФЕРАТ

Н.А.Бердяев о русском характере и особенностях русской национальной психологии в книге «Судьба России» 
 
 
 
 
 

Выполнила:

студент группы 1105

1 курса

Факультета  ГиМУ

Шупикова  И.В. 
 
 

Научный руководитель:

доктор  философских наук

доц. кафедры  русского языка и культурологии

Капустина Л.Б. 
 
 
 
 

Санкт-Петербург

2007 

      ОГЛАВЛЕНИЕ 
 

1. Введение…………………………….........................................................3 

2. Глава первая

Особое место  русской культуры в историческом процессе..……………5 

3. Глава вторая

Характерные черты русского народного типа…………………………..10 

4. Глава третья

Русская идея……………………………………………………………….18 

5. Глава четвертая

Особый путь России. Тема Востока и Запада…..……………………….22 

5. Глава пятая

Русский национальный мессионизм……………..………………………26 

5. Глава шестая

Великая Россия. Персонализм и социализм……..………………………29 

6. Заключение………………………………………………………………33 
 
 
 
 

 

ВВЕДЕНИЕ.

 
 
 

     Россия  первой половины ХХ века дала человечеству много ярких философских имен: Н.Бердяев и Л.Шестов, В.Розанов  и Д.Мережковский, С.Булгаков и П.Флоренский, Г.Флоровский и Г.Федотов, В.Зеньковский и С.Франк, Ф.Степун и Г.Шпет, И.Ильин и Л.Карсавин. Список можно продолжать и дальше, но очевидно, что время, привычно называемое серебряным веком русской культуры, для русской философии точнее было бы назвать золотым. Несмотря на то, что революция, гражданская война и установление тоталитарного коммунистического режима прервали свободное развитие философской мысли, она, разумеется, не погибла: ее воздействие на последующее развитие русской культуры было колоссально. Не исчерпано оно и сегодня.

     О Бердяеве и его философии написаны сотни книг и статей, его работы, несмотря на идеологические запреты, передавались из рук в руки в советской России (в конце 60-х годов в Ленинграде был даже раскрыт подпольный кружок социал-христиан имени Бердяева), брошенные им афоризмы до сих пор волнуют людей, заставляют их задуматься над своей жизнью. Вместе с тем, учение Бердяева всегда вызывало споры, у него были не только почитатели и последователи, но и резкие критики, особенно среди современных ему русских философов. Бердяева упрекали в непоследовательности, многочисленных повторах, тенденциозности, противоречивости, бездоказательности. А.Белый, выдающийся русский писатель ХХ века, лично знавший Бердяева, довольно зло охарактеризовал эту «несистематичность» и изменяемость философской позиции Бердяева: «…Мировоззрение Бердяева мне виделось станцией, через которую лупят весь день поезда, подъезжающие с различных путей»¹. И, однако, Бердяев - самый читаемый русский философ, его творчество отразило целую «геологическую» эпоху русской культуры. Впрочем, Бердяев принадлежал к такому поколению, что и его личная жизнь несла на себе отпечаток трагического времени, переживаемого Россией, катастрофы, определившей историческое развитие страны на многие десятилетия. Крылатая фраза Фихте - «Каков человек, такова и его философия» - многое объясняет в философском творчестве Бердяева.

 

     

ГЛАВА ПЕРВАЯ.

Особое место  русской культуры в историческом процессе.

 
 

     Судьба человечества рассматривалась Бердяевым в двух взаимосвязанных ракурсах - историческом и эсхатологическом. В эсхатологическом плане мир ждет религиозное преображение и выход за границы истории и времени, а в историческом - эпоха «нового средневековья». Есть ли у России и русской культуры свое, особое место в этом процессе?

     Вслед за О.Шпенглером Бердяев (как и Г.Федотов, и некоторые другие русские мыслители) различал культуру и цивилизацию, разводя  их в антиномичных (противоречивых) характеристиках. Если культура всегда уникальна, то цивилизация универсальна, если культура - духовна, то цивилизация - материальна, если культура предполагает иерархичность, элитарность, то цивилизация по своей сути демократична, рассчитана на усредненного человека, если культура - органична, то цивилизация - механистична и т.п. В конечном счете, культура, по мнению Бердяева, всегда сакральна, а цивилизация - буржуазна, направлена на комфорт для тела. Во все эпохи сосуществовали и культура, и цивилизация. Но что-то одно преобладало, как главная направленность общества. Переход от культуры к цивилизации всегда сопровождался убылью духа.

     Видимо, здесь уместно вспомнить о  построениях А.Хомякова, философия  истории которого, без сомнения, оказала определенное воздействие  на взгляды Бердяева. Представления  мыслителя-славянофила ХIХ столетия об истории человечества принципиально отличались от европоцентристских моделей развития (гегелевской, прежде всего) тем, что история рассматривалась Хомяковым как борьба двух полярных начал, лишенных постоянного культурного, географического или этнического центра, благодаря чему история действительно приобретала у него всеобщий характер, переставала быть историей отдельных народов. Хомяков идиллически представлял себе жизнь первобытных людей, так как, по его мнению, этой жизни присуща была общность, единство людей. Это проявлялось, прежде всего, в “тождестве религий, обрядов и символов с одного края земли до другого”.² Но, расселяясь по земле, люди постепенно утрачивали единство и общность, происходило разъединение людей друг от друга, раскол их на два основных характерных типа: иранские племена и кушитские. Первоначально принадлежность к тому или другому типу определялась этнической принадлежностью (о чем говорит само их название), но позднее “иранство” или “кушитство” перестали быть связаны с каким-либо определенным географическим ареалом, они стали символическими обозначениями различных духовных начал культуры. “Иранство” для Хомякова - это символ свободы, а, значит, и миролюбия. Тот же тип культуры, в котором видна подчиненность материальной необходимости, мыслитель называл “кушитстским”. Фактически, это два типа мировосприятия, один из которых ориентирован на духовные ценности, другой - на преобладание вещественной необходимости. Оба типа переплетаются в истории отдельных народов, ведь “история уже не знает чистых племен, история не знает также чистых религий”. Но всегда можно заметить преобладающее влияние того или иного типа в конкретной культурной целостности.

     Перекличка  тем философии истории Хомякова и Бердяева очевидна. Описание «кушитства» Хомякова во многих своих параметрах совпадает с понятием «цивилизации» у Бердяева. Есть общее и в их представлениях о месте России во всемирном историческом процессе. В конечном счете, противостояние «иранства» и «кушитства» в современную ему эпоху Хомяков проинтерпретировал как противостояние европейской культуры (которую, по его мнению, “сгубило” римское наследие - агрессивность, аристократизм, государственность, основанная на насилии и т.п.) и культуры славянского мира, естественным лидером которого является Россия. Бердяев тоже поставил диагноз болезни цивилизацией современной ему Европе. Он писал о распадении и забвении культуры в европейских странах. В России же ситуация, с его точки зрения, была иной.

     Своеобразие судьбы России Бердяев видел в том, что она никогда не могла целиком принять европейской культуры нового времени, рационалистического типа мышления, формального права, религиозной нейтральности и т.п., то есть всего того, что заставило «остыть» европейскую культуру, уступив место цивилизации. «Россия никогда не выходила окончательно из средневековья, из сакральной эпохи, - писал Бердяев, - и она как-то почти непосредственно перешла от остатков старого средневековья, от старой теократии к новому средневековью, к новой сатанократии... Вот почему России в переходе от новой истории к новому средневековью будет принадлежать совсем особое место».³

     Сам Бердяев выделял пять основных периодов российской истории: киевский, времен татаро-монгольского ига, московский, петровский, советский. Рассматривая эти периоды, он подчеркивал прерывистость, неорганичность, мучительность истории России, в чем резко расходился со «старшими» славянофилами, идеализировавшими «органичность» российского развития. Для Бердяева специфика исторического пути России - в расколах, катастрофах, отсутствии «цельности возрастания» (о которой, в частности, писал один из основателей славянофильства И.В.Киреевский, но что абсолютно отрицал Бердяев). Еще одно явное расхождение со славянофильской традицией в том, что Бердяев из всех периодов отдает предпочтение как раз «несакральному» периоду - петровскому, петербургскому как самому динамичному, открытому западным влияниям.

     Бердяев при анализе особенностей русской  духовности использовал антиномии - сталкивал противоречивые, крайние типы для ее характеристики. «Для нас самих Россия остается неразгаданной тайной. Россия – противоречива, антиномична. Душа России не покрывается никакими доктринами.»⁴ Бердяев считал, что «противоречия русского бытия всегда находили себе отражение в русской литературе и русской философской мысли. Творчество русского духа так же двоится, как и русское историческое бытие.»⁵ Такой подход предлагал и Федотов, высказывавший мысль, что именно полюса народного характера могут дать наиболее полную картину национальных особенностей. Правда, в отличие от Бердяева, он считал такой «полярный» подход применимым ко всем народам, Бердяев же полагал, что совмещение противоположностей - черты лишь некоторых народов (например, русского и еврейского).

     Каждая национальная культура не только интерпретируется определенным образом с точки зрения других, окружающих ее культур, но и осмысливается представителями самой этой культуры. Для русских задача самопознания, понимания своей самобытности перед лицом других культур и народов всегда была чрезвычайно значимой. Известные строчки Тютчева о том, что «умом Россию не понять, аршином общим не измерить» - иллюстрация типичной для отечественной мысли позиции подчеркивания уникальности исторического и духовного опыта России, его несравнимости с опытом других народов и стран и несводимости к нему. В подобной позиции немало национального романтизма и самомистификации. Для ее обоснования использовались (и используются) не только реальные исторические факты, но и легенды, предания, приведшие к созданию как устойчивого мифа о «Святой Руси» и «народе-богоносце», так и менее устойчивого мифа о «немытой России» (Лермонтов) - стране рабов и господ. Внес свою лепту в создание мифа о русском народе и Бердяев.

 

     

ГЛАВА ВТОРАЯ.

Характерные черты русского народного типа.

 
 
 

     Каковы  же, по Бердяеву, характерные черты  русского народного типа? Главная  черта, на которую он ссылался во многих своих работах (в том числе и в книге «Судьба России») - нигилизм или апокалиптичность. Бердяев писал: «Русские люди, когда они наиболее выражают своеобразные черты своего народа, - апокалиптики или нигилисты. Это значит, что они не могут пребывать в середине душевной жизни, в середине культуры, что дух их устремлен к конечному и предельному. Это - два полюса: положительный и отрицательный, выражающие одну и ту же устремленность к концу... Русский душевный строй - самый трудный для творчества культуры, для исторического пути народа. Народ с такой душой вряд ли может быть счастлив в своей истории».⁶ Эта характеристика Бердяева как общая тенденция правильна, история русской мысли дает именно такие примеры религиозного или антирелигиозного «радикализма». Бердяев делает вывод о том, что такой «радикализм» враждебен всякой культуре. «Для русских характерно какое-то бессилие, какая-то бездарность во всем относительном и среднем. А история культуры и общественности вся ведь в среднем и относительном...»⁷, - таково заключение философа, которое он повторял на разные в лады во многих своих работах. В то же время, он сам не раз подчеркивал, что культура является неотвратимым путем человека и человечества, потому что только через нее возможен выход из тупика цивилизации, переход к религиозному преображению мира. Позиция Бердяева противоречива: если Россия не способна к творчеству культуры, то в чем же может состоять ее «особая роль» в грядущем? Тезис Бердяева о неспособности к культурному творчеству отчасти опровергается и историей России, - ее культурой, прежде всего. Сам философ называл, например, русскую литературу 19 века великой, считал, что она входит в лучшее, что было создано человечеством. Но разве создание великой литературы - не творчество культуры? Или это означает, что русская литература не народна?  Возможно, слова Бердяева следует понимать так: России с трудом дается не культура, а цивилизация, и все наши мечты об удобном быте и материальном комфорте так и останутся мечтами.