Менталитет русской культуры

  “Род и Рожаницы представлялись древним людям в виде божеств плодородия. Появление данного культа свидетельствовало о переходе праславян от кочевой жизни к оседлой, от различных промыслов к земледелию, благодаря которому жизнь стала более стабильной. Род представлялся праславянам творцом Вселенной. Он «вдувал» в людей жизнь, повелевал небом, распоряжался дождем, был тесно связан с земными водами и огнем, посылал на землю молнии.В его подчинении находилось и подземное царство. Вместе с Родом обычно выступали две Рожаницы — богини плодородия. Каждый год 9 сентября отмечался день Рода и Рожаниц. <…> У Рода были «помощники» — Ярило и Купала.

  Бог Ярило  олицетворял собой весну, пробуждающуюся от зимней спячки природу. Славянам он представлялся в виде молодого красивого юноши, ездившего по полям и селениям на белом коне в белой мантии. <…>

  Купала  рассматривался славянами как плодотворящее  божество лета. Его день отмечался 24 июня. Празднику предшествовали «русалии»  — торжества, посвященные нимфам полей и вод. Во время русалий людей обливали водой, девушек бросали в реки. Этими действиями славяне пытались вымолить у Купалы и русалок дожди, необходимые для богатого урожая. Вечером 23 июня на высотах зажигали костры, через которые молодежь прыгала попарно. Спускали с гор горящие колеса, стремясь, чтобы они потухли только после того, как коснуться воды. Это символизировало поворот солнца с лета на зиму.

  Со  временем Род потерял многие из своих  функций. По более поздним славянским повериям, небом стал владеть Сварог, которого стали считать верховным  властителем Вселенной.<…>Простой народ не разделял этого взгляда на Сварога. Он считал его богом — господином неба, которому подчиняется вся Вселенная.

  Сыном Сварога считался Сварожич — бог огня, покровитель кузнецов и кузнечного дела.<…>Славяне почитали огонь, считая, что он прогоняет нечистую силу тьмы, мрак и холод. Нельзя было на огонь плевать, бросать в него нечистоты, топтать ногами, в противном случае, считалось, что он может жестоко отомстить. Разводить его следовало в полном молчании, не оглядываясь назад. По славянским поверьям, огонь прогонял демонов болезней. Если возникали эпидемии, то жители вокруг своих сел разводили очистительные костры. Несмотря на то, что славянам с давних пор было известно, как делаются дымоходы, они предпочитали топить свои избы по-черному, веря в очистительную силу огня.

  Весьма почитался славянами бог Волос (Велес). Его считали покровителем скота и скотоводов.<…>Праздник Велеса отмечался в начале января (2 и 6 числа). К этому дню выпекалось особое печенье в виде домашних животных. Люди рядились в звериные маски, надевали на себя вывороченные тулупы. Считалось также, что «скотский бог» способствует обогащению людей.<…>Именем Велеса клялись русские князья, их дружинники и послы при заключении мирных договоров с византийскими монархами в Х в.

  В этих договорах на первом месте стояло имя Перуна.<…>

  Прежде  Перун считался у славян повелителем грома и молний. Они полагали, что Перун пускает свои стрелы-молнии из огромного лука-радуги. Иногда его молнии изображались в виде железных мечей.<…>Праздник Перуна отмечался ежегодно 20 июля. В этот день ему приносили кровавые жертвы.<…>Перуну посвящался один из дней недели, а именно — четверг. Славяне верили, что в четверг следует начинать любое дело, поскольку этот день считался удачным для всякого предприятия.”(1/43-46)

  2.2 Крещение Руси как явление культуры 

“Сегодня нет  никаких сомнений в том, что Крещение Руси было событием

отношении, но и  в культурном. По существу, история  русской (древнерусской) культуры только и началась после принятия Русью христианства, f дата Крещения Руси (988 г.) становится, таким образом, начальной точкой отсчета национального культурно-исторического развития России. На месте разрозненных и слаборазвитых

в экономическом, социальном и политико-государственном  отношении восточнославянских племен <…> возникло европейское феодально-монархическое централизованное государство, сплоченное единой идеологией и созидательными устремлениями.<…>

  Культурное  содержание Крещения Руси в результате, с одной стороны, сводится к «религиозной форме» социально-экономических и политических процессов образования Киевского государства; с другой — к приобщению Руси к культуре христианизированных стран Европы.<…> "в

результате реформ Русь окончательно встала вровень со всем цивилизованным миром" — в ремесле, военном деле, зодчестве, технике и т.д.<…>"государственная реформа Владимира как бы высвободила постепенно накапливавшийся в древнерусском обществе потенциал.<…>

  Если рассматривать  Крещение Руси как социально-политически  детерминированный акт, то разумеется его культурные  последствия

кажутся лишь атрибутами, притом второстепенной значимости, процессов государственного строительства.<…>

  Одной из важнейших предпосылок исторического peлигиозного выбора Древней Руси является ее геополитическое положение, прежде всего ее «нахождение между Западом и Востоком и связанная с этим постоянная подверженность перекрестному влиянию различных цивилизаций, оказавшемуся плодотворным для духовной жизни и культуры русского народа. Вместе с тем это обстоятельство неоднократно создавало критические моменты нашей истории, мучительную проблему выбора и вполне реальную угрозу раскола нации.<…>

  Другой  фактор, <…> — также геополитический: это "нахождение между лесами и болотами Северо-Запада и бескрайним открытым пространством Юго-Востока", естественно предопределивший "преимущественную обращенность Руси к последнему".”(2/36-37) 

   “Правда, "юго-восточный" вектор национально-исторических интересов Руси вскоре раздвоился — соответственно течениями двух великих рек Восточно-Европейской равнины, Днепра и Волги. "Ha первоначальном этапе русской истории доминирует Днепр, который есть проторенный, традиционный дуть к Греции и Средиземноморью, а теперь к христианской Византии и к христианству. Волга и ее притоки, значение которых в русской нации все больше и больше возрастало, вели к мусульманскому Востоку, по этой артерии вместе с товарами продвигались ислам и иудаизм".<…>

   Таким образом, проблема выбора религии, а вместе с ней и определенного культурно-исторического пути, стояла перед Русью очень остро: во-первых, речь шла о достижении национального сплочения разрозненных восточно-славянских племен (в том числе и в форме единого государства); во-вторых, речь шла о геополитическом самоопределении древнерусской народности в координатах: "Запад—Восток" и "Север—Юг", постепенно приобретавших не чисто географический, но и политический,  и культурно-религиозный смысл; в-третьих, вместе с "вектором" национальных интересов (включая выбор наиболее естественных союзников — в "военно-политическом и духовно-культурном отношении — и определение главных угроз своему национально-государственному существованию) выявлялось направление собственного территориально-государственного и национально-культурного развития.<…>

   "Дальнейшее продвижение Росси на Восток шло мирным путем. Его обеспечивал не военный, а духовный и нравственный потенциал русского народа".”(2/38) 

      2.3 Проблема «двоеверия» 

  “Принятие христианства и приобщение Древней  Руси к западноевропейской книжной  культуре не могло не породить проблемы взаимодействия языческой традиции и новых культурных приобретении.<…>

  Принято считать, что это взаимодействие проявилось в специфической форме «двоеверия», якобы принципиально отличавшего древнерусскую (а затем и собственно русскую) культуру от культур прочих народов. Попытаемся разобраться, так ли это.                   

  Прежде  всего следует обратить внимание на то, что сам термин «двоеверие» практически не определен. Разные авторы используют его в самых различных значениях. Обычно под ним имеется в виду «оязычивание» христианства. Под влиянием мощных языческих пережитков христианство на Руси якобы получило специфическую окраску, резко отличающую его от всех прочих течений христианства.”(3/217)

  “<…>если большинство жителей Древнерусского государства по своим убежденниям не были христианами, то они не могли быть никем иным как язычниками. При этом они, однако, продолжали «числиться» христианами. Следовательно, они были двоеверны: христианами «по форме» и язычниками — по существу. Поскольку письменные источники давали для обоснования подобной точки зрения слишком мало материала (к тому же по большей части чрезвычайно смутного и отрывочного), пришлось искать следы «двоеверия» в этнографических, фольклорных и археологических источниках.<…>

  <…>, основания для изучения «двоеверия» дают аналогии, обнаруживаемые в ранних — явно дохристианских — материалах и в текстах<…>. <…>, подобные сопоставления далеко не всегда могут рассматриваться в качестве надежного фундамента теоретических реконструкций. Причин тому несколько.

   Первая из них — слишком «молодой» возраст источников, из которых черпается необходимая историку информация.<…>

   Вторая причина, в какой-то степени производная из первой, — отсутствие надежных критериев для вычисления в этих источниках собственно языческого субстрата.<…>

   «Этнографами  и археологами было не раз показано, что погребальный обряд средневековой  Москвы содержит много деталей (и  в том числе — материальных элементов), которые непосредственно  в рамках церковно-учительной традиции необъяснимы.

   Такие детали часто находят объяснение лишь при трактовке их как рудиментов дохристианского обряда, причем отнюдь не только славянского, и не обязательно — языческого. Наиболее известны среди таких обычаев связывание тела, обувание в специальную обувь, использование ритуального транспорта (сани, лодка), оборачивание в бересту, снабжение сопутствующими предметами (напр., древолазными шипами)…<…>

   Наконец, и по археологическим, и по письменным источникам прослеживается обычай осыпания тела или могилы золой (пеплом), что  может быть трактовано как пережиток  обряда кремации и огненного очищения. Так его, кстати, понимали в XVIII-XIX вв. старообрядцы...”(3/219-221)

   “<…>1. «Христианство лишь частично уничтожило довольно свободную и в некоторых отношениях достаточно аморфную структуру язычества, поставило его в иные условия и подчинило своей значительно более высокой иерархии ценностей. Бытовое христианство предоставило языческим мифологическим персонажам и представлениям статус "нечистой силы", отрицательного духовного начала, противостоящего силе "крестной", чистой и преисполненной святости. Образно говоря, в народном фольклорном представлении небо оказалось занятым силами небесными, праведными и божественными, преисподняя, подземный мир, болота, ямы и овраги — силами нечистыми и темными, а земля — место борьбы двух миров и начал, и человек и его душа — средоточие этой борьбы. Силы эти все же неравноправны и не равновелики, ибо воля Божья и промысел Божий господствует над всем и определяет все. Такое народное христианское мировоззрение, типичное для славян обеих конфессий — православной а католической, нельзя считать и называть двоеверием, поскольку оно цельно и представляет собой единую систему верованию».

   2. «Для  крестьян Восточной Европы такое  положение вещей было вовсе  не "оязычиванием" христианства, а напротив, "охристианиванием" религии их предков. Когда будет  написана история этой "народной  теологии", как она проявляет  себя в календарных праздниках  и религиозном фольклоре, станет  ясно, что "космическое христианство" не является ни новой формой  язычества, ни синкретизмом язычества  с христианством. Оно является  совершенно своеобразным религиозным  творением, где эсхатология и  сотериология приобретают космические  размеры народного христианства. С другой стороны, как раз  христианский, а не "языческий", дух пронизывает все эти творения  фольклора: все концентрируется  на спасении человека...».

   3. «Язычество  и его элементы не следует  воспринимать как нечто совершенно  чуждое христианству, как его  антипод во всех отношениях  и компонентах. Язычество ...в  течение веков, еще в дохристианскую  пору эволюционировало и во  многом сохраняло наслоения разных  периодов».

   <…>

   4. Само  это специфическое явление, которое,  видимо, правильнее во всех отношениях называть народным христианством, а не «двоеверием», вобрало не только христианскую и языческую (в узком смысле — восточнославянскую) традиции, но и мощный пласт так называемой городской, ахристианской культуры, во многом определившем характер и формы нового духовного симбиоза.”(3/225-226)  

   Глава III. Менталитет русской культуры 

   “Прежде чем описывать и осмыслять историю национальной культуры как закономерный, социально обусловленный процесс, в то же время обладающий и собственными, имманентными особенностями, необходимо представить то общее основание, на котором развиваются социокультурные процессы и явления на всем протяжении развития данной нации и ее культуры. Можно предположить, что таким общим основанием в каждой национальной культуре является совокупность наиболее значимых условий внеисторического (или надысторического) характера, к которым относятся такие факторы, как геополитическое положение, ландшафт, биосфера (и иные показатели среды обитания), фундаментальные свойства данного этноса и ближайшего этнического окружения, образующие — в сочетании с многочисленными историческими факторами, постепенно вступающими в действие и "наслаивающимися" друг на друга, представление о национальном своеобразии народа и его культуры, о национальном характере и национальной исторической судьбе, о национальном "образе мира" (т.е. формах мироощущения, миросозерцания нации, проявляющихся затем в мифологии, фольклоре, обычаях и обрядах, формах религиозного культа, а позднее — в философии, литературе и искусстве, общественно-политического, государственно-правового, морально-этического самоопределения нации и т.д.).