Лосев А.Ф о природе мифа

Некая «бабуся» с страшным блеском глаз приближается к Хоме. «Философ хотел  оттолкнуть ее руками, но, к удивлению, заметил, что руки его не могут  приподняться, ноги не двигались; и  он с ужасом увидел, что даже голос  не звучал из уст его: слова без  звука шевелились на губах. Он слышал только, как билось его сердце; он видел, как старуха подошла к  нему, сложила ему руки, нагнула  ему голову, вскочила с быстротою  кошки к нему на спину, ударила  его метлою по боку, и он, подпрыгивая, как верховой конь, понес ее на плечах своих. Все это случилось так  быстро, что философ едва мог опомниться и схватил обеими руками себя за колени, желая удержать ноги, но они, к величайшему изумлению его, подымались против воли и производили  скачки быстрее черкесского скакуна. Когда уже минули они хутор  и перед ними открылась ровная лощина, а в стороне потянулся  черный, как уголь, лес, тогда только сказал он сам себе: «Эге, да это ведьма!»  «Он чувствовал какое-то томительное, неприятное и вместе сладкое чувство, подступавшее к его сердцу». Далее  ему внизу видится какая-то русалка. «Она оборотилась к нему, – и  вот ее лицо, с глазами светлыми, сверкающими, острыми, с пеньем, вторгавшимся в душу, уже приближалось к нему, уже было на поверхности и, задрожав сверкающим смехом, удалялось: и вот  она опрокинулась на спину, – и  облачные перси ее, матовые как  фарфор, непокрытый глазурью, просвечивали перед солнцем по краям своей  белой эластически-нежной окружности. Вода в виде маленьких пузырьков, как бисер, осыпала их. Она вся  дрожит и смеется в воде… Видит  ли он это или не видит? Наяву ли это или снится? Но там что? Ветер  или музыка? Звенит, звенит и вьется и подступает и вонзается в  душу какою-то нестерпимою трелью. Что  это? думал философ Хома Брут, глядя  вниз, несясь во всю прыть. Пот катился  с него градом. Он чувствовал бесовски-сладкое  чувство, он чувствовал какое-то пронзающее, какое-то томительно-страшное наслаждение. Ему часто казалось, что будто  сердца уже вовсе не было у него, и он со страхом хватался за него рукою».

Гоголь  проявляет во всем этом отрывке не просто поэтическую, но именно мифическую интуицию, давая гениальным образом  целую гамму мифических настроений. И мы прекрасно понимаем, что это  экстатическое состояние, доводящее  до сердечного припадка и до мистически-сексуального бреда, очень мало имеет общего с  метафизикой, которая тоже как-то говорит  о «сверх-чувственном», но которая  не имеет и следа этих реальных, этих чувственных, часто почти животных аффектов. 
 

Заключение

Без сомнения, ключевой фигурой апологетики мифа является Алексей Федорович Лосев. По всем тематическим вопросам, перечисленным  в настоящей рецензии, у него есть принципиальные наработки, которые  можно кратко представить. Начнем с  того, что укажем на последовательное проведение А. Лосевым в своих  произведениях принципа единства исторического  и теоретического. Его историко-философские  труды и теоретические трактаты дополнительны и перекликаются  друг с другом. Понятие "теоретического" включает в себя не только "логическое", но и внелогические компоненты - эйдетику и поэтику, т.е. собственно миф как устойчивую форму продуктивного  воображения.

Как возможна онтология мифа - бытийное его понимание  и оправдание, так теоретически возможен и исторически действителен миф  самой онтологии. А.Лосев, как никто  другой, пожалуй, заметил эту мифическую составляющую историко-философского процесса, выразил ее, и, более того, сумел  интегрировать миф в философский  дискурс без утери смыслового характера последнего. Миф не вне  онтологии, а в ней самой, нужно  только дойти до того уровня развития онтологии, когда миф имманентно проявляется в ней, одновременно проявляя ее саму. А. Лосев кардинально  онтологизирует миф, параллельно мифизируя  онтологию, и только этим совместным решением ему удается выполнить  невыполнимое: увидеть в имманентном  образе, как творится бытие, вызванное  из небытия по имени, которое услышано в дарящем откровении трансцендентного Абсолюта. Миф есть предельное развитие образа, выражающего именно бытие.

Лосев — творец философии мифа, тесным образом связанной с его учением  об имени. Ведь «миф» по-гречески есть «слово максимально обобщающее». Автор  понимает миф не как выдумку и  фантазию, не как перенос метафорической поэзии, аллегорию или условность сказочного вымысла, а как «жизненно  ощущаемую и творимую вещественную реальность и телесность». Миф —  это «энергийное самоутверждение  личности», «образ личности», «лик личности», это есть «в словах данная личностная история». В мире, где царствует  миф, живая личность и живое слово  как выраженное сознание личности, все полно чудес, вопринимаемых  как реальный факт, тогда миф есть не что иное, как «развернутое магическое имя», обладающее также магической силой.

Миф как  жизненная реальность специфичен не только для глубокой древности. В  современном мире очень часто  происходит мифологизация, по сути дела, обожествление идей, выдвигаемых  в политических целях, что особенно было характерно для страны, строящей светлое будущее с бессловесным обществом.

Создается, например, обожествление идеи материи (вне материализма нет философии), идеи построения социализма в одной  стране, находящейся во вражеском  окружении, идеи обострения классовой  борьбы и мн. др. Идея, воплощенная  в слове, обретает жизнь, действует  как живое существо, т. е. становится мифом и начинает двигать массами  и, собственно говоря, заставляет целое  общество (не подозревающее об этом) жить по законам мифотворчества. Мифологизация  бытия ведет к извращению нормального  восприятия личного и общественного  сознания, экономики, науки, философии, искусства, всех сфер жизни.

Выведенная  А. Лосевым на основе феноменологического  изучения конкретных мифов диалектическая формула мифа, представленная выше, побудила автора выдвинуть гипотезу "абсолютной мифологии", которая  вбирает в себя все существовавшие в истории "относительные мифологии", и является "нормой, образцом, пределом и целью стремления для всякой иной мифологии". Абсолютная мифология  панорамно (т.е. всеобозримо) выражает творение бытия. Взаимосоотносимость  взятых в абсолютном смысле диалектики и мифологии означает личную очную  встречу Логоса и Мифоса, в которой  чудесно творится, воплощается бытие  и преображается естество, в которой  диалектические категории представлены как магические имена. Не вдаваясь в  детали, можно убедиться, что в  рассмотренных подходах существует много сближений и совпадений в понимании сущности мифа и его  философских импликаций. Это вселяет  надежду, что разные культуры не утратили способность взаимно отражаться и обогащать друг друга. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Список  литературы 

1.Бибихин В. В. Философия и религия // Вопросы философии. 1992. № 7.

2.Бультман Р. Новый завет и мифология // Вопросы философии. 1992. № 11.

3.Левицкий СА. Очерки по истории русской философии. М., 1996.

4.Лосев А. Ф. Дерзания духа. М., 1988.

5.Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1981. 10.

6.Лосева И. Н. Миф и религия... // Вопросы философии. 1992. № 7.

7.Никифоров А. А. Философия как личный опыт // Заблуждающийся разум? М., 1990.

8.Рубинштейн М. М. Жизнепонимание — центральная задача философии // Философия и мировоззрение. М., 1990.

9.Сантаяна Дж. Прогресс в философии // Вопросы философии. 1992. № 4.

10.Тайлор Э. Первобытная культура. М., 1989.

11.Франк С. Л. Философия и религия // Философия и мировоззрение. М., 1990.

12.Юшкевич П. С. О сущности философии // Философия и мировоззрение. М., 1990.

13.Ясперс К. Философская вера // Смысл и назначение истории. М., 1991.

14. http://www.bestreferat.ru/referat-108064.html