Курс лекций по "Культурологии"

При низком уровне боязни неопределенности люди недовольны чрезмерной регламентацией и организованностью, избытком правил и инструкций; они лучше чувствуют себя в незапрограммированных ситуациях, которые открывают возможность для творческого решения проблем. Они считают, что правил должно быть как можно меньше, надеяться стоит не столько на экспертов и профессионалов, сколько на самих себя. Представители этих культур легче воспринимают непредсказуемость жизни, их не пугают непонятные человеческие поступки и новизна идей, они терпимо относятся ко всему необычному, высоко ценят инициативу, гибкость в принятии решений, готовность идти на риск. Эти люди менее напряжены и более раскованы. К этой категории относится население Швеции, Дании, Норвегии, США, Ирландии, Финляндии, Нидерландов.

Проблемы, возникающие  при межкультурном общении представителей культур, находящихся на разных полюсах шкалы «боязнь неопределенности», легко предугадать: во время переговоров представители культур с высокой боязнью неопределенности будут стремиться медленно и осторожно обсуждать ситуацию и принимать решения, им потребуется тщательное и подробное планирование, что будет вызывать негативную реакцию представителей культур с низкой боязнью неопределенности.

Культуры с  мужским и женским началом. Г. Хофштеде подчеркивает, что этот параметр его классификации культур не имеет отношения к мужчинам или женщинам, а лишь к преобладанию определенных (более свойственных мужчинам или женщинам) черт в национальном характере. Мужской Г. Хофштеде называет культуру, в которой ценится тщеславие, стремление к успеху, признание достижений и забота о высоком достатке, а женской – ту, в которой превалирует значимость межличностных отношений, сотрудничества, стремление к пониманию и проявляется забота об окружающих людях.

В мужской культуре в  противовес женской доминируют такие ценности, как настойчивость, жесткость в достижении цели, деньги, материальное благополучие. Культуры с мужским началом, характерные, например, для Ирландии, Филиппин, Греции, стран Южной Африки, Австрии, Японии, Италии, добиваются успеха в производстве, особенно там, где надо работать продуктивно, хорошо и быстро. Половые различия мужских и женских ролей в этом обществе четко обозначены: мальчиков учат быть решительными и настойчивыми, а девочек – покладистыми и заботливыми.

Культуры с женским  началом, присущие Швеции, Норвегии, Финляндии, Дании, Нидерландам, ценят заботу и внимание. Мужчины не должны быть напористы, им надлежит принимать участие в воспитании детей. Человек и мир вокруг него являются ценностью. В обществе проповедуется социальное равенство полов, сочувствие неудачникам. В такого вида культурах наиболее успешна деятельность в сферах обслуживания, например, консультативные услуги или работа на транспорте, т. е. там, где все направлено на удовлетворение потребностей заказчика.

Это качество (женское – мужское начало) наиболее сильно влияет на общение: в мужских культурах преобладает склонность к более агрессивному коммуникативному стилю, соревнование важнее сотрудничества, люди скорее импульсивны, чем склонны к размышлению. Коммуникативный стиль женских культур совсем иной.

Из 40 стран США занимают 15-е место по шкале дистанции  власти, 9-е по боязни неопределенности (оба эти показателя ниже среднего), 40-е по индивидуализму (самая индивидуалистская  страна) и 28-е по мужскому–женскому  началу (выше среднего).

В продолжение исследования, проведенного Г. Хофштеде, используя  предложенную им методику, чешские  культурологи Д. Вейга, Д. Янузас и А. Бугхолц проанализировали ответы 170 российских руководителей [165]. Рассмотрев исторические корни системы управления в России, в которой долгие годы преобладало единоначалие, исследователи выдвинули гипотезу (впоследствии подтвержденную результатами исследования), что на современном этапе развития страны начиная с 1992 г. в российской экономике все большее распространение получает идея свободного предпринимательства, выражаемая в возникновении новых культурных ценностей, которые управляют поведением российских руководителей сегодня. Приведем некоторые выводы из этих исследований.

Индивидуализм–коллективизм: степень предпочтения личных целей и задач коллективным. В современном российском обществе отмечены лишь незначительные изменения в сторону развития индивидуализма, что, по-видимому, объясняется глубокими историческими, религиозными и философскими корнями русского коллективизма как одной из основополагающих национальных культурных ценностей.

Дистанция власти: готовность к восприятию идеи неравенства между людьми. Если в прошлом в России дистанция власти была высока, то теперь на смену демократическому централизму пришла идея соучастия в управлении (совместного управления) с ярко выраженной тенденцией сокращения дистанции власти.

Боязнь неопределенности: отказ от незапланированных ситуаций в пользу спланированных и заранее продуманных шагов. Советские управленцы строго следовали инструкциям и партийной линии руководства. В отличие от них современные предприниматели в быстро и порой непредсказуемо меняющейся экономической ситуации готовы идти на риск, принимать неожиданные и самостоятельные решения. И хотя эти качества пока еще не обрели национальной ценности, тенденция к их проявлению растет, особенно в негосударственном секторе экономики.

Мужское–женское начало: значимость, которая в культуре данного вида придается человеческим отношениям. В постперестроечной России этот параметр также отмечен потенциальным ростом в сторону женского начала.

Исследование чешских  специалистов позволило сделать  еще один важный вывод: все отмеченные изменения наиболее заметны среди  российских руководителей, возраст  которых не превышает 40 лет. Что касается людей более старшего возраста, их нынешняя манера управления почти не отличается от социалистической. Подобная зависимость от возраста не наблюдается у западных менеджеров.

Из всего сказанного можно сделать следующий вывод: в России больше не существует единого образа управленца, который был характерен для времен социализма, и западным менеджерам, сотрудничающим с Россией, необходимо учитывать различные манеры управления, связанные в значительной степени с возрастом руководителя. Им также следует помнить, что молодым российским руководителям часто не хватает опыта работы в рыночных условиях, что часто находит выражение в принятии более рискованных и необдуманных решений, чем те, которые на их месте принял бы более опытный западный менеджер.

Теория  культурной грамотности Е. Хирша

Иностранным аналогом лингвострановедческого направления является так называемая «культурная грамотность» (cultural literacy- термин Э. Хирша: Hirsch, 1988; см. также: Костомаров, 1989), разработанная американским ученым Э. Хиршем и получившая свое выражение в книге Cultural Literacy: What Every American Needs to Know, 1988. Термин «cultural literacy» ученый определяет следующим образом: «the network of information that all competent readers possess. It is the background information, stored in their minds, that enables them to take up a newspaper and read it with an adequate level of compre-hension, getting the point, grasping the implications, relating what they read to the unstated context which alone gives meaning to what they read» (информационная сеть, которой обладают все компетентные читатели. Именно эта фоновая информация, хранимая в уме, дает им возможность, взяв газету, читать её с адекватным уровнем восприятия, понимая суть, улавливая подтекст, связывая то, что они читают, с незафиксированным контекстом, который придает значение тому, что они читают).

Предметом изучения «культурной  грамотности» является некоторый объём  культурных сведений, включённых в  основной культурный фонд нации (mainstream culture), закреплённый в формах общенационального литературного языка. Сведения эти, как правило, довольно поверхностны и, как замечает Г.Г. Слышкин, примерно соответствуют тому, что в разговорном русском языке получило название «банальной эрудиции».

Особенностью данного  направления, которая подвергается критике со стороны различных ученых (http://villa.lakes.com), является исключение из рамок исследования элементов, связанных с так называемым «плюрализмом американской нации». Е. Хирш оправдывает такой подход тем, что культурные сведения и фоновые знания (в терминологии Хирша -background information/ фоновая информация) должны быть общезначимыми для всей нации и могут фиксироваться только в едином литературном языке. Существование единого литературного языка в качестве средства общения требует и однородного наполнения. Культурная однород-—. ность, в представлении Е. Хирша, ограничивается рамками «гражданственности», что выливается в тексты следующего содержания: присяга именем Бога, свобода вероисповедания, уважение к гимну и флагу, факты мировой истории, географии, современной науки, политики.

Лекции 5-6. Освоение культуры

Аккультурация, ее виды и результаты

Аккультурация (лат. acculturare — от лат. ad — к и cultura — образование, развитие) — процесс взаимовлияния культур (обмен культурными особенностями), восприятия одним народом полностью или частично культуры другого народа. При этом оригинальные культурные модели одной или обеих групп могут быть изменены, но и группы по-прежнему различны. Следует различать аккультурацию и ассимиляцию, при которой происходит полная утрата одним народа своего языка и культуры при контакте с другим, более доминантным. При этом, несомненно, аккультурация может быть первой ступенью на пути к полной ассимиляции.

Однако, антрополог Франц  Боас утверждал, что всем людям прививается культура, а не только "дикарям" и меньшинствам:

"Не будет преувеличением  сказать, что нет людей, чьё  культурное развитие обошлось  без влияния иностранной культуры”.

Впоследствии, антропологи  Р. Билз, Р. Линтоном, Р. Редфилдом и  М. Херсковицем разработали часто цитируемое определение:

"Аккультурация проявляется  тогда, когда группы лиц, имеющие  разные культуры, приходят в непрерывное  общение с последующими изменениями  в оригинальной модели культуры  одной или обеих группах".

Понятие Аккультурация  начало использоваться в американской культурной антропологии в конце 19 века в связи с исследованием процессов культурного изменения в племенах североамериканских индейцев (Ф. Боас, У. Холмс, У. Мак-Джи, Р. Лоуи).

Первоначально оно применялось  в узком значении и обозначало преимущественно процессы ассимиляции, происходящие в индейских племенах вследствие их соприкосновения с культурой белых американцев.В 30-е годов данный термин прочно закрепился в американской антропологии, а процессы аккультурации стали одной из основных тем эмпирических исследований и теоретического анализа. Аккультурация была предметом полевых исследований Херсковица, М. Мид, Редфилда, М. Хантер, Л. Спайера, Линтона, Малиновского.Во второй половине 30-х годов наметился интерес к более систематическому изучению аккультурационных процессов. В 1935 Редфилд, Линтон и Херсковиц разработали типовую модель исследования аккультурации. Было проведено аналитическое различие между группой-реципиентом, изначальные культурные паттерны которой претерпевают изменение, и группой-донором, из культуры которой первая черпает новые культурные паттерны: эта модель была удобна для эмпирических исследований культурных изменений в небольших этнических группах вследствие их столкновения с западной индустриальной культурой.

Редфилд, Линтон и Херсковиц  выделили три основные типа реакции группы-реципиента на ситуацию культурного контакта:

• принятие (полное замещение старого культурного паттерна новым, почерпнутым у донорской группы)
• адаптацию (частичное изменение традиционного паттерна под влиянием культуры донорской группы)
• реакцию (полное отторжение культурных паттернов «донорской группы» усиленными попытками сохранить традиционные паттерны в неизменном состоянии).

Данная схема анализа  оказала благотворное влияние на эмпирические исследования и получила дальнейшую разработку.В работах  Херсковица исследовались процессы комбинации культурных элементов контактирующих групп, в результате которых складываются принципиально новые культурные паттерны. Линтон и Малиновский анализировали негативную реакцию «примитивных культур» на ситуацию контакта с западной индустриальной культурой (Линтон ввел с этой целью понятие «нативистские движения»; Малиновский использовал термин «трайбализм»). Линтон разработал типологию нативистских движений («Нативистские движения», 1943). Важное теоретическое значение для исследования аккультурации имела работа Линтона «Аккультурация в семи племенах американских индейцев» (1940), где были выделены два типа условий, в которых может происходить аккультурация:

• свободное заимствование контактирующими культурами элементов друг друга, протекающее при отсутствии военно-полит. господства одной группы над другой.
• направляемое культурное изменение, при котором доминирующая в военном или политическом отношении группа проводит политику насильственной культурной ассимиляции подчиненной группы.

До 50-х годах изучение аккультурации ограничивалось исследованием  изменения традиций культур под  воздействием западной цивилизации. Начиная  с 50-60-х годов произошло ощутимое расширение исследовательской перспективы: возросло число исследований, посвященных взаимодействию и взаимовлиянию незападных культур и таким процессам, как испанизация, японизация, китаизация и т. п., характерным для отд. культурных регионов (Дж. Фостер, Дж. Фелан и др.).Методы исследования аккультурации были применены к исследованию процесса [[урбанизация]урбанизации] в сложных обстоятельствах (Р. Билз). Если ранее основное внимание акцентировалось на влиянии «доминирующей» культуры на «подчиненную», то теперь предметом исследования стало и обратное влияние (например, афроамериканских музыкальных форм на современную западную музыку).Явное или неявное отождествление аккультурации с ассимиляцией уступило место более широкому пониманию аккультурации, как процесса взаимодействия культур, в ходе которого происходит их изменение, усвоение ими новых элементов, образование в результате смешения разных культурных традиций принципиально нового культурного синтеза