Культура Скандинавии в эпоху викингов и её влияние на становление культуры славян

     Именно этим изменением сложившейся системы связей по Волжскому пути был обусловлен последовавший вскоре упадок города Бирки, который к 980 году перестал существовать. Вслед за главным городом викингом стала угасать и вся их цивилизация. [3, 135-138]

     Области культурного взаимодействия между  Русью и Скандинавией можно сейчас дифференцировать и обозначить лишь приблизительно, но тем не менее они отчетливо выявляются в разных группах источников. Выделяются четыре уровня обмена:

     I. Материально-ценностный: представлен артефактами и материальными ценностями, включая монетное серебро и различные категории вещей, от керамики до украшений. Обмен на этом уровне начинается в середине VIII в., достигая максимума в первой половине X в.

     II. Семантически-знаковый: обмен знаковыми системами, художественными мотивами, образами. Надписи, граффити на монетах, заимствованные орнаменты, "вещи-гибриды", ономастикой, билингвизм свидетельствуют, что этот уровень обмена устанавливается в начале IX в. и достиг максимума в течение X в.

     III. Социально-политический: социальные институты и нормы, их взаимопроникновение также было двусторонним. По изменениям погребального обряда, распространению новых социальных атрибутов начало этого взаимодействия относится ко второй половине IX в., максимум – ко второй половине X в.

     IV. Идеологический: обмен духовными ценностями. Он находил выражение в политических и религиозных идеях, династических связях, в использовании общего фонда сведений при создании национальных литератур. Основные импульсы  поступали из Руси на Север.

     Эта эпоха связывается с появлением «королевских саг». Они также связывают  культуры славян и варягов. Два памятника – "Повесть временных лет" и "Хеймскрингла" – лежат в основании национальных литератур, и оба они оказываются за пределами общесредневековой европейской традиции, основанной на латинской книжности. Те специфические черты, которые предопределили исключительно национальную, и в то же время общечеловеческую значимость воплощения средневековых духовных ценностей на своем языке, на собственном культурном материале, не омертвленном церковно-феодальными канонами, те черты, которые обусловили всемирно-историческое значение русской литературы нового времени и близкой ей по духу скандинавской литературы конца XIX – начала XX в., корнями уходят в мощную подоснову многовековых русско-скандинавских связей, и корни эти непосредственно соприкасаются с наследием эллинистической культуры, сохраненным раннесредневековой Византией.

     Эпоха образования Древнерусского государства  – для Киевской Руси так же, как  эпоха викингов для скандинавских  стран, – стала временем не только оформления классового общества и феодальной государственности. В результате социально-экономических  и политических процессов, проходивших  в условиях тесного двустороннего  взаимодействия, и Русь, и Скандинавия  вошли в состав нового для них  культурного единства. Условно, выделяя  преемственную связь с античным культурным и политическим наследием, это единство можно назвать "романским".

     "Романский  мир", в котором Русь обретала  многие исходные формы своей  средневековой культуры, был плотной  и обширной культурной тканью, охватившей огромное европейское  пространство за многие столетия  до его разделения на Запад  и Восток Европы. Христианская  каменная архитектура, развивавшая  позднеантичные нормы, навыки  и традиции, так же, как развивали  их религия, письменность, государственность,  единым культурным комплексом  распространялась в переживающей  социальную революцию "варварской" среде. "Романская культура" VII-XII вв.– это не только и не  столько зодчество. Это – особое  отношение к письменности, стремящейся  приспособиться к языку народа: в высшей степени "романской" (не "латинской!") была деятельность  Кирилла и Мефодия, и кириллица  – одно из проявлений "романики" (так же, как готский перевод  библии Ульфилы). Романика – это  земляные замки франкских и  саксонских графов, также, как городища славянских волостелей, и борги – скандинавских конунгов, древо-земляные укрепления городов (даже – возникавших у развалин каменных римских крепостей). Определенный тип вооружения – и лишь с появлением в Европе "готического доспеха" (как и готического храма) различия между Западом и Востоком становятся ощутимы. [3, 201-203] 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение

     Русь  и Константинополь, Рим и Запад  – вот четырехчленная структура  романского мира. Норманны, варяги, были наиболее подвижным и относительно самостоятельным его элементом. В поисках внешних ресурсов для  строительства средневековой цивилизации, на которые их решительно обрекала скудость и суровость местных  условий, создававших лишь некий  исходный минимум для социального  развития, они устремлялись с Запада в Рим, из Рима в Константинополь  и на Русь, либо наоборот – по любой  из летописных ветвей «Пути из варяг в греки». Оборотной стороной этого движения было встречное, куда менее заметное по внешним формам, но неизмеримо более глубокое по существу. Византийские мастера, участвовавшие в строительстве Киевской, Новгородской, Полоцкой Софии несли навстречу северным варварам, "Из Грек в Варяги" новую систему ценностей, открывая путь к строительству общечеловеческой цивилизации. Этот же путь, между северным варварством и эллинской духовностью, исторический свой путь вершила Русь.

     Общность  исторического пути при переходе от финальной первобытности к  феодальному средневековью, – вот  подлинное содержание "варяжского вопроса", как тенденциозно и неверно  обозначили проблему исторических связей Руси и Скандинавии ученые XIX в. И  норманизм, и антинорманизм уходят в историографическое прошлое. Весь комплекс данных, относящихся к сфере  отношений руси и Скандинавии, свидетельствует, что вопреки давним тенденциозным представлениям определяющие импульсы шли с Востока – на Север, из Руси – в Скандинавию. Русь обеспечила во многом северные страны ресурсами, необходимыми как для начала строительства феодального общества и для завершения этого процесса. В обмен она использовала военные, отчасти – культурные ресурсы, образовавшиеся в виде своего рода "перепроизводства надстроечных элементов", порожденных социальным движением викингов. Итогом этого обмена стало длительное творческое сотрудничество, которое предопределило развитие международных отношений на севере европейского континента на многие столетия вперед. Переход от этого сотрудничества к военной конфронтации феодальных государств в 1164 г. открывает эпоху многовековой борьбы России со Швецией за речные выходы побережья Балтики, завершившейся лишь в 1703 г. после основания российской крепости Санкт-Питер-Бурх в устье Невы. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Список  использованной литературы

1. http://ru.wikipedia.org/wiki/%C2%E8%EA%E8%ED%E3%E8
2. Д. П. Каппер. Викинги Британии. – СПб.: "Евразия", 2003. Перевод с англ. яз. И. Ю. Ларионова.
3. Г. С. Лебедев. Эпоха викингов в Северной Европе. – Л.: Изд-во ЛГУ, 1985.
4. Сага о Ньяле. Пер. В. П. Беркова // Исландские саги. Ирландский эпос. М., 1973.
5. Славяне и скандинавы = Wikinger und Slawen: Zur Frühgeschichte der Ostseevölker. - Akademie-Verlag, Berlin, 1982. / Пер. с нем.; Общ. ред. канд. филол. наук Е. А. Мельниковой. — М.: Прогресс, 1986.
6. А. М. Стриннгольм. Походы викингов — Москва: АСТ, 2007.