Культура первобытного общества

К важнейшим изобретениям южноамериканских индейцев относится так называемое типити—трубчатый пресс для отжимания несъедобного сока из клубней маниоки, раздробленных для приготовления муки. Трубка эта сплетается из диагонально расположенных растительных волокон, которые стягиваются, если тянуть трубку за оба конца, в результате чего из мучной кашицы удаляется весь сок. Кроме типити на р. Шингу изготовляют еще множество других плетеных изделий, в том числе большие кор­зины из пальмовых листьев, крошечные колчаны для стрел, веера для раздувания огня, коробки с крышками и большие корзины для переноски груза на спине.

Искусство плетения корзин распространено также в Индоне­зии и на островах Океании, где известно очень много техни­чески усовершенствованных видов этого искусства, начиная со спирально-жгутового способа и кончая чрезвычайно тонкой обра­боткой плетеных сандалий и корзин) для переноски грузов. На островах Санта-Крус эти корзины богато орнаментируются, укра­шаются кистями и бахромой, искусство их изготовления дости­гает такой степени совершенства, что плетение напоминает тка­ную материю, хотя корзины и сплетены голыми руками. Эти из­делия, столь же прочные, как и мягкие, плетут так называемым безузелковым способом. Океанийские повара плетут большие, похожие на палатки колпаки, которыми они накрывают огонь, если внезапно начинает идти дождь. Такой же тонкостью работы отличаются и прославленные цыновки, изготовляемые этими на­родами для сиденья и спанья.

Еще одной важной областью применения растительных воло­кон является изготовление шнуров или веревок, которые играют важную роль в быту первобытных народов и употребляются для связывания различных материалов. Из шнуров делаются также сети и силки, а опорные столбы при постройке дома связы­ваются с помощью скрученных растительных волокон. Волокна употребляются для изготовления веревок либо в их природном состоянии, либо подвергаются сложному процессу гниения, бла­годаря которому связующий материал приобретает чрезвычай­ную прочность. Так, сети для ловли акул, изготовляемые тузем­цами островов Санта-Крус, достаточно прочны, чтобы удержать эту огромную рыбу.

На изготовление веревок и плетений идет даже человеческий волос. Австралийцы плетут из волос человека и опоссума  пояса, нашейные и головные повязки, и если зять попросит у своей тещи волос для изготовления шнурков, то она не вправе отказать ему в этой просьбе. Жители Новой Каледонии укра­шают головные уборы своих вождей длинными шнурками из человеческих волос, в то время как обитатели Ассама укра­шают человеческими волосами свои копья. На островах Мель-виль (Австралия) из человеческих волос, переплетенных с перьями и растительными волокнами, делают пояса, браслеты и другие украшения, а воины вешают себе на шею шнурки из человеческих волос с желтыми шарами из перьев, которые они закусывают во время боя, подобно тому как современ­ные боксеры во время схватки зажимают между зубами мунд­штук. .

Все эти тканые и плетеные предметы создаются человече­скими руками без всяких вспомогательных приспособлений, са­мое большее с помощью шила или иглы. Но для некоторых пле­теных изделий требуются специальные приспособления: напри­мер, маленькая дощечка, при помощи которой ячейкам сети придаются необходимые формы и размеры, или специальная деревянная рама, на которой держится плетение во время ра­боты. Такой рамой пользуются, например, лабрадорские наскапи при изготовлении своих замечательных спальных одеял из шку­рок белого зайца, как бы связываемых из нарезанных косыми полосками смоченных меховых валиков. Готовое изделие пред­ставляет собой толстое, легкое и теплое покрывало, которое кажется сделанным из одного цельного куска, хотя на самом деле одеяло представляет собой огромную сеть из переплетенных друг с другом полосок.

Индейцы майду связывают полоски меха в одну длинную полосу, которая пропускается между рядами верти­кально натянутых на раму меховых полос по принципу штопки. Техника же лабрадорских индейцев значительно тоньше, так как они связывают свои меховые валики при помощи деревянной иглы в крошечные квадраты, которые, располагаясь близко один возле другого, образуют большое настоящее покрывало, чрез­вычайно теплое благодаря имеющимся в нем невидимым воздуш­ным отверстиям. Другие индейские племена Калифорнии плетут спальные одеяла из растительных волокон, подвязывая к ним для украшения перья.

Все эти плетеные изделия отличаются симметрией, эластич­ностью и чистотой исполнения и представляют собой подлинные произведения прикладного искусства. Но настоящее ткачество могло возникнуть только при наличии более тонкой и длинной нити, которая должна была заменить короткие сплетаемые во­локна или шнуры народов древнейшей культуры.

Потребность в длинной тонкой нити, равномерной по тол­щине, привела к изобретению нового орудия — веретена. Техника отделения, очистки и «трепания» растительного волокна была известна уже многим народам, но настоящее прядение требо­вало, по словам Хупера, «равномерного натяжения чесаных волокон и их сплетения в чрезвычайно тонкую или, наоборот, грубую нить». Этот же автор приводит следующее определение веретена: «Если к нити, которая прядется, подвесить снабжен­ное наверху крючком и утяжеленное внизу деревянное приспо­собление, то можно добиться равномерного сцепления волокон путем непрерывного вращения утяжеленной палочки или, как принято называть это приспособление, веретена».

С переходом племён к оседлости веретено становится одним из важнейших орудий ремесла, и вполне оправдано утвержде­ние, что изобретение земледелия   и появление веретена как  элемента культуры тесно связаны между собой. Уже древнейшие находки показывают, что в домашнем обиходе доисторических земле­дельцев искусство прядения и тканья было делом общераспро­страненным. В самых нижних культурных пластах Анау были обнаружены глиняные пряслица, которые хронологически можно отнести, по крайней мере, к 3500 году до н. э. Такие же пряс­лица были найдены в развалинах Эриду, в так называемой культуре Сескло доисторической Греции, а также при рас­копках критского неолита. Особенно много пряслиц и ткацких грузил было найдено в местах бывших свайных поселений в Европе, где, несмотря на прошедшие тысячелетия, сохранились даже части ткацких станков, ткацкие рамы, прялки, а также куски тканых цыновок и льняных тканей. Применяемые и до сих пор примитивные веретена в точности похожи на веретена да­лекой древности, а также на веретена древнего Египта, Индии и Перу. Когда знатная перуанка выходила из дому, чтобы на­вестить свою соседку, то за ней всегда следовала рабыня, неся корзиночку с веретеном и другими принадлежностями руко­делия.

Как показывают факты, ткацкий станок, ведущий свое про­исхождение от техники плетения, также был изобретением женщины. Лишь начиная со времени более поздних культур, когда наметилось уже обособление ремесла, ткацкое искусство стало достоянием мужчин. Свою форму ткацкий станок заим­ствовал у рамы для плетения с ее параллельно расположенными нитями основы, через которые про­пускается рабочая нить, или уток. И ныне  еще жители Меланезии и население южноамериканских тро­пиков, так же как и многие северо­американские индейцы, ткут свои головные повязки и разного рода пояса на таких же простых рамах при помощи костяной или деревян­ной иглы для плетения сетей, кото­рая была предшественником чел­нока.

Разновидностей    примитивного ткацкого стана такое множество, что они могут дать материал для специального исследования. Этно­графы  делят их по принципу механического дей­ствия на три основные группы: станок с одним деревянным бру­сом (навоем), подвешенным между двумя стойками; станок с двумя брусьями, имеющий подножку (в большинстве случаев горизонтальный), у которого основа натягивается между двумя неподвижно укрепленными брусьями; станок с двумя брусьями высококультурных народов древности; благодаря применению вращающихся валов (навоев) он позволяет изготовлять материи неограниченной длины. Этот третий вид обладает таким большим количеством усовершенствований, что его можно рассматри­вать уже как прообраз современного фабричного ткацкого станка.

Однако из древних ручных ткацких станков выходили настолько замечательные ткани, что многие из них значительно превос­ходят изделия современной промышленности. Поразительная прочность и красота этих материй объясняется тем, что их изго­товляли не спеша. Они замечательны своими древнейшими тка­ными орнаментами и удивительно нежными натуральными красками. Распространение ткацкого станка сравнительно ограничено определенными районами, так как он появился на довольно позднем этапе развития человеческой культуры. Ткацкий станок остался неизвестен на всей территории распространения полине­зийской культуры, высоко развитой во всех прочих отношениях.

За исключением племен пуэбло и навахо, чьи тканые покрывала и одежда славятся по всему миру, ткацкий станок остался не­известным североамериканским индейцам. Не знают .его также и племена Южной Африки, степные народы Азии и арктические племена, которые заменяют ткани войлоком и шкурами жи­вотных.

Тот факт, что ткацкое искусство начало развиваться из искусства плетения, подтверждается перечнем древнейших употре­блявшихся для тканья материалов. Это были по преимуществу растительные волокна — банановый луб, волокно крапивы, хло­пок и конопля. Шерстяные ткани начали ткать намного позднее  Лучшими африканскими ткачами являются тикары из Каме­руна, чьи хлопчатобумажные набедренные повязки, окрашенные красным деревом, необыкновенно красивы. Вожди племени хаусса и их соседей носят великолепные пестро-полосатые длинные одежды , а хлопчатобумажные «фригийские» колпаки жителей  западной Африки отличаются необыкновенной тонкостью работы.

На ткацких изделий меланезийцев (чьи плетеные спальные цыновки, а также цыновки, служащие даже единицей обмена, отличаются очень хорошей отделкой) следует упомянуть в пер­вую очередь набедренные повязки, сотканные из банановых во­локон и отделанные бахромой и кромкой с мережкой.

Ткани, которые создавали на своих станках древние высоко­культурные народы, представляли собой шедевры искусства и тщательной работы. Так, у перуанцев в эпоху, предшествовав­шую Колумбу, их «солнечные девы» ткали предназначавшиеся для жертвоприношения богам туники и накидки, узоры которых воспроизводили целые легенды, изображающие демона-ягуара, зигзагообразную змею и т. д. На их древних одеждах изображены копьеметалки и стаи летящих птиц, а их рубашки, пояса и от­деланные бахромой платки, остатки которых были найдены в доисторических могилах, отличаются тонкостью исполне­ния.

Однако вопреки всем новейшим открытиям, сделанным в современных лабораториях в области текстильного производства, самой дорогой тканью в течение многих столетий неизменно оставался шелк, ради которого люди рисковали и жертвовали жизнью, лишь бы выведать у китайцев хранимую ими в течение тысячелетий тайну его производства. Приблизительно за 200 лет до н. э. корейцы узнали способ разведения шелковичного червя, и вести «божественной ткани» и сведения о технике ее изготовления  медленно распространяться через Японию и внутренние регионы Азии в Персию и Тибет. Лишь в VI веке н. э. при Юстиниане Византия ознакомилась с искусством шелкового производства, которое только после этого перешло к грекам. Ни одному первобытному народу не удалось открыть способ изготовления шелка. История шелка — это история народов высокой культуры.

Но от тех же первобытных ремёсел произошло и ещё одно важное древнее ремесло, которое было изобретено женщинами позже — искусство керамики, производство горшков и сосудов из глины. Хотя для плетения и гончарного дела необходимы со­вершенно различные материалы, способы изготовления изделий и в том и в другом случае очень сходны между собой.

Так, один из наиболее древних способов изготовления гон­чарных изделий — производство сосудов из глиняных валиков — непосредственно восходит к спирально-жгутовой технике плете­ния. Это, однако, не означает, что народы, знакомые с древней­шей техникой плетения, должны были уже знать этот вид гон­чарного производства. Как и ткацкий станок, гончарное дело впервые появилось у тех народов, которые уже освоили земледелие. У кочевых пле­мен при их бродячем образе жизни, то есть на более ранней стадии развития хозяйства, не 'было ни времени, ни возможности разви­вать свои сведения в области керамики. К тому же, постоянно меняя место своего пребывания, люди просто не могли носить с собою хрупкие сосуды.

Существует целый ряд теорий, пытаю­щихся так или иначе объяснить изобретение гончарного производства. Так, например, высказывалось предположение, что, быть может, оно произошло от обычая придавать водонепроницаемость плетеным сосудам с помощью обмазки их глиной и что пользование такими сосудами в непосредственной близости от огня навело человека на мысль изготовлять сосуды из одной только глины, без плетеного каркаса. Такое предполо­жение может вполне соответствовать действительности. Но сей­час мы уже не в состоянии воссоздать точную картину зарожде­ния гончарного производства. И если данная гипотеза может дать удовлетворяющее объяснение происхождения сосудов, сде­ланных из высушенной глины, то весьма сомнительно, чтобы по­добным образом можно было объяснить возникновение глиняных сосудов, обожженных на огне.

Народы, занимавшиеся гончарным делом, выработали самые разнообразные приемы обработки глины в зависимости от свойств имевшегося в их распоряжении сырья. Глина очищается, сушится и из нее при помощи просеивания удаляются инородные тела. Если глина слишком жирна, ее смешивают со связываю­щими веществами—пеоком, отрубями, золой, мелкими кусоч­ками дерева или травы. Добавление к глиняной массе кусочков гуоки является специфическим изобретением южноамериканских индейцев. Когда «тесто» становится достаточно мягким и подат­ливым, можно приступать к собственно гончарной работе.

Простейший способ заключается в изготовлении из одного юмка глины грубого сосуда, середина которого выдавливается, а дружные стенки формуются рукой. При этом для облегчения раооты внутрь сосуда часто кладется камень. Таким способом папуасы Новой Гвинеи изготовляют значительную часть своих сосудов; впрочем они знакомы и с иной техникой гончарного производства.

При спирально-жгутовой технике из глины изготовляют длинную колбасу, из которой сначала, свертывая ее спиралью, делают дно сосуда, а затем укладывают по спирали вертикально, пока сосуд не достигнет желаемой высоты. Вслед за этим внешние и внутренние стенки сосуда выравнивают камнем или деревяшкой.

При четвертом способе лепки гончарной посуды сначала формуют круглое дно со свисающими вниз боковыми пласти­нами. Затем, медленно поворачивая сосуд, эти пластины отги­бают вверх и соединяют вместе.

Пятый способ формовки керамических сосудов, характерный для высококультурных народов, основан на применении нового усовершенствования—гончарного круга. Гончарный круг, как и все колеса вообще, был революционным нововведением, так как основан на принципе, не имеющем своего прообраза в природе. Изобретение колеса является подлинным триумфом человече­ского разума, потому что ни колесо, ни вращающийся круг не копируют никаких природных явлений, наблюдаемых человеком. В Египте гончарный круг был известен уже в начале третьего тысячелетия до н. э.; критские ремесленники пользовались им уже в древнейшие периоды бронзового века. Знали гончарный круг также и во многих районах Индии. В Европе—во Фран­ции и Германии — он появился впервые за 500 лет до н. э. Что же касается коренного населения американского континента, то оно так и не знало гончарного круга вплоть до прибытия туда европейцев.